Вклад И. В. Сталина в развитие марксизма. Часть 3
Как мыслили основоположники марксизма, социализм должен был ликвидировать классовые различия, что означает «не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить ещё и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это — дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками» [34].
Таким образом, исходя из вышеуказанного положения, для уничтожения классов необходимо не только ликвидировать эксплуатацию человека человеком, но и выйти на качественно новый уровень развития производительных сил, который бы помог преодолеть разделения труда на умственный и физический, а также противоположность между городом и деревней. В этой связи интересно было бы взглянуть на новую классовую структуру советского общества и динамику её развития.
§3. Тезис об обострении классовой борьбы при социализме
Особенности изменения классовой структуры в советском обществе к моменту построения социализма в основном выделил И.В. Сталин. По его мнению, «класс помещиков, как известно, был уже ликвидирован в результате победоносного окончания гражданской войны… Не стало класса капиталистов в области промышленности. Не стало класса кулаков в области сельского хозяйства. Не стало купцов и спекулянтов в области товарооборота. Все эксплуататорские классы оказались, таким образом, ликвидированными» [35].
С точки зрения Сталина, остались два класса и одна прослойка, а именно: рабочий класс, класс крестьян и интеллигенция. Характеризуя каждый из этих классов отдельно, Сталин показывал качественные отличия этих классов в эпоху социализма от того, что они собой представляли в эпоху капитализма. Так, в частности, говоря о рабочем классе, Сталин замечает, что в силу отсутствия капиталистической эксплуатации «пролетариат СССР превратился в совершенно новый класс, в рабочий класс СССР, уничтоживший капиталистическую систему хозяйства, утвердивший социалистическую собственность на орудия и средства производства и направляющий советское общество по пути коммунизма» [36]. Таким образом, пролетариат перестал в СССР быть пролетариатом в классическом капиталистическом смысле слова.
Эволюционировало и крестьянство, превратившись из класса единоличников (мелкой буржуазии) в класс, ведущий хозяйство на основе коллективной собственности. Хотя здесь стоит отметить, что говорить о полном тождестве классовой природы колхозного крестьянства и рабочего класса в Советском Союзе всё же было бы преждевременно. Как справедливо отмечал Р.И. Косолапов, «отличие колхозников от рабочих состоит в том, что, получая плату за труд в общественном хозяйстве, они продолжают ещё вести и личное подсобное хозяйство, продукты которого используются на нужды семьи и отчасти идут на рынок» [37].
Поменялось отношение и к интеллигенции. Если раньше интеллигенция рекрутировалась, как правило, из господствующих классов (помещиков и капиталистов), то теперь она плоть от плоти связана с трудящимися (рабочими и крестьянством). Аналогично изменилась роль интеллигенции и по направленности деятельности: раньше это был слой если не враждебный, то настороженно относящийся к советской власти, то теперь интеллигенция превратилась в опору Советской власти.
Эта сталинская интерпретация социальной структуры советского общества, состоящего из двух дружественных классов (рабочего класса и крестьянства) и одной прослойки (интеллигенции), прочно вошла в советские учебники. С этой точки зрения, советскому обществу была свойственна тенденция сближения классов. Собственно, в партийных документах разных лет, где выражалась официальная точка зрения, это было достаточно полно отражено. Так, в материалах XXVI съезда КПСС указывалась цель: «создание общества, в котором не будет деления людей на классы. И можно сказать определенно: мы постепенно, но уверенно продвигаемся к этой великой цели» [38]. Именно союз рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции, по мнению советских обществоведов, являлся социальной основой СССР. Юридически этот союз был закреплен в Конституции СССР 1977 года [39]. В современной литературе эта интерпретация социальной структуры советского общества зачастую подвергается критике.
После реставрации капиталистических отношений ряд обществоведов, в том числе и тех, кто ранее придерживался иных позиций, стали заниматься критикой советского подхода к определению классовой структуры советского общества. Так, известный политический деятель и доктор философских наук В.В. Жириновский считает, что «в результате сталинской революции «сверху» общество окончательно превратилось в бесструктурную массу» [40]. Подобную точку зрения разделяют и некоторые другие социологи и философы (З. Бауман, С. Новак, В. Веселовский), которые представляли социальную структуру СССР и государств социалистического блока как иерархическое общество с размытыми границами [41].
Зарубежные социологи и политологи (Б. Рицци, Д. Бернхем, М. Джилас) [42], изучая социальную структуру советского общества, нередко делали вывод о двухклассовой системе: зависимые, лишенные собственности работники и господствующая номенклатура. Аналогичную позицию занимают и некоторые российские исследователи социальной структуры советского общества (М. Восленский [43], Ю.И. Семенов [44], С.Д. Хайтун [45], В.П. Макаренко [46]). Так, к примеру, автор концепции «политарного способа производства» Семенов писал, что советское общество делилось на две большие части: владельцев средств производства и тех, кто, будучи лишен средств производства, работал на их собственников. Собственниками же средств производства, по мнению Семенова, «являлись люди, входившие в состав государственного аппарата» [47].
Есть и другие разновидности подобной точки зрения (Никонова С.И.[48], Заславская Т.И.[49]). Так, Т.И. Заславская выделяет уже три класса в социальной структуре советского общества, но господствующим непременно определяет номенклатуру. Она пишет, что «социально советское общество поляризовано. Полюса его социальной структуры образуют высший и низший классы, разделенные социальной прослойкой. Но это не те классы, и не та прослойка, номенклатура, объединяющая высшие слои партии, военной, государственной и хозяйственной бюрократии… Низший полюс советского общества образует класс наемных работников государства, охватывает рабочих, колхозников и массовые группы интеллигенции. Социальная прослойка между высшим и низшим классами советского общества многочисленна и гетерогенна. Её образуют социальные группы, обслуживающие номенклатуру, помогающие ей, удовлетворяющие её многообразные потребности» [50].
С нашей точки зрения, вышеуказанные позиции зачастую путают понятие социального класса и социального слоя, оттого советское общество зачастую преподносится как общество, в котором господствует номенклатура. Но номенклатура не является классом, в противном случае возникает вопрос, почему господствующая номенклатура в большинстве своем приветствовала «перестройку» в СССР, если они и так были господствующим классом? Зачем нужно было вводить частную собственность на средства производства? А именно затем, что классом номенклатура не была, что социалистические производственные отношения не давали ей стать эксплуататорским классом.
Говоря о социальной структуре советского общества и динамике её изменения, стоит отметить, что за время строительства социализма почти полностью исчезли единоличники в сельском хозяйстве и существенно сблизились остальные слои общества. Так, в результате преобразований в 1930-е годы доля рабочего класса выросла с 9 до 24 млн. человек (стала составлять 33,7% от общей численности населения СССР). Городское население за годы первых пятилеток выросло с 26,3 млн. человек в 1926 году (что составляло почти 18% от общей численности населения) до 56,1 млн. человек в 1939 году (то есть более чем в 2 раза) и составило почти 33% к общей численности населения СССР. Число же занятых в сельском хозяйстве, напротив, уменьшилось со 120,7 млн. человек (82% от общей численности населения) в 1926 году до 114,5 млн. человек (67,1% от общей численности населения) в конце 1939 года [51]. В 1934 году удалось победить безработицу. Росла и численность работников умственного труда (интеллигенции и служащих). С 2,9 млн. человек в 1926 году она увеличилась до 14 млн. в 1939 году и составила 16,5%. В то же время численность единоличников и кустарей составляла всего 2,6% [52].
Выросли и реальные доходы населения. Так, в сравнении с самым успешным дореволюционным годом – 1913-м, к 1940 году реальные доходы рабочих увеличились в 2,5 раза, а крестьян в 2,3 раза [53]. Из этого можно сделать вывод, что к концу 1930-х годов сформировался индустриальный тип производства с усиливающейся тенденцией формирования однородной социальной структуры.
В дальнейшем развитии советского общества тенденция становления социально однородного общественного строя продолжалась. Численность рабочих увеличилась с 23,9 млн в 1940 году до 82,1 млн в 1987. Доля колхозного крестьянства, которое в кратчайшие сроки вытеснило единоличников, напротив, сократилась с 29 млн в 1940 году до 12,2 млн в 1987. Сильно наметился рост служащих (куда обычно включали работников умственного труда). Этот слой увеличился с 10 млн в 1940 году до 36,5 млн в 1987 году [54]. Продолжали увеличиваться и реальные доходы населения вместе с развитием социальной сферы. Исходя из вышеприведенных цифр, идея становления бесклассового общества в СССР была далеко не такой утопичной, как иногда кажется. Действительно, в Советском Союзе одной из тенденций развития социальной структуры и межклассовых отношений было сближение различных классов и постепенное, но неуклонное стирание межклассовых различий. Вместе с этим, преждевременно было говорить о полном единстве интересов и отсутствии классовой борьбы.
Здесь мы выходим ещё на одну проблему. Что являлось характерным для советского общества направлением: классовая борьба или морально-политическое единство советского народа? Исходя из вышеприведенных цифр, может показаться, что советское общество было свободно от каких-либо классовых противоречий. Но это лишь на первый взгляд, и Сталин это прекрасно понимал.
Для начала отметим, что классовая борьба есть результат классово-антагонистических противоречий в обществе, противостояние господствующего класса и эксплуатируемого. В работе «Что делать?» [55] Ленин выделял несколько форм классовой борьбы: экономическую, политическую, теоретическую (или, как ещё её называют, идеологическую). Каждая из этих форм соответствует определенной степени зрелости. Так, экономическая форма классовой борьбы ведётся, как правило, в рамках капиталистического строя и состоит в завоевании более выгодных условий для продажи своей рабочей силы. Эту борьбу ведут профессиональные союзы. Политическая борьба ведётся за государственную власть, сопряжена, как правило, с революционными процессами, когда борьба ведется не за улучшение своего положения в рамках системы, а против самой системы. Теоретическая (идеологическая) борьба ведётся посредством идеологического противостояния различных классов, что выражается в борьбе идеологий, философских теорий, религиозных и атеистических учений и пр.
Таким образом, мы видим, что классовая борьба – явление многостороннее и не сводимое только лишь к прямым столкновениям между классами. Вопрос о классовой борьбе в условиях становления и развития социализма дискутировался на рубеже 1920-1930-х годов. Основной спор тогда был между точками зрения Сталина и «правой оппозиции» в лице, главным образом Бухарина. Полемика, безусловно, носила политический характер, но в данном случае нас интересует именно теоретическая сторона самого спора, которая была далеко не второстепенной.
Так, Бухарин заявлял: «Основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а «трудового» типа… кулацкие кооперативные гнезда будут… врастать в эту же систему» [56]. Н.И. Бухарин считал, что «кулаку и кулацким организациям всё равно некуда будет податься» [57], и поэтому они сами собой начнут «врастать» в систему социалистических отношений. С точки зрения Бухарина, НЭП в том виде, каким он был к концу 1920-х годов с эволюционным путем развития, и должен был стать магистральным путем к низшей фазе коммунистической формации. Из этой точки зрения автоматически вытекал и тезис о затухании классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Действительно, если социализм приводит к сближению различных классов, к становлению социально однородного общественного строя, то чем ближе к социализму, тем дальше от классовой борьбы, а значит, можно говорить и о демократизации политической системы, снижении темпов промышленного роста, да и вообще сворачивании мобилизационной модели развития. А кулачество? Да оно и так само по себе «врастет в социализм». Очевидно, что точка зрения Бухарина пыталась соединить несоединимое.
Иную точку зрения представлял Сталин. Он, напротив, считал, что «уничтожение классов достигается не путем потухания классовой борьбы, а путем её усиления» [58]. Здесь логика была примерно такой: в условиях , когда советская власть только что перенесла Гражданскую войну (прошло всего чуть более 10 лет, что по историческим меркам крайне мало), имела вокруг себя враждебное окружение и внутреннюю опору этого окружения (кулачество), классовые противники изо всех сил стараются и будут стараться ослабить её и восстановить старые порядки. Именно поэтому, если мы хотим построить социально однородное общество, то сначала должны пережить этап ожесточенной классовой борьбы с теми, кто будет этому препятствовать.
И эта позиция понятна, когда речь идет о переходном периоде. Но как быть, если «эксплуатация человека человеком уничтожена, ликвидирована, а социалистическая собственность утверждена как незыблемая основа» [59], в результате чего «мы имеем теперь новую, социалистическую экономику» [60]? Ведь именно так было охарактеризовано советское общество к середине 1930-х годов.
Сталин давал следующий ответ на этот вопрос: «Чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы» [61].
С первого взгляда, это утверждение имеет мало общего с логикой. Вроде бы антагонистических классов нет, а классовая борьба обостряется. Тем не менее, при более внимательном рассмотрении, становится понятным, что данное положение вытекает из широкого и диалектического понимания классовой борьбы. Для Сталина классовая борьба носит не только внутренний, но и внешнеполитический характер. Сталин так характеризовал международный аспект классовой борьбы: «Ошибочно было бы думать, что сфера классовой борьбы ограничена пределами СССР. Если один конец классовой борьбы имеет свое действие в рамках СССР, то другой ее конец протягивается в пределы окружающих нас буржуазных государств. Об этом не могут не знать остатки разбитых классов. И именно потому, что они об этом знают, они будут и впредь продолжать свои отчаянные вылазки» [62].
Таким образом, по Сталину, классовая борьба будет обостряться и при социализме в силу того, что хоть внутри страны антагонистических классов и нет, но капиталисты всего мира не будут мириться с развивающейся Советской республикой и всячески будут ей вредить, используя внутреннюю агентуру.
После смерти Сталина его воззрения относительно обострения классовой борьбы при социализме были подвергнуты ожесточенной, несправедливой критике. Н.С.Хрущёв в своем докладе «О культе личности и его последствиях» говорил, что тезисом об обострении классовой борьбы была сделана попытка «теоретически обосновать политику массовых репрессий» [63]. Такая характеристика, данная Хрущёвым, на долгие годы стала определяющей для значительной части обществоведов. Подобную же позицию высказывали в самых известных партийных учебниках по «Истории КПСС», «Основам марксистской философии» и пр. Так, в учебнике В. Г. Афанасьева утверждается, что «глубоко ошибочным является тезис об обострении классовой борьбы по мере роста сил социализма… этот тезис, сформулированный в то время, когда в СССР уже были ликвидированы эксплуататорские классы и построен социализм, оправдывал грубейшие нарушения ленинских норм партийной и государственной жизни» [64]. В не менее известной «Истории КПСС» говорится, что «ошибочным был выдвинутый И.В. Сталиным на февральско-мартовском Пленуме ЦК, когда в СССР уже победил социализм, тезис, будто по мере упрочения позиций социализма… классовая борьба в стране будет все более и более обостряться. В действительности… после того как социализм победил……тезис о неизбежности обострения классовой борьбы является ошибочным» [65].
В годы «перестройки» такая оценка сталинского тезиса обострения классовой борьбы при социализме повторялась в ещё более ожесточенных формах. Так, к примеру, В. Степин, А. Гусейнов, В. Межуев, В. Толстых утверждали относительно сталинского тезиса об обострении классовой борьбы в условиях наступления социализма следующее: «Как только возникала опасность изменения этой (имеется ввиду – сталинской) системы, сразу же включался механизм защиты: заявлялось об обострении классовой борьбы, после чего любая критика системы расценивалась как нападки на социализм» [66]. Е. Семенов в работе «Классовый каннибализм или взаимодействие классов» считает, что сталинское положение о классовой борьбе при социализме является карикатурным вариантом марксизма [67].
Увы, данный стереотип сохраняется и в настоящее время. Так, например, Б.Ю. Кагарлицкий пишет, что «со времени Сталина теоретические построения уже не служили практике, а обслуживали её» [68].
На наш взгляд, сводить положение о классовой борьбе при социализме к способу оправдать репрессии, как минимум, упрощение. Тем более, что классовая борьба действительно происходила и по-своему обострялась. Иное дело, что изменились её формы, но само явление никуда не делось.
Но в таком случае возникает вопрос, между какими классами конкретно велась и даже обострялась классовая борьба при социализме, раз антагонистических классов уже не было? И тут стоит отметить, что классовая борьба – это не только борьба представителей конкретных классов в обществе, но и борьба тенденций в экономическом развитии, которая выражается в сохранении мелкобуржуазного классового сознания у части тружеников социалистического общества. Соответственно, и действовать такие трудящиеся могли вопреки своим классовым интересам (можно вспомнить забастовки шахтеров 1989 года, которые носили антисоветский характер). Иными словами, классовая борьба обострялась в виде борьбы двух тенденций в советском обществе: тенденции продвижения к социализму и тенденции реставрации капитализма. Сюда, кроме указанного выше внешнего давления со стороны империалистических государств (что тоже является формой классовой борьбы мирового капитала против мирового коммунистического полюса), входит и борьба тенденций внутри самого советского общества.
Официальная статистика СССР не учитывала «теневой экономики», не позволяла определить точное число слоя высших руководителей. Между тем, в 1970-80 годах именно эти слои набирали силу, результатом чего стала их смычка: с одной стороны, номенклатура перестала быть заинтересована в социалистическом способе производства (так как он мешал ей превратиться из социального слоя в социальный класс капиталистов), с другой стороны, возникали частнособственнические уклады в виде так называемой «теневой экономики», а вместе с ними и социальные слои, являющиеся носителями этих укладов.
Важно понимать и идеологический характер классовой борьбы. Далеко не все мелкобуржуазные по сознанию элементы рекрутировались из «теневого» экономического уклада. Среди самих рабочих и крестьян были также распространены буржуазные и мелкобуржуазные черты мышления, что выражалось в вещизме, стремлении «жить, как на Западе», бытовом национализме (конечно, этот «национализм» не идет ни в какое сравнение с той проблемой, которая стоит перед нами сегодня, но сам факт наличия подобных настроений также нельзя не учитывать). Думается, можно констатировать, что в советском обществе шло два параллельных процесса, а именно: процесс отмирания классов и процесс возникновения новых частнособственнических элементов.
Поэтому, если опираться на марксистскую методологию в понимании классовой теории, то сталинская характеристика социальной структуры в основе своей соответствует действительности. Классовое расслоение и вправду во многом преодолевалось, а классовая борьба в широком её понимании усиливалась, прежде всего, в форме «холодной войны», а также посредством образования паразитических элементов в самом СССР. Иное дело, что сталинский подход не всегда учитывал внутриклассовых социальных слоев. Ведь если посмотреть на то же место в системе общественного производства, то далеко не всегда различия в этом приводят к различиям классовым. Так, к примеру, и инженеры, и рабочие промышленного производства тоже занимают разное место в системе общественного производства, однако с точки зрения отношения к средствам производства они составляют различные отряды одного класса.
Недостаточный учет социальных слоев и возможных противоречий между ними в рамках одного класса привел к тому, что преждевременно был провозглашено «морально-политическое единство советского народа», а позже и отрицание возможности классовой борьбы в советском обществе. Кроме классов, могут образовываться различные социальные слои, которые отличаются между собой по некоторым отдельным признакам класса (к примеру, по размеру в получении доли общественного богатства), но при этом ещё не составляют отдельных классов в силу отсутствия различия в отношениях собственности на средства производства. Также у Сталина в вопросах классовой борьбы в большей степени отмечался внешний аспект, связанный с существованием капиталистического окружения, но меньше внимания уделялось внутренним угрозам реставрации капитализма, хотя именно они вместе с внешним фактором, в конечном счете, и привели к реставрации.
Тем не менее, в корне, Сталин был прав: социализм действительно не кладет конец классовой борьбе, а, напротив, при известных условиях, может приводить к её максимальному обострению и, увы, данное обострение совершенно не обязательно приводит к победе коммунистической тенденции, что показал опыт СССР.
Забыв про это, коммунисты и все советские трудящиеся обрекают себя на благодушие и недооценку сложности становления коммунистической формации. Здесь многое зависит от правильности политики, проводимой социалистическим государством, о месте и роли которого, у Сталина тоже были теоретические идеи, в том числе носящие дискуссионный характер.
§4. О социалистическом государстве
Любое государство с позиции марксизма – это аппарат насилия в руках господствующего класса. С победой социалистической революции, государство начинает отмирать, с преодолением разделения общества на классы отпадает необходимость подавления и , стало быть, государство также уходит в музей истории. Так дело обстояло стратегически. Но тактически возникало множество непредвиденного. Например, раньше считалось, что должна произойти относительно быстро мировая революция, но на практике революционный процесс пошел путём постепенного отпадения от капиталистической системы отдельный стран – слабых звеньев. Вопрос о государстве как практический встал и в теоретической плоскости во весь рост.
Из сталинского тезиса обострения классовой борьбы следовал и тезис об отмирании государства через его усиление: ведь последнее, с точки зрения марксизма, есть ничто иное, как машина в руках господствующего класса для подавления классовых противников. Тезис об отмирании государства через его усиление был выдвинут Сталиным в докладе на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) «Итоги первой пятилетки» [69].
И.В. Сталин выделял две фазы развития Советского государства в отчётном докладе ВКП(б) на XVIII съезде партии (1939 год) [70].
Первая фаза – это период от Октябрьской революции до ликвидации эксплуататорских классов (1917-1933). И.В. Сталин отмечал в своем отчётном докладе на ХVIII съезде ВКП(б), что «основная задача этого периода состояла в подавлении сопротивления свергнутых классов, становлении промышленности и сельского хозяйства…» [71]. То есть функциями Советского государства в тот период были подавление свергнутых классов внутри страны, оборона государства от нападения империалистических хищников, а также хозяйственно-организаторская и культурно-просветительская функции, которые заключались в организации народного хозяйства и просветительской работе с народными массами, но стояли на втором плане. Подавив сопротивление эксплуататоров внутри страны и победив интервенцию, Советское государство перешло во вторую фазу своего развития.
Вторая фаза развития Советского государства (1933-1939) – «это период от ликвидации капиталистических элементов города и деревни до полной победы социалистической системы хозяйства и принятия новой Конституции» [72]. Эта фаза развития Советского государства ознаменовалась тем, что отпала функция военного подавления эксплуататорских классов внутри страны. Это, конечно, не означало полного отказа от борьбы с внутренними противниками социалистического общественного строя. Просто, в отличие от первой фазы развития, во второй фазе на смену открытой военной борьбе с эксплуататорами приходит политикоидеологическая и экономическая борьба, а для того, чтобы проводить эту борьбу, необходимо организовать народное хозяйство на социалистических началах, а также уделить особое внимание совершенствованию новой государственно-правовой машины. Потому основное значение тогда приобрели хозяйственно-организаторская и культурно-просветительная функции государства.
Но это не означало немедленного отмирания государства, ведь, во-первых, ещё сохранялось капиталистическое окружение, которое могло в любой момент напасть на советское государство. Во-вторых, внутри самого советского государства ещё пока сохранялись, пусть немногочисленные, но, при помощи извне, способные к активизации недовольные Советской властью из числа бывших кулаков, белогвардейцев, помещиков и капиталистов. Более того, пока существуют классы, пока существует общественное разделение труда, пока ещё не может общество обойтись без определенной социальной иерархии, пролетариат (в социалистическом обществе ставший рабочим классом) как класс ещё не выполнил свою историческую миссию – не построил бесклассовое коммунистическое общество. Следовательно, и диктатура пролетариата (а при социализме - диктатура рабочего класса) ещё не выполнила своей исторической миссии, а государство ещё должно усиливаться. Т.е. отмирание его должно происходить диалектически – через развитие. Неспроста, в работах советского времени периода правления Сталина отмечалось, что «понятие «диктатура рабочего класса» означает, что государственное руководство обществом принадлежит рабочему классу» [73]. В Конституции 1936 года диктатура пролетариата в более осторожной форме, все же была закреплена. В статье 1 и 2 можно было прочитать следующие слова:
«Статья 1. Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян.
Статья 2. Политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата».
Таким образом, мы видим, что Сталин и не думал отказываться от диктатуры пролетариата. Те программные наработки проектов программы ВКП(б) 1947 года, в которых провозглашалось «всенародное государство» Сталин велел сдать в архив и не дал им ходу.
Тем не менее в сталинском представлении о государстве есть спорные моменты. Так, на основе выделения вышеуказанных фаз в развитии советского государства Сталин допускал сохранение института государства в коммунистическом обществе, если не будет преодолено капиталистическое окружение. Вот что И.В. Сталин пишет в отчетном докладе на XVIII съезде партии: «Сохранится ли у нас государство также в период коммунизма? Да, сохранится, если не будет ликвидировано капиталистическое окружение…» [74]. Позже он, в несколько более смягченной и теоретически точной форме, повторил данную мысль в своей поздней работе «Марксизм и вопросы языкознания», в которой следующим образом отзывался о положении Энгельса об отмирании государства: «Энгельс в своем «Анти-Дюринге» говорил, что после победы социалистической революции государство должно отмереть. На этом основании после победы социалистической революции в нашей стране начетчики и талмудисты из нашей партии стали требовать, чтобы партия приняла меры к скорейшему отмиранию нашего государства, к роспуску государственных органов, к отказу от постоянной армии.
Однако советские марксисты на основании изучения мировой обстановки в наше время пришли к выводу, что при наличии капиталистического окружения, когда победа социалистической революции имеет место только в одной стране...
Р.С. Осин,
Член Идеологической комиссии ЦК РКРП-КПСС,
кандидат философских наук
Журнал “Советский Союз” (ЦК РКРП), с.25-33.
(Публикуется по материалам Международной научно-практической конференции «Сталин-140»).
Вклад И. В. Сталина в развитие марксизма. Часть 2
В данной главе мы, в силу ограниченного объема доклада, не будем характеризовать всех аспектов сталинского вклада в марксизм, а остановимся на четырех, на наш взгляд, наиболее значимых для современной идеологической борьбы вопросах:
– мировая революция и социализм в отдельно взятой стране;
– советский патриотизм и пролетарский интернационализм;
– тезис обострения классовой борьбы в социалистическом обществе;
– сталинское учение о государстве.
Глава 2. Непосредственное развитие И.В. Сталиным отдельных положений марксизма
(В этой части будет рассмотрено два вопроса, остальные в третьей части, - прим. ред.)
§1. Мировая революция или социализм в отдельно взятой стране?
Вопрос о строительстве социализма в отдельно взятой стране является одним из ключевых в политических дискуссиях 1920-х годов. Зачастую эта дискуссия рассматривается в литературе как обыкновенное прикрытие борьбы за власть. Так, в частности, Б.Ф. Славин пишет, что теория социализма в отдельно взятой стране «является простым следствием политической борьбы Сталина с «левой оппозицией»» [9]. На наш взгляд, подобные мнения не имеют никакого отношения к реальности. Не отрицая политического значения дискуссии о строительстве социализма в отдельно взятой стране во внутрипартийной борьбе разных групп и платформ, было бы ошибочно и примитивно недооценивать самостоятельность концептуального значения этого спора. Ведь вопрос о социализме в отдельно взятой стране в контексте реалий тех лет был связан напрямую с вопросом о возможности строительства и победы социализма как такового. Поэтому, с нашей точки зрения, можно считать, что дискуссия по этому вопросу носила теоретико-методологический характер.
Рассматривая эту проблему, важно ответить на следующие вопросы:
1. Может ли победить социалистическая революция в отдельно взятой, притом отсталой, стране?
2. Можно ли строить социализм в отдельно взятой отсталой стране, если это не будет поддержано мировой революцией?
3. Можно ли построить социализм в отдельно взятой стране?
Может ли победить социалистическая революция в отдельно взятой, притом отсталой, стране? Отвечая на этот вопрос, стоит отметить, что ещё классики марксизма отмечали, что базой для социализма является крупная капиталистическая промышленность, развитая до предела. Без этого нет экономических предпосылок для социализма, нет высокоорганизованного рабочего класса, а, следовательно, нет и условий для возможности победы социализма в отдельно взятой стране. Маркс и Энгельс, опираясь на материалистическое понимание истории, согласно которому «ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества» [10], отрицали возможность победы социализма в отдельно взятой и, тем более, отсталой стране.
Так, еще в «Немецкой идеологии» они писали, что «коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведенное «сразу», одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения». Немного позже Энгельс в «Принципах коммунизма», отвечая на вопрос «Может ли эта революция произойти в одной какой-нибудь стране?», писал «Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними - главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т.е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии» [11].
Таким образом, согласно первоначальным представлениям Маркса и Энгельса, для успешного завершения социалистической революции и возможности строительства социализма необходимо иметь развитое капиталистическое хозяйство и организованный и сравнительно многочисленный рабочий класс. Революция будет обречена на поражение, если не произойдет хотя бы в нескольких передовых капиталистических странах. Из этой посылки сразу вытекает невозможность социалистической революции в отдельно взятой стране и невозможность социалистической революции в капиталистически отсталой стране. Эти соображения позволили позже противникам большевиков упрекать их за «отход» от марксизма и поспешность.
Вместе с этим тот же Маркс, отвечая на вопрос Веры Засулич о возможностях, которые дает русская община для продвижения к социализму, допускал, что при определенных условиях социализм победить в отсталой России может. Община, с его точки зрения, «является точкой опоры социального возрождения России, однако для того, чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития» [12].
Как видим, это положение допускает победу социализма в отсталой России, мало того, даже минуя капиталистическую ступень, что, казалось бы, противоречит всем предыдущим «догмам». На самом же деле здесь мы имеем пример диалектического подхода к историческим событиям, чего и требует диалектико-материалистическое понимание истории. Тем не менее, даже допуская победу социализма в России посредством развития общины, Маркс и Энгельс связывали её с победой революции на Западе, подчеркивая, что «если что-нибудь может ещё спасти русскую общинную собственность и дать ей возможность превратиться в новую, действительно жизнеспособную форму, то это именно пролетарская революция в Западной Европе» [13].
Меньшевики, догматически трактуя марксизм, считали, что рабочий класс должен воздержаться от революции, поскольку в России не сложились еще условия для социализма (рабочий класс не составлял большинства населения, по развитию Россия была страной второго эшелона капитализма). Фактически меньшевики своей пропагандой помогали буржуазии удерживать власть и выступали против пролетарской революции. Русские марксисты большевистского толка отталкивались от диалектического изменения условий, а именно вступления капитализма в новую фазу – фазу империализма.
Империализм возник на рубеже ХIХ – начала ХХ веков как результат предшествующего развития капитализма. В ходе эволюции капиталистического производства и постоянных циклических кризисов, господства свободной конкуренции – закономерно отсеивались слабые и укреплялись сильные капиталисты. Поскольку циклические кризисы происходили с частотой в 15-20 лет и носили массовый характер для всего капиталистического мира, то это приводило к тому, что мелкие производители разорялись, а крупные наживались на разорении последних и вследствие этого крепли и превращались в монополистов. Таким образом, к началу ХХ столетия на смену свободной конкуренции (и как результат её) пришла система монополий, которые и стали реально управлять капиталистическим миром. Появились международные союзы капиталистов: тресты, синдикаты, сеть мировых крупнейших банков и др. Поскольку крупнейшая мировая буржуазия желала получить как можно больше прибыли, ей требовались рынки сбыта, ресурсы, рабочая сила. Представители государственной власти были из среды крупнейшей мировой буржуазии, либо имели с ней тесные связи, потому они выражали интересы этой самой буржуазии. Так как мир был уже поделен между крупнейшими мировыми державами, то державы, обделенные колониями и иными зонами влияния, стремились взять своё. Это приводило к переделке мира между союзами капиталистов и, как следствие, – крупнейшими мировыми державами, что в свою очередь влекло за собой серии кровопролитных войн.
Ленин выделял основные признаки империализма: «1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с промышленным и создание на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами» [14]. Исходя из этого, В.И. Ленин даёт определение империализму: «Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами» [15]. Империализм есть стадия, на которой капитализм уже не может развиваться без кровопролитных войн, финансовых кризисов, потому империализм характеризовался Лениным как «загнивающий капитализм».
В условиях империализма вступает в силу закон неравномерного развития стран. Суть этого закона состоит в том, что «капитализм старый… уже перерос в империализм; что мировое хозяйство развивается в условиях бешеной борьбы главнейших империалистических групп…; что раздел мира на сферы влияния империалистических групп уже закончен; что развитие капиталистических стран протекает не равномерно,… а скачкообразно» [16]. Из этого следует тот вывод, что конфликты империалистического общества ведут к его ослаблению и образованию слабых звеньев в единой империалистической цепи, вследствие чего слаборазвитые страны могут в кратчайшие сроки догнать и перегнать передовые. Из этого следует два вывода:
Во-первых, «возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране» [17].
Во-вторых, для осуществления социалистической революции не нужно ждать, когда страна «дозреет» до социализма, а нужно «найти слабое звено в цепи империализма и вытянуть всю цепь». Иными словами, нужно найти ту страну, в которой противоречия капитализма достигли наивысшей остроты и, используя эти противоречия, произвести там социалистическую революцию. И вовсе не обязательно эта страна должна быть с наибольшей долей пролетариата и наивысшим уровнем развития капитализма.
Таким образом, мы видим, что Ленин и большевики, в отличие от своих оппонентов, признавали необходимость и возможность социалистической революции в отсталой отдельно взятой стране.
Следовательно, признавая это, Ленин признавал и возможность строительства социализма в отдельно взятой стране. Отвечая меньшевику Н.Н. Суханову на его позицию, согласно которой у России ещё нет должного уровня развития производительных сил и условий цивилизованности, он говорил: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабочекрестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» и далее продолжает: «Для создания социализма, – говорите вы, – требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?» [18]. В своей работе «О лозунге Соединенных штатов Европы» Ленин говорил, что «победивший пролетариат…, экспроприировав и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные нации других стран»[19]. В этой фразе Ленин точно предсказал направленность будущих изменений. Действительно, вместо ожидаемого ранее всемирного победоносного восстания пролетариата против угнетателей, революция пошла иным путем – путем постепенного вызревания предпосылок социализма в отдельных странах (в которых противоречия обострились с наибольшей силой) и отпадания этих стран от капиталистической системы, постепенно укрепляя лагерь социализма.
Подобная мысль проходила красной нитью и в его поздних работах. Так, в работе «О кооперации» Ленин говорил: «Власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т.д., – разве это не всё, что нужно для… построения полного социалистического общества»[20]. В статье «О значении золота теперь и после полной победы социализма» Ленин указывал, что экономическое строительство основ социалистического уклада есть «самое верное наше дело, самое верное и с принципиальной точки зрения, и с практической, и с точки зрения РСФСР теперь, и с точки зрения международной» [21].
В вышеприведенных высказываниях В.И.Ленина мы ясно видим, что тезис о построении социализма в одной отдельно взятой отсталой стране был выдвинут самим Лениным, что позже отрицал Троцкий, выдавая Ленина за противника строительства социализма в отдельно взятой стране. Вместе с этим важно подчеркнуть, что у Ленина есть и другие высказывания, свидетельствующие о том, что он и не думал снимать с повестки дня мировую революцию и по-прежнему считал её важнейшим условием для полной и окончательной победы социалистического строя. Всё это позволяет нам сделать вывод, что Ленин допускал строительство и продвижение к социализму в отдельно взятой стране, но не мыслил полной и окончательной победы социализма без мировой революции.
Взятие власти в октябре 1917 года при отсутствии мировой революции в обозримом будущем поставило вопрос: что делать? Мировой революции нет, а строить социализм необходимо, в противном случае стоило ли брать власть? Тут мы и подходим ко второму вопросу, а именно вопросу о возможности строительства социалистического общества в отдельно взятой стране.
Можно ли строить социализм в отдельно взятой отсталой стране, если это не будет поддержано мировой революцией? На этот счет в руководстве СССР выявилось две линии: одни считали, что без сиюминутной мировой революции социалистическое государство не удержится и все закончится реставрацией капитализма. Но была и точка зрения, что у Советского Союза хватит ресурса, чтобы построить в рамках отдельно взятой страны социалистическое общество с тем, чтобы создать плацдарм для распространения мировой революции. Стоит сразу отметить, что полемика велась не между «государственниками-патриотами», отрицающими идею мировой революции, и «пламенными космополитами-революционерами», как это иногда пытаются подать некоторые современные уважаемые исследователи [22]. Спор шел именно между двумя концепциями реализации мировой революции, если исходить не из предположений, а из реальных текстов участников той дискуссии.
Основным идеологом мировой революции «здесь и сейчас» был Л.Д.Троцкий. Основу троцкизма составляла так называемая «теория перманентной революции». Основные положения этой теории следующие:
– Непрерывный характер революции.
– Недооценка революционной роли крестьянства.
– Невозможность победы социализма в отдельно взятой стране, а, следовательно, и неверие в силы русского пролетариата.
Отрицательное решение вопроса о возможности строительства социализма в отдельно взятой стране вело за собой и непризнание социалистического характера Октябрьской революции.
Критикуя теорию социализма в одной стране и противопоставляя ей тезис о мировой революции и невозможности строительства социализма в отдельно взятой стране, троцкисты не только обрекали партию на бездействие, но и лишали всякой перспективы строительство нового общества. Ведь очевидно, что если пролетариат взял власть, то он должен четко представлять себе, какое общество он собирается строить. Если же такого представления нет, то неминуемо будет воспроизводиться старое общество, то есть капиталистическое. Сталин справедливо указывал, что «нельзя строить по-настоящему, не зная – во имя чего строишь. Нельзя двигаться ни на шаг, не зная направления движения» [23]. Он также говорил, что «если мы не можем строить социалистическое хозяйство, то диктатура пролетариата, идя на все более и более серьезные уступки буржуазии, должна будет переродиться и поплестись в хвосте за буржуазной демократией» [24]. Далее он заключает: «капитуляция, как естественный результат нынешней оппозиции оппозиционного блока, - таков вывод» [25].
С точки зрения Сталина, «победа социализма в одной стране является не самоцелью, а средством для развития и поддержки революции в других странах» [26].
Это принципиальнейшее положение говорит о том, что «сталинскую теорию социализма в отдельно взятой стране» на деле правомерно определять как концепцию развития мировой революции посредством усиления отдельно взятого социалистического государства в качестве плацдарма для развития революционных процессов в мире.
С точки зрения Сталина, иметь возможность строить социалистическое общество в отдельно взятой стране – это значит иметь возможность экспроприировать капиталистов и их пособников, организовать, руководимый пролетариатом союз эксплуатируемых классов и иметь возможность создать материальную базу социализма (индустриальная промышленность и коллективное сельское хозяйство). Всё это были пусть и непростые, но вполне достижимые задачи. Поэтому Сталин, отвечая на вопрос, возможно ли строительство социалистического общества в нашей стране без предварительной победы социализма на Западе, говорил: «не только возможно, но и необходимо, но и неизбежно» [27]. Действительно, победивший пролетариат не может не начать строить социализм в своей стране в силу одной лишь воли к существованию. Само собой понятно, что если победивший пролетариат не будет строить социалистическое общество, то неизбежно произойдет буржуазное перерождение власти либо открытая реставрация, что приведет к новому закабалению трудящихся. Победивший пролетариат в силу своего экономического и политического положения вынужден и обязан строить социализм.
Другой вопрос, возможно ли построить социализм в отдельно взятой стране, если мировая революция так и не произойдет? На этот вопрос сложно ответить, не разобрав, что такое победа социализма в отдельно взятой стране.
Сталин не обошел этого вопроса.
Победа социализма в отдельно взятой стране, с его точки зрения, означает не что иное, как, во-первых, ликвидацию эксплуататорских классов, во-вторых – создание новой хозяйственной базы, нового уклада жизни. Но победу социализма не следует понимать как неотвратимую и предопределенную. Это обстоятельство, ясное для нас сегодня, было предвидено Сталиным еще в 1926 году. Именно поэтому в докладе «О социал-демократическом уклоне в нашей партии» Сталин разделил вопрос о победе социализма на вопрос о «победе социализма» и «окончательной победе социализма».
Под победой социализма в отдельно взятой стране Сталин понимал победу над капиталистическими элементами и организацию народного хозяйства страны на социалистических началах. Но правомерно ли назвать такую победу окончательной? Сталин говорил, что «победить наших капиталистов мы можем, строить социализм и построить его мы в состоянии, но это еще не значит, что мы в состоянии тем самым гарантировать страну диктатуры пролетариата от опасностей извне, от опасностей интервенции и связанной с нею реставрации, восстановления старых порядков. Мы живем не на острове. Мы живем в капиталистическом окружении» [28]. В этих словах видна политическая проницательность Сталина, который еще в далеком 1926 году предсказывал возможность реставрации капитализма. Ведь действительно, при строительстве чего-либо нового, необходимо объективно оценивать ситуацию. Увы, этого не доставало последующим руководителям Советского государства, торжественно провозгласившим, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» [29]. Это положение свидетельствует об определенном упрощении процесса становления низшей фазы коммунизма и возможных источниках реставрации капиталистических отношений.
Если же говорить об окончательной победе социализма, то еще В.И. Ленин говорил, что «окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными усилиями рабочих всех стран». И.В. Сталин полностью присоединялся к этому тезису.
Подводя общий итог теоретическому разграничению «победы социализма» и «окончательной победы» в 1926 году в докладе «О социал-демократическом уклоне в нашей партии», Сталин подводил итог:
«Итак, что такое победа социализма в нашей стране?
Это значит завоевать диктатуру пролетариата и построить социализм, преодолев, таким образом, капиталистические элементы нашего хозяйства на основе внутренних сил нашей революции.
Что такое окончательная победа социализма в нашей стране?
Это значит создание полной гарантии от интервенции и попыток реставрации, на основе победы социалистической революции, по крайней мере, в нескольких странах» [30].
Таким образом, по Сталину, окончательная победа социализма означает полную гарантию от интервенции, а интервенция в свою очередь является главным источником реставрации капитализма. Следовательно, достигнуть полной гарантии от реставрации капитализма (а значит, полной и окончательной победы социализма) возможно, лишь, когда мы гарантируем страну от интервенции капиталистических стран. Полная гарантия от интервенции может быть лишь в результате победы социализма во всемирном масштабе или хотя бы в нескольких странах. Пока такой победы нет, но уже осуществлена победа социалистического уклада над капиталистическим в рамках отдельно взятой страны, мы имеем победу социализма в отдельно взятой стране, но пока ещё не окончательную.
Из вышеприведенного сталинского положения о победе и окончательной победе социализма следует признание его интернациональным явлением. Другой сильной стороной сталинского видения победы социализма в отдельно взятой стране является понимание, что при осуществлении социалистических преобразований следует иметь в виду наличие капиталистического окружения, которое будет взращивать капиталистические элементы в социалистических странах, обострять классовую борьбу с социализмом. Чтобы на всё это ответить, необходимо иметь сильное социалистическое государство, передовую социальную теорию и адекватную времени политическую линию.
Здесь же важно рассмотреть такое явление, как советский патриотизм.
§2. Значение сталинского понимания победы социализма в отдельно взятой стране и Советский патриотизм
Разделение понятий полной и окончательной победы социализма имеет большое научное значение для оценки самого социализма, так как показывает с одной стороны диалектику становления новой коммунистической формации, которая происходит не сразу, а посредством отпадения от капитализма отдельных стран в ходе социалистических революций, которые в них возникают. С другой стороны, социализм в отдельно взятой стране есть часть переходного периода к полной победе социализма и коммунизма во всем мире. Это важно помнить. Полная и окончательная победа социализма возможна как результат международной борьбы пролетариата, как результат мировой социалистической революции.
Казалось бы, какое тут может быть место патриотизму? Если с буржуазным патриотизмом всё в общем понятно (буржуазия использует патриотизм для сплочения вокруг себя трудящихся), то с советским есть вопросы. Если мы говорим о всемирной революции, то, какое место тут может быть для советского патриотизма?
Сталин понимал патриотизм классово. Особенно это заметно, когда он отвечал на вопрос немецкого писателя Эмиля Людвига о сравнении себя с Петром I. Приведем для понимания отрывок из беседы:
«Людвиг. Сегодня, здесь, в Кремле, я видел некоторые реликвии Петра Великого, и первый вопрос, который я хочу Вам задать, следующий: допускаете ли Вы параллель между собой и Петром Великим? Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого?
Сталин. Ни в каком роде. Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель бессмысленна.
Людвиг. Но ведь Петр Великий очень много сделал для развития своей страны, для того, чтобы перенести в Россию западную культуру.
Сталин. Да, конечно, Петр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры.
Что касается меня, то я только ученик Ленина и цель моей жизни – быть достойным его учеником.
Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса, а именно – рабочего класса. Задачей этой является не укрепление какого-либо «национального» государства, а укрепление государства социалистического, и значит – интернационального, причем всякое укрепление этого государства содействует укреплению всего международного рабочего класса. Если бы каждый шаг в моей работе по возвышению рабочего класса и укреплению социалистического государства этого класса не был направлен на то, чтобы укреплять и улучшать положение рабочего класса, то я считал бы свою жизнь бесцельной.
Вы видите, что Ваша параллель не подходит» [31].
Стоит обратить внимание, что этот отрывок красноречиво говорит о взглядах Сталина. Во-первых, как видно из беседы, ему глубоко чуждо абстрактное государственничество и державничество. Когда у Сталина спрашивают о его отношении к Петру I, он сразу переводит вопрос из абстрактноисторического в классовое русло. Во-вторых, Сталин специально подчеркивает, что дело, которому он служит, намного шире и глубже укрепления «национального» государства, а состоит в служении рабочему классу и укреплению его государства. Как видно нет тут место абстрактному патриотизму или отказу от мировой революции и пролетарского интернационализма.
Ещё более красноречивыми являются слова Сталина, произнесенные им в 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности:
«В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, – у нас есть отечество, и мы будем отстаивать его независимость. Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства» [32].
И чуть ниже Сталин продолжает «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.
Вот что диктуют нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР.
Но у нас есть ещё другие, более серьезные и более важные обязательства. Это – обязательства перед мировым пролетариатом» [33].
Из этой цитаты видно, что сталинское понимание построения социализма в отдельно взятой стране рассматривалось им как этап на пути мировой революции. Советский же патриотизм увязывался с идеологией пролетарского интернационализма, с мировой победой коммунизма, ведь СССР как первое и на тот момент единственное в мире социалистическое государство выступало оплотом продвижения мирового рабочего класса к мировой революции, и интересы СССР как первого в мире социалистического государства, таким образом, совпадали с интересами мировой революции. Стало быть, и патриотизм в отношении Советского государства означал приверженность идеям пролетарского интернационализма, ведь именно Советское государство могло наиболее последовательно и глубоко проводить в жизнь политику пролетарского интернационализма и приближать мировую революцию.
Всё это позволяет нам сделать вывод, что советский патриотизм времен Сталина неразрывно связан с революционным марксизмом и не имеет ничего общего с некоторыми современными течениями, имеющими место в России и, наверное, других республиках бывшего СССР, рассуждающими о юридическом существовании СССР. Можно нафантазировать юридическое существование многого чего, но зарплату получаем у капиталиста или у буржуазного государства, как и пенсии и стипендии и пр. И уж тем более не имеет никакого отношения советский патриотизм к патриотизму современных буржуазных государств, межимпериалистических союзов на постсоветском пространстве. Подлинное возрождение СССР – это не игра в правовые бирюльки и уж тем более не поддержка межимпериалистических союзов современных буржуазных государств во главе с Россией, которую иногда по старой памяти совершенно неправомерно ассоциируют с продолжателем СССР. Подлинное возрождение СССР – это восстановление социалистического строя, который может произойти только снизу в ходе классовой борьбы рабочего класса.
По-настоящему последовательный советский патриот сегодня (патриот социалистического отечества, которое ещё предстоит завоевать) должен быть революционным марксистом, ведь на данный момент у нас социалистического отечества нет. Сегодня наиболее актуальным вопросом снова является задача соединения марксизма с рабочим движением. Без такого соединения ни о каком социализме и речи вести не стоит.
Продолжение следует…
Р.С. Осин,
Член Идеологической комиссии ЦК РКРП-КПСС,
кандидат философских наук
Журнал “Советский Союз” (ЦК РКРП), с.25-33.
(Публикуется по материалам Международной научно-практической конференции «Сталин-140»).
Колхозное строительство: от Сталина до Хрущёва
Министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов, проработавший в этой должности с 1938 по 1958 годы, то есть и при И.В. Сталине, и при Н.С. Хрущёве, в своём “неопубликованном интервью” [1] привёл краткую и убедительную общую характеристику различия в подходах двух лидеров СССР к проблемам сельского хозяйства:
«История с агрогородами лишний раз подчеркивает разницу в подходах Сталина и Хрущёва к проблемам сельского хозяйства. Сталин, реалист до мозга костей, в гораздо большей степени считался с его спецификой, действовал продуманно, основательно, не спеша, с учетом долгосрочных последствий тех или иных акций. Хрущёв же, напротив, стремился к быстрым и эффектным результатам, торопился, спешил, теряя реальное представление о достигнутом уровне развития, впадая в совершенно непростительный, преступный утопизм».
Мы постараемся здесь рассмотреть этот вопрос, опираясь на реальные документы, чтобы исключить субъективизм в оценках исторических личностей.
Разные подходы к проведению аграрной политики между И.В. Сталиным и Н.С. Хрущёвым впервые проявились в печати в марте-апреле 1951 года. Всё началось со статьи Н.С. Хрущёва, тогда первого секретаря Московской партийной организации, а несколькими годами до того первого секретаря Украинской партийной организации, в газете «Правда», от 4 марта 1951 года, №63, с многообещающим заголовком: «О строительстве и благоустройстве в колхозах» [2].
Что предлагал автор статьи? Не будем останавливаться на общих фразах о подъёме культуры на селе, ликвидации противоположности города и деревни, обратимся к конкретике.
Ни много ни мало Никита Сергеевич предложил в ходе аккуратно и постепенно проводящегося в стране укрупнения колхозов организовать «сселение мелких деревень, строительство новых сёл и посёлков». Что ж, дело вроде бы хорошее. Но какими силами это всё провернуть, откуда взять материальные и людские ресурсы? За счёт государства? Вовсе нет. Никита Сергеевич предлагал:
«В крупных артелях есть возможность организовать строительные бригады, создать предприятия по производству строительных материалов - кирпича, черепицы и других, пригласить специалистов и развернуть строительство культурно-бытовых зданий, производственных построек, а также в широких масштабах вести строительство жилых домов для колхозников. Крупные колхозы могут и должны взять ответственность за строительство домов колхозников».
В подтверждение правоты своих слов автор ссылался на опыт организации строительных бригад в отдельных колхозах на Украине и в Московской области. Но большая часть статьи содержала благие пожелания в манере гоголевского Манилова – а хорошо бы…
Ответ И.В. Сталина, а точнее, специальной комиссии, созванной по его инициативе, был скорым и однозначным. Он прозвучал в Закрытом письме ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1951 года «о задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов», которое было разослано во все партийные организации вплоть до райкомов [3].
Содержание письма подтверждало линию партии на укрупнение колхозов, дающего очевидные преимущества в использовании сложной агротехники и, следовательно, гарантирующего повышение урожайности сельскохозяйственных культур, повышение поголовья и продуктивности скота, в результате чего «будут накоплены достаточные государственные продовольственные и сырьевые резервы, все наши колхозы станут зажиточными и колхозники заживут богато».
В то же время в письме было выражено беспокойство тем, что «некоторые руководящие работники допускают, особенно в связи с проводимыми мероприятиями по укрупнению мелких колхозов, серьезные ошибки и извращения линии партии в колхозном строительстве». В чём же конкретно заключались, по мнению ЦК ВКП(б), ошибки и извращения?
Во-первых, - «в подмене главной, а именно производственной задачи в сельском хозяйстве задачей немедленного переустройства быта колхозников, что должно отвлечь основные силы и средства колхозов от решения важнейших производственных задач». При том что: «Бытовые задачи имеют, несомненно, важное значение, но являются все же производными, подчиненными, а не главными. Забвение или умаление главных, производственных задач может повести всю нашу практическую работу в деревне по неправильному пути, затруднить дальнейший подъем колхозов и причинить тем самым серьезный вред колхозному строю».
Во-вторых, в том, что «часть наших партийных и советских работников в связи с укрупнением мелких колхозов ошибочно предлагает форсированно осуществить массовое сселение деревень в крупные колхозные поселки, пустить все старые колхозные постройки и дома колхозников на слом и, не считаясь с последствиями торопливого сселения деревень и сел, создать на новых местах крупные «колхозные поселки», «колхозные города», «агрогорода», рассматривая это как важнейшую задачу организационно-хозяйственного укрепления колхозов». К чему это может привести, говорится далее: «Такая постановка вопроса… неизбежно привела бы к замедлению темпов расширенного воспроизводства в колхозах, к отвлечению сил и средств колхозов и Советского государства от решения основных задач дальнейшего подъема сельского хозяйства».
В-третьих, отмечается «неправильная позиция некоторых работников насчет сокращения приусадебных земель колхозников». Последнее идёт вразрез не только с уставом сельскохозяйственной артели, но этим «нарушается позиция марксизма-ленинизма, требующая сочетания личных интересов колхозника с общественными интересами артели. Именно поэтому, наряду с общественным хозяйством, существует в артели небольшое подсобное хозяйство колхозного двора для удовлетворения некоторых личных нужд колхозника, поскольку эти нужды не могут быть еще в полной мере удовлетворены за счет артельного хозяйства». В связи с этим делается вывод о том, что «нужно считать совершенно неправильным предложение о сокращении размера приусадебного участка колхозного двора в колхозном поселке до 10 или 15 сотых гектара и вынесении остальной части (от 10 до 90 сотых, прим. авт.) приусадебного участка за пределы поселка. Предлагать выделение двух земельных участков для колхозного двора – значит создать у колхозника неправильное впечатление о том, что у него собираются отобрать приусадебный участок. Ясно, что это может лишь принести вред всему колхозному делу».
В письме прямо указано, что именно эти ошибки содержатся в статье Н.С. Хрущёва, значит, и письмо было адресовано главным образом ему.
Далее в письме определены задачи партийных организаций по устранению отмеченных недостатков и обращено внимание на то, что необходимо решать в первую очередь. Во главу угла поставлена задача: За счёт капитальных вложений средств и труда колхозников обеспечить «развитие общественного хозяйства – строительство животноводческих помещений, сооружение оросительных и осушительных каналов, водоемов, раскорчевка земель от кустарников, насаждение полезащитных лесных полос, строительство хозяйственных построек, колхозных электростанций и т.п.».
Указано также, «что объединение мелких колхозов не означает обязательного создания в каждом колхозе единого населенного пункта путем сселения деревень. Новое культурно-бытовое строительство должно вестись в артелях в соответствии с теми ресурсами, которыми располагает общественное колхозное хозяйство». При этом «надо решительно пресекать попытки сокращения размера приусадебного участка колхозного двора и вынесения части приусадебного участка за пределы населенного пункта, как недопустимые и вредные».
Большое внимание в письме уделено подготовке квалифицированных кадров для села. Отмечена недопустимость кампанейщины и форсирования при решении задачи укрупнения колхозов - при всей её необходимости. И, конечно же, не забыт один из главных факторов подъёма сельскохозяйственного производства - «улучшение работы МТС, с высокопроизводительным использованием техники».
Анализ двух документов показывает прожектёрство Н.С. Хрущёва и логичную, последовательную линию И.В. Сталина. Одно только предложение создать при колхозах предприятия по производству кирпича и черепицы напоминает чем-то не менее авантюристичную попытку китайских коммунистов в 60-х годах ХХ века форсировать производство металла в стране путём возведения в каждой деревне своей небольшой домны. Известно, что этот проект потерпел фиаско.
Уже 6 марта 1951 года, через два дня после опубликования своей статьи, видимо, после устного замечания из ЦК, Н.С. Хрущёв пишет покаянное письмо, которое заканчивает словами: «Прошу Вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить допущенную мною грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильным выступлением».
Казалось бы разногласия устранены. Но исторический спор на этом не закончился. Серьёзное осмысление Сталиным проблем совершенствования сельскохозяйственного производства нашло дальнейшее развитие в 1952 году в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» [4].
В этой работе И.В. Сталин впервые дал научное определение социализма:
«Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».
Из этого определения следует, что рост и совершенствование социалистического производства должен быть локомотивом, т.е. первостепенной задачей, решение которой должно служить основой для обеспечения удовлетворения материальных и культурных потребностей общества. И следует так же, что строить «агрогорода» можно и необходимо, но только при достижении высокого уровня сельскохозяйственного производства. Об этом у Н.С. Хрущёва нет ни слова, как-будто высокий уровень производства образуется сам собой, стоит лишь сселить колхозников в агрогорода и создать им городские бытовые условия.
Ссылаясь далее на Конституцию СССР, И.В. Сталин напоминает, что собой должно представлять приусадебное хозяйство колхозника:
“Каждый колхозный двор… имеет в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь”.
Размер приусадебного участка колхозника регламентировался примерным уставом сельскохозяйственной артели 1935 года [5] и для разных регионов он мог устанавливаться от 25 сотых гектара до 50 сотых гектара. В отдельных районах допускалось иметь приусадебный участок в размере 1 Га (100 сотых гектара). Допустимое количество скота и птицы также сильно зависело от региона, но был обязательный минимум: корова и две тёлки, 10 голов коз и овец, свиноматка с выводком, птица без ограничения. В ряде районов этот минимум был значительно больше.
Указанные данные говорят о том, что даже в минимальном варианте хозяйство колхозника было достаточно большим и хлопотным и требовало приложения больших усилий по его содержанию. И недаром в Конституции конкретно говорится о том, что каждый колхозный двор имеет подсобное хозяйство на приусадебном участке. Т.е. всё хозяйство колхозника должно быть сосредоточено в одном месте, и ему, как и членам его семьи, нет необходимости тратить время и силы на передвижения от дома и обратно на отдельно расположенный участок земли. Так что предложение Н.С. Хрущёва о разделении приусадебного участка на два или несколько фрагментов только бы усложнило труд колхозников и привело неизбежно к снижению его эффективности.
В этой своей последней работе И.В. Сталин многократно обращается к проблемам сельскохозяйственного производства. Критикуя своих оппонентов, он пишет, что в корне неверно утверждение ряда товарищей о том, что «законы экономического развития при социализме “создаются”, “преобразуются” руководящими органами общества». Наоборот, утверждает Сталин, что «закономерности экономического развития существуют объективно, вне нас, независимо от воли и сознания людей». Вместе с этим сказано, и это важно: «Конечно, люди могут открыть эти объективные закономерности, познать их и, опираясь на них, использовать их в интересах общества. Но они не могут ни “создавать” их, ни “преобразовать”». И далее:
«Ликвидировав же науку (экономическую, прим. авт.), мы лишили бы себя возможности предвидеть ход событий в экономической жизни страны, то есть мы лишили бы себя возможности наладить хотя бы самое элементарное экономическое руководство. В конечном счете мы оказались бы во власти произвола “экономических” авантюристов, готовых “уничтожить” законы экономического развития и “создать” новые законы без понимания и учета объективных закономерностей».
Вот таким авантюризмом можно с полной уверенностью считать прожекты Н.С. Хрущёва, касающиеся вопроса организации строительного производства непосредственно в колхозах и продажи в собственность колхозам МТС. Подтверждение этому находим здесь же в следующем, обоснованном Сталиным, аргументе:
«Допустим на минутку, что мы приняли предложение товарищей и стали продавать в собственность колхозам основные орудия производства, машинно-тракторные станции. Что из этого получилось бы? Из этого получилось бы, во-первых, что колхозы стали бы собственниками основных орудий производства, то есть они попали бы в исключительное положение, какого не имеет в нашей стране ни одно предприятие, ибо, как известно, даже национализированные предприятия не являются у нас собственниками орудий производства. Чем можно обосновать это исключительное положение колхозов, какими соображениями прогресса, продвижения вперед? Можно ли сказать, что такое положение способствовало бы повышению колхозной собственности до уровня общенародной собственности, что оно ускорило бы переход нашего общества от социализма к коммунизму? Не вернее ли будет сказать, что такое положение могло бы лишь отдалить колхозную собственность. Из этого получилось бы, во-вторых, расширение сферы действия товарного обращения, ибо колоссальное количество орудий сельскохозяйственного производства попало бы в орбиту товарного обращения. Как думают товарищи, может ли способствовать расширение сферы товарного обращения нашему продвижению к коммунизму? Не вернее ли будет сказать, что оно может лишь затормозить наше продвижение к коммунизму?».
Итак, мы видим, что предложения Н.С.Хрущёва о создании промышленных производств в колхозах для поднятия на их основе агрогородов были не просто ошибочны, они противоречили объективным экономическим законам социализма и вели страну не к коммунизму, а к капиталистическому товарному производству, т.е. к капитализму, что и нашло подтверждение на практике, когда Н.С.Хрущёв и его последователи после смерти И.В. Сталина, начали действовать вопреки объективным законам.
Факты и доказательства ошибочности курса Н.С.Хрущёва на посту Первого секретаря ЦК КПСС можно найти в неопубликованном докладе Президиума ЦК КПСС, который был направлен в ЦК со следующей препроводительной запиской: «Посылаю текст материала, подготовленного для доклада на Пленуме ЦК КПСС 14 октября с.г. Прошу приобщить его к материалам Пленума. Д. Полянский 21 октября 1964 г.». Текст опубликован в журнале Вестник архива Президента Российской федерации в 1998 году [6].
В докладе говорилось о том, что в области экономической политики неправильный курс привёл к снижению темпов роста экономического развития более чем в 2 раза. Данные Института экономики Академии наук СССР, подтверждающие этот факт, приведены в табл.1.
Таблица 1
Как видно из табл.1, за время руководства Н.С. Хрущёва темпы снизились более чем в 2 раза. При этом в первые три года, 1953-1956 гг., они даже выросли, так как в этот период ещё не было радикальных реформ, и страна шла курсом, установленным Сталиным.
Посмотрим, что происходило в сельском хозяйстве, там положение оказалось ещё хуже. В докладе прямо говорилось, что «еще больше ошибок, и очень серьезных, допущено по воле, а точнее, по прихоти тов. Хрущева в сельском хозяйстве». Вот что об этом написано далее в докладе:
«В прошлом году в стране возникли серьезные трудности даже с хлебом. В связи с этим тов. Хрущев предлагал даже ввести карточную систему. И это через 20 лет после войны. Мы вынуждены были выделить 860 тонн золота, чтобы купить зерно у капиталистов. Если бы сельское хозяйство действительно находилось в цветущем состоянии, то как мог один неурожай в течение «великого десятилетия» выбить нас из колеи, посадить страну на скудный паек, лишить ее оборонных запасов хлеба, заставить Советский Союз, всегда продававший зерно, покупать его на золото? А дело в том, что положение в колхозах и совхозах очень далеко от того, что говорит о них тов. Хрущев».
Как видим, в 1963 году страна оказалась на грани голода и карточной системы. Но и особо показательна динамика темпов роста агросектора:
«Реальная картина такова: по семилетнему плану среднегодовые темпы прироста продукции сельского хозяйства в 1959—1963 гг. должны были составить 8 процентов. В действительности же они составляли за первые четыре года 1,7 процента, а 1963 год был завершен с минусовыми показателями. Объем валовой продукции оказался по стоимости ниже показателей 1958 года. За 5 лет себестоимость сельскохозяйственной продукции в совхозах надо было снизить на 21 %, а фактически она повысилась на 24 %».
Не правда ли – напоминает чем-то постсоветскую экономику?
Что же произошло, из-за чего так резко снизились темпы роста? Именно 31 марта 1958 года правительством Хрущёва было принято решение о продаже сельскохозяйственной техники колхозам, вопреки, как мы помним, предупреждению Сталина о недопустимости такого шага с позиций основного экономического закона социализма. Но и это не всё. И.В. Сталин предупреждал о недопустимости форсированного укрупнения колхозов. А что происходило на самом деле? Об этом говорит «Выписка из протокола №148 заседания Президиума ЦК КПСС от 1 апреля 1958 г. Об отмене Закрытого письма ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1951 г. «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов».
Как результат этого непродуманного решения началось форсирование укрупнения колхозов. Если с 1950 по 1955 гг. количество колхозов сократилось с 121,4 тыс. до 85,7 тыс., т.е. в 1,41 раза, то в 1965 году колхозов осталось 36,3 тыс. – в 2,5 раза меньше относительно 1955-го года, и это не только по причине укрупнения, но и преобразования в совхозы. Совхозы, конечно, более прогрессивный вид предприятия, но производительность труда в них была ниже. Об этом говорилось и в докладе Президиума ЦК:
«Неоднократно тов. Хрущев заявлял, что сельскохозяйственная продукция совхозов обходится государству чуть ли не вдвое дешевле, чем колхозная, и страшно возмутился, когда ему сказали, что в действительности колхозная продукция для государства дешевле совхозной примерно на 45 процентов. И это всем понятно: государство не несет расходов по производству колхозной продукции, как это оно делает в совхозах. Но такой простой истины тов. Хрущев, очевидно, не понимает. Вместе с тем следует подчеркнуть, что совхозная система ведения хозяйства является наиболее прогрессивной, и наша партия будет и впредь развивать совхозное производство».
Но и в колхозах производительность труда стала падать из-за нарушения принципа материальной заинтересованности колхозников. Из доклада видно, что, если в 1940 году в среднем на каждый колхозный двор было выдано 8,2 ц. зерна, в 1953 г. – 7,2 ц., в 1959 г. – 7,1 ц., то в 1961 г. – уже 5,8 ц., а в 1963 г. и того меньше – всего 3,7 ц.
Приведенные факты, а также: прекращение работ по Сталинскому плану преобразования природы, авантюрный проект освоения целины вместо развития производства на освоенных территориях, сокращение приусадебных участков, нарушение принципа материальной заинтересованности в качестве труда колхозников при переходе на денежную оплату труда, неоправданное повышение закупочных цен - всё это полностью доказывает отход Н.С. Хрущёва от открытых сталинской наукой экономических законов социализма. Волюнтаризм в экономике и привёл в конечном счёте к застою сельскохозяйственного производства, что в значительной степени обусловило разбалансировку единого народнохозяйственного комплекса, приблизило крах социализма в СССР и развал страны.
Совместный проект СК-Минск и редакции журнала "Беском"
Б. Куприянов, К. Поляков
Цитированные источники:
1.В. Литов, член Союза журналистов СССР, к.э.н., интервью И.А. Бенедиктов: О Сталине и Хрущёве, 1980-81 гг.,(http://library.maoism.ru/benediktov.htm).
2.Газета Правда , №63, 4 марта 1951 г.Н.С. Хрущёв «О строительстве и благоустройстве в колхозах», (https://vk.com/doc17610873_561967463?hash=c3e54ec88810374076...).
3.Закрытое письмо ЦК ВКП (б) от 2 апреля 1951 года «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов», (https://stalinism.ru/sobranie-sochineniy/tom-xviii/zakrytoe-...)
4.Сталин И.В., сочинения, том 16, М.: Издательство «Писатель», 1997, (http://grachev62.narod.ru/stalin/t16/cont_16.htm).
5.Примерный устав сельскохозяйственной артели, принятый Вторым Всесоюзным Съездом колхозников-ударников, утвержденный постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) 17 февраля 1935 года, (https://pravo.by/pravovaya-informatsiya/pomniki-gistoryi-pra...).
6.Доклад Президиума ЦК КПСС на октябрьском Пленуме ЦК КПСС (вариант)*. Вестник архива Президента российской федерации, 2, 1998 г., стр. 102, (https://imwerden.de/pdf/istochnik_1998_2__ocr.pdf).
Великая полемика. Часть 2
С одной стороны, Великая полемика 1963-1964 годов (критика Китайской компартии внутренней и внешней политики ЦК КПСС) не могла оказать прямого воздействия на СССР, курс страны Советов, который был проложен Хрущевым и теми, кто его поддерживал, к капитализму, оставался прежним. С другой стороны, 14 октября 1964 года Пленум ЦК КПСС освободил Хрущева от должности Первого секретаря и рекомендовал Совету Министров снять Хрущева с должности Председателя Совмина, что и было сделано на следующий день. Поэтому критику со стороны Пекина можно отнести к тем многочисленным «соломинкам», которые в сумме сломали карьеру Хрущеву. Для сторонников либерально-буржуазного курса СССР Хрущев стал слишком обременителен, несмотря на его искреннее «рвение и энтузиазм», и в рамках все тех же буржуазно-демократических традиций (ввести в заблуждение население собственной страны) его заменили Брежневым.
Сумел бы Хрущев сохранить власть на больший срок, если бы имел в своих оппортунистических союзниках КПК? Проверить сегодня это утверждение невозможно. Известно следующее, что со времени XX Съезда Пекин занимал все более и более непримиримую позицию в отношении политики Кремля, но необходимо признать, что сопротивление Китайской Компартии было вызвано давлением со стороны КПСС во главе с Хрущевым. Пиком идеологического противостояния СССР и Китая стала Великая полемика, которая оставила в наследство марксистам замечательные документы, один из которых редакция Бескома приводит ниже.
= = =
О хрущёвском псевдокоммунизме и его всемирноисторическом уроке (продолжение)
Некоторые (буржуазные элементы в СССР, прим. ред.) специализируются в роли маклеров и посредников. Они имеют широкие связи, и через них за взятку можно достать всё что угодно. В Ленинграде действовал маклер, о котором говорили: «Хоть он и не министр торговли, а все фонды в его руках. Хоть и не имеет железнодорожных чинов, а распоряжается подвижным составом». Он мог достать «строго фондируемые — вне фондов». «К его услугам все ленинградские базы». Он получал огромные суммы «наградных» за передачу товаров. В 1960 году только от одного леспромхозного комбината он получил около 700 тысяч рублей. И таких маклеров в Ленинграде действует «целая группа».
Эти частные предприниматели и спекулянты занимаются самой неприкрытой капиталистической эксплуатацией. Разве не очевидно, что они принадлежат к враждебному пролетариату классу буржуазии?
Да и сама советская печать называет вышеупомянутых лиц «советскими капиталистами», «новоявленными предпринимателями», «частными предпринимателями», «новоявленными кулаками», «спекулянтами», «эксплуататорами» и т. д. Так не даёт ли сама себе пощёчину хрущёвская ревизионистская клика, упорно твердя, что в Советском Союзе нет враждебных классов?
Выше мы привели лишь часть фактов, вскрытых советской печатью, и они уже производят потрясающее впечатление. Что же касается таких фактов, которые не были опубликованы на страницах советской печати, а также ещё более крупных и более серьёзных фактов, которые были скрыты и покрывались, то их ещё больше. Мы привели эти данные для того, чтобы ответить на вопрос: имеются ли в Советском Союзе враждебные классы и классовая борьба. Эти факты известны многим, и сама хрущёвская ревизионистская клика не в силах отрицать их.
Одних этих данных достаточно для доказательства того, что в Советском Союзе — в городе и деревне, в промышленности и сельском хозяйстве, в сфере производства и сфере обращения, в хозяйственных ведомствах и партийных и государственных органах в низовых и вышестоящих руководящих учреждениях — широко наблюдается бешеная деятельность враждебной пролетариату буржуазии. Эта антисоциалистическая деятельность есть не что иное, как острая классовая борьба буржуазии против пролетариата.
Вообще говоря, не удивительно, что в социалистических странах новые и старые буржуазные элементы ведут наступление на социализм. И в этом нет ничего страшного, если партийные и государственные руководители придерживаются марксизма-ленинизма. Однако ныне в Советском Союзе этот вопрос приобрёл серьёзный характер потому, что там руководство партией и государством оказалось в руках хрущёвской ревизионистской клики, потому, что в советском обществе появилась буржуазная привилегированная прослойка.
Ниже мы остановимся на этом вопросе.
СОВЕТСКАЯ ПРИВИЛЕГИРОВАННАЯ ПРОСЛОЙКА И ХРУЩЁВСКАЯ РЕВИЗИОНИСТСКАЯ КЛИКА
Привилегированная прослойка нынешнего советского общества состоит из перерожденцев в среде руководящих кадров партийных и государственных учреждений, предприятий и колхозов и из буржуазных интеллигентов; эта прослойка противостоит советским рабочим, крестьянам и широким массам интеллигенции и кадровых работников.
Ещё в первый период после Октябрьской революции В. И. Ленин указывал, что идеология и сила привычки буржуазии и мелкой буржуазии со всех сторон окружают и разъедают пролетариат, развращают его отдельные слои, что это обстоятельство приводит не только к появлению оторванных от масс бюрократов среди служащих советских учреждений, но и к возникновению новых буржуазных элементов. Ленин также указывал, что система высокой оплаты, установленная для буржуазных специалистов, оставшихся на службе при советской власти, хотя необходима, но оказывает развращающее влияние на советскую власть.
Вот почему Ленин особенно настаивал на неустанной борьбе с влиянием буржуазной и мелкобуржуазной идеологии, на привлечении широких масс к управлению государственными делами, на непрерывном разоблачении бюрократов и новых буржуазных элементов и очистке от них советских учреждений, а также на создании таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия. Ленин подчёркивал: «Без систематической и упорной борьбы за улучшение аппарата мы погибнем до создания базы социализма».
Вместе с тем Ленин делал особый упор на то, что в политике зарплаты необходимо твёрдо придерживаться принципа Парижской Коммуны, то есть выплачивать всем должностным лицам оклад, соответствующий заработной плате рабочего, и установить высокие жалования только для буржуазных специалистов. В Советском Союзе это ленинское указание в основном осуществлялось в период начиная с Октябрьской революции и кончая восстановлением народного хозяйства: ответственные работники партийных и государственных органов, а также руководящие работники и специалисты предприятий, состоявшие членами партии, получали оклад, примерно равный заработной плате рабочего.
Коммунистическая партия Советского Союза и Советское правительство проводили в то время целый ряд мероприятий в области политики, идеологии и системы распределения, направленных на то, чтобы предотвратить разложение и перерождение руководящих кадров различных органов через злоупотребление своим служебным положением.
Отстаивая диктатуру пролетариата и социалистический путь, Коммунистическая партия Советского Союза во главе со Сталиным вела решительную борьбу против сил капитализма. Борьба, которую Сталин в то время вёл против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, по существу была отражением внутри партии классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, борьбы двух путей — социалистического и капиталистического. Благодаря победе в этой борьбе были сорваны тёмные планы буржуазии, пытавшейся реставрировать капитализм в Советском Союзе.
Нельзя отрицать, что и до смерти Сталина в Советском Союзе уже практиковалась система высокой оплаты для части лиц и некоторые кадровые работники переродились в буржуазных элементов. В Отчётном докладе ЦК ВКП(б) ⅩⅨ съезду, который проходил в октябре 1952 года, указывалось, что в ряде партийных организаций наблюдаются явления разложения и загнивания, что некоторые руководители партийных организаций превратили эти организации в семейки своих людей, «ставящих групповые интересы выше партийных и государственных», что некоторые руководители промышленных предприятий «забывают, что порученные их попечению и руководству предприятия являются государственными, и стараются превратить их в свою вотчину», что некоторые работники партийных органов, Советов и сельскохозяйственных органов «вместо того, чтобы стоять на страже интересов общественного хозяйства колхозов, сами занимаются растаскиванием колхозного добра», что в области культуры, искусства и науки появились произведения с нападками и клеветой на социалистический строй, появился «аракчеевский режим» — монополия отдельных групп учёных.
После узурпации Хрущёвым руководства партией и государством произошли коренные изменения на фронте классовой борьбы в Советском Союзе.
Хрущёв проводит в жизнь целый ряд ревизионистских политических установок, которые служат интересам буржуазии и способствуют бурному росту капиталистических сил в Советском Союзе.
Под ширмой «борьбы против культа личности» Хрущёв порочит диктатуру пролетариата и социалистический строй, фактически прокладывает путь к реставрации капитализма в Советском Союзе. Полностью и огульно отрицая Сталина, Хрущёв, по существу, отвергает марксизм-ленинизм, который отстаивал Сталин, открывает широкий простор ревизионистскому течению.
Подменивая так называемым «материальным стимулированием» социалистический принцип «от каждого по способностям, каждому по труду», Хрущёв не уменьшает, а увеличивает разницу в доходах крайне незначительной части лиц, с одной стороны, и рабочих, крестьян и рядовой интеллигенции, с другой, оказывает поддержку перерожденцам, находящимся на руководящих постах, предоставляет им возможность ещё больше злоупотреблять своим служебным положением и присваивать плоды труда советского народа, усиливает классовое расслоение в советском обществе.
Хрущёв подрывает социалистическую плановую экономику, осуществляет капиталистический принцип погони за прибылью, развёртывает капиталистическую свободную конкуренцию, подрывает социалистическую всенародную собственность.
Нападая на порядок планирования социалистического сельского хозяйства, Хрущёв заявляет, что этот порядок «бюрократический» и он «не вызывался необходимостью». Став рьяным учеником американских фермеров, он рекламирует капиталистические методы хозяйствования, поощряет кулацкие хозяйства и подрывает социалистическое коллективное хозяйство.
Хрущёв агитирует за буржуазную идеологию, рекламирует буржуазную свободу, равенство, братство и человечность, обрабатывает советский народ в духе реакционной идеологии буржуазного идеализма и метафизики, а также буржуазного индивидуализма, гуманизма и пацифизма, подрывает социалистическую мораль. Гнилая буржуазная культура Запада вошла в моду, а социалистическая культура вытесняется и подвергается гонениям.
Под вывеской так называемого «мирного сосуществования» Хрущёв в сговоре с американским империализмом подрывает социалистический лагерь и международное коммунистическое движение, выступает против революционной борьбы угнетённых народов и наций, проводит политику великодержавного шовинизма и национального эгоизма, изменяет пролетарскому интернационализму. Всё это делается для того, чтобы защитить интересы ничтожной кучки людей, поставить интересы этой кучки над коренными интересами народов Советского Союза, стран социалистического лагеря и всего мира.
Линия, проводимая Хрущёвым, представляет собой насквозь ревизионистскую линию. В условиях осуществления такой линии не только бешено активизируются старые буржуазные элементы, но и появляются в большом количестве новые буржуазные элементы из числа руководящих партийных и государственных работников, ответственных лиц государственных предприятий и коллективных хозяйств, высшей интеллигенции в области культуры, искусства, науки и техники.
В настоящее время в Советском Союзе не только невиданно возросло количество новых буржуазных элементов, но и в корне изменилось их социальное положение. До прихода Хрущёва к власти они не занимали господствующего положения в советском обществе, их деятельность всячески ограничивалась и получала отпор. А после прихода Хрущёва к власти, по мере постепенного захвата им руководства партией и государством, эти новые буржуазные элементы заняли господствующее положение в партийных, государственных, хозяйственных и культурных органах и образовали привилегированную прослойку в советском обществе.
Эта привилегированная прослойка является ныне главной составной частью буржуазии Советского Союза, главной социальной базой хрущёвской ревизионистской клики. Хрущёвская ревизионистская клика есть политический представитель буржуазии Советского Союза, и в особенности её привилегированной прослойки.
Хрущёвская ревизионистская клика проводила одну за другой чистку и не раз сменяла в массовом порядке кадровых работников в масштабах всей страны как в центре, так и на местах, как в руководящих партийных и государственных органах, так и в хозяйственных органах и культурно-просветительных учреждениях. Изгоняя тех, кто не внушал ей доверия, эта клика сажала на руководящие посты своих приверженцев.
Взять, к примеру, Центральный Комитет КПСС. По имеющимся данным, на ⅩⅩ съезде КПСС в 1956 году и ⅩⅩⅡ съезде в 1961 году из состава ЦК, избранного на ⅩⅨ съезде ВКП(б) в 1952 году, было выведено около 70 процентов его членов. На ⅩⅩⅡ съезде КПСС в 1961 году из состава ЦК, избранного на ⅩⅩ съезде в 1956 году, также было выведено около 50 процентов.
Остановимся теперь на местных органах КПСС. По неполным данным, накануне ⅩⅩⅡ съезда КПСС хрущёвская ревизионистская клика под предлогом «обновления кадров» произвела смену 45 процентов членов ЦК партий союзных республик, краевых и областных партийных комитетов, а также 40 процентов членов городских и районных комитетов партии. В 1963 году хрущёвская клика под предлогом создания так называемых «промышленных и сельскохозяйственных комитетов партии» ещё раз сменила больше половины членов ЦК партий союзных республик и областных партийных комитетов.
В результате целого ряда таких реорганизаций советская привилегированная прослойка установила свой контроль над партийными, государственными и другими важными органами Советского Союза.
Эта привилегированная прослойка превратила обязанность служить народу в привилегию господствовать над народными массами и использует право распоряжаться средствами производства и средствами существования в своих корыстных интересах, интересах ничтожной горстки людей.
Эта привилегированная прослойка, присваивая плоды труда советского народа, получает доходы, превышающие в десятки и даже сотни раз доходы рядовых советских рабочих и крестьян. Представители этой прослойки получают громадные доходы в виде высокого жалования, больших премий, огромных гонораров и всевозможных личных надбавок. Более того, используя своё привилегированное положение, они занимаются различными злоупотреблениями, коррупцией, взяточничеством и хищениями. Полностью оторвавшиеся от советского трудового народа, они ведут буржуазный паразитический и развратный образ жизни.
Эта привилегированная прослойка полностью переродилась в идеологическом отношении, полностью изменила революционным традициям большевистской партии, отказалась от великих идеалов советского рабочего класса. Она выступает против марксизма-ленинизма, против социализма. Сама изменив революции, она и другим не позволяет совершать революцию. Её единственная забота — как бы укрепить своё экономическое положение и политическое господство. Во всей своей деятельности эта привилегированная прослойка руководствуется лишь своими корыстными интересами.
Захватив руководство партией и государством в Советском Союзе, хрущёвская клика превращает марксистско-ленинскую Коммунистическую партию Советского Союза, имеющую славную революционную историю, в ревизионистскую партию, советское государство диктатуры пролетариата — в государство диктатуры хрущёвской ревизионистской клики; более того, она постепенно превращает социалистическую всенародную и коллективную собственность в собственность привилегированной прослойки.
В своё время люди были свидетелями того, как после вступления на путь ревизионизма титовской клики, которая всё ещё размахивает флагом «социализма», в Югославии постепенно сформировалась бюрократическая буржуазия, противостоящая югославскому народу, государство диктатуры пролетариата превратилось в государство диктатуры бюрократической буржуазии, а социалистический общественный сектор хозяйства — в государственный капитализм. Ныне люди являются свидетелями того, как хрущёвская клика идёт по пути, проторённому титовской кликой. Хрущёв, который во время своего паломничества в Белград постоянно ратовал за изучение опыта титовской клики, заявил, что у него и у титовской клики «одна идеология», что они «руководствуются одной теорией». В этом нет ничего удивительного.
Хрущёвский ревизионизм поставил первое в мире социалистическое государство, за создание которого великий советский народ проливал свою кровь, перед небывало серьёзной опасностью — реставрацией капитализма.
Объявляя о том, что «в Советском Союзе уже нет враждебных классов и классовой борьбы», хрущёвская клика пытается скрыть истинную картину той ожесточённой классовой борьбы, которую она ведёт против советского народа.
Советская привилегированная прослойка, представляемая хрущёвской ревизионистской кликой, составляет лишь несколько процентов населения и крайне незначительную часть кадровых работников Советского Союза. Она полностью противопоставила себя советскому народу, составляющему свыше 90 процентов населения, и широким массам кадровых работников и членов Коммунистической партии Советского Союза. Противоречие между этой прослойкой и советским народом является в настоящее время главным противоречием внутри Советского Союза. Это — непримиримое, антагонистическое классовое противоречие.
Славная Коммунистическая партия Советского Союза, созданная Лениным, и великий советский народ показали беспримерный дух революционного творчества в Октябрьской социалистической революции, продемонстрировали самоотверженный героизм в победоносной борьбе с белогвардейцами и вооружённой интервенцией свыше десяти империалистических стран, добились невиданных в истории блестящих успехов в борьбе за индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства, завоевали великую, спасшую человечество победу в Отечественной войне против германского фашизма. Даже оказавшись под господством хрущёвской клики, широкие массы членов Коммунистической партии Советского Союза и советский народ продолжают славные революционные традиции, выкованные Лениным и Сталиным, отстаивают социализм и стремятся к коммунизму.
Широкие массы рабочих, колхозного крестьянства и интеллигенции в Советском Союзе крайне недовольны гнётом и эксплуатацией со стороны привилегированной прослойки. Они всё яснее распознают истинное, ревизионистское обличье хрущёвской клики, предавшей социализм и реставрирующей капитализм. Многие из кадровых работников Советского Союза по-прежнему решительно отстаивают пролетарскую революционную позицию, решительно требуют движения вперёд по пути социализма, решительно выступают против хрущёвского ревизионизма. Широкие массы народа, членов партии и кадровых работников Советского Союза используют различные средства, чтобы оказать сопротивление и отпор ревизионистской линии хрущёвской клики, чтобы не дать хрущёвской ревизионистской клике беспрепятственно осуществить реставрацию капитализма. Великий советский народ ведёт борьбу за отстаивание славных традиций Великой Октябрьской революции, за отстаивание великих завоеваний социализма, за срыв тёмных планов реставрации капитализма.
ОТПОВЕДЬ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ ТЕОРИИ «ОБЩЕНАРОДНОГО ГОСУДАРСТВА»
На ⅩⅩⅡ съезде КПСС Хрущёв открыто поднял знамя борьбы против диктатуры пролетариата, объявив о замене гоcударства диктатуры пролетариата так называемым «общенародным государством». В Программе КПСС говорится, что в СССР «диктатура пролетариата перестала быть необходимой», что «государство, которое возникло как государство диктатуры пролетариата, превратилось на новом, современном этапе в общенародное государство».
Всякий, кто хоть мало-мальски разбирается в марксизме-ленинизме, знает, что государство — это классовое понятие. «Признак государства,— указывал Ленин,— наличность особого класса лиц, в руках которого сосредоточивается власть». Государство есть орудие классовой борьбы, есть орган угнетения одного класса другим. Всякое государство есть диктатура определённого класса. Пока существует государство, оно не может быть надклассовым, общенародным.
Пролетариат и его политическая партия никогда не скрывают своих взглядов и открыто заявляют, что пролетарская социалистическая революция призвана свергнуть господство буржуазии и установить диктатуру пролетариата. После победы социалистической революции пролетариат и его политическая партия должны настойчиво и неуклонно осуществлять историческую миссию диктатуры пролетариата, добиваясь ликвидации классов и классовых различий и отмирания государства. Только буржуазия и её политические партии всемерно стараются прикрыть классовую суть государственной власти и всячески изображают находящуюся в их руках государственную машину как нечто «всенародное», «надклассовое», пытаясь этим ввести в заблуждение народные массы.
Хрущёв объявил об отмене диктатуры пролетариата в СССР и выдвинул так называемую теорию «общенародного государства». Сам этот факт свидетельствует о подмене Хрущёвым марксистско-ленинского учения о государстве буржуазной ложью.
После того как абсурдное положение об «общенародном государстве» было подвергнуто критике со стороны марксистов-ленинцев, хрущёвская ревизионистская клика стала поспешно оправдываться и усердно подводить под него «теоретическую» базу. Она стала говорить, что, мол, под историческим периодом диктатуры пролетариата Маркс и Ленин имели в виду лишь период перехода от капитализма к первой фазе, а не к высшей фазе коммунизма. Она также заявляет, что «диктатура пролетариата перестаёт быть необходимой раньше, чем отмирает государство». Отсюда выходит, что якобы после диктатуры пролетариата должен следовать ещё и этап «общенародного государства».
Это — сплошная софистика.
К. Маркс в «Критике Готской программы» выдвинул известное положение о том, что диктатура пролетариата является государством переходного периода от капитализма к коммунизму. Относительно этого марксова положения Ленин дал чёткое разъяснение.
В. И. Ленин говорил: «Маркс писал в критике Готской программы: „Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Ему соответствует и политический переходный период, государством которого не может быть ничего иного, кроме как революционная диктатура пролетариата“. До сих пор эта истина была бесспорна для социалистов, а в ней заключается признание государства вплоть до перерастания победившего социализма в полный коммунизм».
Ленин также говорил: «Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от „общества без классов“, от коммунизма».
Совершенно очевидно, что Маркс и Ленин под историческим периодом существования диктатуры пролетариата имели в виду не только период перехода от капитализма к первой фазе коммунизма, как об этом утверждает хрущёвская ревизионистская клика, а весь период перехода от капитализма к «полному коммунизму», к ликвидации всех классовых различий, к «обществу без классов», то есть к высшей фазе коммунизма.
Совершенно ясно и то, что Маркс и Ленин, говоря о государстве переходного периода, имели в виду лишь диктатуру пролетариата, а не что-либо иное. Диктатура пролетариата есть форма государства в период перехода от капитализма к высшей фазе коммунизма, то есть последняя форма государства в истории человечества. Отмирание диктатуры пролетариата означает и отмирание государства. Ленин говорил: «Маркс вывел из всей истории социализма и политической борьбы, что государство должно будет исчезнуть, что переходной формой его исчезновения (переходом от государства к не-государству) будет „организованный в господствующий класс пролетариат“».
В процессе исторического развития диктатура пролетариата в той или иной стране, на том или ином этапе может принимать различные формы, но сущность её будет одна и та же. «Переход от капитализма к коммунизму,— говорил Ленин,— конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата».
Следовательно, утверждение о том, что «диктатура пролетариата перестает быть необходимой раньше, чем отмирает государство», что после этапа диктатуры пролетариата должен следовать ещё и этап «общенародного государства», есть измышление ревизиониста Хрущёва, но никак не точка зрения Маркса и Ленина.
Чтобы как-то обосновать свою антимарксистскую, антиленинскую точку зрения, хрущёвская ревизионистская клика, с большим трудом отыскав одно из высказываний Маркса, передёрнула и исказила его. Эти люди упорно твердят, что «будущая государственность коммунистического общества», о которой говорил Маркс в «Критике Готской программы», есть «„государственность коммунистического общества“, которая уже не является диктатурой пролетариата». Они весьма самодовольно заявляют, что китайцы не смеют цитировать эти слова Маркса. Хрущёвской ревизионистской клике кажется, что эти слова Маркса действительно могут оказать ей какую-то услугу.
Ленин как будто давно предвидел, что ревизионисты используют эти слова Маркса для искажения марксизма. В своей работе «Марксизм о государстве» он дал блестящее разъяснение этих слов Маркса. Ленин писал: «Итак, диктатура пролетариата есть „политический переходный период“… Но дальше Маркс говорит о „будущей государственности коммунистического общества“!! Итак, даже в „коммунистическом обществе“ будет государственность!! Нет ли тут противоречия?». «Нет»,— отвечает Ленин. Затем он приводит таблицу и в ней показывает три периода развития государства — от буржуазного государства к отмиранию государства вообще:
Первый период — в капиталистическом обществе государство нужно буржуазии, это — буржуазное государство.
Второй период — в период перехода от капитализма к коммунизму государство нужно пролетариату, это — диктатура пролетариата.
Третий период — в коммунистическом обществе государство не нужно, оно отмирает.
Ленин говорил, что вот это и есть «полная последовательность и ясность!!».
В таблице Ленина даны только буржуазное государство, диктатура пролетариата и отмирание государства. Своей таблицей Ленин как раз и показал, что при коммунизме государство отомрёт и там не будет никакой государственности.
Поэтому становится просто смешно, когда хрущёвская-ревизионистская клика в оправдание своих ошибок цитирует те же места из книги Ленина «Марксизм о государстве». Приведя цитату Ленина, она ни с того ни с сего заявляет: «В нашей стране первые два периода, отмеченные Лениным в приведённом суждении, принадлежат уже истории. В Советском Союзе возникло и развивается общенародное государство — коммунистическая государственность, государственность первой фазы коммунизма».
Если первые два периода, отмеченные Лениным, в СССР принадлежат уже истории, то государство там должно было бы отмереть; тогда спрашивается, откуда же возникло «общенародное государство»? Если же государство ещё не отмерло, то оно может быть только диктатурой пролетариата, а отнюдь не каким-то «общенародным государством».
Стремясь оправдать своё «общенародное государство», хрущёвская ревизионистская клика всячески обвиняет диктатуру пролетариата в отсутствии демократии. Она распространяется о том, что дальнейшее развитие демократии, превращение её в «подлинно всенародную демократию» возможно только при условии замены государства диктатуры пролетариата «общенародным государством». Хрущёв представляет даже дело так, будто отмена диктатуры пролетариата выражает линию на «всемерное развитие демократии», будто «пролетарская демократия превращается во всенародную социалистическую демократию».
Всё это свидетельствует лишь о том, что хрущёвская ревизионистская клика ничего не смыслит в марксистско-ленинском учении о государстве и злонамеренно искажает его.
Всякий, кто хоть мало-мальски разбирается в марксизме-ленинизме, знает, что и демократия, и диктатура, как форма государства, есть понятие классовое. Существует лишь классовая демократия, и не может быть какой-то «всенародной демократии».
Ленин говорил: «Демократия для гигантского большинства народа и подавление силой, т. е. исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей народа,— вот каково видоизменение демократии при переходе от капитализма к коммунизму». Диктатура пролетариата осуществляет в отношении эксплуататорских классов диктатуру, а в отношении трудящихся — демократию. Таковы два аспекта одного вопроса. Лишь при диктатуре пролетариата возможно небывалое развитие и расширение демократии для трудящихся масс. Без диктатуры пролетариата не может быть и речи о подлинной демократии для трудящихся.
Буржуазная демократия исключает пролетарскую демократию; и наоборот, пролетарская демократия исключает буржуазную демократию. Одно исключает другое, иначе не может быть, и компромисс тут невозможен. Чем полнее и основательнее искореняется буржуазная демократия, тем шире развивается пролетарская демократия. С точки зрения буржуазии, такое положение вещей означает отсутствие демократии в стране. А в действительности утверждается пролетарская демократия и уничтожается буржуазная демократия. Хрущёвская ревизионистская клика выступает против этого основного положения марксизма-ленинизма. Она фактически считает, что при наличии диктатуры в отношении врага не может быть и речи о демократии, что развитие демократии может быть только при отмене диктатуры и подавления в отношении врага и осуществлении какой-то «всенародной демократии».
Эта точка зрения и точка зрения ренегата Каутского о «чистой демократии» схожи как две капли воды.
Редакция газеты «Жэньминь жибао», Редакция журнала «Хунци», 14 июля 1964 года
Заслуги Сталина
Имя Сталина до сих пор вызывает большой резонанс в современном обществе, будь оно произнесено в России или за границей. 67 лет минуло со дня смерти вождя мирового пролетариата, однако период, когда Сталин возглавлял правящую партию, а затем и правительство СССР, остается как бы непознанным современниками. Загадочной кажется фигура самого “генерального” секретаря.
Вся эта загадочность и таинственность не больше чем выдумка буржуазных писак, наветы буржуазных политиков и псевдоисследования буржуазных историков. Именно они напускают тумана на период строительства первого в мире государства рабочих и крестьян, именно их заслуга, что “намертво” (кое-что все-таки просачивается) закрыты архивы, именно они оболгали Сталина и с немалым трудом и издержками заставили поверить массы им на слово.
Многие скажут, что первыми настеж дверь для огульной критики Сталина и его дел распахнули верные соратники вождя, коммунисты - верхушка КПСС, и окажутся правы, но только отчасти. Ведь поливая помоями Сталина и его дело, отрывая Сталина от партии, от Ленина, от успехов в Великой Отечественной войне, обвиняя вождя в перегибах и прикрывая тем самым собственные тылы, соратники автоматически превращаются в предателей, а когда отменяют выбранный Сталиным (вместе с соратниками) политический, экономический и идеологический курс, то и противниками, врагами Сталина и его сторонников. Но это еще не все. Когда выбранный “соратниками” курс загубил коммунистическое строительство, привел СССР к краху, а большинство советского народа к обнищанию, то из личных врагов Сталина и его сторонников они превратились во врагов всего советского народа и всех коммунистов мира.
Секретный доклад Хрущева, который, как известно сегодня, весь был соткан из лжи, подорвал авторитет Сталина внутри партии, а смена сталинского курса внутри страны и на международной арене при молчаливом согласии “соратников” заставила слабонервных коммунистов усомниться в правильности тридцатилетнего водительства Сталина в мировом коммунистическом движении. Безусловно, за подобную информационную бомбу, любезно подложенную Хрущевым, ухватились все враги СССР, были активизированы буржуазные писаки, советологи, идеологи, заработали печатные станки и радиостанции, волна дезинформации накрыла социалистический блок. Не сидели без дела шпионы и диверсанты, военные и политики - весь имеющийся аппарат мировой капиталистической системы заработал с двойным усердием на холодную войну, на подрыв социалистического лагеря. Необходимо было вбить клин между социалистическими странами, а когда в стане врага нет идеологического единства, когда авторитеты и ориентиры недавнего прошлого развенчаны, сделать это гораздо проще.
Хрущев, как известно, не был теоретиком марксизма-ленинизма, не стал он и практиком марксизма-ленинизма, позволим себе сказать правду, что стал он практиком оппортунизма и капиталистической реставрации. О том, кто был теоретиком Хрущева, пока ведутся споры, но круг сужается (Суслов, Тито, Запад и пр.), может, сам Хрущев? Дурное дело - не хитрое или все-таки хитрое? Нахождение во главе авторитетнейшей коммунистической партии в мире и могущественного социалистического государства теоретического импотента позволило заговорить в полный голос извратителям марксизма-ленинизма. Титовцы, троцкисты, социал-демократы, еврокоммунисты повылазили из собственных нор, в которые их загнал Сталин, и начали предъявлять миру свои замшелые теории, вводя в заблуждения массы и прислуживая тем самым мировому капиталу.
Водопад лжи, пролившийся на Сталина и не иссякающий до сих пор, и протухший идеологический винегрет, доставшийся нам от прошлых поколений, разлагающе влияют на современных коммунистов, ставят под сомнение заслуги вождя мирового пролетариата, его теоретическое наследие. Поэтому, стесняясь называть себя сталинцами (сталинистами), т.е. теми, кто признает вклад Сталина в развитие марксизма-ленинизма, молодые и не очень коммунисты дают фору своим противникам: ревизионистам, оппортунистам, социал-демократам, еврокоммунистам, анархистам и прочей антимарксистской нечести.
“Очень трудно возвысить свой слабый голос против потоков антисталинской пропаганды. Очень много коммунистов, к сожалению, неуверенно чувствуют себя на этом поприще. Все, о чем заклятые враги коммунизма трубили в свое время в течение 35 лет, было, по общему мнению, подтверждено Хрущевым в 1956 году. С тех пор яростные единодушные обвинения Сталина, пришедшие еще от нацистов и троцкистов, от Киссинджера и Бжезинского, от Хрущева и Горбачева и иже с ними, прибавили в своей "достоверности".”
Людо Мартенс, Другой взгляд на Сталина
https://e-libra.ru/read/208300-drugoy-vzglyad-na-stalina-zap...
А было ли оно - теоретическое сталинское наследие, строки которого можно начертать на красном знамени? Ведь, как ни крути, - говорят слабонервные коммунисты, - Сталин был только практиком, который претворял в жизнь марксистско-ленинские наработки, словно станок с ЧПУ: какую программу загрузили, такую и делает - ни больше ни меньше. Вот каким может быть представление современных коммунистов о Сталине. Хороша физиономия вождя мирового пролетариата, ничего не скажешь. Разве можно такого “практика” рисовать на знамени марксизма-ленинизма, ставить в один ряд с бессмертными классиками: Марксом, Энгельсом, Лениным? На фоне такого портрета и балабол-Троцкий, думающий своей головой, выглядит куда предпочтительнее. Однако современники Сталина были о нем другого мнения.
«После смерти Ленина Сталин как главный руководитель партии и государства творчески применял и развивал марксизм-ленинизм. В борьбе за защиту ленинского наследства от врагов ленинизма — троцкистов, зиновьевцев и других агентов буржуазии — он выражал волю народа, был достойным и выдающимся борцом за марксизм-ленинизм”.
“Необходимо указать здесь, что произведения Сталина по-прежнему нужно надлежащим образом изучать. Всё полезное в его произведениях, особенно те многие из них, где защищался ленинизм и правильно обобщался опыт строительства в СССР, мы должны принять как важное историческое наследство”.
Коммунистическая Партия Китая, «Об историческом опыте диктатуры пролетариата», 1956 год
http://maoism.ru/4136
Эти слова были написаны в газете Жэньминь-Жибао от лица Китайской Компартии (КПК) в апреле 1956 года после XX Съезда КПСС, когда истерия от хрущевского доклада еще не достигла своего апогея. Однако тон статьи выдержан в критических тонах. Не отрицали в том числе теоретических заслуг Сталина и бывшие “соратники” по партии. Хотя к 1957 году во втором издании Большой Советской Энциклопедии статья о недавно почившем руководителе страны сократилась в 10 раз по сравнению с первым изданием, а добрая половина объема занимала критика:
“В послевоенный период И.В.Сталин опубликовал труды “Марксизм и вопросы языкознания” (1950), “Экономические проблемы социализма в СССР” (1952), в которых рассмотрены важнейшие вопросы марксистско-ленинской теории. “Экономические проблемы социализма в СССР” оказали большое влияние на разработку некоторых положений социализма”.
“В своих теоретических работах И.В.Сталин, отстаивая ленинизм, творчески развивал марксистско-ленинскую теорию применительно к строительству социализма в СССР, что имело большое значение для всего международного рабочего и коммунистического движения”.
БСЭ, 2 изд, Том 40, с.422
К самой ранней теоретической работе Сталина, которую Ленин считал в первую голову заслуживающей внимания из всей теоретической марксистской литературы того периода, была работа “Марксизм и национальный вопрос” (1912 года). В ней Сталин дает научное определение нации, которое вошло во все как минимум советские учебники и подспудно, без упоминания автора, использовалось учеными других стран. Если подходить к вопросу со сталинской скромностью, то можно повторить вывод из “Краткого курса истории ВКП(б)”, что программа большевиков по национальному вопросу была разработана Лениным и Сталиным в работах: "Марксизм и национальный вопрос", "О праве наций на самоопределение" и "Критические заметки по национальному вопросу". Не думают же читатели, что первый Народный комиссар по делам национальностей в Советской России назначался с помощью считалочки или по размеру усов?
Ну а что же касаемо теоретических заслуг Сталина в довоенном СССР? Здесь нам поможет документ, разысканный советским философом Ричардом Косолаповым. В мае 1998 года, разбирая бумаги историка В.Д.Мочалова (1902—1970), одного из соавторов сталинской биографии, Косолапов обнаружил его собственноручные записи двух совещаний у И.В.Сталина. Рукописи были полувековой давности и состояли из заметок Мочалова, сделанных в ходе обсуждения со Сталиным макета “Краткой биографии” 28 декабря 1945 и 23 декабря 1946 года.
Сталину предложенная биография не понравилась: много ошибок, эсеровский тон. Сталин протестовал против наличия у него каких-либо учений, которые смогли обнаружить ретивые составители.
“У меня всякие учения вплоть до какого-то учения о постоянных факторах войны. Оказывается, у меня есть учение о коммунизме, об индустриализации, о коллективизации и т. д. Похвал много в этой биографии, возвеличивания роли личности. Что должен делать читатель после прочтения этой биографии? Стать на колени и молиться на меня.
...У меня, оказывается, есть учение о коммунизме. Как будто Ленин говорил только о социализме и ничего не сказал о коммунизме. В действительности о коммунизме я говорил то же, что есть и у Ленина. Дальше, будто бы у меня есть учение об индустриализации страны, о коллективизации сельского хозяйства и т. д. и т. п. На самом деле именно Ленину принадлежит заслуга постановки вопроса об индустриализации нашей страны, также и относительно вопроса о коллективизации сельского хозяйства и т. п. У нас есть учение Маркса-Ленина. Никаких дополнительных учений не требуется”.
Р.И.Косолапов, В.Д.Мочалов. Сталин: беседы с идеологами
https://www.politpros.com/journal/read/?ID=7958&journal=248
Ха, - выдохнет изумленный читатель, - вы - коммунисты, кажется, сами себя выпороли! Но это не так. Подобная находка Косолапова могла повлечь неправильное понимание слов Сталина молодыми коммунистами. Опубликованная ради развенчания мифа о культе личности, заметка не специально развенчивает и саму личность, по крайней мере в головах тех людей, кто дальше нее не заглядывали. Но есть и дополняющие разговор Сталина с коллективом авторов документы. Во-первых, в широком доступе имеются сталинские правки к макету “Краткой биографии”, опубликованные в «Известиях ЦК КПСС» в 1989 году (http://grachev62.narod.ru/stalin/t16/t16_17.htm) и, во-вторых, сам оригинал уже исправленной “Краткой биографии” (https://sheba.spb.ru/shkola/stalin-biograf-1947.htm), Если сравнить два документа, то становится видно, что и откуда вычеркнул Сталин и то, что автор вставил в свою биографию и посчитал заслуженным. Давайте и мы посмотрим на то, что осталось.
I. “Опираясь на указания Ленина, Сталин разработал положения о социалистической индустриализации нашей страны. Он показал, что:
1) существо индустриализации состоит не в простом росте промышленности, а в развитии тяжёлой индустрии и прежде всего её сердцевины — машиностроения, ибо только создание тяжёлой индустрии и собственного машиностроения обеспечивает материальную базу социализма и ставит страну социализма в независимое от капиталистического мира положение;
2) экспроприация помещиков и капиталистов в нашей стране в результате Октябрьской социалистической революции, уничтожение частной собственности на землю, фабрики, заводы, банки и т. д. и передача их в общенародную собственность — создали мощный источник социалистического накопления для развития индустрии;
3) социалистическая индустриализация в корне отличается от капиталистической — последняя строится путём колониальных захватов и грабежей, военных разгромов, кабальных займов и беспощадной эксплуатации рабочих масс и колониальных народов, а социалистическая индустриализация опирается на общественную собственность на средства производства, на накопление и сбережение богатств, создаваемых трудом рабочих и крестьян; социалистическая индустриализация неразрывно связана с неуклонным улучшением материального положения трудящихся масс;
4) поэтому коренными задачами в борьбе за индустриализацию являются повышение
производительности труда, снижение себестоимости, борьба за трудовую дисциплину, режим экономии и т. д.;
5) условия строительства социализма в СССР, трудовой энтузиазм рабочего класса — делают возможным осуществление необходимых высоких темпов индустриализации;
6) путь к социалистической переделке сельского хозяйства лежит через индустриализацию страны, которая должна создать техническую базу для этой переделки.
Вооружённые этой чёткой и ясной программой трудящиеся Советского Союза приступили к социалистической индустриализации страны”.
Краткая биография, с.107-109
II. “Сталин, всесторонне конкретизировав марксистско-ленинскую теорию о социализме, показал, что переход к коллективизации возможен не в порядке простого и мирного вступления крестьян в колхозы, а в порядке массовой борьбы крестьян против кулачества. Необходимо было разбить кулачество в открытом бою на глазах у всего крестьянства, чтобы массы крестьян убедились в слабости капиталистических элементов, поэтому переход к сплошной коллективизации неразрывно связывался с задачей ликвидации кулачества, как класса”.
Краткая биография, с.129
III. “Опираясь на указания Ленина о необходимости перехода от мелких крестьянских хозяйств к крупному, артельному, коллективному хозяйству в земледелии, опираясь на кооперативный план Ленина, Сталин разработал и претворил в жизнь практически теорию коллективизации сельского хозяйства. Новое в этой области у Сталина состоит в том, что он: 1) всесторонне разработал вопрос о колхозной форме социалистического хозяйства в деревне; 2) показал, что основным и главным звеном колхозного строительства на современном этапе является сельскохозяйственная артель, как наиболее правильная и понятная крестьянам форма, дающая возможность сочетать личные интересы колхозников с их общественными интересами, приспособлять личные интересы колхозников к общественным интересам; 3) обосновал переход от политики ограничения и вытеснения кулачества к политике ликвидации кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации; 4) раскрыл значение МТС, как опорных пунктов в деле социалистического переустройства сельского хозяйства и оказания помощи сельскому хозяйству и крестьянству со стороны социалистического государства”. Краткая биография, с.133-134
IV. “Доклад Сталина на XVIII съезде ВКП(б) явился программным документом коммунизма, дальнейшим шагом вперёд в развитии марксистско-ленинской теории. Сталин развил дальше ленинскую теорию социалистической революции. Он конкретизировал теорию о возможности построения социализма в одной стране и пришёл к выводу о возможности построения коммунизма в нашей стране и в том случае, если сохранится капиталистическое окружение. Этот вывод товарища Сталина обогащает ленинизм, вооружает рабочий класс новым идейным оружием, даёт партии великую перспективу борьбы за победу коммунизма, двигает вперёд марксистско-ленинскую теорию”.
Краткая биография, с.170
V. “Товарищ Сталин, опираясь на гигантский опыт более чем двадцатилетнего существования Советского социалистического государства в условиях капиталистического окружения, создал цельное и законченное учение о социалистическом государстве. Сталин дал развёрнутый анализ этапов развития социалистического государства, изменения его функций, в связи с изменением обстановки, обобщил весь опыт строительства Советского государства, пришёл к выводу о необходимости сохранения государства при коммунизме в случае, если будет продолжать существовать капиталистическое окружение”.
Краткая биография, с.171-172
VI. Работа И. В. Сталина «О диалектическом и историческом материализме», написанная несравненным мастером марксистского диалектического метода, обобщающая гигантский практический и теоретический опыт большевизма, поднимает на новую, высшую ступень диалектический материализм, является подлинной вершиной марксистско-ленинской философской мысли”.
Краткая биография, с.164-165
VII. Товарищ Сталин дал образцы научного решения вопросов международных отношений и внешней политики СССР в условиях военного и послевоенного времени. Товарищ Сталин развил конкретную практическую программу действий и политики в деле организации и воссоздания государственной, экономической и культурной жизни европейских народов после победы над фашистской Германией.
Краткая биография, с.232-233
Как по мне, так заслуг не мало. О “постоянных факторах войны” выше не упоминалось, только об основном, поэтому всех желающих рассмотреть полный перечень сталинских достижений приглашаем почитать “Краткую биографию” Сталина. Естественно, кто-то может заявить, что Сталин поступил нескромно, не по-марксистски, кто-то скажет, что сделанные Сталиным теоретические наработки невелики по сравнению с наследием Маркса-Энгельса-Ленина. Но для меня, как сталинца, их вполне достаточно, чтобы считать вклад Сталина в марксистско-ленинское наследие значимым, не говоря уже о практических достижениях Иосифа Виссарионовича у руля партии и государства диктатуры пролетариата.
Хочется закончить статью строкою из письма КПК (Жэньминь жибао), направленное перерожденцам из КПСС в 1963 году:
“Да здравствует великое революционное учение Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина”.
К.Поляков
источникСталин о функциях надстройки
Иосиф Виссарионович Сталин (1879—1953) - российский революционер, советский политический, государственный, военный и партийный деятель, Генералиссимус Советского Союза.
Относительно марксизма в языкознании
Ко мне обратилась группа товарищей из молодежи с предложением высказать свое мнение в печати по вопросам языкознания, особенно в части, касающейся марксизма в языкознании. Я не языковед и, конечно, не могу полностью удовлетворить товарищей. Что касается марксизма в языкознании, как и в других общественных науках, то к этому я имею прямое отношение. Поэтому я согласился дать ответ на ряд вопросов, поставленных товарищами.
Вопрос. Верно ли, что язык есть надстройка над базисом?
Ответ. Нет, неверно.
Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка -- это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения.
Всякий базис имеет свою, соответствующую ему надстройку. Базис феодального строя имеет свою надстройку, свои политические, правовые и иные взгляды и соответствующие им учреждения, капиталистический базис имеет свою надстройку, социалистический -- свою. Если изменяется и ликвидируется базис, то вслед за ним изменяется и ликвидируется его надстройка, если рождается новый базис, то вслед за ним рождается соответствующая ему надстройка.
Язык в этом отношении коренным образом отличается от надстройки. Взять, например, русское общество и русский язык. На протяжении последних 30 лет в России был ликвидирован старый, капиталистический базис и построен новый, социалистический базис. Соответственно с этим была ликвидирована надстройка над капиталистическим базисом и создана новая надстройка, соответствующая социалистическому базису. Были, следовательно, заменены старые политические, правовые и иные учреждения новыми, социалистическими. Но, несмотря на это, русский язык остался в основном таким же, каким он был до Октябрьского переворота.
Что изменилось за этот период в русском языке? Изменился в известной мере словарный состав русского языка, изменился в том смысле, что пополнился значительным количеством новых слов и выражений, возникших в связи с возникновением нового, социалистического производства, появлением нового государства, новой, социалистической культуры, новой общественности, морали, наконец, в связи с ростом техники и науки; изменился смысл ряда слов и выражений, получивших новое смысловое значение; выпало из словаря некоторое количество устаревших слов. Что же касается основного словарного фонда и грамматического строя русского языка, составляющих основу языка, то они после ликвидации капиталистического базиса не только не были ликвидированы и заменены новым основным словарным фондом и новым грамматическим строем языка, а, наоборот, сохранились в целости и остались без каких-либо серьезных изменений, -- сохранились именно как основа современного русского языка.
Далее. Надстройка порождается базисом, но это вовсе не значит, что она только отражает базис, что она пассивна, нейтральна, безразлично относится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя. Наоборот, появившись на свет, она становится величайшей активной силой, активно содействует своему базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые классы.
Иначе и не может быть. Надстройка для того и создается базисом, чтобы она служила ему, чтобы она активно помогала ему оформиться и укрепиться, чтобы она активно боролась за ликвидацию старого, отживающего свой век базиса с его старой надстройкой. Стоит только отказаться от этой ее служебной роли, стоит только перейти надстройке от позиции активной защиты своего базиса на позицию безразличного отношения к нему, на позицию одинакового отношения к классам, чтобы она потеряла свое качество и перестала быть надстройкой.
Язык в этом отношении коренным образом отличается от надстройки. Язык порожден не тем или иным базисом, старым или новым базисом внутри данного общества, а всем ходом истории общества и истории базисов в течение веков. Он создан не одним каким-нибудь классом, а всем обществом, всеми классами общества, усилиями сотен поколений. Он создан для удовлетворения нужд не одного какого-либо класса, а всего общества, всех классов общества. Именно поэтому он создан как единый для общества и общий для всех членов общества общенародный язык. Ввиду этого служебная роль языка как средства общения людей состоит не в том, чтобы обслуживать один класс в ущерб другим классам, а в том, чтобы одинаково обслуживать все общество, все классы общества. Эти собственно и объясняется, что язык может одинаково обслуживать как старый, умирающий строй, так и новый, подымающийся строй, как старый базис, так и новый, как эксплуататоров, так и эксплуатируемых.
Ни для кого не составляет тайну тот факт, что русский язык так же хорошо обслуживал русский капитализм и русскую буржуазную культуру до Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалистический строй и социалистическую культуру русского общества.
То же самое нужно сказать об украинском, белорусском, узбекском, казахском, грузинском, армянском, эстонском, латвийском, литовском, молдавским, татарском, азербайджанском, башкирском, туркменском и других языках советских наций, которые так же хорошо обслуживали старый, буржуазный строй этих наций, как обслуживают они новый, социалистический строй.
Иначе и не может быть. Язык для того и существует, он для того и создан, чтобы служить обществу как целому в качестве орудия общения людей, чтобы он был общим для членов общества и единым для общества, равно обслуживающим членов общества независимо от их классового положения. Стоит только сойти языку с этой общенародной позиции, стоит только стать языку на позицию предпочтения и поддержки какой-либо социальной группы в ущерб другим социальным группам общества, чтобы он потерял свое качество, чтобы он перестал быть средством общения людей в обществе, чтобы он превратился в жаргон какой-либо социальной группы, деградировал и обрек себя на исчезновение.
В этом отношении язык, принципиально отличаясь от надстройки, не отличается, однако, от орудий производства, скажем, от машин, которые так же одинаково могут обслуживать и капиталистический строй и социалистический.
Дальше. Надстройка есть продукт одной эпохи, в течение которой живет и действует данный экономический базис. Поэтому надстройка живет недолго, она ликвидируется и исчезает с ликвидацией и исчезновением данного базиса.
Язык же, наоборот, является продуктом целого ряда эпох, на протяжении которых он оформляется, обогащается, развивается, шлифуется. Поэтому язык живет несравненно дольше, чем любой базис и любая надстройка. Этим собственно и объясняется, что рождение и ликвидация не только одного базиса и его надстройки, но и нескольких базисов и соответствующих надстроек не ведет в истории к ликвидации данного языка, к ликвидации его структуры и рождению нового языка с новым словарным фондом и новым грамматическим строем.
Со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет. За то время были ликвидированы в России феодальный строй, капиталистический строй и возник третий, социалистический строй. Стало быть, были ликвидированы два базиса с их надстройками и возник новый, социалистический базис с его новой надстройкой. Однако если взять, например, русский язык, то он за этот большой промежуток времени не претерпел какой-либо ломки и современный русский язык по своей структуре мало чем отличается от языка Пушкина.
Что изменилось за это время в русском языке? Серьезно пополнился за это время словарный состав русского языка; выпало из словарного состава большое количество устаревших слов, изменилось смысловое значение значительного количества слов, улучшился грамматический строй языкасто касается структуры пушкинского языка с его грамматическим строем и основным словарным фондом, то она сохранилась во всем существенном как основа современного русского языка.
И это вполне понятно. В самом деле, для чего это нужно, чтобы после каждого переворота существующая структура языка, его грамматический строй и основной словарный фонд уничтожались и заменялись новыми, как это бывает обычно с надстройкой? Кому это нужно, чтобы "вода", "земля", "гора", "лес", "рыба", "человек", "ходить", "делать", "производить", "торговать" и т.д. назывались не водой, землей, горой и т.д., а как-то иначе? Кому нужно, чтобы изменения слов в языке и сочетание слов в предложении происходили не по существующей грамматике, а по совершенно другой? Какая польза для революции от такого переворота в языке? История вообще не делает чего-либо существенного без особой на то необходимости. Спрашивается, какая необходимость в таком языковом перевороте, если доказано, что существующий язык с его структурой в основном вполне пригоден для удовлетворения нужд нового строя? Уничтожить старую надстройку и заменить ее новой можно и нужно в течение нескольких лет, чтобы дать простор развитию производительных сил общества, но как уничтожить существующий язык и построить вместо него новый язык в течение нескольких лет, не внося анархию в общественную жизнь, не создавая угрозы распада общества? Кто же, кроме донкихотов, могут ставить себе такую задачу?
Наконец, еще одно коренное отличие между надстройкой и языком. Надстройка не связана непосредственно с производством, с производственной деятельностью человека. Она связана с производством лишь косвенно, через посредство экономики, через посредство базиса. Поэтому надстройка отражает изменения в уровне развития производительных сил не сразу и не прямо, а после изменений в базисе, через преломление изменений в производстве в изменениях в базисе. Это значит, что сфера действия надстройки узка и ограничена.
Язык же, наоборот, связан с производственном деятельностью человека непосредственно, и не только с производственной деятельностью, но и со всякой иной деятельностью человека во всех сферах его работы -- от производства до базиса, от базиса до надстройки. Поэтому язык отражает изменения в производстве сразу и непосредственно, не дожидаясь изменений в базисе. Поэтому сфера действия языка, охватывающего все области деятельности человека, гораздо шире и разностороннее, чем сфера действия надстройки. Более того, она почти безгранична.
Этим прежде всего и объясняется, что язык, собственно его словарный состав, находятся в состоянии почти непрерывного изменения. Непрерывный рост промышленности и сельского хозяйства, торговли и транспорта, техники и науки требует от языка пополнения его словаря новыми словами и выражениями, необходимыми для их работы. И язык, непосредственно отражая эти нужды, пополняет свой словарь новыми словами, совершенствует свой грамматический строй.
Итак:
а) марксист не может считать язык надстройкой над базисом;
б) смешивать язык с надстройкой -- значит допустить серьезную ошибку.
И.В.Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, 1953, с.5-11
И.В.Сталин «ОБ ОСНОВАХ ЛЕНИНИЗМА»
«ОБ ОСНОВАХ ЛЕНИНИЗМА» – книга товарища Сталина, составленная из лекций, читанных в Свердловском коммунистическом университете. Посвящена теоретическому обоснованию ленинизма. Вышла в 1924 г. В этой книге товарищ Сталин показывает то особенное и новое, что внес Ленин в сокровищницу марксизма. Ленинизм является дальнейшим развитием марксизма применительно к условиям эпохи империализма и пролетарских революций. Ленинизм возник в России, но есть явление интернациональное, имеющее корни во всем международном развитии. Россия послужила очагом ленинизма потому, что она явилась узловым пунктом всех противоречий империализма; Россия была беременна революцией больше чем какая-либо другая страна; и поэтому только она была в состоянии разрешить эти противоречия революционным путем.
Определяя международный характер ленинизма товарищ Сталин говорит: «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции. Точнее: ленинизм есть теория и тактика пролетарской революции вообще, теория и тактика диктатуры пролетариата в особенности».
В главах «Метод» и «Теория» товарищ Сталин, разоблачая метод и теоретические догмы оппортунизма II Интернационала, дает глубокую характеристику сути и значения революционного метода и теории ленинизма для практики революционной борьбы пролетариата. Товарищ Сталин показывает, что без разоблачения и беспощадной борьбы с оппортунистическими догмами II Интернационала, которые означали отказ от революционной борьбы за революционное низвержение капитализма и установление диктатуры пролетариата, нельзя было творчески развить марксизм. Надо было восстановить и творчески развить дальше метод революционного марксизма, его материалистическую диалектику, ликвидировать разрыв между теорией и практикой, создать действительно пролетарскую партию, партию нового типа, партию, вооруженную революционной теорией. Теория беспредметна, если она не связана с практикой революционной борьбы; практика слепа, если она не освещает себе дорогу революционной теорией.
В последующих главах книги товарищ Сталин последовательно разбирает и обосновывает всю совокупность коренных вопросов учения Ленина.
Глава «Диктатура пролетариата» выясняет вопросы: о пролетарской диктатуре как основном содержании социалистической революции, об исторических задачах пролетарской диктатуры, о Советской власти как государственной форме диктатуры пролетариата. Вопрос диктатуры пролетариата – основной вопрос марксизма-ленинизма. Большое внимание товарищ Сталин уделяет разработке крестьянского и национального вопросов (главы «Крестьянский вопрос» и «Национальный вопрос»), разъясняя, что они составляют часть общего вопроса о пролетарской революции, о диктатуре пролетариата и являются животрепещущими вопросами ленинизма.
В главе «Стратегия и тактика» товарищ Сталин дает глубокое и стройное изложение сути революционной стратегии и тактики ленинизма.
В книге товарища Сталина находит теоретическое обоснование и развитие ленинское учение о партии (глава «Партия») как передовом, сознательном, организованном отряде рабочего класса, как высшей форме классовой организации пролетариата, как орудии диктатуры пролетариата. Товарищ Сталин на основе огромного опыта борьбы партии с врагами, с оппортунистами развивает дальше ленинское учение о единстве партии, о железной дисциплине и укреплении партии путем очищения ее от чуждых, враждебных, оппортунистических элементов.
В последней главе «Стиль в работе» товарищ Сталин показывает, что теоретическая и практическая школа ленинизма, вырабатывающая особый тип партийного и государственного работника, особый стиль в государственной и партийной работе, состоит в соединении двух особенностей – русского революционного размаха и американской деловитости.
Книга товарища Сталина «Об основах ленинизма» сыграла огромную роль в борьбе партии против троцкистов и всех других врагов большевизма, врагов народа.
«Серьезное значение, – говорится в «Кратком курсе истории ВКП (б)», имела в деле идейного разгрома троцкизма и защиты ленинизма теоретическая работа тов. Сталина «Об основах ленинизма»…Эта брошюра является мастерским изложением и серьезным теоретическим обоснованием ленинизма. Она вооружила тогда и вооружает теперь большевиков во всем мире острым оружием марксистско- ленинской теории».
Краткий философский словарь. Под редакцией М.Розенталя и П.Юдина. 1939