Бунтарка и радий
Ее прославили как гения и заклеймили как нарушительницу супружеской верности: рождение Марии Кюри в 1867 году стало рождением научной звезды мирового масштаба. Она брала штурмом бастионы мужчин — один за другим, она заплатила жизнью за свое открытие.
Казалось, что толпа была готова на все. «Вон иностранку, вон уличную воровку!» — скандировали люди, собравшиеся утром 23 ноября 1911 года перед домом Марии Кюри в Со. Некоторые бросали камни в окна. К дому быстро приехали друзья, чтобы защитить Кюри и укрыть ее в безопасном месте. «Как будто окаменела» и «белая как статуя», так описывали свидетели женщину-ученого.
Какое же преступление совершила Мария Кюри, первая женщина-лауреат Нобелевской премии, вдова и мать двоих дочерей?
Она полюбила женатого мужчину. Он был младше ее и имел четырех детей. Это был Поль Ланжевен (Paul Langevin), ученик и товарищ ее партнера Пьера, сбитого насмерть конной повозкой в 1906 году. Когда их связь стала достоянием гласности, правые консервативные газеты начали грязную кампанию травли, расколовшую всю страну.
Униженная коллегами
Защитники морали злобно нападали на «иностранку» из Польши, на «еврейку», которую интересовали только «книги, работа, слава» и которая хладнокровно разрушала «французскую семью». Она — «чужая, интеллигентка, феминистка», буйствовал Гюстав Тэри (Gustave Téry), основатель антисемитского еженедельного журнала L'Oeuvre.
Но больше всего ее унизили ее собственные коллеги: профессора парижской Сорбонны призвали Кюри покинуть Францию. А из Стокгольма она получила письменную просьбу не приезжать за получением ее второй Нобелевской премии.
Это было оскорбление, с которым Кюри не могла мириться. «Считаю, что нет никакой связи между моей научной работой и (…) моей личной жизнью», — ответила она и поехала в Швецию, где с высоко поднятой головой получила награду. Лишь после этого силы покинули ее, Марию доставили в больницу, где она провела месяц.
Мадам Кюри делала то, что считала правильным, и любила того, кого хотела. Всю жизнь ей было наплевать на расхожий идеал женщины. Она не была ни феминистской иконой, которой ее представляли еще при жизни, ни неземной Wonder Woman, как ее чрезмерно превозносила дочь Эв (Ève).
Наверное, самая известная в мире ученая была умной одержимой женщиной, которая страстно отдавалась служению науке и за это в конце концов заплатила собственной жизнью.
Мария Саломея Склодовска (Maria Salomea Sklodowska), такое имя Кюри получила, когда 7 ноября 1867 года родилась в Варшаве последней из пяти детей в своей семье. В четыре года она уже умела читать, в 15 она лучше всех своих одноклассников сдала экзамены на аттестат зрелости. После этого она так сильно заболела, что отец на целый год отправил ее в деревню поправлять здоровье.
Поскольку в Польше обучение женщин было ограниченным, она тайно окончила «летучий университет», нелегальные высшие курсы, не имевшие постоянного адреса. В 1891 году она была принята в парижскую Сорбонну, назвалась Мари и закончила ее лучшей студенткой отделения физики. И снова она подорвала себе здоровье, потому что не питалась нормально и не отдыхала. Так она жила всю свою жизнь.
«Сейчас она ведет себя как ребенок», — говорил в 1903 году Жорож Саньяк (Georges Sagnac), товарищ ее супруга Пьера Кюри (Pierre Curie). Но Мария его не слушала и нашла в Пьере мужчину, который так же легкомысленно относился к своему здоровью.
Изматывающая работа год за годом
В то время как отец Пьера занимался детьми, дуэт исследователей трудился в поте лица на улице Ломон, на заднем дворе здания, которое их коллега описал как «смесь конюшни с подвалом для картошки».
Четыре года они перерабатывали там тонны уранита, размалывали, просеивали, варили породу, содержащую уран, пока наконец не выделили десятую часть грамма открытого ими элемента с сильным излучением, который они назвали радием. «Мы жили как во сне, поглощенные одним единственным делом», — писала Мария Кюри об этом времени.
За исследования радиоактивности Анри Беккерелю (Henri Becquerel) и Пьеру Кюри в конце 1903 года была присуждена Нобелевская премия, а жене Пьера не досталось ничего. Лишь после того, как он выступил против этого, комитет пошел на уступки и наградил также и Марию. Однако оба были слишком изнурены, чтобы ехать в Стокгольм и лично принять премию.
Это открытие сделало Кюри знаменитыми и в то же время больными. Уже в 1898 году у Марии впервые воспалились подушечки пальцев, это был симптом лучевой болезни. Пьер считал свои недомогания ревматизмом, а свою усталость — результатом того, что работал слишком много.
«Как нежные огоньки фей»
Исследователи мирились с тем, что работа с радиоактивными веществами вела к поверхностным повреждениям. А вот какие серьезные повреждения излучение могло причинить внутренним органам, супруги Кюри не знали, во всяком случае, в начале.
Они почти с нежностью относились к своему открытию. Пьер постоянно носил с собой маленькую бутылочку радия, а Мария называла элемент «мой ребенок». Как она писала в своих автобиографических записках, они оба ночью охотно отправлялась в лабораторию, чтобы бросить взгляд на свое богатство:«Тогда мы могли повсюду видеть слабо светящиеся силуэты бутылочек, содержащих наш материал. (……) Излучающие свет пробирки выглядели как нежные огоньки фей»
Радиоактивный презерватив
Поскольку супруги Кюри отказались получать патент, то на мнимой панацее обогащались другие. Знахари вывели на рынок «Тоник Кюри для волос» от выпадения волос и другие продукты с содержанием радиоактивных веществ — от зубной пасты, соли для ванны и свечей до презервативов, пива и шоколадных конфет.
Пресса в эйфории писала о радиоактивности и ее открывателях. «Мадам Кюри намеревается покончить со всеми формами рака», — писала в заголовке New York Times. Petit Journal спрашивал: «Побеждено ли чудовище?» Шум, поднятый прессой вокруг Кюри, не утихал. Устав от всего этого, Мария в 1904 году писала брату: «Вчера один американец письменно попросил моего согласия назвать скаковую лошадь моим именем».
Но скоро славословие закончилось. Мария Кюри, первая женщина в команде профессоров Сорбонны, после смерти Пьера в результате несчастного случая в 1911 году, превратилась в глазах общественности из гения в злодейку. Сначала она отважилась выставить свою кандидатуру в члены французской академии наук, чисто мужское заведение. А потом в обществе стала известна ее любовная связь с Ланжевеном.
Франция была не готова принять такую самостоятельную и исключительную женщину. В то время как умеренная пресса молчала, тирады правых были настолько грубы, что Ланжевен вызвал на дуэль журналиста Тери, а Мария подумывала о самоубийстве.
«Мадам Кюри никогда не слушала, как поют птицы»
Ученая долго приходила в себя после этих нападок. Еще в 1913 году Альберт Эйнштейн (Albert Einstein) писал после совместного отпуска: «Мадам Кюри никогда не слушала, как поют птицы». Лишь американцы сумели развеселить женщину, которая обычно всегда серьезно смотрела в камеру.
Когда Кюри 20 мая 1921 году под руку с президентом США Уорреном Г.Гардингом спускалась по лестнице Белого дома, появилось, согласно биографу Бриджит Рётляйн (Brigitte Röthlein), единственная фотография, показывающая улыбающуюся Кюри. Гардинг только что символически подарил ученой один грамм радия, ее самое большое желание. И ее гибель.
Постоянное излучение сильно повредило зрение Кюри, она все чаще ощущала приступы тошноты, головную боль, слабость. Во время Первой мировой войны она снова работала до изнеможения. Если Мария прямо не занималась оборудованием своего нового института в Париже, то, верная своему девизу «Мы не должны ничего бояться в жизни, но все понимать», она на созданном ею самой рентгеновском автомобиле, который назывался «Petites Curies» (маленькие Кюри), отправлялась на поля сражений, чтобы помогать раненым.
Нарушительница табу даже после смерти
За год до того, как ее дочь Ирен в 1935 году должна была получить Нобелевскую премию за открытие искусственной радиоактивности, пионерка лучевой терапии рака умерла от анемии. То, что ей было 66 лет, граничит с чудом. Даже сегодня ее вещи, по словам ее биографа Алины Шадвинкель (Alina Schadwinkel), настолько облучены, что к ним можно прикасаться только в защитной одежде.
В 1995 году президент Франции Франсуа Миттеран (François Mitterand) воздал ей должное как «самой важной женщине нашей истории», приказав перенести прах Марии и Пьера Кюри в Пантеон.
Этой бунтарке даже после смерти удалось завоевать еще одно царство мужчин — она стала первой женщиной, имя которой заслуженно поместили во французский зал славы. На его фронтоне высечены слова: «Великим людям благодарная Родина».
