Вся эта ситуация со смогом в Москве и нормативами по качеству воздуха - один-в-один по Зощенко:
Печка у меня очень плохая. Вся моя семья завсегда угорает через нее. А чертов жакт починку производить отказывается. Экономит. Для очередной растраты.
Давеча осматривали эту мою печку. Вьюшки глядели. Ныряли туда вовнутрь головой.
– Нету, говорят. Жить можно.
– Товарищи, говорю, довольно стыдно такие слова произносить: жить можно. Мы завсегда угораем через эту вашу печку. Давеча кошка даже угорела. Ее тошнило давеча у ведра. А вы говорите – жить можно.
Чертов жакт говорит:
– Тогда, говорит, устроим сейчас опыт и посмотрим, угорает ли ваша печка. Ежли мы сейчас после топки угорим – ваше счастье – переложим. Ежли не угорим – извиняемся за отопление.
Затопили мы печку. Расположились вокруг ее. Сидим. Нюхаем.
Так, у вьюшки, сел председатель, так – секретарь Грибоедов, а так, на моей кровати – казначей.
Вскоре стал, конечно, угар по комнате проноситься. Председатель понюхал и говорит:
– Нету. Не ощущается. Идет теплый дух и только.
Казначей, жаба, говорит:
– Вполне отличная атмосфера. И нюхать ее можно. Голова через это не ослабевает. У меня, говорит, в квартире атмосфера хуже воняет, и я, говорит, не скулю понапрасну. А тут совершенно дух ровный.
Я говорю:
– Да как же, помилуйте, – ровный. Эвон, как газ струится.
Председатель говорит:
– Позовите кошку. Ежели кошка будет смирно сидеть, значит ни хрена нету. Животное завсегда в этом бескорыстно. Это не человек. На нее можно положиться.
Приходит кошка. Садится на кровать. Сидит тихо. И ясное дело тихо – она несколько привыкшая.
– Нету, – говорит председатель, – извиняемся.
Вдруг казначей покачнулся на кровати и говорит:
– Мне надо, знаете, спешно идти по делу.
И сам стоит зеленый и прямо на ногах качается. Председатель говорит:
– Сейчас все пойдем.
И сам подходит до окна и в щелку дышит. Я его оттянул от окна.
– Так, говорю, нельзя экспертизу строить.
Он говорит:
– Пожалуйста. Могу отойти. Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать. Печка нормальная.
А через полчаса, когда этого самого председателя ложили на носилки и затем задвигали носилки в каретку скорой помощи, я опять с ним разговорился.
Я говорю:
– Ну, как?
– Да нет, говорит, не будет ремонта. Жить можно.
Так и не починили.
Ну, что ж делать. Привыкаю. Человек не блоха – ко всему может привыкнуть.
