90-е годы. Село Урожайное. Только что прошла активная приватизация, итогом которой стал полный развал фермы, бани, детского сада, пекарни, сельсовета и много другого. Устоял только местный дом культуры. Его взяла в аренду заведующая стройучастком, Ирма Александровна. Естественно, клуб большой выручки принести не мог, поэтому вопрос с отоплением тетя Ирма решила радикально, просто отрезав его от центральной котельной, которая, впрочем, скоро приказала долго жить. Доход приносили только дискотеки, благо молодежи в селе тогда было очень много. Помню, зимой танцевали даже в валенках. И вот как-то тетя Ирма обратилась ко мне с просьбой подготовить и провести игру "Поле чудес", рассчитывая, что это мероприятие хоть как-то пополнит ее бюджет. Немного подумав, я согласился отработать Якубовичем за три рулона сетки-рабицы. "Только, - предупредила меня Ирма, - очень тебя прошу: суперигру не должен выиграть никто. Все принесу с дому". "Хорошо", - ответил я. Темой игры я выбрал латиноамериканские сериалы, очень любимый в то время народом: "Рабыня Изаура", "Богатые тоже плачут" и т.д. А на суперигру  я выбрал слово, которое в принципе невозможно было выговорить - даже сейчас я не смог его вспомнить.

И вот игра началась. Народу в зале - битком. Столько людей не собиралось здесь за всю историю существования села. Ирма, довольно потирая руки, пересчитывает выручку. Игроки получают разного рода подарки, начиная с шампуня и заканчивая бутылкой водки. И вот супер игра. Дети Ирмы выносят призы: болотные сапоги, видеомагнитофон, стиральную и швейную машинки, и наконец новенький телевизор фирмы Sony, за который Ирма отдала годовалого бычка. Народ удовлетворенно цокает языками, оглядывая такие полезные вещи. В финале -  Саня Бардалист, весьма умный парень. Барабан крутится - и, как на зло, выпадает именно телевизор. Я объявляю финальное задание: "Мексиканский город, куда переехала донна Роза, спасаясь от коварного Леонсио? (что-то типа такого). Я разрешаю вам назвать три буквы". Однако Санёк решительно отмел мое предложение и громко заявил: "Я готов назвать слово сразу". Мне стало нехорошо. В зале воцарилась гробовая тишина, в которой явственно слышалось учащенное дыхание Ирмы. Она бросила на меня взгляд, полный тихой ненависти ко мне и жалости - к телевизору. Я тихо произнес: "И ваше слово.." "Акапулько!" -заорал Саня, подпрыгивая от возбуждения. Я выдохнул. "Увы, Александр, вы проиграли", - я вытер пот со лба. Телевизор был спасен.