Германские войны Рима ч4 - За шаг до победы
Первая часть: Германские войны Рима (ч 1) - Начало
Вторая часть: Германские войны Рима (ч 2) - Вторжение
Третья часть: Германские войны Рима (ч 3) - Затишье перед бурей
Восстание германцев. 1-5 г. н.э.
Агенобарб так и не встретив какого либо сопротивления, и удостоверившись что никаких боевых действий не предвидится, занялся откровенным грабежом вверенной ему провинции. Он обложил население высокими податями, вмешивался в политические междоусобицы местных племен, за дары и взятки оказывал покровительство и поддержку, тем или иным вождям. Все это естественно вызывало недовольство местного населения, которое местами перерастало уже в открытое неподчинение. Восстание назревало все сильнее. Формальным поводом для него стало изгнанием Херусками своих проримски настроенных вождей, и отказ принять их обратно. И никакими уговорами, угрозами и шантажом римлянам не удалось принудить их к подчинению.
Домиций Агенобарб уже собирался начать сбор войск и решить эту проблему силовым путем, а за одно и захватить военную добычу. Однако не смотря на уже начавшиеся приготовления к походу на хавков, Август запретил проведение военной кампании. Как дальновидный правитель, он прекрасно понимал, что это может разжечь пламя новой войны, которая на данном этапе не входила в его планы. Агенобарб, как наместник, своими действиями в вверенной провинции подрывавший престиж и авторитет римской власти, был отозван в Рим. Но даже несмотря на всё это он, как авторитетный и опытный военачальник, был удостоен триумфальных отличий. Август высоко оценил его действия на посту наместника по сооружению так называемых «длинных гатей» (pontes longi) — узких военных дорог среди трясин в междуречье Рейна и Амизии (Эмса).
Воспользовавшись такой необходимой им передышкой, германские племена восстановили силы и в 1 году нашей эры подняли восстание, которое Веллей Патеркул называет «громадной войной» (immensum bellum). Вместо Домиция Агенобарба наместником был назначен не менее опытный военачальник Марк Виниций, уже имевший опыт сражений с германцами на начальном этапе завоевания этих земель.
Марк Виниций (50-е годы до н.э, - после 4 года н.э) – римский военачальник из рода Винициев, один из лучших полководцев Августа, и его давний личный друг. Начал свою военную карьеру предположительно на завершающих этапах войны против Антония, в 25 г до н.э легат Августа, пропретор Галлии, на посту пропретора предпринял карательный поход через Рейн в отместку за нападения и убийство римских купцов германцами. Затем наместник Ахайи, Консул-суффект 19 года до н.э. В 14—13 до н. э. в должности наместника Иллирика командовал в Паннонской войне, нанес варварам поражение, затем был сменен Агриппой и направлен в Македонию руководить наступлением на иллирийцев с юга. Предположительно, был первым римским военачальником, переправившимся на левый берег Дуная, где он разгромил бастарнов.
В 1 году н.э. он был назначен наместником Германии. Получив в подчинение пять легионов, практически сразу после своего назначения столкнулся с восстанием германцев. Восстание охватили земли каннинефатов, хаттуариев, бруктеров, херусков, волнения так же происходили в землях маркоманнов, лангобардов и других племён. Это было «грандиозной войной» - как ее описывал Валлей Патеркул. Подробности военных действий, которые «в одних местах им велись, а в других только поддерживались», остаются нам малоизвестными. Марк Виниций придерживался осторожных оборонительных действий. Пытаясь подавить восстание, он придерживался тактики карательных акций, без больших походов вглубь охваченной восстанием территории. За два года наместничества, он не смог добиться перелома в войне, однако ему удалось удержать позиции и лагеря на правом берегу Рейна, за эти несомненные заслуги в 3 г. н.э. он был удостоен триумфальных почестей.
Марк Виниций
В 4 году Август, преодолев ради государственных интересов личную неприязнь, усыновил Тиберия, вернул его из ссылки на Родосе, и направил его в Германию. Тиберию возвратили власть трибуна, Август распространил на него свой империй, по сути Тиберий официально стал вторым человеком в государстве. По прибытии в Германию, войска, сражавшиеся прежде под его командованием, встретили своего военачальника всеобщим ликованием.
Тиберий вновь стал во главе германской армии и сразу же по прибытию, энергично взялся за дело. Весной того же года римляне перешли в широкомасштабное наступление, в ходе которого им подчинились жившие в междуречье Рейна и Везера племена каннинефатов, хаттуариев, хавков и бруктеров. Херуски, предпочтя не испытывать военного счастья, покорились без боя. Боевые действия продолжались до декабря. На зиму войска расположились в завоёванной стране в лагерях по течению Липпе и на Везере, Тиберий вернулся в Рим, войска же остались зимовать под командованием его легата Сентия Сатурнина.
С началом весны 5 г. наступление вновь было продолжено. Римляне перешли Везер и устремились на восток. Хавки, жившие в междуречье Везера и Эльбы, сложили оружие и сдались, лангобарды, «народ даже более дикий, чем сама германская дикость», были побеждены в сражении. В погоне за ними римляне широким фронтом вышли к берегу Эльбы. Здесь армия соединилась с силами флота, активно принимавшего участие в кампании. Корабли рейнской флотилии, обошли побережье Северного моря, вошли в устье реки и поднялись вверх по её течению. Устрашённые их появлением, лангобарды изъявили римскому военачальнику свою покорность. За эти победы Август и Тиберий были провозглашены императорами, а Сентий Сатурнин получил триумфальные отличия.
Золотая монета, отчеканенная в ознаменование триумфа Тиберия
Поход на Маробода
Наведя порядок на территориях между Рейном и Эльбой, Тиберий приступил к подготовке наступления на оставшиеся непокорённые владения маркоманов. Следующим этапом римской экспансии, должно было стать уничтожение царства вождя маркоманнов - Маробода. Племенной союз маркоманнов, обитавший в низовьях Рейна, не захотел покоряться римлянам, и во время походов Друза ушел в Бойгем (Богемия), котловину, окруженную Герцинским лесом. Маробод частью силой, частью союзными договорами подчинил окрестные племена квадов, свевов, лугиев и гермундуров и создал армию численностью в 70 тыс. пехоты и 4 тыс. конницы, доведя её постоянными учениями «почти до уровня римского войска». В отношении Рима он не проявлял агрессии, «но показывал, что если его принудят, то у него не будет недостатка ни в силе, ни в воле к сопротивлению».
Подконтрольная им территория соседствовала с римскими владениями в Германии, Норике и Паннонии, и создавало постоянную угрозу для римской власти в регионе. Сильно преувеличивая опасность, якобы исходящую от Маробода, Веллей Патеркул сообщает, что:
«Опасным его делало то, что, имея слева и спереди Германию, справа Паннонию и Норик позади своих владений, он постоянно угрожал им своими нападениями. Италия так же не могла себя чувствовать в безопасности из-за увеличения его сил, поскольку от высочайших горных цепей Альп, обозначающих границу Италии, до начала его пределов не более двухсот миль».
— Веллей Патеркул. II, 109, 3—4.
Но на самом деле, главной опасностью для Рима было то, что владения Маробода были центром притяжения для всех недовольных германцев, которым, как племенам, так и отдельным людям, он предоставлял убежище. Кроме того, в случае продолжения римской экспансии на восток Германии, земли маркоманнов остались бы в тылу с перспективой окружения римскими владениями с трех сторон.
План будущей кампании против Маробода, назаченной на шестой год, предполагал, что наступление будет вестись одновременно с двух сторон по сходящимся направлениям, чтобы взять противника в тиски, с последующим его окружением. Тиберий взял на себя командование паннонской группировкой, состоявшей из пяти легионов и двигался из Карнунта на северо-запад. Навстречу ему из Майнца через земли хаттов с проходом через Герцинский лес двигался Сентий Сатурнин с четырьмя германскими легионами. Обе римские армии находились всего в пяти днях переходов от назначенного места встречи. Окружение и разгром основных сил Маробода казались неизбежными.
Маробод, по словам Тацита, утверждал, что римляне направили против него 12 легионов. Рональд Сайм (1903-1989) – британский историк, указывает, что таково было общее число легионов в Германии, Реции и Иллирике, а в походе могло участвовать не более девяти. Остальные должны были охранять пограничье. Этого количества все равно могло не хватить для быстрой победы, поэтому из Иллирии были вызваны в качестве подкрепления местные ауксилии.
Тиберий уже находился всего в нескольких днях пути от места соединения легионов, когда пришло известие из Иллирии: ауксилиарные части, собранные для отправки ему на помощь, подняли мятеж, к которому присоединились племена иллирийцев и паннонцев, возмущенные действиями римских сборщиков податей. Спешно заключив мир с Марободом, и признав его владения, Тиберий выступил на подавление Иллирийского восстания. Легионы были возвращены в Паннонию, где в следующие 3 года, разгорелись ожесточенные бои. Восстание по масштабу, не имело прецедентов ни до этого не после. В римскую историю оно вошло под названием «Великого Иллирийского восстания», к нему мы еще обязательно вернёмся и подробно разберем.
Иллирийское восстание с большим трудом, и большими силами удалось подавить только к 9 году. Бушевавшее на территории Паннонии и Иллирика, оно крайне опустошило эти провинции. Для его подавления было стянуто большое число легионов из Германии, Италии и Македонии. Всё это стоило больших трудов и усилий, и именно в тот момент, завершив одну из самых тяжелых кампаний, отпраздновав победу и утроив триумф, - пришло известие о катастрофе Публия Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу.Продолжение следует…
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
Германские войны Рима (ч 3) - Затишье перед бурей
Первая часть: Германские войны Рима (ч 1) - Начало
Вторая часть: Германские войны Рима (ч 2) - Вторжение
В результате завоевательных походов Друза в 12–9 гг. до н.э. и кампании Тиберия в 8–7 гг. до н.э. ближняя часть Германии, подчинилась римлянам, и боевые действия по большей части прекратились. В ознаменование одержанной победы, Друз благодаря военному таланту которого, были достигнуты военные успехи римлян, удостоился посмертных почестей, в том числе получил прозвище Германик, которое в дальнейшем должны были носить его дети. Тиберий же, за действия на Дунае и завершении кампании в Германии, был провозглашён консулом на 7 г. до н.э. и отпраздновал в Риме победный триумф. Римский историк Ауфидий Басс, бывший современником описываемых событий, писал, что Тиберий установил власть Рима на территориях между Рейном и Эльбой.
По возвращению Тиберия в Рим, куда он въехал с триумфом в январе 7 г. до н.э., активные боевые действия в Германии практически полностью прекратились. Войска вернулись в свои зимние лагеря на Рейне, откуда римляне могли безопасно наблюдать за действиями германцев. Преемником Тиберия на посту командующего, по-видимому, стал Гай Сентий Сатурнин, опытный военачальник, прежде служивший в качестве легата в Сирии, отличившийся в Иудее, и служивший под командованием Тиберия на завершающем этапе германских кампаний. Веллей Патеркул характеризовал Сентия Сатурнина как храброго и энергичного воина, однако проводившиеся им мероприятия, на посту командующего в Германии, остаются нам по большей степени неизвестными.
Вообще, Веллей Патеркул ( 20 или 19 год до н. э. — после 30 года н. э.) – древнеримский историк, один из соратников Тиберия, происходил из знатной кампанской семьи военных. Сам, будучи в должности военного трибуна (высокопоставленный офицер римской армии), принимал участие в боевых действиях на балканах, в паннонии, дунае, где как очевидец и непосредственный участник, вёл записи происходящих событий. Он участвовал в германских походах Тиберия, занимал должность префекта кавалерии, подробно описывал ход событий и боевых действий. Занимал должности квестора, эдила и претора, а так же участвовал в триумфе Тиберия. И именно благодаря ему у нас есть довольно подробные описания тех лет, и к ним я буду часто возвращаться и ссылаться по ходу повествования.
Сам Тиберий, по замыслу Августа, должен был отправиться на Восток, где на границах Армении назревал новый конфликт с парфянами. Однако внезапно тот отказался от назначения и отправился в добровольное изгнание на Родос, сославшись на усталость и неприязнь к Юлии, дочери Августа — с которой был заключен политический брак. По его результату, Тиберий становился одним из кандидатов в его приемники, однако он оказался женат на женщине, которая его публично унижала своими ночными похождениями на форуме. К этому добавился ещё и запрет императора на возможность видеть любимую женщину, первую жену Тиберия - Випсанию.
Отъезд Тиберия смешал планы Октавиана по передаче власти. Поскольку внуки императора Гай и Луций были совсем юны, а возраст императора подходил к 60 годам, возникала неопределённость в наследовании империи в случае внезапной смерти Октавиана. На Родосе Тиберий провел почти 10 лет, сначала в добровольной, а позже и вынужденной ссылке. Тиберий вел на Родосе скромную жизнь частного лица, практически избегая общения с представителями местной власти. За это время ввиду наступившего в Германии затишья, часть войск с Рейна перебросили в Паннонию и на Восток.
Историки до сих пор спорят о том, входило ли в планы Августа превращение Германии в провинцию с её последующей романизацией по образцу Галлии. Римская идеология провозглашала официальной целью германских походов месть - за вторжения через Рейн и поражение Лоллия. Наказание зарвавшихся варваров не предполагало оккупации их страны, затраты на организацию которой заведомо не окупались приносимыми ей доходами. С точки зрения современников, германцы были побеждены, а их страна, по выражению Веллея Патеркула, была усмирена и «почти доведена до состояния провинции, обложенной податью».
Германцам пришлось выдать заложников и предоставить по требованию римлян вспомогательные отряды для участия в военных походах, в том числе далеко за пределами их родной страны. Вместе с тем, римляне стремились заручиться поддержкой, по крайней мере части местной элиты. В обмен на их лояльность и сотрудничество вожди германцев получали подарки, помощь и покровительство в конфликтах с соседями. Как следствие, уже довольно быстро в большинстве германских общин сложились влиятельные проримски настроенные партии. Всё в соответствии с принципом - Разделяй и Властвуй.
Лагеря
Наиболее зримым символом римского присутствия на землях Германии стали лагеря и другие возведённые ими военные постройки. Вокруг лагерей легиона быстро возникали сначала небольшие ремесленные и купеческие поселения, а позже, если лагерь становился постоянным, и целые города - существующие и сейчас. Сегодня нам известна лишь малая часть от общего числа римских лагерей. Кроме того, до сих пор существуют неопределённость в датировке некоторых памятников, которая не позволяет прийти к окончательным выводам. Известно, что Друз заложил лагеря легионов вдоль Рейна: Ветера (Ксантен), Наисс (Нойс) и Могонциак (Майнц). Скорее всего, лагеря в Новиомаге (Ниймеген), Бонне (Бонн) и Колонии убиев (Кёльн) были основаны несколько позже, но также относились ещё к эпохе Августа.
За Рейном остатки римских военных построек, прежде всего, обнаруживаются вдоль основного маршрута продвижения в глубину территории, который проходил по долине р. Липпе. Около 11 г. до н.э. Друз заложил здесь серию перевалочных баз в Хольстерхаузене, Ольфене и Бекингхаузене, а также большой лагерь в Оберадене. Точность датировки этих объектов определяется в результате дендрохронологического анализа построек, а также сделанных на их территории нумизматических находок. Особое значение имели укрепления Оберадена, которые, судя по общей площади лагеря в 54 га, предназначались для размещения здесь двух или даже трёх легионов.
Как свидетельствует обнаруженный нумизматический материал, войска здесь находились на протяжении непродолжительного времени. Ещё сравнительно недавно считалось, что лагерь он был уничтожен сугамбрами в 10 или 9 гг. до н.э. Сегодня преобладает точка зрения, в соответствии с которой лагерь был эвакуирован самими римлянами после того как его укрепления были целенаправленно приведены в негодность. Возможно, это было связано с осуществлённым Тиберием в 8 г. до н.э. переселением сугамбров на левый берег Рейна, после чего лагерь утратил своё военное значение.
К более позднему времени относится постройка лагеря в Хальтерне. Ранее на его месте находились речная пристань и лагерь площадью 34,5 га, судя по размерам, предназначавшийся для размещения двух легионов. Этот лагерь был основан во время одного из походов Друза или Тиберия и не имел постоянных построек. После 5 г. до н.э. на том же месте был построен постоянный лагерь площадью 18,3 га, предназначавшийся для одного легиона и некоторого числа вспомогательных отрядов. Судя по найденным клеймам, этот легион носил порядковый номер XIX. Кроме того, здесь же были обнаружены признаки присутствия отрядов восточных лучников.
Постройки лагеря включали штаб-квартиру командующего (principia), его жилище (praetorium) и квартиры старших офицеров, солдатские бараки, мастерские, складские помещения, бани и даже больницу. К лагерю примыкало гражданское поселение (vicus), в котором были обнаружены дома, где жило многочисленное гражданское население. Здесь также находились мастерские, склады и храмы богов, а за воротами поселения было устроено кладбище. Большая часть раскопанных построек была возведена из дерева и саманного кирпича по тем же планам, что и современные им постройки лагерей на Рейне и Дунае.
Римляне обживались в лагере всерьёз и надолго. Находки археологов включают косточки от винограда и олив, керамику италийского и галльского производства, бытовые вещи, украшения. Судя по размаху, с которым он был выстроен, лагерь в Хальтерне являлся не только военным, но и административным центром территории между Рейном и Везером.
Наряду с военными лагерями, на территории Германии существовали и чисто гражданские поселения, обнаружение которых является одним из наиболее громких открытий римской археологии нескольких последних десятилетий. Следы одного из таких поселений были обнаружены у Вальдгирма, в долине Лана, в 35 км севернее Франкфурта. Это был город, основанный, возможно, как поселение для отставных ветеранов. Неподалёку от него, в Дорларе, находился римский военный лагерь. Город был обведён рвом и валом, наверху которого стоял частокол. По-видимому, его площадь не превышала 8 га, но при этом он обладал всеми характеристиками городского центра.
Жилые кварталы имели ортогональную планировку, по сторонам улиц находились портики, дома были построены из саманного кирпича на каменном фундаменте. В городе были водопровод и канализация. В центре находился форум площадью 54 x 45 м, с возведённой в его центре базиликой. Одной из наиболее интересных находок являлись остатки по крайней мере пяти бронзовых позолоченных конных статуй, по всей видимости, представлявших Августа и членов его семьи.По-видимому, поселение в Вальдгирме было основано после 5 г. до н.э. и эвакуировано после 9 г. н.э., ввиду катастрофы, постигшей римскую власть на территории Германии. Должно быть, на протяжении этого времени существовали и другие подобные поселения, число которых, несомненно, увеличилось бы, если бы римская власть в регионе удержалась бы дольше.
Конечно, мои хорошие, вы можете спросить – родной, зачем ты нам столько рассказываешь про эти лагеря и поселения? В чём смысл? Отвечаю – я хочу, чтобы вы увидели общую тенденцию, а точнее намерение римлян в отношении германских земель. Насколько прочно они здесь обосновывались. И к какой трагедии в итоге это привело. Но, действительно, вы у меня умные и конечно всё уже поняли. Так что наше повествование продолжается.
Поход Домиция Агенобарба к Эльбе
Одним из известных нам в это время командующих германской армией римлян являлся Луций Домиций Агенобарб, умерший в 25г. н.э, дед будущего императора Нерона. Он был представителем одной из знатнейших римских патрицианских фамилий, последовательно занимал должность эдила (должность магестратора Рима), претора и, наконец, в 16 г. до н.э., консула. В 13–12 гг. до н.э. в качестве проконсула он управлял Африкой, с 6–3 гг. до н.э. был послан легатом в Иллирию, с должностью пропретора, а в 3 г. до н.э. – в Галлию. По словам Светония, он был человеком расточительным, заносчивым, жестоким и жадным до славы.
Находясь на этом посту пропретора Иллирика, Агенобарб узнал о движении к северной границе Рима гермундуров, по неизвестной причине оставивших свою родину. Возглавив войско, он выдвинулся к направлению движения племени, рассчитывая дать сражение. Однако гермундуры не представляли угрозы, вступив с ними в переговоры. Было принято решение, что они признают власть Рима и расселятся на опустевших землях маркоманов. Последние же после поражений в предыдущей войне, не желая признавать власть Рима, частично ушли восточнее на территорию нынешней Чехии, остававшиеся же начали враждовать с новоприбывшим племенем. После этого он прошёл с войском вглубь Германии и, не встретив сопротивления, достиг реки Лабис (современная Эльба), на берегу которой воздвиг алтарь Августа.
Точный маршрут Луция неизвестен; существует предположение, что римская армия перешла Данувий (Дунай) в районе Карнунта, а к Лабису вышла в землях бойев (современная Чехия). В любом случае дальше, чем Агенобарб, не ходил походом ни один римский полководец. За это достижение по возвращении в Рим Луций получил отличия триумфатора. Возглавив германскую армию, он предпринял с ней поход в глубину германских земель. Продвигаясь с территории Реции, легионы переправились через Дунай в районе нынешнего Регенсбурга и вышли к верховьям р. Заале. Следуя вдоль её течения, они достигли Эльбы и переправились на другой берег. По всему пути продвижения легиона, жившие тут германцы, не оказывали практически никакого сопротивления. С обитавшими здесь племенами были заключены договоры о дружбе, и в честь Августа и богини Ромы на берегу реки воздвигли алтари, которыми была отмечена наиболее отдалённая точка римского проникновения.
Эти события и ознаменовали последние дни относительно мирной жизни римлян на землях германцев. Ну а дальше, события стали развиваться всё стремительнее, и в итоге привели к одной из самых серьёзных трагедий за всю историю Рима.
Продолжение следует…
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
Первая экспедиция Цезаря в Британию 55 г до н э (часть 3)
Первая часть Первая экспедиция Цезаря в Британию (55 г до н э) часть 1
Вторая часть Первая экспедиция Цезаря в Британию 55 г до н. э. (часть 2)
В самые кратчайшие сроки, буквально за три дня, Цезарю удалось навести порядок и водворить спокойствие среди бриттов – новых подданных римской республики. И солдаты, в довольно спокойной обстановке, занялись возведением и обустройствам лагеря. Впрочем, не заходя вглубь новой и небезопасной для себя территории, а расположившись практически не самом побережье.
Тем временем, лишь на четвёртый день после прибытия всех войск в Британию и сражения, те восемнадцать транспортных судов что перевозили конницу, наконец, показались на горизонте. Однако когда корабли приближались уже к побережью, и были отлично видны из римского лагеря, фортуна вновь показала свой несносный характер – внезапно началась сильнейшая буря, сопровождающаяся порывами ветра и сильными волнами. Так что ни один из подходящих кораблей не был в состоянии причалить к берегу. Часть судов была сразу отнесена в открытое море. Другие же, лишь благодаря отчаянным попыткам кормчих спасти положение, отдрейфовали с огромной для себя опасностью к другому побережью Британии. Но даже так им грозила нешуточная опасность разбиться о прибрежные скалы.
Вечером, эти корабли смогли стать якорем на мелководье. Однако ветер не стихал, а напротив даже усилился. Колебания воды в часы прилива были достаточно велики, и находиться на якоре стало небезопасно. К тому же эта ночь совпала с полнолунием, когда приливная волна достигала своего максимума. Подойти близко к берегу не представлялось возможным, а небольшая длина якорных канатов, не рассчитанных на такую глубину, не позволяла надёжно стать на якорь в момент прилива. Корабли уже начало заливать водой, и это грозило потерей этих судов, которые всё же смогли подойти к британскому берегу. В такой ситуации, у команды моряков просто не было иного выхода, как, не смотря на непроглядную ночь, сняться с якорей, выйти в открытое море и направить суда в сторону материка.
Но на этом трудности из-за разыгравшейся бури и сильного прилива не закончились. Страдал также и основной флот римлян. Дело в том, что военные корабли, которые имелись у них в распоряжении, после сражения Цезарь приказал вытащить на берег. Теперь их обильно заливало волнами, и сильным ветром волочило по камням. Досталось так же и грузовым судам, которые имели большую осадку и стояли на якоре неподалёку. Их бросало из стороны в сторону бурей, заливало водой, и они хаотично ударялись друг о друга. Но, даже видя всё происходящее, римляне не имели абсолютно никакой возможности этому противодействовать. Они ни как не могли, ни управлять этими кораблями, ни отбуксировать их в более безопасное место. Флот целиком и полностью оказался в руках бушующей стихии.
Но хуже всего было то, что римляне были не единственными, кто наблюдал за этой разыгравшейся трагедией. Всю их беспомощность прекрасно видели и бритты. Что было вдвойне опасно, поскольку в таких условиях авторитет римлян целиком и полностью базировался на их военном превосходстве и силе. К тому же, флот был единственной надеждой экспедиционной армии Цезаря вернуться домой. Других кораблей для отправки воинов и снаряжения не было ни во всей Британии, ни даже в Галлии. Так что помощи, в случае потери флота, ждать было неоткуда. А в распоряжении армии, конечно, не доставало необходимых материалов, ни для серьёзного ремонта кораблей, ни тем более для постройки новых.
Лишь утром стало возможным выяснить реальные размеры нанесённого ущерба. Как и следовало ожидать, большинство кораблей попросту разбились. На подавляющем большинстве остальных судов, был сорван такелаж, оборваны канаты, потеряны якоря, сломаны борта и т.д. Иными словами, практически весь флот был если и не потоплен, то приведён в совершенно не боеспособное состояние и не пригоден для плавания. Естественно, такие новости вызвали сильные волнения в войсках. Солдаты были на грани паники. Практически лишившись флота, они прекрасно понимали своё печальное положение. Все, включая Цезаря, были уверенны, что зимовать они будут в Галлии. Поэтом не было заготовлено достаточно провианта для зимовки. Ситуация складывалась не просто тяжёлая, а критическая.
Не трудно было предугадать реакцию на всё это местной знати. Такой разгром римского флота, лишь одной единственной ночью ненастной погоды, естественно не остался незамеченным. Бриттские вожди и князья, находившиеся у Цезаря после сражения, видели, что у римлян нет конницы, практически нет запасов провианта, и их флот сильно пострадал. Кроме того, легионы переправились на остров без надлежащего армейского обоза, так как не планировали оставаться здесь надолго. В связи с этим, лагерь римлян был достаточно мал. По крайней мере, так показалось кельтским вождям.
После этого вожди начали переговоры между собой. Большинство из них склонялись к возобновлению боевых действий против римлян, ибо представить более подходящий момент было действительно трудно. Они надеялись, что смогут отрезать лагерь от обеспечения продовольствием и, пользуясь своим неоспоримым численным преимуществом, смогут затянуть осаду до зимы. Они были в полной уверенности, что победив римлян в бою или взяв измором и голодом в лагере, они обезопасят себя от дальнейшего посягательства на их земли. Другие же, хоть и не были согласны с ними, но составляли абсолютное меньшинство, и были вынуждены подчиниться. Был составлен заговор. Вожди, под всевозможными предлогами стали покидать ставку римлян, и тайно, понемногу, вновь стали собирать воинов для нападения. Возникла совершенно реальная угроза крайне печального для римлян исхода экспедиции.
Но, Цезарь хотя ничего и не знал о заговоре, всё же не зря считался гениальным полководцем. Из факта разгрома флота и приостановки выдачи заложников, под различными предлогами, он вынес однозначные выводы, правильность которых позже полностью подтвердились. Он незамедлительно предпринял все возможные в этой обстановке действия, направленные на поддержание боеспособности армии и обеспечением её всем необходимым. Прежде всего, были выделены специальные отряды, которые доставляли в лагерь всё возможное зерно с ближайших полей. Далее, со всех разбитых кораблей, которые невозможно было починить в таких условиях, были демонтировано всё, что могло пригодиться для починки остальных. Снималось и тщательно использовалось всё – медные и железные детали, уцелевший такелаж, канаты и даже деревянная оснастка. Все эти детали незамедлительно были использованы для починки судов, которые пострадали не так сильно.
Те же несколько кораблей, которые практически не пострадали во время бури, были отправлены в Галлию за материалами, необходимыми для ремонта. Что ещё не маловажно – это настрой самих солдат. Всем было очевидно, в какой затруднительной ситуации они оказались. Поэтому не нужно было никого подгонять или наказывать за нерадивость. Каждый из легионеров трудился изо всех сил, понимая, что от этого сейчас зависит его собственная жизнь и жизнь его товарищей. В результате такой активной деятельности, римлянам уже довольно скоро удалось существенно поправить своё положение. Безвозвратно флот лишился лишь двенадцати кораблей. Что конечно было серьёзной утратой, но всё же не столь критичной в сложившихся обстоятельствах.
Во время этих событий произошло одно довольно серьёзное столкновение с местными кельтскими отрядами. Оно стало первым сражением, в котором бритты массово использовали свои тяжёлые колесницы в полевых условиях против римлян. Они, несомненно, являлись гордостью кельтов и наиболее мощным ударным оружием бриттских племён. И именно экспедиционному корпусу Цезаря довелось выдержать натиск этого, относительно нового для них вида вооружения. Сражение разыгралось при следующих обстоятельствах…
В один из дней, солдаты седьмого легиона были направлены на поле, находившееся недалеко от лагеря, для заготовки зерна. Колосья практически повсюду уже были убраны, но оставался один несжатый участок, которым и предстояло заняться легионерам. Зная об этом, бритты ночью устроили засаду в лесу, окружавшем поле, где и поджидали своих врагов. Римляне же не ожидали нападения, так как после их высадки, местные племена не проявляли открытой враждебности. Большая часть кельтов оставалась в своих деревнях, а некоторые открыто посещали лагерь римских войск, явно демонстрируя свои добрые намерения. Когда же солдаты добрались до поля, они сняли с себя доспехи и, сложив оружие, приступили к жатве. В этот момент они и были атакованы скрывавшимися кельтами.
Несколько легионеров было тут же убито, остальные же находились в сильном замешательстве, так как судорожно пытались вооружиться и организовать хотя бы некоторое подобие построения для обороны. Но сделать им это было чрезвычайно затруднительно. Тем временем, Цезарю доложили, что с передовых постов, стоящих у лагерных ворот, поступило донесение, что с того места, куда отправились солдаты седьмого легиона, виднеется необычно большое облако пыли. Совершенно справедливо заподозрив в этом какую-то провокацию или неприятность от местных варваров, император незамедлительно лично отправился туда, отдав приказ следовать за собой двум караульным когортам. Только уже из одного этого решительного действия полководца видно, как Цезарь относился к своим воинам, и почему они отвечали ему взаимной преданностью.
Две другие когорты должны были сменить ушедшие на их постах, чтобы не оставлять лагерь незащищённым. Всем остальным воинам, находившимся на тот момент в лагере, был отдан приказ спешно вооружиться и со всей возможной скоростью последовать за Цезарем. И вот, дойдя до поля, римляне увидели полностью окружённых и теснимых воинов седьмого легиона, которых яростно обстреливали бритты. Именно здесь Цезарь впервые наблюдал применение в бою тяжёлых британских колесниц, подробно описал это сражение и тем, сохранил для потомков живую картину этой кельтской тактики. Описание это столь интересно, что я приведу его целиком.
«Своеобразное сражение колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по всем направлениям и стреляют, причем большей частью расстраивают неприятельские ряды уже страшным видом коней и стуком колес; затем, пробравшись в промежутки между эскадронами (уж извините, так перевёл Хлевов), британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем временем возницы мало-помалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы бойцы, в случае если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, могли легко отступить к своим. Таким образом, в подобном сражении достигается подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря ежедневному опыту и упражнению британцы достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгнуть в колесницу».
Интересно и примечательно в этом описании, во-первых то, что описанный «драгунский» стиль бриттских колесниц, сочетающий манёвренность конницы и силу удара пехотинцев, был действительно весьма эффективным и позволял использовать очень гибкую тактику на поле боя. Во вторых, свидетельство Цезаря в принципе подтверждает написанное и дошедшее до нас в ирландских сагах и рассказах чудеса вольтижировки, проявляемые отдельными героями. Судя по словам Цезаря, воины колесничие (которые, несомненно, являлись элитой воинского сословия и племенной аристократии) обладали поистине блестящими талантами, отшлифованными годами упорных тренировок. Искусное управление боевой колесницей в сражении, отнюдь не было уделом одиноких героев, но являлось обязательной воинской практикой всех бриттских воинов-колесничих.
Наблюдая за всем этим, римляне находились в крайнем замешательстве, и не знали какую именно тактику стоит противопоставить противнику. Но как бы то ни было, но подкрепление во главе с Цезарем прибыло весьма вовремя. При виде подходящих в полном боевом порядке войск римлян, бритты немедленно отступили. Сам же Цезарь не счёл возможным преследовать врага, впрочем, и не имея для этого никакой возможности. Поскольку основной наступательной силой у местных кельтов были колесницы и конница, бритты в полной мере использовали это преимущество, навязывая своим противникам «инициативу боя» там и когда им удобно и выгодно. Римляне же были вынуждены вести преимущественно оборонительный бой. Иными словами, за кельтами оставалось право «первого хода». И как они им воспользуются мы скоро и узнаем.
Продолжение следует…
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
Германские войны Рима (ч 2) - Вторжение
Кампания 12 года до н.э.
От купцов торговавших с римлянами посещавших их страну, сугамбры знали о масштабных приготовлениях, которые в это время вовсю осуществлялись на левом берегу Рейна. К лету 12 г. до н.э. римские намерения стали очевидными, и сугамбры на общем собрании приняли решение не ждать неминуемого вторжения, а упредить врага и ударить первыми. Заключив союз со своими постоянными союзниками узипетами и тенктерами, они собрали огромную армию. Эти приготовления, в свою очередь, не остались тайной для римского командования, которые к тому времени наладили активную агентурную сеть и разведывательные дозоры на правом берегу Рейна в землях германцев. Друз ожидал нападения и обрушился на противника как раз в тот момент, когда германцы переправлялись через Рейн. Будучи застигнутыми врасплох, те потерпели жестокое поражение и были вынуждены вернуться на родину. Римляне, преследуя отступавших, опустошили прилегавшую к берегу территорию узипетов. Далее в глубину страны они не пошли, ограничившись лишь предварительной рекогносцировкой.
Основным событием кампании этого года должна была стать широкомасштабная морская экспедиция Друза. Корабли под личным началом командующего спустились по Рейну и вышли в Северное море. С батавами, жившими на островах в устье Рейна, и фризами, обитавшими вдоль морского побережья, был заключён союзнический договор, обязывавший их поставлять римлянам вспомогательные отряды, и обеспечить безопасное проведение римских судов между отмелей, в современном ваттовом море. (Прерывистая череда ваттов (мелководных морских участков) у берегов Нидерландов, Германии и Дании, часть акватории Северного моря, ограниченная цепью Фризских островов).
Сопровождаемый отрядами фризов, следовавшими за ним вдоль побережья, римский флот направился на восток, чтобы исследовать устья Везера и Эльбы.
Возможно, район его плавания оказался ещё дальше, и римляне достигли даже северной оконечности Ютландии, за которой увидели простиравшиеся далее воды Балтики. Плиний Старший добавляет к этому, что флот, посланный Августом, обогнул Германию до Кимврского мыса, за которым увидел «лежавшее перед ним необъятное море и, как говорят, услыхал, что оно простирается до страны скифов и до крайне влажной местности». В ходе плавания римляне достигли мест обитания кимвров, соплеменники которых за сто лет до этого разгромили несколько римских армий и создали угрозу самому Риму. Ютландские кимвры, опасавшиеся, что римляне захотят отомстить за нашествие кимвров и тевтонов в прошлом, снарядили посольство с дарами и щедрой данью к Августу, умоляя простить им вину их предков.
Сопровождаемый отрядами фризов, следовавшими за ним вдоль побережья, римский флот направился на восток, чтобы исследовать устья Везера и Эльбы.
Возможно, район его плавания оказался ещё дальше, и римляне достигли даже северной оконечности Ютландии, за которой увидели простиравшиеся далее воды Балтики. Плиний Старший добавляет к этому, что флот, посланный Августом, обогнул Германию до Кимврского мыса, за которым увидел «лежавшее перед ним необъятное море и, как говорят, услыхал, что оно простирается до страны скифов и до крайне влажной местности». В ходе плавания римляне достигли мест обитания кимвров, соплеменники которых за сто лет до этого разгромили несколько римских армий и создали угрозу самому Риму. Ютландские кимвры, опасавшиеся, что римляне захотят отомстить за нашествие кимвров и тевтонов в прошлом, снарядили посольство с дарами и щедрой данью к Августу, умоляя простить им вину их предков.
Поскольку на карте Агриппы Каспийское море являлось заливом Океана, а расстояние от Рейна до него составляло примерно 2500—3000 миль, Август, находившийся в то время на вершине могущества, вполне мог задумываться о покорении этих территорий. И что ещё более вероятно могло заинтересовать Августа это возможность ударить по Парфии со стороны Каспийского моря. Однако последующие события, как и неверные сведения о размерах обитаемого мира поставили крест на этих амбициях.
Вернувшись из морского похода, Друз отправился к Августу, с подробным описанием экспедиции, географическими наблюдениями и прочей информацией, которая, кстати, оказалась весьма полезной для планирования последующих операций. Войска и флот готовились к зимовке, а сам Друз получивший должность городского претора Рима отбыл в Италию.
Кампания 11 года до н.э.
Зиму 11 г. до н.э. Друз провёл в Риме. Весной, он был вызван в Лугдун в ставку Августа, где получил подробные инструкции и планы военных действий. После чего Друз вновь вернулся на Рейн. Давно запланированное римское наступление на Германию началось. Войска под его руководством пересекли реку и обрушились на узипетов. Одержав над ними победу, Друз двинулся на восток вверх по долине Липпе. Серьёзного сопротивления оказано не было, поскольку сугамбры в это же время выступили в поход на хаттов, которым они хотели отомстить за отказ вступить с ними в союз против римлян. При минимальном сопротивлении легионы достигли Везера и вступили в область живших здесь херусков. Застигнутые врасплох, херуски не стали сражаться и изъявили римлянам свою покорность.
Возвращение к Рейну на зимовку проходило в гораздо более опасной обстановке засад и нападений. Сугамбры, преследовавшие римлян, попытались окружить римскую армию, преградив ей путь в теснинах у Арбалона. Первоначальный успех был не на стороне римлян, и события складывались примерно по тому же сценарию как и у Квинтилия Вара, через 20 лет. Атакованные на марше римляне понесли потери и к концу дня были вынуждены отступить в собственный лагерь. На ночь германцы расположились в полном рассредоточении и беспечности, занимаясь грабежом обоза и уже начав праздновать победу, считая, что утром им предстоит лишь добить побеждённого и деморализованного противника. Между тем, римский полководец укрепил лагерь и ночью привёл расстроенные войска в порядок. Дисциплина и выучка его солдат вновь стала решающим фактором, позволившим переломить неблагоприятную ситуацию. С первыми лучами восхода римляне обрушились на спокойно спавших врагов и обратили их в паническое бегство.
С наступлением первых холодов римская армия вновь переправилась через Рейн, было принято решение укрепиться на противоположном берегу, и провести зимовку на германской территории. Кассий Дион сообщает, что Друз построил два укрепленных лагеря, один из которых должен было держать под контролем сугамбров, а другой — хаттов. Первый из них, скорее всего, являлся Обераденом, большим лагерем, остатки которого были обнаружены на левом берегу Липпе у её слияния с Сасеке.
Форма лагеря представляет собой неправильный прямоугольник, по всему периметру окружённый V-образным рвом и 4,5-метровым валом с установленными на нём деревянными башнями. Размеры лагеря 840×680 м и площадь примерно 56 га говорят, что он предназначался для размещения 2х или 3х легионов и вспомогательных войск. При раскопках 1906–1914 гг., 1937–1938 гг. и 1962–1963 гг. на его территории были найдены остатки штаб-квартиры, жилых бараков и помещений различного назначения, остатки оружия и предметов римского военного снаряжения. Дендрохронологический анализ показывает, что деревья, использовавшиеся при постройке лагеря, были срублены поздней осенью или зимой 11 г. до н.э.
Второй лагерь, возможно, соответствует остаткам, обнаруженным на вершине холма недалеко от Хедемюндена в низовьях Верра в Нижней Саксонии. Внутреннее пространство лагеря имеет размеры 300×125 м и площадь 3,2 га. Здесь также были найдены многочисленные следы присутствия военных, в том числе следы палаток и колышки для их крепления, находки монет и предметов военного снаряжения. Скорее всего, лагерь был основан как база снабжения для войск, направлявшихся вдоль Верре на северо-запад к верховьям Везера.
Кампания 10 года до н.э.
К 10 году до н.э. а особенно после зимовки на германских землях римских войск, германцы поняли, что это уже не просто акции возмездия за набеги и разорение римской провинции, а целенаправленная акция по укреплению римских границ и позиций, по обеим берегам Рейна. Весной 10 г. до н.э , германские вожди собрались на совет, где приняли решение, о противостоянии римлянам с созданием широкой коалиции племен. В нее вошли давние противники римлян сугамбры, а также хатты, херуски, свевы и маркоманны. Была начата подготовка и сбор войск для атаки римских укреплений и стоянок и последующего нападения вглубь Галлии.
Естественно слухи об этих договоренностях и приготовлениях дошли до римлян. Август, получив эти вести, покинул Рим и снова выехал в свой своеобразный штаб в Лугдунской Галлии, откуда собирался руководить ходом военных действий. Однако Друз, находившейся в то время там, вместо подготовки к оборонительным сражениям и укреплениям лагерей, собрал войска и первым выдвинулся в германские земли. Свои войска в этот раз он повел по долине Майна. Хатты и Маркоманы с наспех собранными войсками решились дать римлянам открытое полевое сражение, в ходе которого были наголову разгромлены. Преследуя отступающих германцев, римляне продвинулись до верховьев Везера, опустошая по ходу своего движения все германские поселения.
Сами очевидцы тех событий подчеркивают особо ожесточенный характер войны, германские деревни разрушались и сжигались, мужчины и женщины, оказывавшие сопротивление, убивались на месте, остальные кто не успевал бежать в леса, забирались в рабство. Эта жестокость имела конкретную цель. Во первых - показать всем прочим племенам к чему может привести непокорность, во вторых - ликвидировать базу для нападений на римские границы. Такая тактика дала свои результаты, практически вся территория между Рейном и Везером, перешла под контроль римлян, количество местного населения значительно сократилось, римляне смогли отодвинуть основной театр последующих боевых действий дальше от Рейна, чем обезопасили границы римских провинций. Результаты кампании 10 года до н.э. полностью оправдались. Хатты и маркоманы были разгромлены, херуски, свевы и сугурбы вернулись на свои земли. Как германцы, так и римляне приготовились к зимовке.
Примерно в это же время римские войска под командованием Тиберия на дунайском фронте, усмирили внутренние районы Далмации, заняли южную часть Паннонии между реками Сава и Драва, вышли на среднее течение Дуная, все эти земли вошли в состав новой провинции Мёзия.
Германец современная реконструкция
Кампания 9 года до н.э.
Кампания 9 г. до н.э. вновь была направлена главным образом против хаттов и их соседей. Следуя двумя колоннами вверх по течению Лана и Веттера, войска вышли к верховьям Везера. Соединившись здесь, они в полевом сражении нанесли поражение хаттам и свевам, которые потратили зиму на сбор своих войск. Маркоманы и херуски, избегая столкновения, отступили на восток за Эльбу. Преследуя их, Друз также подошёл к Эльбе в районе современного Магдебурга, где река имела ширину приблизительно 240 м. Переходить её римский полководец не стал. Согласно легенде, ночью в его палатку явился призрак в виде женщины огромного роста, запретившей ему следовать дальше и предсказавший скорую гибель. Собираясь к походу на Маркоманнов, Друз внезапно получил известие о необходимости возвращения в Галлию. Оттуда он должен был ехать в Рим, но решил дождаться Тиберия, который завершив кампанию в Паннонии, был переведен в Галлию для дальнейших кампаний против Германцев. Обратный путь войска лежал между Тюрингским лесом и Гарцем. Здесь произошло ещё несколько столкновений и засад, но нигде атаки германцев не были успешным.
Римская армия уже перешла Заалу, когда внезапно лошадь Друза, испугавшись тени, упала вместе с всадником, причём так неудачно, что тот сломал ногу. Рана воспалилась, началась гангрена, Тиберий, при первом известии о несчастии примчавшийся из Италии, застал брата ещё в живых и принял у него командование войсками. Армия в полном порядке вернулась за Рейн. 14 сентября 9 года до н.э. через месяц после начала болезни, Друз скончался.
Так завершился путь успешного римского военачальника, особо ценимого императором Октавианом.
В Рим тело Друза внесли самые знатные граждане города. Август приказал поместить его прах в Мавзолее Августа. Легионеры, с которыми он воевал, воздвигли ему посмертный памятник в Могонциаке (совр. Майнц, Германия). Сам он посмертно был удостоен почетного когномена «Германик» (Германский), который должен был передаваться в семье от отца к старшему сыну. Также на Аппиевой дороге была установлена триумфальная арка с трофеями в его честь.
События 8-7 года до н.э. Кампания Тиберия.
После похорон Друза во главе германской армии стал Тиберий, который в течение 8–7 гг. до н.э. в основном завершил ранее начатые военные операции. Тиберий поставил перед собой задачу закрепиться между Рейном и Эльбой, подчинив себе местные племена. Идти дальше на восток было слишком рискованно, велика была опасность оказаться отрезанными от Рима с незащищённым тылом. Тем временем римскими властями приграничных провинций были переселены на левый берег Рейна 40 000 германских варваров, а вожди мятежных сугамбров лишены свободы и сосланы под надзор в галльские города. В 8–7 гг. римляне укрепили аванпосты по линии Везера, размечая новую границу. Сочетая карательные акции, с искусной дипломатией, Тиберий сумел добиться замирения территории между Рейном и Везером.
Организованное сопротивление практически прекратилось, вожди варваров изъявили римскому военачальнику свою покорность, наиболее непримиримые должны были оставить свои земли и переселиться далеко на восток. Из Лугдуна за действиями Тиберия наблюдал Август, который в 7 г. до н.э. наградил его званием консула и правом отпраздновать победный триумф.
Тиберий и сам Август были провозглашены императорами. Солдаты получили почётные назначения и денежные награды. В Риме и Лугдуне был осуществлён массовый выпуск монет с изображением триумфальной арки и надписью GERMANIA. Эти мероприятия наглядно свидетельствуют о том, что покорение Германии считалось оконченным. Но более всего об этом говорит осуществлённое Августом в том же году расширение городской территории Рима, которое считалось возможным лишь в случае увеличения римских владений.
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
Германские войны Рима (ч 1) - Начало
После длительного периода политической и социальной нестабильности, вызванных гражданскими войнами I века до н.э. и установлением режима личной власти - «первого среди равных» Октавиана Августа, римская империя превратилась в могущественное государство. Несмотря на мирную политику Августа, направленную в большей степени на развитие социально-экономического развития империи. Амбиции римлян снова требовали завоевательных войн. Аппетиты Империи на востоке были ограничены парфянскими землями, на юге — непроходимыми африканскими пустынями, Военачальники императора подавляли последние анклавы неподвластных Риму племен, находившихся в условных границах империи. Так в 26–19 гг. до н.э. в ходе Кантабрийских войн они завершили продолжавшееся почти 200 лет завоевание Испании, в 15 г. до н.э. покорили Альпийские предгорья и перевалы. После завершения этих локальных войн, задумывалось проведение большой военной кампании и потому римские легионы направились на северо-восток, в сторону Дуная и диких германских земель, продолжая начатое ещё при Цезаре покорение варваров.
После завоевания Галлии Цезарем граница римских владений стала проходить по естественной преграде, отделявшей так называемый цивилизованный мир от германцев — реке Рейн. Галлия ставшая римской провинцией подверглась романизации, впитавшей стандарты римского образа жизни. А территории за Рейном оказались вне сферы римского влияния. Здесь сохранялось прежнее население и продолжала существовать культура доримского времени. В течении 30–20 гг. до н.э. происходила постепенная германизация этой области. Здесь расселились племена, пришедшие с востока, которые или вытеснили, или ассимилировали прежнее кельтское население.
В 38–37 гг. до н.э. Марк Агриппа впервые после Цезаря перешёл через Рейн и основал Оппидум Убиорум (Oppidum Ubiorum), или «крепость убиев», в наши времена более известную как Кёльн — название произошло от дружественного Риму племени убиев, переселившегося на левый берег Рейна. Результатом этой кампании стало расселение на левом берегу племени убиев, отдавшихся под римскую власть. Им и некоторым другим группам германцев было позволено жить на территории провинции при условии охраны её границы от набегов других племён. Однако, по всей видимости, этих мер оказалось недостаточно.
В 29 г. до н.э. Гай Каринна отбросил из Галлии свебов, явившихся на помощь восставшим галлам. В 25 г. до н.э. Марк Виниций совершил новую карательную экспедицию за Рейн против сугамбров и их союзников узипетов и тенктеров, грабивших римских торговцев. В 16 г. до н.э. сугамбры вновь нарушили мир и убили нескольких римских чиновников, захваченных ими на правом берегу Рейна. Затем они переправились через реку и разграбили прилегавшие к ней галльские территории.
Наместник провинции Марк Лоллий, выступивший за ними в погоню, попал в устроенную ему засаду и потерпел поражение. Среди прочих трофеев в руки германцев попал орёл V легиона Жаворонков, о котором у нас есть отличное видео на канале, обязательно посмотрите. Это поражение, «не столь тяжёлое, сколь позорное», вызвало в Риме громадный общественный резонанс, в сенате не утихали споры о том каким образом нужно наказать германцев за такое вероломство. Среди плебса также начали ходить разговоры о новой предстоящей войне. Всё это заставило Августа лично вмешаться в ситуацию и во многом предопределило дальнейшее направление германской политики Рима.
Германские племена своими действиями на Рейне и Дунае, впервые со времён кимврского нашествия начали представлять серьёзную опасность для римского государства.
Приготовления к новой военной кампании были начаты в том же году.
Октавиан Август, отлично понимавший, что без усмирения германцев провинция Галлия будет постоянно находиться под угрозой вторжения, покинул Рим и выехал в Лугдун (современный Лион, во Франции). Там он находился на протяжении следующих трех лет и вместе со своим штабом, занимался подготовкой к предстоящей войне с германцами. Находясь в Галлии, он так же контролировал строительство укреплений в приграничных районах. Вдоль границы были возведены укрепления находящиеся в дне пути друг от друга, это помогало довольно оперативно реагировать на вторжения, не позволяя врагу углубляться вглубь провинции.
Помимо этого началось строительство речной флотилии. Благодаря этому римляне начали проводить разведывательные рейды на германские территории на другом берегу Рейна, таким образом, позволяя заранее замечать передвижения или подготовку германцев к очередному набегу. Из Лугдуна Август также следил за военными действиями в Трансальпинской Галлии против местных племён. В 15–14 гг.до н.э., римляне стараясь обезопасить в первую очередь Цизальпинскую Галлию, взяли под свой контроль основные проходимые перевалы в Альпах, и предгорье Альп.
Несмотря на все эти приготовления германские племена и дальше продолжали докучать римлянам, именно эта кампания стала для Друза и Тиберия, выбранных Октавианом в полководцы, первым серьёзным испытанием.
Децим Клавдий Нерон Друз
Для участия в походе на Рейне была создана мощная армейская группировка, в общей сложности насчитывавшая пять легионов, включавшие не менее 25 000 тяжеловооружённых воинов и примерно такое же количество вспомогательных войск. На Нижнем Рейне находились XVII и XVIII легионы, для размещения которых ранее на левом берегу реки были возведены Новиомаг (Ниймеген) и Ветера Кастра (Ксантен). Ещё 3 легиона, I Германский, V Жаворонков и XIX легион, находились на Среднем Рейне в лагерях Бонна (Бонн) и Могонциак (Майнц). Легионы были укомплектованы ветеранами, прежде принимавшими участие в покорении Испании и совсем недавно одержавшими победу в Альпах.
Осуществлять верховное командование должен был Децим Клавдий Нерон Друз, пасынок императора, успешно зарекомендовавший себя при проведении альпийской операции. Его брат Тиберий в это время был поставлен во главе иллирийской военной группировки, развернувшей наступление в Подунавье.
Из перечня легионов мы видим XVII, XVIII и XIX которые позже будут потеряны Варом в Тевтобургском лесу.
Давайте рассмотрим их краткую историю.
О легионах, разгромленных в Германии в 9 году, существует очень мало сведений и вся их история — скорее теоретические исследования на основании собранных по крупицам фактов.
Легионы с порядковыми номерами XVII, XVIII и XIX существовали в римской армии эпохи Республики. Во время Гражданской войны 49 – 45 годов до н.э. легионы с этими номерами сражались в армиях Цезаря и Помпея, но их дальнейшая судьба по окончанию войны остается неизвестной. Следует понимать, что тогда число легионов достигло своей максимальной отметки. В ходе гражданской войны, как Цезарианцам так и Помпейцам требовалось огромное число человеческих ресурсов, и зачастую это были наспех набранные и плохо обученные воины.
Численность состава таких легионов, могла достигать в лучшем случае половины штатной численности легиона тех лет. По одной из гипотез, легионы Цезаря с номерами XVII, XVIII и XIX входили в состав армии Гая Скрибония Куриона, истребленной в 49 году до н.э. в Африке помпейцами и их нумидийскими союзниками. Помпейские легионы с этими номерами, могли быть распущены после битвы при Фарсале в 48 году до н.э. Эти легионы, возможно, входили в состав армии Цезаря на заключительном этапе Гражданской войны, но после битвы при Филиппах в 42 году до н.э. и последовавшей за ней демобилизацией их существование сомнительно.
Вновь XVII, XVIII и XIX были набраны, скорее всего, в 41 или 40 году до н.э. Цезарем Октавианом в западной части империи, и отдельно Марком Антонием на Востоке. По монетным выпускам Антония известны прозвища легионов – XVII Classica (“морской”) и XVIII Libyca(Ливийский), что указывает на состав или исходное место дислокации солдат легионов. Как и другие легионы Антония, большей частью они оказались демобилизованы после битвы при Акции между 31 и 27 годами до н.э. Легионы же XVII, XVIII и XIX армии Октавиана продолжали свое существование. Несколько надписей с упоминаниями XVIII и XIX легионов было найдено в Италии в районе Венето и Пизы, куда между 30 и 14 годами до н.э. выводились ветераны, служившие в легионах эпохи Гражданских войн. XIX легион Октавиана, предположительно был набран в 41г. до н.э. в Цизальпинской галлии. Когномен и знамя легиона точно неизвестен, однако существует предположение что он мог называться Галлика. Сформированный в северной Италии, для кампании против Секста Помпея на Сицилии, основу легиона предположительно составляли ветераны легионов Брутта и Кассия, выжившие после поражения последних при Филиппах в 42 году до н.э., с последующим донабором состава в Италии. Однако определить их принадлежность к армиям Октавиана либо Антония не представляется возможным.
Существует гипотеза, согласно которой после битвы при Акции легионы XVII, XVIII и XIX могли находиться в Северной Италии и Галлии, а затем были переброшены на Рейн, где в 12 – 9 годах до н.э. Друз предпринял наступление против германцев. Надпись, содержащая сочетание цифр IIVX, обнаруженная в Эле (совр. Эльзас), позволяет предположить, что XVII легион в течение некоторого времени находился на Среднем Рейне. Граффити и клейма, принадлежавшие солдатам XVIII и XIX легионов, были обнаружены в Ксантене, Оберадене и Хальтерне, все эти три города были стоянками различных легионов, несших службу на Рейнской границе. После 6 года н.э. все три легиона оказались в составе армии, размещенной на Нижнем Рейне. А спустя три года XVII, XVIII и XIX вместе с командующим ими Публием Квинтилием Варом были уничтожены восставшими германцами в тевтобургском лесу. Два из трех захваченных орлов легионов удалось вернуть Германику во время походов 14 – 16 годов. Третий орел был обнаружен у хавков и возвращен в 42 году. Однако в дальнейшем легионы с порядковыми номерами XVII, XVIII и XIX в римской армии не набирались.
Теперь же вернемся к приготовлениям военного похода Друза.
Подготовка будущей кампании предусматривала возведение многочисленных укреплений по берегам Рейна. Анний Флор, римский историк II в. н.э., говорит о 50 лагерях, построенных Друзом в Германии, но, вероятно, это число несколько завышено. Все крупные лагеря легионов были расположены вдоль берега Рейна, чтобы облегчить их снабжение, которое должно было осуществляться силами созданной тогда же речной флотилии. База для флота была размещена в Castra Bonnensia (совр Бонн, Германия). С кораблями рейнской флотилии должна была взаимодействовать Британская эскадра, разместившаяся в Гезориаке (современный Булонь).
Флоту уделялась значительная роль также и во время будущих наступательных операций, которые планировалось вести вдоль крупных рек, чтобы корабли, нагруженные необходимыми припасами, могли следовать за армией. Для обеспечения возможности выхода флота в Северное море один из рукавов дельты Рейна соединили искусственным каналом с озером Флево (современное Эйсселмер). Канал, названный именем Друза, позволял кораблям миновать опасные прибрежные отмели, которыми изобиловало устье реки. Двигаясь вдоль побережья, флот держал под угрозой нападения жившие здесь германские племена. Кроме того, корабли могли входить с моря в устья Эмса, Везера и Эльбы и подниматься вверх по течению навстречу легионам. Вся важность речных маршрутов была продемонстрирована ходом последующих кампаний.
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
Первая экспедиция Цезаря в Британию 55 г до н. э. (часть 2)
Итак, около четвёртого часа дня, первые корабли римской флотилии достигают берегов Британии. Но внезапно оказывается, что все прибрежные холмы заполнены вооружёнными кельтами, которые уже построились в боевые порядки. Стало очевидно, что римлянам готовился весьма горячий приём. Более того, береговая линия в данном месте имела весьма специфичный характер. Горы и холмы очень близко подходили к побережью. Берег был весьма крутым и обрывистым, а полоса берега, на которую всё же можно было совершить высадку войск, была довольно узкой, и как следствие полностью простреливаемой с господствующих высот, на которых уже расположились бритты, вооруженные луками пращами и метательными дротиками. В общем ситуация была крайне неблагоприятная.
Цезарь, как прекрасный тактик и стратег, конечно же прекрасно понимал, что высадка в таких, крайне тяжёлых для себя условиях, будет чревата огромными потерями в самом начале экспедиции. Что безусловно подорвёт боевой дух солдат и может стать причиной даже полного провала операции. Поэтому, Цезарь встал на якорь недалеко от берега и простоял там около пяти часов, дожидаясь прибытия всех остальных кораблей. Сразу после этого, он созвал военный совет, на котором присутствовали все легаты и трибуны его армии. На нём Цезарь рассказал им всю информацию, добытую Волусеном во время его разведки, а так же познакомил их со своими собственными намерениями, касательно дальнейших действий. На совете, Цезарь особенно настаивал на том, что сейчас, на море, чрезвычайно важна согласованность и своевременность действий всех подразделений. Он потребовал, чтобы все его распоряжения выполнялись по первому его сигналу и точно в срок. От этого зависел не только результат всей экспедиции, но и даже их собственные жизни.
План Цезаря состоял в быстром манёвре кораблей, с целью изменения места высадки в более подходящих условиях. Как только завершился совет, начался прилив. К тому же подул благоприятный ветер. Не теряя времени, все суда снялись с якоря. Пройдя чуть более семи миль вдоль побережья, они повернули к довольно открытому и плоскому берегу, гораздо более пригодному для высадки войск.
Однако транспортные корабли того времени, как впрочем и военные, были довольно тихоходными, и такой манёвр римской экспедиции, конечно же не остался незамеченным кельтами. Они так же устремились вдоль побережья. И хотя пехота и могла немного отстать от кораблей, то конные отряды и колесницы намного превосходили корабли в скорости на такой короткой дистанции. В результате, к началу высадки римских войск, берег вновь был занят кельтскими воинами, которые оказали самое ожесточённое сопротивление.
Высадка проходила крайне тяжело. Транспортные корабли римлян, из-за своих внушительных размеров имели довольно глубокую осадку, вследствие чего не могли подойти близко к берегу. Глубина воды на предельном приближении их к побережью достигала около полутора метров. Из-за чего, легионеры, спускавшиеся с кораблей, оказывались в тяжелейшем положении. Солдаты были вынуждены нести на себе не только собственные оружие и доспехи, но и стандартную поклажу пехотинца. К этому прибавлялись ещё и предметы из корабельного груза, которые так же нуждались в разгрузке. Более того, оказавшись в воде, да ещё и на глубине считай в полтора метра, в доспехах, с оружием и амуницией, римским воинам практически сразу приходилось вступать в бой с кельтами, как пешими, так и конными, которые яростно защищали своё побережье. Ещё никогда в истории римского государства, десантирование легионов не проходило в таких тяжёлых условиях.
Британцы же, в свою очередь, прекрасно знали побережье, чувствовали себя в полной уверенности, и как следствие именно они навязывали характер боя. Оставаясь практически в безопасности на берегу, они открыли массированный огонь по римлянам, из всех видов метательного оружия. Быстрые и манёвренные войска кельтов полностью овладели ситуацией, расстреливая своих противников практически в упор. И даже не смотря на надёжные доспехи и довольно небольшие потери, римляне чувствовали крайнее замешательство, из-за навязанного им непривычного боя и невозможности хоть как-то нанести урон своим противникам. Тем же легионерам, которые добирались до берега, приходилось вступать в бой в такой же непривычной им обстановке. Римлянам, привыкшим вести битву в строю, сейчас приходилось сражаться с кельтами практически один на один. И хотя боевая выучка римлян в целом превосходила кельтскую, всё же численное превосходство и ярость воинов защищавших свой дом, создавала серьёзные проблемы для легионеров.
И вот наблюдая за всем этим, флот под командованием Цезаря, произвёл военный манёвр, который позже станет классическим и практически обязательным при высадке десанта на побережье. Был отдан приказ всем военным кораблям отойти на фланг противника. Уже только это неожиданное действие части римского флота, и даже сам вид военных кораблей, таких непривычных для бриттов, произвёл некоторое замешательство среди воинов противника. Это в свою очередь, позволило римским солдатам совсем немного продвинуться на побережье и более-менее закрепиться на участке сухой земли. Корабли же в это время начали массированный обстрел неприятеля из всего метательного оружия, что в изобилии присутствовало на военных кораблях. Камни пращей, стрелы и даже снаряды катапульт полетели в, явно не ожидавших такого, кельтов. Этот обстрел нанёс довольно значительные потери бриттским воинам.
В итоге этот манёвр принёс высаживающимся войскам огромную пользу. Замешательство в рядах кельтов и потери, которые они понесли привели к тому что их войска ощутимо подались назад и постепенно начали сдавать свои выгодные позиции. Это привело к тому, что легионерам стало несколько проще высаживаться с кораблей, что в свою очередь, позволило быстрее осуществлять высадку войск и тем самым создать ещё большие проблемы для обороняющихся бриттов. Чаша весов в такой ситуации могла качнуться в любую сторону, и исход всей кампании мог решить любой, даже самый мелкий случай. Именно в этот момент он и произошёл. Внезапно, орлоносец девятого легиона обратился с пламенной речью к своим товарищам. Его слова Цезарь приводит дословно в своих записях: «Прыгайте, солдаты, если не хотите предать орла врагам; а я во всяком случае исполню свой долг перед республикой и императором». С этими словами, аквилифер спрыгнул за борт, и держа орла как можно выше, двинулся к берегу. Такой призыв незамедлительно возымел своё действие. Вслед за своим знаменосцем, все легионеры что находились в этом корабле, так же спрыгнули в воду, и последовали за ним. Видя такой пример отваги, воины других кораблей тоже последовали их примеру. И вскоре, берег заполнился римскими воинами, желавшими во что бы то ни стало одержать победу над кельтами.
Оба противника сражались теперь с редкостным ожесточением. Оно и понятно, кельты изо всех сил старались отстоять свою землю, а римляне понимали, что второго шанса не будет, и провал операции, скорее всего будет стоить им жизни. Однако на стороне кельтов всё же было одно преимущество. Они сражались на своей земле, и в принципе этот бой проходил для них по вполне привычным правилам. За исключением метательных машин боевых кораблей, и возможно чуть более тяжёлых и профессиональных войск противника, для бриттов это было просто сражение за свою землю. Для римлян же, всё обстояло несколько иначе. Во-первых, легионеры не могли проявить своих отличных качеств, заключавшихся не в умении вести бой один на один, а в чёткой и хорошо отлаженной манере боя всего легиона. Римляне не могли пока захватить достаточную часть суши, где они могли бы стать в нужные им построения. Да и сражаться им всё ещё приходилось в основном по колено в воде. Во-вторых, здесь в полной мере проявлялся недостаток десантирования большого количества войск, который тысячи лет спустя, так же проявит себя во время высадки союзных войск в Нормандии.
Дело в том, что в такой суматохе на берегу, никто не мог разобрать, где именно находится его подразделение. Около штандартов, которые к тому моменту уже были вынесены на берег, собиралось множество воинов в полном беспорядке, и практически каждый из них примыкал к первому попавшемуся подразделению, отражая яростно наседающих кельтов. В таких условиях, о построении легионных когорт, в которой каждый чётко знал своё место, не могло быть и речи. В результате, вместо образцовых манипул, когорт и центурий легиона, на берегу сформировывались случайные отряды, в которых не было слаженности действий. И где каждый сражался так, как умел – на свой страх и риск.
Британцы же напротив, привычные сражаться не столь организованно, не испытывали в этой связи особых трудностей. Они умело использовали все преимущества такой ситуации, и стали чаще нападать на небольшие отряды римлян и одиночных солдат, которые брели в воде, пытаясь пробиться к своим на берегу. Используя численное превосходство, такая тактика приносила определённый успех. К тому же стрелки кельтов так же перешли на правый фланг основной части войск римлян, и не прекращали осыпать их своими снарядами. Видя это, Цезарь приказал всем шлюпкам и малым судам, что присутствовали в небольшом количестве, доставлять воинов на те участки сражения, где римским солдатам становилось сложнее всего удерживать позиции, и где их наиболее отчётливо начинали теснить.
Однако, когда значительная часть легионеров всё же смогла достигнуть берега, они наконец смогли начать строиться согласно легионным порядкам. Довольно скоро, к своим штандартам смогло присоединиться большинство солдат, и пользуясь своим неоспоримым тактическим превосходством, римляне начали быстро теснить врага, обратив кельтов в бегство. Но, вынудив их отступить от берега, легионы никак не могли их преследовать. Служившая для этих целей лёгкая конница, находилась на восемнадцати кораблях, безнадёжно отставших от основной массы флота. Это стало единственным фактором, мешавшим полному разгрому бриттских войск. И как считал сам Цезарь, это был первый эпизод за его военную карьеру, и за всю Галльскую кампанию, когда удача откровенно отвернулась от него.
Тем не менее, хотя кельтам и удалось сохранить большую часть своего войска, победа безоговорочно была за римлянами. Об этом свидетельствовал тот факт, что едва остановившись после бегства, разбитые кельты пришли в себя, и поняли, что поставили себя в очень затруднительное положение. Они незамедлительно отправили к Цезарю посольство с униженной просьбой о мире, с обещанием выдать заложников и немедленно удовлетворить все его требования.
Вместе с этим посольством, к Цезарю прибыл и его собственный посланник – Коммий из племени артебатов, посланный сюда с представителями местных племён. Как оказалось, что как только он сошёл с корабля, его тут же арестовали, заковали в цепи и заключили под стражу. Теперь же, после проигранного сражения, и из желания задобрить Цезаря он был освобождён и приведён к римлянам. Местные вожди понимали, что оправдаться за такое вероломное предательство будет чрезвычайно трудно, поэтому всячески старались переложить всю вину на обычных людей, которые якобы без их воли и ведома учинили подобное нападение. Они всеми силами отрицали своё личное участие в этом сражении и старались заверить Цезаря в своей преданности их прошлым договорённостям.
Разумеется, великий полководец выразил своё возмущение таким предательством и попыткой сорвать его планы. Однако он, как не менее выдающийся дипломат, сказал, что прощает их. И потребовал уже наконец выдать заложников. Часть из них кельты выдали незамедлительно. Остальных же обещали доставить через несколько дней из отдалённых частей острова. Вожди же в это время распустили войска, приказав всем ополченцам возвращаться в свои дома. И со всех концов страны стали приходить местные старейшины, которые всячески заверяли Цезаря в покорности и готовности выполнить требования Рима. Итак, Цезарь с легионами оказался в Британии. И уже ничто не могло этому помешать. Или всё же могло..?
Всем спасибо!!
Особенно тем кто посмотрел видео и поддержал канал 😏😏
V легион Жаворонков - любимые воины Цезаря и Антония
Итак, речь пойдёт об упомянутых в прошлом видео жаворонках, кто его ещё не посмотрел, обязательно гляньте. А мы начинаем. Так вот, это не те жаворонки, которые встают в 4 утра и мешают спать всем остальным. Это когномен пятого легиона, который получил такое название из-за шлемов легионеров. Они были украшены изображением крыльев жаворонка или украшением из перьев по его сторонам.
Также этот легион приобрёл известность тем, что он дважды терял своего орла, что в то время считалось большим позором, и после такого легион обычно расформировывался. Но все же, несмотря на это легион жаворонков просуществовал около 132 лет.
Боевая история пятого легиона(Legio V Alaudae), (который первоначально называвлся Gallica) начинается в 52г. до н.э. когда Гай Юлий Цезарь, нуждавшийся в дополнительных воинах, в связи со вспыхнувшим в том же году восстанием вождя арвернов Верцингеторикса, набрал его без одобрения сената из союзных галльских племен. При этом содержал он его за свой счет, жалование солдатам выплачивалось из военной добычи. Сенат скептически относился к галльским союзникам, предполагая, что они либо разбегутся, либо перейдут на сторону врага, однако этого не произошло. Галлы, обученные римской манере ведения боя, храбро сражались против своих соплеменников, и по завершению Галльской кампании, заняли свое законное место среди всех остальных легионов римской республики. Примечательно, что это был первый римский легион, который состоял не из италиков. Два года он был фактически не признанным, и только под самый конец галльских войн, в 50г. до н.э. легион получил признание и перешел на государственное обеспечение. После этого не граждане Рима получили право служить в римской армии.
Боевым крещением легиона стала осада Алезии в том же 52г. до н.э. После взятия города и пленения Верцингеторикса следующие несколько лет легион используется в Галлии для подавления остатков восстания и войне против Амбиорига.
С началом гражданской войны между Цезарем и Помпеем, легион был выведен из Галлии, и перебазирован сначала в Италию, где принимает участие в боевых действиях в Апулии. Позже под командованием Марка Антония легион переброшен на Балканы в Диррахий, где совместно с четвертым македонским легионом (Legio IV Macedonica) принял участие в сражении против армии Помпея. Новой героической страницей для легиона жаворонков считается Африканская кампания Цезаря. Жаворонки отличились в битве при Тапсе в апреле 46г. до н.э. Именно там легион получил за боевые заслуги в сражении свой символ - Слона. Во время битвы слоны левого фланга атаковали центр войска Цезаря, где как раз находился Пятый легион . Они доблестно отразили эту атаку; именно за этот подвиг их знамя впоследствии было украшено изображением слона.
Соратник Цезаря, автор «Записок об Африканской войне» писал: «Здесь, мне кажется, нельзя обойти молчанием храбрость одного ветерана 5-го легиона. На левом фланге раненый слон от сильной боли бросился на безоружного обозного служителя, подмял его под ноги, а затем, став на колени, задавил его до смерти, причем поднял свой хобот и стал со страшным ревом ворочать им в разные стороны. Наш солдат не стерпел и с оружием в руках бросился на зверя. Когда слон заметил, что на него нападают с оружием, он бросил мертвого, обвил солдата хоботом и поднял кверху. Вооруженный солдат, понимая, что в подобной опасности нельзя терять голову, стал изо всех сил рубить мечом по хоботу, в который был захвачен. От боли слон наконец бросил солдата, со страшным ревом повернул назад и бегом пустился к остальным животным» (Caes. B. Afr. 84).
За подвиг в битве против слонов при Тапсе Цезарь даровал V легиону знак отличия — эмблемой его стал не бык, как у других цезарианских легионов, а слон.
В 45 г. до н.э. V легион принимал участие в последней кампании Цезаря против сыновей Помпея и принял участие в сражении при Мунде, о котором мы уже говорили. После смерти Цезаря в 44 году до н.э. легион примкнул к Марку Антонию. Антоний, который уже командовал Жаворонками во время сражения при Диррахии, ценил и особо отличал легионеров V-го.
Разрыв Антония с сенатом привел к началу Мутинской войны, в которой V легион вновь был одним из главных действующих лиц. В битве у Галльского форума и затем под Мутиной легион столкнулся со своими бывшими соратниками по Галльской войне и кампании в Македонии. Именно Жаворонки спасли Антония, когда IV легион ветеранов цезаря под командованием Октавиана и Гирция ворвался в лагерь. Легионеры IV-го были перебиты. Азиний Поллион в письме к Цицерону писал: «…в сражении, данном Гирцием, истреблен и четвертый и в равной степени все легионы Антония, а также Гирция; четвертый же, после того как он захватил даже лагерь Антония, был истреблен пятым легионом; там погибли также Гирций и Понций Аквила». После бегства Антония легионеры-«жаворонки» последовали за ним.
В походах эпохи II триумвирата V легион Alauda постоянно сопровождал Антония. В 42 году до н.э. в составе армии триумвиров легион Жаворонков сражался против республиканцев в битве при Филиппах. Затем он последовал за Антонием на Восток и в 37 – 36 годах до н.э. участвовал под его началом в Парфянском походе. Этот поход обернулся провалом, армия понесла огромные потери от голода, жары и битв, однако ей удалось избежать участи Красса. Марку Антонию с довольно потрепанными легионами удалось вернуться в Сирию. Вскоре после этого ветераны V-го получают отставку и земли для поселения в Берите в провинции Сирия. Сам легион здесь же несет дальнейшую службу.
С началом войны между Антонием и Октавианом, свежевосполненный легион жаворонков был переброшен в Грецию, где вместе с другими легионами, должен был готовиться к последующей переброске в Италию. Однако поражение Антония в морском сражении у мыса Акций в 31 году до н.э. бегство в Египет и последующее самоубийство, не оставило Жаворонкам никакого выбора как сдаться на милость победителю, Октавиану.
Октавиан сохранил V легион, впрочем как и большинство других легионов, которые были набраны еще Цезарем. Он перевел его солдат в Испанию, где между 29 и 19 годами до н.э. шла война на территории современных Астурии и Кантабрии, получившая название Кантабрийской по ходу которой, вся территория Испании полностью вошла в состав республики.
В 19 г.до.н.э. легион перевели в новообразованную провинцию Белгику, где он встал лагерем в городе Ксантен (ныне одноименный город в Германии). Находясь здесь легион, неоднократно защищал провинцию от нашествия германских племен. В одном из таких пограничных боев, скорее всего в долине реки Масс в 16 г. до н.э. первая когорта легиона Жаворонков вместе со своим легатом Марком Лоллием попала в засаду, которую организовали сикамбры, усипеты и тенктеры, и потеряла своего орла. Это был первый, но отнюдь не последний легионный орел, захваченный германцами. Однако по неизвестной причине, его не расформировали, а разрешили его солдатам и офицерам служить в своем же легионе, несмотря на позор потери орла, вероятно основная часть легиона, дислоцированная в своем лагере, сохранила боеспособность как боевая единица. И такой неудачный фейл легата и первой когорты не повлиял на решение о роспуске легиона.
Несмотря на потерю орла, легион был восстановлен под тем же названием. Он вошел в состав армии пасынка Августа Друза Старшего во время его завоевания Германии и в 9 г. до н. э. одним из первых достиг берегов Эльбы. Около 20 лет легион базировался в центре новозавоеванной провинции — в Хальтерне, находящемся в долине Липпе в 60 км восточнее Рейна.
Поражение Вара в 9 г. н. э. заставило наместников германских провинций отвести войска на левый берег Рейна. V легион покинул Хальтерн и перебрался в Ветеру Кастру (совр. Ксантен). В 14 г. после получения известий о смерти Августа легион немедленно восстал вместе со своим соседом по квартированию — XXI легионом Rapax. Легионеры бросились избивать центурионов — лишь несколько человек из них пережили восстание. Среди них был и Кассий Херея, будущий убийца Калигулы, который, по словам Тацита «проложил себе дорогу мечом сквозь обступившую его вооруженную толпу» (Tac. Ann., I, 32).
Лишь прибытие Германика, внука Августа и пасынка Тиберия, льготы и денежные выплаты, предоставленные им, успокоили воинов. Для того, чтобы восстановить дисциплину и боевые качества легионов, Германик пересек с недавними мятежниками Рейн и двинулся против германцев. В этом походе V легион отомстил за поражение 25-летней давности, опустошив земли усипетов и их союзников бруктеров и тубантов.
В 28 г. V легион принял участие в кампании против фризов под командованием Цетега Лабеона. Лабеон, попавший в окружение со вспомогательными отрядами был выручен Жаворонками. Тацит пишет: «Раньше других к нему на выручку устремляются воины пятого легиона и после ожесточенной схватки отбрасывают фризов и спасают истомленные ранами когорты и отряды всадников». (Tac. Ann., IV, 73).
В 40 г. во время германского похода Калигулы легион был отдан под командование Тиберия Плавта Элиана.
Именно с V-м легионом Жаворонков связана знаменитая история, рассказанная Светонием, о том, как император поручил легионерам собирать раковины в виде трофеев. Дело было так:
Калигула, объявив войну Посейдону, привел свои войска на пляж и приказал построиться для битвы.Наконец, как бы желая начать сражение, он расставил войска по берегу моря и приказал привезти баллисты и военные машины. Никто не знал и не подозревал, что он намерен делать. И вдруг он велел солдатам бросать пилумы и копья в воду, и бить мечами волны, после такой непродолжительной битвы, он объявил о победе, и приказал собирать солдатам раковины в шлемы и за пазуху, называя их военной добычей, которая взята у моря и должна быть принесена в Капитолий и во дворец! В память о своей необычной победой над морем он велел выстроить огромную башню. Ночью на ней, как и на фаросском маяке, должен был гореть огонь и указывать судам их курс. Солдатам император объявил награду по сто денариев на человека и, как бы подав пример необычайной щедрости, сказал: "Ступайте в веселом расположении духа, ступайте богачами!"
В 40-х гг. вексилляция V легиона приняла участие в завоевании Британии, тогда как основные силы оставались на Нижнем Рейне, где в 47 г. участвовали в очередной кампании против фризов и хавков под командованием Домиция Корбулона.
После смерти Нерона в 68 году нижнегерманская армия сначала присягнула Гальбе, но затем в январе 69 года провозгласила императором Вителлия. Часть легиона во главе с легатом Фабием Валентом направилась в Италию. Его солдаты сражались в битве при Бедриаке на стороне Вителлия против преторианцев, поддерживавших Отона. В конце того же года V Жаворонков легион вновь сражался против армии Антония Прима в битве при Кремоне, в которой оттонианцы потерпели разгромное поражение и погиб сам Отон. «Жаворонки» столкнулись на поле битвы с XIII легионом Gemina и разгромили его, прорвав боевую линию отонианцев.
После победы сторонники Вителлия, и так не отличавшиеся дисциплиной, окончательно разложились. Нередкими были драки между солдатами различных подразделений. В одной из них сошлись легионер V-го и солдат галльских вспомогательных войск. Они «затеяли борьбу, сначала в шутку, потом, разозлившись — всерьез; легионер упал, галл стал всячески поносить его; зрители разделились; сбежавшиеся легионеры набросились на солдат вспомогательных войск и перебили две когорты» (Tac. Hist. II, 68). Лишь слух о приближении уцелевших войск Отона смог успокоить страсти.
В это время на Востоке объявился новый претендент. Армия Веспасиана двинулась на Рим. Навстречу ей Вителлий выслал свои войска под командованием соратника еще по Германии Авла Цецины. V легион вошел в эту армию. Однако Цецина решил изменить Вителлию и перейти на сторону Веспасиана. Он начал агитировать солдат, и его агитация принесла некоторый успех — флот Вителлия перешел на сторону нового претендента. Легионы же, однако, остались верны своему императору. Цецина был закован в цепи, а новым полководцем избран командир V легиона Фабий Фабулл.Во второй битве при Кремоне вителлианцы были разгромлены. V легион находился в самом центре боевой линии и понес наибольшие потери.
Авл Вителлий
Теперь переходим к версиям, когда же все-таки легион Жаворонков прекратил свое существование.
Версия I
Часть легиона, оставшаяся в Германии, осенью-зимой 69 года оказалась вовлечена в восстание батавов под предводительством Юлия Цивилиса. Лагерь в Ветере был осажден, лишения и голод заставили его защитников сложить оружие. После этого лагерь был разрушен, а уцелевшие солдаты были вероломно перебиты германцами. Вторая часть легиона понесла большие потери при Кремоне и ввиду немногочисленности легиона, было принято решение его не восстанавливать. Информация, где был потерян орел легиона, неизвестна. Но примерно с этого периода практически полностью пропадают упоминания о жаворонках как о цельном легионе. Хотя какая-то уцелевшая часть векселляций легиона вполне себе могла еще продолжать существование и нести службу.
Версия II
Некоторые ученые придерживаются мысли что Веспасиан став императором, все же сохранил легион Жаворонков.Побежденные легионы были включены в состав армии-победителя, но вернуть их на Рейн, к местам постоянной дислокации, Веспасиан не решился. Как писал Тацит: «В условиях продолжающейся гражданской войны, эти разбитые легионы могли вновь стать опасными, и поэтому их разбросали по всему Иллирику». (Tac. Hist. III, 35). Веспасиан пополнил его состав и отправил в Мёзию воевать против опустошавших провинцию даков и сарматов. Местом его новой дислокации стал Виминаций, который он делил с VII легионом Клавдия, а также Дуростор или Сингидун. Гибель легиона связывалась с нападением даков на Мёзию, с поражением и гибелью ее наместника Гая Оппия Сабина в 85 году.
Пятнадцать лет V легион в составе дунайской войсковой группировки защищал балканские провинции от вторжений даков и сарматов, пока император Домициан не решил положить конец этой угрозе. В 86 г. преторианский префект Корнелий Фуск вторгся в Дакию с огромной армией. Первые успехи заставили Фуска забыть об осторожности. На перевале Турну Рошу он попал в засаду. Даки перебили более 15000 человек. Там сложил свою голову и неудачливый полководец. Больше всего вновь пострадал V легион. Он был практически полностью вырезан, а в руки даков попала и их аквила. Свидетельством трагической судьбы легиона виделся прежним историкам каменный трофей в Адамиклиси. Надпись на трофее содержит список из 3 800 имен солдат преимущественно галльского и германского происхождения. Орёл же, захваченный даками, был найден Траяном в 102 году в одной из горных крепостей. Однако аквила которую Кассий Дион приписывает погибшей армии Корнелия Фуска, не является орлом легиона, а, скорее всего, каким-то другим знаменем, возможно, штандартом преторианцев.
Эта версия гибели легиона содержит довольно много неточностей, т.к. за 15 летнее пребывание Жаворонков на Балканах, о них практически не осталось никакой информации. На стоянках легионов не осталось никаких надписей, дипломов легионеров, строительных клейм и других свидетельств пребывания легиона в тех местах не обнаружено. А надписи на каменном трофее из Адамиклиси, могут принадлежать другому легиону, переброшенному с Рейна в Дакию.
В любом случае ученые все единогласно сходятся во мнении, что пятый легион жаворонков прекратил свое существование в конце I в. н.э. и более не восстанавливался. Так закончилась их история. Это был первый легион, первоначально состоящий из не граждан Рима. Сформированный Цезарем, любимый Антонием, легион оставался до конца преданным своим первым военачальникам, хоть мятежный дух галлов и германцев давал в последствии о себе знать. Жаворонки доблестно защищали северные границы империи, но увы, судьба легиона оказалась не столь счастливой, как у прочих легионов Цезаря, которые прекратили свое существование во времена поздней империи.
Всем спасибо!