Есть замечательное английское слово bullying, которое в самом широком смысле означает "преднамеренное унижение человеческого достоинства" и несет две последовательно стоящие цели:
1. Заставить другого человека чувствовать себя "обесцененым", "ненужным";
2. Чувствовать себя лучше от того, что ты заставил другого человека чувствовать себя "обесцененым", "ненужным".
В российских реалиях психологии как науки в значениях, близких к буллингу, используется термин "травля" (подвариант - "школьная травля"), на который, как и в странах Европы и Северной Америки, списывают все что ни попадя (ибо удобно).
Забавный факт - при установлении равенства между понятиями тождественности не возникает.
Буллинг - это взаимоотношения между двумя (или более) людьми, где не происходит дегуманизации и отчуждения объекта из группы (и субъект воздействия, и объект воспринимают друг друга как людей с присущими людям правами).
Этот вид взаимоотношений имеет осознаваемые обеими сторонами рамки, за которые перехода не происходит по обоюдному предполагаемому согласию.
Травля - это взаимоотношения между двумя (или более) людьми, где непременным атрибутом является дегуманизация и отчуждение объекта из группы (субъект воздействия не воспринимает объект как человека, и, следовательно, отказывает ему в присущих человеку правах и стремится выделить его из группы в подчиненное положение).
Этот вид взаимоотношений имеет раздельные пределы толерантности для субъекта и объекта, когда действия субъекта ограничиваются готовностью причинять страдания, а действия объекта - способностью эти страдания выдерживать.
То, с чем российская школа столкнулась в 90-е и ранние нулевые - это буллинг и широкое распространение неформальной социальной стратификации школьников. По разным причинам эта проблема не была соответствующим образом адресована, и теперь мы имеем дело с распространением травли.
Вопрос принципиальной возможности таких взаимоотношений в детской и юношеской среде завязан на "трех китах" - доминантной правовой неграмотности в обществе, малом жизненном опыте участников таких взаимоотношений и легитимизации таких отошений со стороны взрослых.
Доминантная правовая неграмотность позволяет субъекту и объекту травли не связывать свои действия с их законностью/незаконностью, и является принципиальным условием продолжения травли.
Тогда, когда субъект травли определяет незаконность своих действий и правовые последствия, наступающие в своответствии с законом (а это преимущественно ст. 111, 112, 115, 116, 117, 118, 119, 124 и 130 УК РФ), субъект нередко отказывается от преследования объекта из опасения понести наказание.
Тогда, когда объект травли определяет незаконность действий, совершаемых в его отношении, объект может предпринять правозащитные действия - от сбора доказательств совершения правонарушения и до обращения в полицию/в суд.
Если же ни объект, ни субъект травли не имеют хотя бы самых базовых представлений о правовых последствиях травли - "этот праздник может длиться вечно".
Для разрешения этого вопроса в 9-11 классах есть курсы обществознания, а также предлагаются факультативные курсы правоведения и тематические внеклассные мероприятия (например, беседы со специалистами).
Малый жизненный опыт участников травли не позволяет оценить наносимый/получаемый вред и наступающие последствия для психического здоровья личности.
В детстве и юности, когда у участников подобных взаимоотношений нет опыта (своего ли, опосредованного ли) и спросить у взрослых совета не представляется возможным (см. страх огласки, страх наказания, стыд) многие проблемы кажутся малозначимыми либо наоборот, излишне значительными.
Например, полученные в драке среди детей препубертатного возраста травмы могут быть сочтены участниками драки незначительными, но таковые могут повлечь за собой значительные последствия для здоровья.
Аналогично, высказанные в адрес ребенка осокорбления могут быть восприняты излишне серьезно и могут стать причиной детского/подросткового суицида.
Здесь может помочь своевременное выявление проблемных групп со стороны педагогов и родителей, и соответствующий контроль со стороны классного руководителя, социального педагога/педагога-психолога и заведующего воспитательной работой; к сожалению, подобная ответственность среди работников современной нам сферы образования редкость.
Отдельная грустная тема - легитимизация травли со стороны взрослых, проводимая множеством способов (от маминого "сам виноват" и папиного "в кого ж ты такой" до доступных детям сообщений СМИ об уходе правонарушителей от ответственности).
В современном мире дети никак не ограничены от получения знаний о мире, для корректного понимания которых их компетенций не хватает; более того, попытки ограничить детей в доступе к такой информации носят спорадический и крайне непоследовательный характер.
Согласитесь, трудно ожидать от ребенка желания защищать свои права тогда, когда в СМИ только и слышно, что очередной правонарушитель ушел от правосудия. Вырастая, такие дети не стремятся получить правовые знания, мотивируя это тем, что защитить свои права законно они все равно не смогут.
Родители детей и подростков нередко отказывают в решении возникающих ситуаций травли, перекладывая ответственность с себя на самих детей и учителей, учителя перекладывают ответственность на родителей и самих детей. Нетрудно понять, что в такой ситуации ребенок остается один на один со своей проблемой, не имея компетенций для поиска выхода из нее.
В случаях же, когда родители НЕ отказываются участвовать в решений возникающих ситуаций травли, нередко вреда наносится больше, чем решается проблем. Есть варианты:
1. Ориентации ребенка на его/ее личностные недостатки, с требованием самостоятельно и немедленно изменить свое поведение в конфликте. При этом не учитывается то, что помощь ребенку требуется СЕЙЧАС, а личностные изменения в результате работы над собой в лучшем случае произойдут ПОТОМ, а скорее всего - НИКОГДА.
2. Непоследовательные действия взрослого, находящиеся в противоречии с законной процедурой и нередко - здравым смыслом. Сюда относятся истерики и скандалы, закатываемые родителями в школах и в личном общении с родителями других детей; рукоприкладство родителей одного ребенка в отношении другого ребенка; широкая огласка конфликтной ситуации в социальных сетях без предпринятия реальных правозащитных действий.
3. Реакция "матери-львицы" - когда свой ребенок защищается от критики не потому, что он прав/невиновен, а потому, что он - свой. Это, пожалуй, худший вариант из перечисленных в силу наличия позитивного закрепления ("моя мать/отец/бабушка/попечитель всегда меня защитят, в т.ч. в случае, если я не прав/виноват"), и чреватый самыми серьезными последствиями для развития личности (полная передача инициативы в общении ребенка с миром в руки родителей и десоциализация).
Единственно верным вариантом было бы обращение к хорошему детскому психологу, но действительно грамотных детских психологов - днем с огнем, как говорится.
Отдельно отмечу, что нередко на травлю списываются нерешенные воспитательные кейсы в семьях с либеральной (попустительской) системой отношений. Как отличить такие случаи от ситуаций действительной травли и не поступить как в уже описанном варианте 1?
У ребенка есть набор социальных ролей, которые не несут сами в себе оценочных суждений и регулируются законодательно, например "ребенок", "школьник", "сын/дочь". Если ребенок выполняет свои обязанности согласно наличным у него социальным ролям - значит, базовые воспитательные кейсы в его/ее отношении реализованы.
Ну а если нет?...
Тогда, скорее всего, мы имеем ситуацию перекладывания ответственности с родителей ребенка-псевдожертвы на чужих детей, которые в меру своего ограниченного опыта и низких компетенций доносят до ребенка-псевдожертвы мысль о несоответствии его поведения принятой в обществе социальной норме.
Так, в моей практике встречалось преследование мальчика-младшеклассника вследствие его откровенно скотского отношения к другим детям, преследование девочки, жившей активной половой жизнью в 14 лет и преследование парня, употреблявшего наркотические средства в 10 классе.
В каждом из этих случаев родители и другие учителя акцентировали внимание на "гадких сверстниках", которые "не понимают наше сокровище и золотце". Кстати сказать, проблему удалось решить только в отношении девочки, остальные остались в конфликте до выпуска из школы.
Что ясно однозначно - что ситуации преследования, именуемые "травлей", не всегда травлей являются (1), строго индивидуальны (2) и требуют внимательного разбора со стороны психолога или того, кто выполняет роль психолога (3). Иногда для выхода из конфликта придется работать не только и не столько с непосредственными участниками конфликта, сколько со средой, в которой и из-за влияния которой конфликт возник (4); при этом необходимо сохранять профессиональное лицо и ни в коем случае не нарушать принцип конфиденциальности полученной информации (5).
//Адаптировано из моих черновиков, тег "мое"..
