Матросы по-товарищески не на долго одолжили мне бушлат и ушанку. Кто-то сказал, что нас показывают по всем каналам. Я сразу вспомнил про маму, сколько раз она говорила, что боится взрыва нашего арсенала. Мне быстро удалось найти телефон, но дозвониться получилось не сразу, сеть была перегружена.
"Привет, мам, со мной всё хорошо" - мои первые слова. К счастью она не успела посмотреть новости. Я очень мягко объяснил про ЧП, не вызвав тревоги.
Во второй части я не упомянул про "шишигу" (ГАЗ 66), которая заехала на территорию в промежутке между пожарными машинами, но назад не вернулась.
В кузове находилось десять бойцов отряда оперативного реагирования, по сути простые матросы, в кабине - их командир старший прапорщик - гроза всех балбесов, любитель вымазать головы этих балбесов за косяки зеленкой. За рулем - отчаянный водитель с (как говорили деды в учебке) говорящей фамилией Качалка.
Сейчас же четверо из этих десяти с признаками счастья на лице подошли к нашей колонне, но, что удивительно не со стороны городка, а сбоку. Запинаясь и перебивая друг друга они изложили свою историю:
"Мы получили приказ выехать на территорию для эвакуации рабочих. "Шишига" помчалась вслед за первой "пожаркой" с отставанием около минуты, взрыв нас настиг около цеха, машина въехала в огненный шар, в водительскую дверь прилетела болванка, прапорщик выдал " Стой! Убегаем!" Водитель с командиром выпрыгнули из кабины, Качалка заглянул в кузов с криком " Бежим пацаны!". Полностью дезориентированные мы разбежались, кто-куда."
Эти четверо, побывав в клещах у смерти, бежали около часа пока не нашли место, где нет в прямой видимости вышки ВОХРа. Там они преодолели забор и очутились в городе. Матросы очень переживали, что их будут считать дезертирами, и были счастливы увидеть нашу колонну, они очень просили, если что, говорить, что всё время были с нами.
Позже из части пришли ещё два испуганных бойца - новобранца, видимо из этой же "шишиги". "Караси" в один голос твердили, что всему конец, что нет больше ни казармы, ни подсобного хозяйства, ни третьего КПП, а это означало, что скорее всего нет и Димона. К горлу подкатил громадный твердый ком.
Тем временем взрывы стихли, мощные хлопки становились всё реже, зарево приобрело оранжевый оттенок. Доносился треск, напоминающий пулеметную очередь. "Стрелкач двадцатка пошла, третий цех, по ходу, горит" - кто-то сказал со знанием дела.
Около полуночи, колонну отправили ночевать на вокзал, там нас ждал горячий чай с бутербродами.
К трём часам утра, громкие взрывы практически прекратились, зарево превратилось в красную полосу на горизонте, напоминающую сжигание травы на полях. На вокзальный телефон позвонил комендант и приказал мне выдвигаться в часть. Командир встретил меня на первой проходной военного городка. Передал мне мой бушлат и ушанку. "Всё цело!" - в душе загорелся лучик надежды.
- А что с третьим КПП? - захлебываясь от нетерпения услышать ответ, спросил я.
- Возьми позвони, - как-то игриво, с улыбкой ответил комендант.
Конечно, я догадывался, что наверняка всё обошлось, но осознать это не было времени, я жадно схватился за трубку.
- Контроллер КПП, старший матрос такой-то, такой-то!
- Ну и засранец же ты, Димон!
- Слышишь, не борзей мне тут. Давай сюда, мне штаны сменить надо.
Надев бушлат, и завязав ушанку под подбородок я направился к третьему КПП.
Только сейчас я понял насколько замерз, пальцы на ногах окаменели, ушанка почему-то совсем не грела уши.
Освещение не работало, колонна пожарных машин заметно поредела, появились военные машины связи. Под ногами довольно часто попадались осколки различных размеров.
Всё стояло на месте: и склад ГСМ, и казарма, и моё КПП, в проёме окна которого мерцал огонёк.
В тусклом свете керосиновой лампы казалось,, будто в помещении прошелся смерч: оконные рамы выбиты, вся мебель шкафы, стенды, щиты валялись на полу, бОльшая часть штукатурки осыпалась. На стуле перед перевернутым столом, используемым в качестве защитного щита сидел Димон, и что-то строчил обеими руками в свой, редкий в то время, QWERTY-смартфон.
- Ты чего не побежал за мной? - с претензией спросил я.
- Я не слышал, - скромно, но вероятно не честно ответил Димон
- Ты же мне отвечал?!
- Не помню.
- Ну как ты, что тут было?
- Ды вот все штаны уделал. Хреново телефон садится, тут про нас столько пишут.
- Что пишут -то?
- Да много чего: что ядерное оружие здесь хранилось, что секретную базу с инопланетянами уничтожили, самое обсуждаемое, что трупы умерших от свиного гриппа сжигали.
- Приколисты...
Потом он мне раскроется, что его переклинило. Он был убеждён, что его долг быть на КПП, пока все люди не выйдут, и приказ он слышал, остался осознано.
Удивительно, как трансформируются люди в экстренных ситуациях: одни бегут, спасая свою шкуру, другие готовы умереть, за пусть и мнимое, но спасение чужих жизней. Удивительно как ловко в образе диванного эксперта маскируется львиное сердце безумного героя.
В утренних сумерках к проходной подъехал командирский УАЗ, без пассажиров. Водитель предупредил, что скоро сюда прибудет большое начальство из Москвы и велел привести себя в порядок. Увидев мою ушанку почти на носу, любезно предложил погреться в машине. О эти пятнадцать минут в "бобике" были поистине райскими.
Красные лучи холодного солнца осветили однотонный покрытый пеплом ландшафт. Редкими раскаленными угольками солнечные брызги отражались от блестящих латунных гильз и металлических чушек. Димон приказал опустить воротник, поднять "уши" и встречать начальство. На расстоянии от ворот, отделяющих злополучную зону , остановилась черная "Волга" . Из неё вышел высокий генерал-полковник. В ответ на воинское приветствие он поздоровался, представился зам. министра обороны, спросил, как мои дела, когда был последний взрыв, пожал мне руку и поблагодарил за службу. Я был очень поражен таким обходительным отношением к себе высших военных чинов государства. За автомобилем раздался лязг гусеничных траков. Ловко сманеврировала и оказалась перед "Волгой" совсем новая боевая машина десанта БДМ -2, я открыл ворота. Генерал в сопровождении броневика въехал на, уже бывшую, территорию хранения и утилизации боеприпасов...
