Саша был из многодетной семьи. Рос без отца и, поэтому, вся мужская работа была на его плечах. В общем,  парень был с руками пришитыми в нужное место. Спокойный  и молчаливый флегматик.  До призыва на службу получил водительские права и назначение его на должность водителя завставского УАЗика было полностью оправданным. Сама машина была уже несколько раз перекрашена, с выгоревшей краской, с давлением масла около нуля и вечно барахлившим карбюратором, и, по словам старожилов, прошедшая несколько капитальных  ремонтов, но благодаря Сашке работала без особых  проблем.

Весна в Туркмении заканчивается очень резко:  казалось вот только-только цвели дикие гладиолусы,  резво ползали черепахи, а за ними бойцы, в поисках панциря покрасивей на «дембельскую» пепельницу, вокруг зеленая трава, а на склонах сопок алели тюльпаны и вдруг, во второй половине мая, сильнейший ливень. Всё, весна закончилась. За многие годы службы эта традиция туркменского климата никогда не нарушалась: конец мая, ливень, через две недели вся трава уже выгоревшая, воздух раскален и неподвижен. По вечерам дым от тандыров поднимается на  метров 20 и стоит там плоским сизым облаком, не в силах оторваться в прохладную высь от раскаленной земли.

В один из дней пришел предвестник наступления лета: дождь лил так, как это бывает только раз в году и только в конце мая – сплошными потоками.  Дежурный по сигнализации и связи доложил о сработке участка на левом фланге заставы. Тревожная группа собралась быстро, заскочила в машину и выехала. Перед глазами, прибывшей  на место  «тревожки»,  открылась безрадостная картина: с крутого, покрытого мелкой осыпью, склона, подмытые  потоками грязи  и набравшие хорошую скорость, пролетев через дорогу,  несколько огромных валунов  прошили нити сигнализационной системы, вырвав часть нитей со столбов, а частью нитей вырвав сами столбы и выбросив их на КСП.  Работы для специалистов сигнализации – на целый день, а пока нужно полностью проверить участок и,  заодно,  проверить работоспособность смежных.

Тревожная группа в привычном темпе двинулась вдоль забора, осматривая  нити, контрольно-следовую полосу и прилегающую местность. Обозный, как и должно, остался у машины, но любопытство взяло верх, и он пошел  вдоль забора с колючей проволоки, осматривая повреждения. Всех остановил внезапно возникший грохот за спиной: с крутого склона, набирая скорость, сбивая более мелкие камни и подпрыгивая на них,  на машину  катились несколько огромных валунов высотой в человеческий рост. Все застыли. Все, кроме Сашки Обозного: он бросился  к машине.

Рванул дверь, заскочил на своё водительское место и начал крутить стартером, пытаясь завести УАЗ. Двигатель молчал, а валуны неумолимо приближались. Всё, сейчас машина превратится в блин смятого железа, а в ней Обозный. В какое-то мгновение прошло общее оцепенение и рев  четырех глоток перекрыл грохот от валунов:
- Обозный, бросай машину!!!!!
- Сашка, уходииииии!!!
- Уходиииии!
Но Сашка нервно давил педаль газа и крутил, крутил стартером.  А валуны уже у дороги и….внезапно остановились, потеряв скорость, на ставшим внизу пологим  склоне, и зацепившись за другие, скатившиеся ранее,  валуны. Хууууууух. Тишина. Ни грохота, ни криков. Подошли к машине. Сашка сидел бледный.
- Ты почему не убегал? Тебя же в лепешку бы….Вместе с машиной….
- Ташант…я бы завел….видно карбюратор на нервах перелил…….

Осенью Сашка уволился в запас. Новый водитель оказался далеко не «обозным» и с видавшего виды УАЗа стали вылезать его старческие болезни. А через месяц, с наступлением хоть и не больших морозов, был разморожен двигатель. Машина ушла на «дембель» чуть больше прослужив своего прежнего водителя.
P.S. фамилия и имя водителя сохранены.