Один из элементов культурной идеологии в США состоит в том, что Соединённые Штаты некоторым образом исключительны в сравнении с другими странами, то есть отличны в положительном смысле, что выделяет их из других стран.
В искажённом смысле тут есть некая правда. США исключительны в том, что это единственная передовая экономика в мире, которая не сумела обеспечить всеобщее здравоохранение своим гражданам.
У них большая, паразитическая коммерческая система здравоохранения, заточенная под многомиллиардные прибыли, получаемые частными компаниями медицинского страхования, вытягивающими ежегодно $1 триллион из карманов американских потребителей, перекидывая бумаги.
Обширная сеть «коммерческих» госпиталей, которая вытягивает ещё $900 миллиардов ежегодно; фармацевтические компании, которые выставляют счёт в $94 000 за медикаменты для лечения гепатита С (это $1 125 за каждую пилюлю) и выставляют пациентам счета от $14 000 до $64 000 за лекарства от рака, и у них самый высокооплачиваемый медицинский персонал в мире.
США тратят на здравоохранение более $3 триллионов ежегодно, и эта сумма растёт. Это около 18% из $17.4 триллионов годового ВВП, иначе говоря, почти один из каждых пяти потраченных долларов идёт на здравоохранение. Это самые высокие расходы на здравоохранение в индустриальном мире.
Имея столь огромные расходы, страна занимает 39-е место в мире по уровню детской смертности, 42-е по смертности среди взрослых и 36-е по ожидаемой продолжительности жизни. Да уж, США исключительны в здравоохранении.
А ещё США исключительны в образовании. Студенты колледжа стали, по сути, – согласно договору об ученичестве – слугами истеблишмента образования, сверх-высокооплачиваемых администраторов и банкиров, задолжав более $1.1 триллиона только на получение образования в колледже – наибольший долг за высшее образование на душу населения, чем в любой другой стране мира.
Стоимость посещения колледжа с четырёхлетним обучением сегодня в среднем обходится от $30 000 до $60 000 за каждый из четырёх лет студенческого образования. Для тех, кому не по средствам колледж, больше не существует серьёзных программ рабочей подготовки.
В то же время 70% профессоров колледжей и инструкторов в США – временные сотрудники или работают неполный рабочий день, многие получают нищенские зарплаты и не имеют никаких льгот. Я полагаю, это тоже «исключительность».
У американских рабочих – самый длинных рабочий день среди индустриальных экономик мира, самый короткий ежегодный оплачиваемый отпуск (в среднем оплачивается 7 дней отпуска в год), и перспектива нищеты, когда они выйдут на пенсию или не смогут больше работать.
Социальные гарантированные пенсии в среднем составляют лишь $1.100 в месяц, частные пенсии (называемые планом 401К) в среднем составляют менее $50 000 всех накоплений для тех, кому 60 лет и приближается выход на пенсию, а более половины американских рабочих живут от зарплаты до зарплаты без каких-либо накоплений вообще.
Поскольку 70 миллионов «бэйби-бумеров», рожденных после 1945 года, начинает выходить на пенсию, десятки миллионов из них сталкиваются с перспективой безденежного ухода на пенсию без всяких перспектив.
Неудивительно, что самый быстро растущий сегмент американской рабочей силы – те, кому 65-74 лет, ведь многие возвращаются на работу просто для того, чтобы свести концы с концами.
Неравенство по доходам в Соединенных Штатах – тоже самое разительное среди передовых экономик, и ухудшается с каждым годом. Руководители американских корпораций получают почти в 400 раз больше средней зарплаты среднего рабочего в их компании – самый большой разрыв в промышленном мире. В 1980-м разрыв составлял лишь 35 раз.
Самый богатый 1% домохозяйств (почти весь класс инвесторов) получает не менее 95% всего чистого роста доходов в США с 2010 года, если сравнить – в годы Джорджа Буша 2001-2007 было 65%, а в 90-е, в годы Клинтона, было 45%. В то же время, средний доход семьи снижался в США на 1%-2% ежегодно всё прошедшее десятилетие. Ну, ладно, может это и не исключительно, ведь зарплаты рабочих постоянно сокращались и в Европе, и в Японии.
Американские рабочие могут получать пособие по безработице лишь 6 месяцев и в размере трети своей прежней зарплаты, когда теряют работу – сравните с, например, немецкими рабочими, которые получают пособие по безработице два года и в придачу им дают возможность переподготовки. Но, какого чёрта, у нас же больше авианосцев, чем у немцев!
Да, США исключительны. Американские рабочие больше всех болеют, больше всех обременены долгами, больше всех работают сверхурочно, меньше всех защищены, им платят меньше всех компенсаций, и они больше всех напуганы будущим, чем рабочие в любой стране развитого индустриального мира.
А ещё США исключительны потому, что тратят на войска больше, чем все остальные передовые экономики мира вместе взятые. Истинный «военный бюджет» США составляет около $1 триллиона в год, а не те $650 миллиардов или около того, о которых рапортует Пентагон, и которые распиханы по десяткам закоулков его ежегодного экономического бюджета
У Пентаона более 1 000 военных баз по всему миру. Он постоянно занят в намного большем количестве войн по всему миру, чем любая другая страна. И он шпионит ежедневно за своими гражданами и гражданами остального мира больше, чем все «секретные агенты» всего остального мира вместе взятые. Исключительный? Ещё бы!
Миф об экономической исключительности США
Ещё один любимый тезис из множества озвучиваемых «исключительностей США» – американская экономика.
Япония, возможно, переживает уже в четвёртую рецессию с 2009-го. Еврозона может соскальзывать в рецессию и выбираться из неё каждые пару лет. Но американская экономика полностью восстановилась. Так нам говорят. Она хорошо растёт, а весь остальной мир отстаёт. Или таков идеологический выверт.
«Исключительные» любят ссылаться на цифры экономического роста США летом прошлого 2014 года, – от 4% до 5% рост ВВП, 200 000 созданных рабочих мест ежемесячно в 2014-м, и вечно «зелёный» фондовый рынок и рынок облигаций, как на свидетельство такой экономической исключительности.
Но при ближайшем рассмотрении столь расхваливаемый рост 5% ВВП в третьем квартале 2014-го и в первые месяцы 2015-го показывает, что в американской экономике нет ничего исключительного.
В долгосрочном плане она продолжает расти ежегодно со скоростью около половины от нормы прошлых десятилетий.
За прошедшие шесть лет за случайным квартальным ростом ВВП 4-5% обычно следовал резкий спад в росте ВВП, а то и вообще происходило падение через несколько месяцев.
Такое случалось четыре раза с 2009-го, что привело к экономическому восстановлению, перемежающемуся активными и пассивными циклами: в первом квартале 2011-го, в четвёртом квартале 2012-го, первом квартале прошлого 2014-го – и, по-видимому, может снова произойти в пятый раз по итогам недавно минувшего первого квартала, января-марта 2015-го.
Скачки экономической траектории американской экономики, или «качели», никак не особы и не исключительны. Япония и Европа переживают то же самое. Их «отскоки» от дна на уровень ближе ко дну (или даже ниже), чем у американской экономики за недавние пять лет.
Если рост американской экономики время от времени доходил до 4% или около того, лишь для того, чтобы снова рухнуть до нулевого или менее того роста, то долгосрочный экономический рост в США в среднем составлял около 1,7% ежегодно за эти пять лет.
Это около половины по сравнению с восстановлениями американской эконоики после рецессий в прошлом. Япония и Европа могли дать рост на пике лишь до 2% время от времени, а затем соскользнуть к отрицательному росту – т.е. в подлинную рецессию.
Итак, это восстановление, перемежающееся активными и пассивными циклами, характерно для всех трёх экономик, просто происходит оно на разных уровнях. Иными словами – ничего исключительного или экономически различного в долгосрочном плане.
Сравнение временного экономического роста США в 5% в июле-сентябре 2014 года с тем, что практически наверняка окажется около 1% или менее за январь-март 2015-го, когда в мае станут ясны окончательные цифры, показывает, что прошлым летом существовали временные «одноразовые» факторы, обеспечившие краткий рост ВВП США на уровне 4-5%.
Эти временные факторы с тех пор уже изменились или исчезли в первые три месяца 2015 года. Уберите эти факторы из расчётов девятимесячной давности, и вы получите рост менее 1%, близкий к тому, что отмечается в январе-марте 2015-го. Вот краткое объяснение:
Бум промышленного производства сланцевого газа/нефти.
В начале 2014 года сланцевый нефтегазовый бум в США был на пике. Что подогревало и то, что называется промышленным производством и большую часть прошлогоднего роста занятости.
Но когда началось насыщение в июне прошлого года (форсированное попыткой Саудовской Аравии и её друзей в Эмиратах довести производителей сланцевого газа/нефти в США до банкротства), мировые цены на нефть упали, а сланцевый бум в США неожиданно сошёл на нет.
Промышленное производство с лета быстро замедлилось, и это продолжается до сих пор, с декабря скатившись в отрицательные значения. Рабочие места стали исчезать. Прогнозируется, что рабочие места в Техасе, крупнейшем сланцевом производителе, в начале 2015-го сократятся на 150 000.
Производство и экспорт.
В начале 2015-го производство и экспорт США продолжали расти, поскольку доллар оставался слабым, давая американскому экспорту преимущества. Но коллапс мировых цен на нефть и одновременно разговоры центрального банка США о поднятии процентной ставки привели к 20% укреплению доллара.
Количественные смягчения Японии и Еврозоны ещё больше подтолкнули его вверх. Результатом стало начало падения в конце 2014-го вклада производства и экспорта США в американский экономический рост. Это же продолжается и в 2015-м. Производственные заказы сокращаются каждый месяц, начиная с декабря 2014 года.
Потребительские затраты на здравоохранение в рамках реформы системы здр
