Современные родители всё чаще стали называть детей либо старославянскими именами, либо на западный манер. Аргументы к первому понятны: кровь предков, назад к корням, все дела. А главным аргументом второй группы является то, что "русские имена смешно звучат на западе", "а вдруг он потом на запад переедет, с русским именем ему будет некомфортно". И вот мне подумалось: а вдруг не переедет?
Дамы и господа, простите мне это маленькое хулиганство, но не могу себя сдержать. Никого не хочу обидеть, писалось улыбок ради.
Возле покосившегося забора стояла старая прогнившая лавченка. Ее бы давно отремонтировать, а то и на дрова пустить, но руки никак не доходят. Со скрипом отворилась ветхая калитка, и на лавочку вышла старушка с кульком семок. Саманта Ивановна пристально осмотрела родной хутор.
- Развели бардак.
Саманта Ивановна всю жизнь прожила на этом хуторе, все ждала американца, который возьмет ее замуж и увезет в Америку, а он, падла забугорская, так и не приехал. Пришлось в 40 лет смириться и сойтись с местным мужиком.
- День добрый, Саманта Иванна.
- О, Джульетта Петровна. А я тебя не заметила. Садись рядышком. Какие новости?
- Да какие новости? Все как обычно. Скотина, грядки.
- А что твой Джеймс Сергеевич?
Джульетта Петровна скривилась:
- Да что Джеймс. Опять бухает, как скотина. Вчера на бровях в дом вполз.
- Ай-яй-яй. От беда. Это чем же он так ужрался?
- Да уж не пина-коладой явно. О, смотри. Это не Габриэлла Михайловна идет?
- Ага. Видать опять корову к быку погнала.
Над забором появилась голова старичка.
- Ну тьфу ты. Я там говна чищу, а они тут на лавочке лясы точат. Саманта Ивановна, где рубашки?
- В шкафу. Кстати, Кристиан Семеныч, ты скотину покормил?
- Нет пока.
- Так иди корми. Возмущается он мне.
Кристиан Семеныч хотел было возразить, но при Джульетте не рискнул. От двоих сразу ему еще никогда не удавалось отбиться.
- Кстати, - вспомнила Джульетта, - слыхала может? Баба Кэтрин в больницу легла.
- Баба Кэтрин? Да ты че? А что такое? Опять давление?
- Ну да. А возле магазина утром кучу нашли. - Джульетта Петровна перешла на заговорщицкий шепот. - Наложил кто-то...
- Ой, да ты че? Насрал кто-то? - Джульетта кивнула. - А кто же?
- Да уж знамо кто... - Джульетта кивнула в торону окраины.
- От паразит.
Бабки на хуторе никогда не любили Колю. Вся семья у него была ку-ку, и он такой же. Что это за имя такое? Николай. Нет бы по-нормальному как-то назвать, Николя например, Николас, или Ник на худой конец. Но мать была без фантазии и не утонченная. И хоть это и нэймизм, а бабки винили во всех бедах именно Колю. Поскольку он на хуторе самый молодой, 40 лет, то он был и наркоманом, и алкоголиком, и собак травил. А иногда Коля был еще и проституткой, так как молодых девушек на хуторе не было, а называть кого-то надо. Вот и сейчас, хоть производителем кучи и являлся Джеймс Сергеевич по синему делу, обвинили Колю.
Саманта Ивановна прищурилась и обвела утор суровым взглядом.
- Развели бардак. Эх, надо было в молодости в Долбославичи переезжать. А я все этого дятла забугорского ждала.