Последнее лето, проведенное в курортном поселке Партенит, запомнилось мне очень хорошо. Не прекрасной погодой, теплым морем и сочными девушками в откровенных купальниках, но мистическим случаем.
Рассказываю историю годичной давности.
Я снимал двухкомнатную квартиру в четырехэтажном доме по улице Васильченко, 1. Сам Партенит — маленький курортный поселок у подножия горы Аюдаг. Его частенько потряхивают землетрясения амплитудой от одного до девяти баллов, поэтому до 70-х годов двадцатого века домов выше шести этажей здесь не строили. Таковых в поселке и сейчас негусто.
Улица Васильченко насчитывает всего четыре дома. Каждый дом - это пять подъездов, на одном этаже — по три двухкомнатных квартиры. Напротив домов располагается то, что я упрощенно называл «игровой площадкой»: волейбольное поле, стол для игры в пинг-понг и детская площадка с невысокой горкой, качелью и каруселью. Сетчатое ограждение отделяет «игровую площадку» от запечатанного противоатомного бомбоубежища. Забытого и ненужного памятника «Холодной войны».
Жители всех четырех домов старательно ухаживали за «игровой площадкой»: по весне подкрашивали все свежей краской, смазывают подвижные части качелей и карусели, чтобы ничего не скрипело. На первых порах я удивлялся такому вниманию к детской площадке, но пожив в поселке подольше, понял причину.
Детей в Партените — прорва. Целый день они носятся по улице, кричат, разыгравшись в понятные только им забавы, а как устанут бегать туда-сюда — всей гурьбой идут на детскую площадку. Катаются на качелях и карусели до самой темноты. Представьте, что целый день вам приходится слышать скрип ржавого, несмазанного металла, от которого никуда не деться. Так и с ума сойти можно.
Мне повезло, что жители улицы Васильченко так ценят тишину. Окна занимаемой мной квартиры выходили как раз на детскую площадку. Когда выдавались непогожие дни и вместо походов на пляж я вынужденно сидел дома, то к концу дня от гомона звонких детских голосов начинала болеть голова. Детвора приходила играть на площадку даже в дождь и каталась на качелях, карусели и горке, пока родители силой не загоняли сорванцов домой.
В середине июля в Партените разразился сильнейший ураган. Следующие четыре дня шли сплошные ливни. Поселок здорово потрепало. Сломанные деревья, оборванные линии электропередач, затопленные низовые улицы, побитые ненастьем машины. Разрушительные последствия разгула стихии усугубило расположение Партенита в горной долине. Специальным распоряжением Партенитского поселкового совета все пляжи закрыли на неопределенный срок: поднятый ураганом шторм разбил береговую линию.
С закрытием пляжей делать в поселке стало особо нечего. Разочарованные капризными прихотями погоды, отдыхающие массово потянулись домой. Разъехалась по родным городам и наша дружная компания тусовщиков. Убедившись, что остаток летнего отпуска безнадежно сорван, я тоже засобирался отчаливать на родину. Жаль было уезжать раньше времени, но и торчать в Партените смысла не имело.
Вечером накануне отъезда мне не спалось. Я лежал в кровати и читал. Погода в тот день выдалась теплой, безветренной, вечер — по-летнему душным. Напрасно надеясь поймать хоть капельку освежающей ночной прохлады, я открыл настежь все окна. Одно на кухне, второе — на примыкающем к спальне крытом балкончике. Далеко за полночь неизвестно как возникший сквозняк сорвал с балконного окна антимоскитную сетку и закинул ее в придомовой палисадник.
Выглянув в окно, я увидел, что сетка повисла на нижних ветвях молодой яблони. Чертыхнулся и потопал за ней на улицу. Вышел из подъезда, на улице тишина, окна домов темны и печальны. В мусорных контейнерах шурудили голодные коты, в непролазных зарослях за детской площадкой тоскливо подвывали бездомные собаки. С усеянного звездами неба за робкой жизнью ночного поселка невозмутимо созерцала полная луна. Где-то пронзительно кричала одинокая птица. Уличные фонари светили через один. Их тусклые огни поглощала мягкая тьма летней ночи.
Яблоня была невысокой, сетку я снял без усилий. На обратке остановился покурить у подъезда. Ночь была так хороша, хоть и душная невыносимо, насидеться в квартире еще успеется. Стою, курю, поглядываю на опустевшую детскую площадку. Замечаю, качели начинают раскачиваться. Сначала медленно, размеренно, потом — все быстрее и быстрее. Словно то неведомое, что их раскачивало, приноравливалось, сколько силы надобно приложить. Вслед за качелями закрутилась и карусель.
Я ошарашенно таращился на детскую площадку. Что за хренотень творится?! Сильный ветер, в принципе, может раскачать качели и раскрутить карусель. Но ведь ветра не было! Ни одна травинка, ни один кустик или деревце не колыхнулись. А качели и карусель — запросто в движение пришли. С мистикой я увиденную странность связать не додумался, все-таки не каждый день такое вижу. Не знаток, короче.
Заинтересовало меня происходящее, ну и решил я постоять и понаблюдать, что дальше-то будет. Проходит минут пять — ничего не меняется. Десять — то же самое. Качели летают вверх-вниз, карусель уже крейсерскую скорость набрала. Что меня подтолкнуло сунуться в полымя — сам толком сказать не могу. Не тот ли дурной интерес, что толкает несмышленых детей тыкать палкой в мертвую змею на дороге? И страшно — вдруг змея-то живая, возьмет, да и кинется! — и страсть как интересно.
Выкинув помятый сигаретный окурок в урну, я поднялся на детскую площадку. Качели и карусель вмиг замерли. Подошел, потрогал — металл был обжигающе холодным, как и положено металлу на морозе. Только рановато еще морозам наступать. Так что же все это значило? Я не знал, каков ответ, и возможно ли вообще ответить на мой же вопрос правильно. В голове роились смутные мысли о чем-то ненормальном, неестественном, но никакой ясности не вырисовывалось.
Развернулся я к вырубленной в бетоне лестнице, но не успел сделать и шага, как некто невидимый с силой дернул меня за руку. Невидимый — потому что рядом со мной никого не было. Я обернулся к качелям, заметил, что они снова слабо покачнулись, зеленая трава примялась под легкими шагами, удаляющимися от меня, и в сонной тишине июльской ночи раздался грустный детский голос: «Поиграй со мной. Поиграй со мной».
Этот тихий голос отдавал неясным эхом, так что я не сумел точно определить, принадлежал он мальчику или девочке. «Поиграй со мной, — настойчиво повторил невидимый некто, слабенько раскачивая качели. — Поиграй со мной». Замершая было карусель тоже завертелась, но значительно медленнее, чем раньше. Меня явно приглашали поучаствовать в непонятной игре. Только что приглашало? Заблудший призрак ребенка? Или нечто похуже, умело им притворившееся?
Я поставил на второе и быстренько свалил с детской площадки. Поднявшись в квартиру, приладил на место сетку и наконец-то завалился спать. Ранним утречком я погрузил все вещи в машину, вернул ключи хозяйке квартиры и благополучно покинул курортный поселок. По дороге много думал об услышанном и увиденном на детской площадке и дал себе зарок во всем разобраться.
За прошедший год у меня созрел четкий план действий. Этим летом я намерен вернуться в Партенит и все-таки попробовать разгадать, что произошло со мной минувшим летом. Изучу историю поселка, ночами буду дежурить на детской площадке с профессиональной видеокамерой и сверхчувствительным звукозаписывающим устройством.
Если мне удастся добыть какие-либо доказательства описанного аномального явления — вы узнаете о них первыми.
