Зина не любила свою работу. Выбора в деревне не было, вот и работала там, где смогла пристроиться со своим бухгалтерским образованием. На дворе был 94 год, не до жиру было почти всем. Одна надёжа – адекватный муж, который зарабатывал всем, чем только мог. Дети не голодали, но каждая копейка была на счету. Чтобы подработать брала работу на дом. Вечером управлялась с коровой и домашним хозяйством, делала уроки с детьми, готовила… А когда все улеглись садилась работать дальше. Падала в кровать, сон, утром ранний подъём и понеслось всё заново: корова, еда, детей в школу… Спала как убитая, просыпалась только от звука старого, еще бабушкиного, будильника с двумя огромными чашками сверху. А в эту ночь она проснулась от боли под левой грудью.
Стало как-то страшно, тихо встала чтобы не будить домочадцев и ушла на кухню. Осмотрела себя: слева, под грудью, как раз на ребре, выпирала шишка размером с грецкий орех. Слово «рак» она знала: в деревне несколько человек умерло как раз из-за рака. Сон как рукой сняло. Тихо легла. Страх. Просто страх. Мысли лезли одна страшнее другой. До утра проглядела в потолок.
Утром рассказала мужу. Тот: в больницу! Зина была «хорошей работницей»: работа прежде всего! Да и если уеду – уволят! «Да пофигу» орал муж! Зина пошла на работу, договорилась что через два дня возьмёт день и надо отлучиться. Но деревня на то и деревня: новости поползли темнее тучи.
Тут же явилась свекровь: «Порча! Однозначно порча! Срочно в церковь, да не просто так! Чтобы с вечерней, исповедью и причастием! Да обедню закажи! А то грудь отрежуть! Знаем мы эти бальницы! Им бы усё резать! Само пройдёть!»
Перечить шепелявой свекрови было не реально: жили в её доме, да и мысль про «отрежуть грудь» била ответом «нафига я буду мужу такой нужна!»
Церковь была в соседнем селе. Всё сделала. Прошло больше недели. Свекровь бегала по дому и выла: «Не молилась ты, вот и прилипло к тебе! Надо молиться, кайся!» Было и так плохо, да еще и эти каждодневные промывания мозгов убивали остатки сил.
Через два дня свекровь опять появилась. И так загадочно: «Умные люди всё знают! В той-то деревне бабка живёт! Отмаливает усех! Всем помогаеть! Езжайте!» Снова отпрашиваться, снова сплетни и слухи. А ехать в ту деревню почти 5 часов! Выехали в 3 ночи. По убитой дороге проползли намного позже намеченного времени.
Дом «чудесной бабки» нашли по советам прохожих. Там уже стояло пяток человек и пара зевак. Прождали почти два часа. Кто-то выходил из дома в слезах, кто-то спокойно улыбаясь.
Зина пошла в дом «бабки» одна. Муж нервно курил, потом открыл капот, и что-то делал… Он очень не любил «всей этой херни» - так он называл заговоры и прочее. Но противиться матери не мог: она же жизнь прожила, всё видела, всё знает.
Бабка оказалась женщиной не намного старше самой Зины – может чуть больше 40 лет. Поговорила, пошептала, чем-то помазала «шишку» и сказала приехать через 3 дня. Мол, намолить надо воды, как раз праздник церковный пройдёт, после него и приезжай. Соли дома возьми, да воды набери по утру, чтобы обязательно первой набрала из колодца! Да вот молитвы читай на ночь. Денег взяла почти четверть зарплаты Зины. Делать нечего! Да и свекровь дала немного денег на дорогу.
Поехали домой. Муж про лечение не спрашивал – «в бабьи дела не лезу». Спросил только что за «бабка», и как её зовут да сколько той лет. Через три дня снова поехали лечиться. И воды Зина взяла, и раньше всех воды набрала, и молитвы дома читала.
«Шишка» не уменьшалась, на левом боку спать было не реально. Снова поездка, снова молитвы, снова «приехать через 12 дней с водой и солью». А для усиления лечения вот маленькая иконка, прикладывать к телу поближе. Да поститься обязательно!
Зина слабела. Мало того, что «шишка» болела, так еще и левая рука стала болеть: от плеча и до пальцев. Свекровь бегала и выла про «порчу, порчу на тебя навели!» и так весь вечер.
Скромный запас денег таял: Зина почти не работала, а муж не мог подработать не выезжая из деревни. Ходил нервный, курил пачками.
Пару раз Зина была невольным свидетелем ругани мужа и его матери. Он кричал, что не верит в этих «бабок» и надо везти жену в больницу. Свекровь шепелявила про «знаю я их, порежуть сиську девке, а ей детёв надо растить!»
И снова поездка за водой и молитвой. Зина шла шатаясь: нервы, пост и на работе творилось черт знает что! Муж под одну руку вёл Зину, второй нес сумку с водой и солью. Зашли к бабке, Зина села, а муж стал рядом. Потом позвал «бабку» по имени и попросил взять сумку. Та подошла ближе. Муж резко встал, бросил сумки, почти рывком схватил Зину и потащил к выходу. «Бабка» что-то стала говорить, он оттолкнул её в сторону, рыкнув на неё, та попятилась, стала демонстративно молиться и что-то шептать. Тот с размаху свободной рукой раскрытой ладонью огрел её по лицу, сорвал платок и еще раз шлёпнул по уху. Та что-то стала орать, он еще раз огрел, что-то сказал негромко. «Бабка» осела и затихла. Муж потянул Зину в машину, а в сторону дома «знахарки» прокричал «Два дня тебе, мразь охеревшая». Сели и уехали. Поехали сразу в больницу. По расстоянию почти 4 часа езды.
Зашел в больницу он один, минут 40 не было. Вышел к ней вместе с врачом. Завели Зину в процедурку, врач осмотрел и сказал: «Это на «жировик» похоже. Если хотите, всё сделаю тут за час». Зина уже было всё равно, она молчала. Муж кивнул врачу.
Всё делали прямо там, в процедурке. Два укола: в вену и около «шишки». Врач подходил, что-то делал, а Зина смотрела в потолок. А мыслей – не было. Врач что-то говорил медсестре, та приносила, подавала и вытирала… Для Зины прошел целый век. Врач объяснял мужу, что это не страшное заболевание. А рука болит из-за неврологии (по народному – «мышцу продуло»), желательно дней пять уколы, погреть сухим теплом и компрессы делать обязательно.
Очнулась Зина уже дома, в кровати. Первая мысль: «ГРУДЬ – ОТРЕЗАЛИ!»
Трясущимися руками полезла щупать: всё на месте! Отлегло. Откинула одеяло: на месте «шишки» повязка, следы йода вокруг. Заснула с мыслью «муж – не уйдёт!»
Утром проснулась от густого баса мужа, который на пределе своих голосовых связок доходчиво и прямо, по-деревенски, объяснял матери, что та не права, что никакого рака тут нет, а та «знаменитая бабка» - очередной проходимец. И знает он её больше 20 лет, так как в одной общаге жили: он учился на механика, а она – что-то с землёй связанное. И «чудо-знахарка» вышла в 5 раз дороже, чем он заплатил врачу за реальную помощь, даже с учетом поездок на процедуры и покупку лекарств.
Зины той уже, скорее всего, нет на этом свете. А «знаменитая бабка» свалила в тот же день, никому ничего не сказал.
Зина – бывшая коллега жены. Мужа знал только в лицо, встречались по рабочим вопросам.
