Говорят, одиночество страшно, что мы в трепете перед ним,

Но смотри, все не так уж ужасно: боль, отчаянье, мрак — ты с ним.

Они ходят вокруг кругами, они песни о счастье поют,

И смеются они тоже с нами, даже в руки нам что-то дают!

Хороводы из черного теста, мрачных чувств, что фигурки людей —

Я стою, я смотрю, я вижу, что они с каждым разом все злей.

Их улыбки — как белые пятна, их глаза — как дальний огонь;

И круги: они уже и уже, и мне кажется, я чувствую вонь.

Звуки пения — звуки прекрасны! Мои тени о счастье поют,

Только жар очень сильный исходит, ведь все ближе ко мне идут.

Вам не стоит бояться остаться, в одиночестве вашем страдать:

Боль, отчаянье, страх и увечья вас не бросят одних умирать.

Алкоголь и любовь

Он так и не понял, как смог войти в квартиру, потому что все смешалось в какую странную игру картинок, где кроме темноты и слабо освещенной улицы не было ничего. Хотя нет, была кровать. Та, где он, в конце концов, приземлился и где, склонившись над ним, мутным образом появилась Ольга.

– Все так плохо? – тихо спросила она.

– Да.

– Но ты выживешь?

– Не знаю.

– А я? – усмехнулась она.

– Тоже не знаю.

– Тогда я, пожалуй, тоже выпью. Ты сколько засадил?

– Полбутылки коньяка, – невнятно произнес Игорь.

– Какой ты слабенький. Но ничего, мы это исправим.

– Я больше не буду пить.

– Да, да. Я сейчас тебя догоню, а там решим, – донеслось из кухни. – Десять минуточек.

– Алкоголизм – это плохо, – еле, ворочая языком, проговорил Игорь, раскидывая руки на кровати. – Девочки не должны бухать.

Когда она пришла, он смотрел в потолок. Белый чистый потолок. Идеальный по всем меркам. Ольга мягко легла рядом, от неё повеяло запахом коньяка. Коллекционного. Игорь повернул голову. И как она так быстро сумела «крякнуть».

– Теперь мы в одной лодке, – довольно улыбнулась она, игра пьяными глазами. – Ты же со мной, а?

– Ты плохая, – пьяно протянул Игорь. – Ты пьешь.

– Как и ты. Полбутылки, – сказала Ольга, поднимая, как он и предположил, коллекционный отцовский, наполовину пустой, коньяк. – Все по-честному.

– Теперь полезешь целоваться?

– Да.

– Фу.

– Не фукай. Лучше иди ко мне, мой маленький герой.

– Нет.

– Говорю, иди сюда.

– Нет. Я не люблю пьяных женщин.

– Я – девушка, – сказала она и нежно укусила его за ухо.

– Божечки! Ах ты, демон. Получи!

И вот две части коньяка смешались в один цельный литр. Странное сравнение величественной сцены любви, которая произошла чуть позже, когда, наигравшись, он обнял её и, прижав к подушке, поцеловал.

Тьма, проблемы, все привычно ушло, оставив двоих влюбленных посреди алкогольного океана, под звездным черным небом, среди возвышающихся черных домов с постепенно темнеющими окнами.

Ольга. Идеал. Мечта. Отсутствующая, недостающая частица счастья, которое никакая Диана дать не в силах.

– «Ну, так помечтай ещё чуть-чуть» – сказал он мысленно, снова прижимая её к себе.

Так и прошла эта ночь, в странных полупьяных проекциях нереальной Ольги на привычную реальную жизнь, где он уже давно привык не замечать, пустующее место. А вот утро все привычно расставило на свои места, начиная с жестокой головной боли, от которой мучились оба. Разве что его красавица сразу же опрокинула рюмку.

– Я хочу погулять, – сказала Ольга, встав напротив кровати.

– Парк?

– Только не говори, что Коломенский.

– А что с ним не так? Он близок. Удобен.

Она, прищурившись, посмотрела на него. Затем повертела в руках пустой бокал. Она была в его рубашке и в трусах.

– Да бог с ним. Давай там. Где угодно, лишь бы тут не сидеть.

Игорь кивнул и кое-как сполз с кровати. Он и сам был не прочь пройтись, тем более, Диана могла нагрянуть, не предупреждая, позабыв про свои обиды.

В парк добрались на такси, где, как обычно, было ветрено, холодно и безлюдно. Спустившись к набережной, он купил чай, который приятно грел руки. Ольга же от напитка отказалась, справедливо заметив, что уже попробовала горячего. Затем подошла поближе к речке и её длинные волосы, красиво заигравшие на ветру, оголили изящную шею.

Поежившись от очередного порыва ветра, она обхватила себя, но так и осталась стоять навстречу холодному потоку воздуха. Поставив чашку на брусчатку, он подошел к ней и мягко обнял, получив в благодарность легкий поцелуй в щеку.

– Как ты планируешь поступить со мной? – тихо спросила она, щурясь от ветра.

Игорь ответил не сразу. Ему вдруг пришла в голову мысль, что, в отличие от Дианы, Ольге он открывается с куда большим желанием, абсолютно не желая приукрашивать мрачную действительность. И это вовсе не потому, что Диана ему нравится больше. Просто с Ольгой было легче.

– Я хочу, чтобы ты мне помогла его положить.

– Попридержать?

– Если понадобится. Я скоро пойду с ним в один фильм, и там мы исправим эту проблему.

– Только ли эту? – Ольга изогнулась и лукаво посмотрела ему в глаза – или ты решил убить двух зайцев одним ударом?

Он улыбнулся. Глупо как-то улыбнулся. Виновато. Но она приняла эту улыбку. Потом закрыла глаза и расслабилась, оставив свой вопрос ветру, который тут же унес его, оставив лишь шум воды и крик чаек. Плеханов вздохнул, иногда смелости у женщин было куда больше, чем у мужчин.

– Давай для начала убьем его. Это очень сложно. Он обладает какой-то совершенно фантастической силой, суть которой мы не можем понять. Я даже примерно пределов её не знаю.

– Да, я понимаю, понимаю. Но знаешь…

Она развернулась и прислонилась к нему, легко коснувшись губами щеки. Потом выпрямилась и когда они стали вровень, полностью прогнала из глаз всё кокетство, романтику, оставив лишь темный холод.

– Есть ещё одна сила, куда большая, чем у Димы и также не обладающая пределами, которая сметет всё на своем пути и поможет тебе убрать твоего сумасшедшего товарища.

– И что же это за сила?

– Сила любви.

– Может, её просто надо чувствовать? – улыбнулся он. – Как думаешь?

– Да. Согласна, – грустно заметила Ольга и повернулась к реке. – Обними меня, мне кажется, что я последний раз тут.

Игорь ничего не ответил. Лишь обнял. Ему очень не хотелось врать. Но места, где она бы могла существовать в реальности, он не видел. Ни Травкин, ни Брутальный, ни Ударов, ни, тем более, Диана, никто не поддержит его. Только Чирвин, единственный человек, кто мог бы в их коллективе встать на её защиту. Но он был врагом, против которого она же и выступала.

Снова втроем

Два дня – как песок сквозь пальцы. Казалось, их и не было вовсе. Это и хорошо, ни о чем другом, кроме как засадить Чирвину пулю в лоб, думать особо и не хотелось. Он повернулся к Ольге, которая не сводила глаз с раскрасневшегося Травкина. Бедный Роман не знал как себя вести. Оно и понятно, Ольга была их общим другом.

– Вот это сюрприз! – взревел Чирвин, показавшись в дверях. – Я, конечно, предполагал, что ты возьмешь ещё кого-то, но Ольгу… Право, ты удивляешь меня всё больше и больше. Мисс, можно поцеловать вашу ручку?

– Естественно, – протянула кисть Ольга. – Вы единственный тут настоящий кавалер.

– Так и хочется укусить, – Чирвин оскалился, но всё же очень нежно коснулся её кожи. – Как всё-таки вы величественны.

– Мне мама говорила, что у нас в роду была королевская кровь.

– Несомненно, это так.

– Вы закончили? – Игорь повернулся к Травкину. – Ты готов?

– Да. Витамины? – спросил Травкин, вопросительно посмотрев на троицу.

– Без сомнения, – Чирвин протянул ладонь. – Сыпь, не жалей. Оборотни – твари хитрые. Постоянно со спины зайти хотят. Надо быть настороже.

– Ничего, мы справимся. Хвост отрежем и отпустим, – сказал Игорь и тоже взял один.

– Только все равно ведь подохнет, – заметила Ольга, тоже взяв дозу. – Хоть бы водички принесли. Ненавижу насухо принимать.

– Дело привычки, – буркнул Чирвин, запрокинув капсулу в рот.

Роман посмотрел на Игоря, тот уже принял одну дозу. Ещё две были в кармане. Но это на самый крайний случай. Ольга тоже приняла две. Причем совершенно безропотно. Она вообще все, что он говорил последние два дня, выполняла без малейших колебаний.

– Скорей же, скорее! Боже, как мне не терпится поймать эту хищную тварь! – разгорячено сказал Дмитрий. – Просто дайте мне шанс. Кстати, что с оружием? Чем воюем?

– Стечкин. Пули серебряные. Две обоймы. И два автомата.

– К черту автоматы. Пистолета вполне хватит. Мы же не собираемся их всех косить там. А это что? – Чирвин поднял сверкающий мачете. – Он с серебром?

– Да.

– Годится. Тогда хвост на мне.

– Оль, возьми винтовку. Будешь подстраховывать. А буду прикрывать вблизи, – Игорь подхватил автомат. – Высадимся недалеко от деревни. Когда у него первая ночь после укуса? Он тогда наиболее слаб, плохо соображает. Идеальное место для засады.

– Да. Точно. А я совсем что-то про план забыл спросить, – Чирвин прицепил кобуру с мачете к поясу, а кобуру со «Стечкиным» к плечу. – Все, агент Чирвин для выполнения задания по уничтожению иноземной твари в полной боевой экипировке готов и ожидает приказа.

– Тогда в путь, господа и леди.

Травкин нажал на кассету и по зеркалу пошла рябь. А потом пахнуло навозом, лесом, сладкими початками кукурузы и пшеницей.

– Сперва дамы, – Чирвин отошел от портала.

Ольга хмыкнула и без раздумий шагнула внутрь. Игорь встал позади Чирвина. Дмитрий тут же повернулся к нему и, словно замерев на полуслове, задумчиво приложил палец к губам. Потом, подмигнув Травкину, вошел внутрь.

– Если не выйдем, как условились, уничтожай кассету, – сухо бросил Игорь и пропал в красивом пейзаже нового мира.

Предпосылки страха

Cидя в кабинете, Игорь раз за разом просматривал свой недавний страшный поход. Судя по всему, Чирвин вколол двойную или даже тройную дозу, так как все убитые не что не оказали сопротивления, даже не замедлили убийцу. Только полицейский участок. И то, лишь по воле убийцы, явно желавшего поразвлечься. Но печальнее всего была история с машиной. Сила, с которой она влетела в него, даже при двойной дозе должна была отбросить его, а тут – лобовое столкновение и ничего. Как стоял посреди дороги, так и остался, раздавливая ботинками черепа несчастных выпавших женщин.

В дверь вошел Травкин. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ничего такого экстраординарного в крови он не обнаружил. Игорь закрыл ноутбук и, сложив руки под подбородком, вопросительно на него посмотрел.

– И? Что ты мне принёс?

– Ничего. Самый обыкновенный состав. Он чист.

– Он не мог с обыкновенным составом выдержать столько попаданий.

– Я понимаю, но витамина там нет.

– Тогда как это возможно?

Травкин подошел к столу и сел на стул. Вид у него был озадаченный. Он тоже видел запись и прекрасно представлял, что вытворял Чирвин. Травкин задумчиво посмотрел на черный закрытый ноутбук.

– Я даже малейшего понятия не имею о том, как он всё это провернул. Как ты и просил, я проверил весь наш запас. Все, что мы выдавали ему. Но ничего не говорит о воровстве. Если он что-то и употреблял, то это не наш препарат. Это что-то другое.

– Что именно, ты тоже не можешь определить?

– Нет.

– Печально. То есть, мы не можем определить уровень его возможностей?

– Можно определить их значением «потенциально большие».

– Это, конечно, весело. Только вот не хочу тебя расстраивать, но вчера ночью, недалеко от нас, какой-то крайне способный пролез через окно в одну из высоток и убил целую семью. А после точно так же странным образом исчез. И ни крючков, ни зацепов, никаких следов, которые помогли бы понять, как он добрался до окна.

– Может, по балконам?

– Увы. Расстояние не то. Только если прыжками по три метра. К тому же, мотив? Это обычная семья. Без накоплений. Даже машины не было. И знаешь, что особенно неприятно?

– Даже боюсь предположить.

– Ребенок, девочка. Он её задушил.

– И?

– Среди трупов на дороге и в машинах я тоже видел девочек. И просматривая запись. Вот, смотри, – Игорь открыл ноутбук и показал увеличенный кадр. – На шее, вот здесь. Он их задушил. Почти всех.

– Думаешь, это Чирвин?

– Я почти уверен в этом.

– Но как? Я очень тщательно все проверил. Он не ворует дозы.

– Не знаю. Но уверен, это был он. И теперь вопрос лишь в том, когда он полностью переключится на реальность. И тогда, боюсь, ты уже видел результат.

– Ты хочешь его убить?

– Другого выхода не вижу. Как думаешь, выстрела в мозг хватит?

– По записи видно, что попали лишь в тело. На наших витаминах – прямое попадание в мозг всегда смертельно. Если, конечно, оно точное. Никакая регенерация тут не поможет.

– Значит, надо разрывные, – задумчиво сказал Игорь и добавил: –Конечно, предпочтительнее убить его здесь, в реальности, где он не ожидает подобного. Но, думаю, все же надо идти в фильм.

– Чтобы не разбушевался.

– Да. Если что-то пойдет не так, и он выйдет на улицы, то даже в случае, если мы его там положим, мы проиграем.

– Так как о нас, все узнают.

– Именно.

– И с кем ты пойдешь?

– Один. Я пойду туда один.

– Но.

– Никаких но. Это мое решение. Я в ответе за каждого из вас. И если я проиграю, ты просто отключишь портал и уничтожишь кассету.

– Это самоубийство. Чтобы справиться с ним, тебе и двойной не хватит.

– Если мы попадем в фильм, это будет не важно.

– Так и скажи, что ты хочешь увести его за собой и просто подохнуть там.

Травкин не сводил с него глаз. Игорь выдохнул. Его начинал утомлять этот разговор, который все равно никак не мог повлиять на его решение.

– Повторяю, мы не знаем, на что он способен, и мы не можем нападать на него здесь. И если со мной пойдет в кино Брутальный, то, во-первых, это насторожит Чирвина, а во-вторых, если он и правда так силен, то вместо одного погибнут двое. Ты же прагматик, Роман. Именно поэтому я и рассказал об этом лишь тебе. Ты сможешь отложить эмоции и помочь мне решить эту проблему?

– Помочь тебе умереть?

– Если это потребуется, то да.

– Диана мне этого не простит. Она ведь всё равно узнает.

– Да. Такая вероятность есть. Но поверь, для Аристократа это будет приемлемо, ты так же сможешь заниматься своей работой.

– Не хочу, конечно, давить лично на свои возможные проблемы в том случае, если ты умрешь. Но…

– Так не дави. Поверь, это в любом случае, меньше моих.

– Ясно.

– Да не кисни ты! – неожиданно толкнул его Игорь. – Все будет нормально. Что весь поник? Мы и с более страшным сталкивались. Рано тебе ещё меня хоронить. Ты что? Забыл, кто лучший проникатель? Я, между прочим, победил его.

– Два года назад. Потом на пенсию ушел.

– Мастерство не проходит.

– Немного наивно. Хотя, ты у нас уникальный. Что делать будешь, ты уже назначил дату входа?

– Конечно, я все обдумываю заранее, через два дня. Войдем в очередные ужасы и всё, убьем двух зайцев. Я тебе ещё и задание выполню.

– А кто у нас там?

– Оборотень, точнее, его хвост. Я даже боюсь представить, как будет выглядеть несчастный мужик после того, как превратится обратно в человека. По идее, мы же его в живых должны оставить.

– Да, загадка ещё та. Мы же кассету уничтожаем. А значит, оборотень умрет тоже. Зачем Аристократу оставлять его в живых, не понимаю.

– Я перестал уже над многими его просьбами голову ломать.

– А Чирвин хотел докопаться, помнишь?

– Да. Было дело.

– Может, хряпнем? – вдруг предложил Роман. – У меня тут есть заначка. На крайний случай.

– Да знаешь, у меня тоже, – рассмеялся Игорь, доставая коньяк. – И все, я бы многое отдал, чтобы понять, что с ним происходит.

– Я думаю, он просто сошел с ума. Просто чокнулся. А дозы… Скорее всего, он их научился то ли разбавлять, то ли ещё что-то. Ведь тот факт, что на момент стрельбы он был чист, не говорит о том, что он не принял после. Да и то, что я не нашел воровства, тоже на стороне разбавления. Бодяжит, гад.

– Причем очень удачно.

– Удачно. Не поспоришь. Послушай, Игорь, давай расскажем об этом Диане. Она меня сожрет потом, – попросил Роман, наблюдая за коньяком. – Мы придумаем что-нибудь другое.

– Нет, Травкин. Все, что надо, мы уже придумали. И её паника пользы нам точно не принесет. А ещё я официально даю нам два выходных, вплоть до нашего похода к этому демоническому Волколаку. Вздрогнули.

Немного правды

Это был небольшой город, стоявший на краю большого озера, каких было полно в Канаде, с противоположной стороны которого была большая градообразующая лесопилка, где и работал главный герой фильма, прибитый в этот раз вилами к столбу.

Высадившись, Игорь, вколовший себе самую малую дозу, сразу же почувствовал кровь. Много крови, буквально окружившую его своим запахом, летевшим со всех сторон. Он огляделся. Кроме несчастного героя, трупов не было. Хотя, по сюжету, в этот момент на лесопилке находился главный антагонист с целой командой своих головорезов.

Их он нашел спустя несколько минут, когда зашел внутрь ангара деревозаготовок. Все шестеро подручных были убиты, расчленены и разбросаны на земле. Главарю досталось особо, подвешенный на железном крюке, он так и остался сидеть на огромной пиле, пропилившей его до самой груди.

Включив камеру и пристроив её на плече, Игорь вышел наружу и посмотрел на город. Он был спокоен и безмолвен. Ни одного звука не долетало с той стороны озера. Лишь свет одиноких огней, часть из которых отображалась в гладкой поверхности холодного озера.

Каменные дома, деревянные дома. Все как по фильму. Жители этого городка жили в очень уютном мире, где царствовала природная сельская красота. Разве что бандиты, но с ними проблемы были лишь у главного героя. И официантка, на которую запал лидер лесопилки. Остальные же исправно платили дань и были всем довольны. Ключевое слово «были».

Но, несомненно, кто-то выжил. И пусть залитые кровью улицы говорили об обратном, Игорь был уверен, что живые есть. По сюжету их было около десяти тысяч. Не убил же он их всех. На это просто не хватило бы времени.

А потом он увидел её. Огромную кучу трупов, сложенную в самом центре главной улицы. Тысяча, две, может, три. Понять было довольно трудно. Слишком сложное, сумбурное наложение тел, среди которых найти головы было проблематично. Игорь подошел поближе. У самого ближайшего к нему мужчине из глаза торчала удочка, крючками изуродовавшая лицо.

– Кто же ты? – выдохнул он.

Затем он уловил движение, за после – звук сдвинутой бутылки. Все как по канону фильмов ужасов. Обернувшись, он заметил, как промелькнула тень за витриной обувного магазина. Небольшая. Скорее всего, либо девушка, либо ребенок.

– Стойте! – крикнул он, но понял, что проще беглеца поймать и побежал к магазину, где едва не поскользнулся на большой луже крови. – Остановитесь!

Это была девушка. Он понял это по запаху пота. Молодая. Но явно раненная, так как стук сердца, дыхание, все выдавало в ней боль. Он остановился. Выход был лишь один. Так дверь черного входа была завалена шкафом.

– Я из ФБР. Это место оцеплено. Вам ничего не угрожает, – успокаивающе выдал он стандартную фразу. – Я помогу вам.

Но приблизившись, понял, что не сможет. У несчастной была оторвана левая рука, зашитая грубым швом, которая сильно кровоточила. Жить ей оставалось недолго, было вообще непонятно, как она так долго продержалась. Он посмотрел ей в глаза. В них сквозило безумие.

– Он, он… Он здесь. Тише, – только и проговорила она, прижимаясь к стенке. – Он все слышит.

– Его тут нет. Мы оцепили весь район. Но вы должны помочь нам его поймать. Пока не пострадал ещё кто-нибудь еще.

– Поздно. Поздно. Он всех убил. Всех. Даже детей! – затараторила она, наконец, осознав, что для неё он не опасен. – Увезите меня, прошу, пока он не вернулся. Скорее!

– Но вы потеряли много крови.

– Неважно. Прошу, увезите меня! – закричала девушка, схватив его за рубашку. – Умоляю! Он вернется. Он сказал, что вернется.

– Он говорил с вами?

– Да. Прошу, увезите.

– Но зачем? Зачем ему это делать?

– Он хотел, чтобы я смотрела. Он хотел, чтобы я все видела, он приковал меня, хотел, чтобы я все видела. Думал, я не смогу сбежать.

И тут Игорь понял, откуда, такой грубый шов. Зашивать рану одной рукой очень сложно. Особенно, когда рядом гуляет маньяк, а уходящая кровь мешает рационально мыслить. И опять, же, как ей удалось выжить? Удивительно.

– Он хотел огня. Сказал, нужен огонь, – продолжала кричать девушка в припадке истерики. – Он сказал, что вернется.

– Ваши мужчины боролись с ним? Стреляли? Почему вы его не убили?

– Демона нельзя убить. Он бессмертен.

– Надо было стрелять в голову, – с досадой заметил Игорь и оттолкнул девушку, теперь она была бесполезна. – Ищите аптечку. Это то, что вам сейчас нужно.

– Ты… Ты такой же, как он! – закричала она. – Где твой значок, ты не показал его. Кто ты?!

– Да что за черт! – Игорь вытащил пистолет и прострелил несчастной голову. – Неужели нельзя иначе?

И внутренне понял – нельзя. Надо осмотреться. А истерички, способные загнать в спину нож, весьма некстати. Да и нет у него времени на возню с ней. Сейчас главное – понять, насколько силен противник. Что можно сделать лишь при внимательном осмотре местности.

Только вот стреляных гильз было совсем немного. Город явно не был готов к такому повороту событий. Разве что полицейский участок мог дать отпор, пусть там и было максимум три копа, но зато они были вооружены и обучены.

Полицейский участок был привычно двухэтажным, с большим холлом внизу и несколькими кабинетами вверху, окнами выходившими на дорогу. Двери в участок были выбиты, причем полицейский, использованный в виде импровизированного тарана, лежал тут же, в растекшейся луже крови.

Они успели забаррикадироваться. Надеялись, что решётчатые окна и металлическая дверь помогут. А первый залп, прозвучавший, когда Чирвин был на улице, положит его на землю. Игорь осмотрел холл. Отступали в суматохе, не экономя на боеприпасах. Но зато, кроме лежащего в дверях копа, больше трупов не было.

Игорь медленно поднялся по лестнице. Следы от пуль были повсюду, полицейские вскрыли оружейный склад и отстреливались из автоматических винтовок, выпуская до 30 пуль за пару секунд, окрашивая стены кровью Чирвина.

Неужели ни одного попадания в голову? Высокая скорость перемещения? Тогда почему они всё-таки попали в него? Очередной мазохизм Чирвина? Игорь соскреб со стены несколько капель крови.

Тела всех участников перестрелки были наверху. Изувеченные, они лежали в разных комнатах, каждый раз показывая новую по жестокости смерть. Оторванные конечности, проломленные черепа, вырванные позвоночники. Объединяло их всех одно. Никто в полицейских не стрелял, их убили голыми руками.

Выходить из города пришлось пешком, все машины, что он встретил на пути, были сломаны или же стояли с простреленными шинами, мотором. Чирвин явно не хотел, чтобы кому-то удалось уехать.

Возле одной из поврежденных машин Игорь остановился. Вмятый бамбер, вылетевшие через лобовое стекло люди… Он ведь даже не отошел, просто стал поперек дороги и со всей силы ударил по машине. Нет, несомненно, это была доза, огромная доза препарата, от которой несчастные мозги его товарища сдвинулись и произвели на свет этого монстра, в одиночку положившего целый город. Он выключил камеру. Все, что надо, он увидел.

Призраки прошлого

Наблюдая за тем, как она ставит чашку, ищет сахар, Игорь чувствовал, что земля, ушедшая из-под ног несколько минут назад так и не вернулась, предоставляя ему сказочную возможность парить в облаках этих удивительных вечерних событий. Несомненно, он не мог не думать о том, что может встретить её в фильме, это можно было бы ожидать. Но когда она сидит рядом и смотрит на тебя, оживляя ностальгические картинки, все психологические приготовления летят ко всем чертям.

– Ты молчаливый, – не выдержала Ольга. – Неужели нечего сказать?

– Я просто не помню, сколько ты клала сахара обычно. Ты разве была сладкоежкой?

– Нет. Но сейчас захотелось, – пожала плечами Ольга. – Все пытаешься разделить вымысел от реальности? Сравнить мои прежние привычки с теперешними и понять, есть ли различия?

– Не особо.

– Ой, да ладно, – она рассмеялась и стукнула его в лоб. – Уверена, в твоей голове сейчас только и мысли «А почему она пошла ко мне? А сделала бы так, будь она реальна? А почему это произошло? А раньше она была скромней». Кого ты дуришь, Плеханов?

– Хорошо. Ты права. Я размышлял об этом. Немного.

– Ой ли?

– Разве это важно?

– Я думаю, да. Но ты прав. То, что я решила прийти сюда, необычно. И для этого есть основания.

– Какие же.

– Мне кажется, Дима сошел с ума.

– Почему?

– Он разговаривает сам с собой.

– Не то, чтобы это было банальностью, но я бы не назвал это чем-то очень уж странным. Он ходит там, где нормальные люди и полчаса не выдержат. Неудивительно, что его поведение несколько отличается от обыкновенного.

– Несколько? Он корчит рожи сам себе в зеркале. Постоянно бормочет под нос. И этот взгляд. Если бы я не знала его прежнего, я бы, наверное, не заметила перемены. Но я-то знаю. Это не он, Игорь. Это что-то другое.

– Считаешь, он страдает раздвоением личности?

– Я уверена в этом. А ещё я уверена в том, что эта личность несет лишь зло.

– И как ты поняла, что второй наш психологический Чирвин – зло?

– По взгляду.

– И всё?

– А разве этого недостаточно?

– Взгляд может и обмануть.

– Ты меня хочешь?

– Что? Нет, – Игорь словно отмахнулся.

– А взгляд говорит – да.

– Да брось, многое изменилось. Уверен, ты в курсе, что у нас есть Диана и мы начали… В общем, мы симпатичны друг другу.

– А взгляд говорит, что всё это глупости и что ты всё так же меня любишь. Тогда, сейчас, время тут даже сыграло на руку. Ведь раньше ты так не смотрел на меня.

– Оль… Просто твое появление… Я не представляю, что мне делать. Ты покинула свой мир. Оставить тебя тут нельзя. Если проводить обратно, то, опять же, это сродни убийству, так как мы уничтожаем кассеты.

– Ой, что за волнения. Включим какой-нибудь мягкий фильмец, отведешь меня там в лес, да и пристрелишь. Дел-то.

– Мы оба знаем, что так не будет.

– А почему? Ты же не пойдешь против правил. Верно?

– Не пойду. Ты тоже подписалась под этими правилами. Помнишь?

– Помню. Потому и не сопротивляюсь.

Игорь медленно поднялся и подошел к шкафчику, за дверцей которого лежала пачка сигарет. Вытащив одну, он вопросительно посмотрел на Ольгу. Та с любопытством кивнула. Плеханов чиркнул спичкой и комнату наполнил терпкий запах табака.

– Я и не знала, что ты куришь.

– Редко. Очень редко, – заметил он, разгоняя дым.

– Переживаешь насчет своей бессмертной души?

– И своей, и твоей.

– Да откуда у меня-то? Я же киноперсонаж.

– Прошу, хватит. Я так не говорил.

– Ладно, извини. У меня тоже день ни к черту. Но ты мне скажи, я могу у тебя остаться? Я не хочу возвращаться к Чирвину, он меня до чертиков пугает. От него веет смертью, а пахнет кровью. Я и правда его боюсь.

– Мне бы твою чуйку. Если уж честно, то определённые предпосылки для таких опасений есть. Просто доказательств нет.

– Уверена, теперь их найти будет проще. Я ведь знаю, что он легко обошёл все ваши системы. Он вошел в портал в поисках меня, а значит, если ему нужна платформа для чудачеств, он её будет искать тоже в портале. Вам просто надо скопировать все его похождения. Скопировать содержимое кассеты, когда он выйдет.

– А что? Довольно здравая идея. Поставим дополнительное оборудование, думаю, это несложно. И получим копию. А ты голова?

– Он ведь пришел за мной. Это отчасти предательство.

– Поверь, он сделал это не ради тебя.

– Наверное.

– Сомнения?

– Да. Я же не сказала, что он всегда безумен.

– Опять взгляд помог?

– Куда без него? – с грустью сказал Оля, помешивая чай. – Знаешь, прозвучит немного жалко, но я очень не хочу умирать. Я понимаю, ты должен. Но я пока не готова.

– Не спеши. Еще ничего не решено. Может, и не будем никого убивать. Дадим билет в Бразилию на постоянное место жительства.

– Нет. Ты прекрасно знаешь, что Аристократ это узнает.

– К чему ты это начала? Давай решать проблемы поочередно. Для начала разберемся с Чирвиным. Зачем прыгать с одного на другое?

– Сначала с Чирвиным, потом со мной, – снова с грустью пробубнила Ольга, меняя настроение на глазах.

Игорь потушил сигарету и подошёл к ней. Зачем? Он не понимал. Пожалеть? Наивно и глупо. Ведь она говорила правду. Дать надежду? Тоже неправильно. Как приручить и бросить. Так зачем? Зачем?

– Я постараюсь что-нибудь придумать.

– Замолчи. Ты абсолютно не умеешь врать, – она поднялась. – Просто поцелуй меня. Я больше ничего не прошу, если умирать, то хотя бы пригубив счастья. Хоть немного.

Он обнял. И опять эти картинки. Эти ностальгические картинки их прежней жизни. Где у каждого была похожая, близкая мечта. Он поцеловал её ещё раз. Затем коснулся носом щеки. Ольга улыбнулась мягко, нежно.

– Я люблю тебя, – нежно сказала она.

– А я – тебя! – ответил он и, подняв её на руки, плавно двинулся в спальню.

Казалось бы, легкое движение, но его вполне хватило, чтобы тополиных пух, спрятавшийся в уголке подоконника, поднялся и, подгоняемый легким ветром, сделал полукруг в воздухе и вылетел в форточку, покидая верхние этажи здания, где вернувшаяся в прежние угодья любовь устроилась так, что казалось, она и не покидала их никогда. Затем ещё волна воздуха. И вот он стремительно летит вниз, совершая свой весьма скромный полет, едва не угодив в глаз Чирвину, который только что подошёл к дому.

В одной лодке

– Сделать запись? – Травкин недоуменно посмотрел на Плеханова.

– Да. Запись фильма. После вхождения. Это возможно?

– Технически, думаю, да, – он почесал подбородок. – Но надо продумать детали. А зачем это? Считаешь, кто-то ходит по фильмам?

– Да. Но нужны доказательства.

– И когда надо закончить?

– Желательно сегодня.

– Что?

– Да. Я почти уверен, что он пойдет либо сегодня ночью, либо завтра, но это маловероятно.

– Это Чирвин.

– Да.

– Черт, говорил ему не злоупотреблять витамином.

– Он никого особо не слушает.

– Так я могу надеяться на тебя?

– Я постараюсь.

– Роман?

– Я же сказал, постараюсь. Это чертовски сложное оборудование.

– И ещё пару камер поставь.

– Ах, ещё и камеры.

– Да. Надо, чтобы была полная картинка. Как вошел, как вышел. Что делал.

– А потом что?

– Расстреляем.

Игорь похлопал Травкина по плечу. Тот сконфуженно улыбнулся. Оба понимали, что в этом есть большая доля правды.

После того, как Травкин занялся приготовлением оборудования, Плеханов зашел к себе и стал выбирать, какой фильм можно подкинуть Чирвину для задания. Когда человек занят работой, он меньше всего будет думать, что за ним следят.

Когда Дмитрий вошел, первое, что бросилось в глаза, это огромные, темные круги под глазами. Как будто он несколько ночей не спал. К тому же бледность. Казалось, что он еле держится на ногах. И все же, огонек в глазах был.

– Ты здоров?

– И активен, – улыбнулся Дмитрий, протягивая руку. – Что на этот раз?

– Оборотень. Огромный такой. Надо хвост обрубить.

– Это можно. Только после смерти хвост же исчезнет.

– Я же не сказал убить, я сказал хвост отрубить.

– Ахахах, да ладно! – Чирвин осклабился. – Вот это дело!

Игорь передал кассету.

– Два дня и идем.

– Вместе?

– Думаю, да. Оборотень на редкость силен. Да и я хочу размять кости.

– Это лучшее, что я мог бы пожелать.

Огонь в глазах Чирвина стал ярче. Неужели он хочет убить его? Если так, то, значит, и проблем с совестью не будет, если что-то пойдет не так. А уж с Чирвиным, да к тому же в ужасах, да ещё и явно подверженному психологическому отклонению, это вполне возможно.

– Как с Ольгой дела? – вырвал его из раздумий старый друг.

– Что? Ольгой? Ты чего. Не здесь.

– Понимаю, – подмигнул он. – Диана не должна узнать. Но ты решил, что предпримешь? Я так понимаю, вечно у себя держать не получится?

– С этим я разберусь. Спасибо.

– Тише, тише. Не нервничай так. Я всегда на твоей стороне.

– Тогда подготовься и за дело.

После Чирвина была Диана, как обычно, обеспокоенна. Наверное, для нее перемены в нём были очевидны. Потому что она и слышать ничего не хотела ни о плохом здоровье, ни об усталости, лишь правду, которую он, по вполне понятным причинам, сказать ей не мог. Так и простояла целый час, пытаясь хоть что-то из него выбить. Хорошо ещё, домой не заявится, гордость не позволит. Иначе пиши пропало.

Но это было на руку. Никаких визитов к нему домой. Опять же минимальное присутствие в подвале. Что ещё надо, пока все не уляжется? Хотя уляжется ли? Избавиться от Ольги – далеко не самая простая задача и вовсе не потому, что она метко стреляет.

Досидев до вечера, он зашел к Травкину. Как он и думал, тот всё успел. Причем камеры даже он не увидел. Что же говорить о Чирвине, спешащем и крадущемся впотьмах? Хотя, почему впотьмах, свет он наверняка включает. И тут ему пришла в голову идея.

– А знаешь, Роман, в дальнейшем можно будет мониторить энергопотребление. Поставишь потом датчики?

– Конечно. И датчики, и камеры.

– Супер! А теперь нам бы где-нибудь засесть. У тебя можно?

– В смысле, ты не говорил, что надо вести съемку онлайн.

– Время дорого, надо как можно быстрее просмотреть результат. Переделать успеешь?

– Да. Но надо заранее предупреждать.

– Какой же ты нудный.

– Я могу вообще отказаться.

– Извини. Так как переделаешь?

– Да. Дай час.

– Хорошо. Час есть.

Хотя, если признаться, Игорь не знал, сколько у них времени и придет ли Чирвин этой ночью. Всё, что у него было, это интуиция, а она могла и подвести. Игорь передал свой ноутбук для настройки сети, на худой конец, они и в парке могли посмотреть трансляцию с камер. Главное, по максимуму избежать участия Ольги.

После всех приготовлений им реально пришлось сесть на скамейке в парке. У Травкина, как обычно, гостили родители с семьей двоюродного брата, так что зайти к нему оказалось невозможно.

Томление, ожидание. Нет, Чирвин пришел довольно рано, спустя какой-то час. Тихо, незаметно. Даже свет не включал, оставив неясный силуэт перед светом портала. Игорь нажал на увеличение, лица разглядеть было невозможно, лишь какие-то косички, болтавшиеся из стороны в сторону.

– Это что, парик? – спросил Травкин, заглядывая через плечо.

– Не знаю.

– Почему он не включил свет?

– Не знаю.

– И давно он ходит?

– Да не знаю я! Ты включил запись?

– Не запись. Это так не работает. Просто, когда он выйдет, кассета дублируется, и мы сможем зайти в тот же мир, со всеми следами, что он оставил после себя.

– Мы?

– Конечно. Если с ним что-то не так, мне надо лично все увидеть. Так проще составить картину его возможной болезни.

– Взять образцы?

– Сомневаюсь, что понадобится. Он уже проходил проверку. Чирвин химически чист. К тому же, это, наверное, самое странное проникновение из всех.

– Почему?

– Он не зашел за витаминами.

Звук большой любви

Когда Дмитрий вернулся, то квартира была пуста, а от его рубашки несло мрачным запахом крови. Ни Плеханова, ни Ольги в ней не было. Даже грязной посуды не осталось, только запах, который всячески отказывался выветриваться даже через открытое окно.

– Не грусти, им надо побыть вдвоем, – удовлетворенно заметил Психоз. – Любовь не терпит лишних глаз.

– Я больше не буду убивать, – сказал Чирвин, смывая кровь с рук.

– Я, кажется, не говорил что мне нужно твое согласие.

– Я буду бороться с тобой.

– С чего вдруг такая перемена? Явно ведь не из-за этих американских студентов. Быть может, из-за того, что твой дружок развлекается с Ольгой?

– Допустим. Но это ничего не меняет. Я все равно больше не буду убивать.

– Ой ли? Может, дело в чем-то другом? Может, ты тоже хочешь такую же игрушку?

– Игрушку? – Чирвин достал бутылку водки и налил в стакан. – Ольга – не игрушка. Она – часть моей жизни.

– Тогда возьми то, что причитается.

– Хочешь, чтобы я убил его? – Чирвин взялся за стакан и залпом осушил его. – Убил своего лучшего друга?

– А что? Разве мужчина не должен забирать свою женщину?

– Я не буду больше никого убивать! – заорал Чирвин. – Слышишь меня, чертов ублюдок, я не буду никого убивать!

– Да вы пьяны, это фу как некрасиво.

– Пошел к черту!.

– Или, правильней сказать, к ангелу. Послушай, если ты считаешь меня злом, то расскажи своим друзьям. Пойдем, ты все обо мне расскажешь. Оля и Игорь – самые близкие тебе люди. Самые. После мамы, конечно. Так за чем же дело? Иди и расскажи всю правду.

– И расскажу.

– Так давай!

Дмитрий посмотрел на кровавое полотенце. Оно было полностью испорчено и вряд ли даже после стирки могло прийти в нормальное состояние. И все же, к черту полотенце, есть куда более важные дела. И, отбросив его в сторону, он пошел к дому Игоря.

Секс. Страсть. Блаженство. Каждый звук был пропитан этими словами. Психоз сделал все, чтобы он мог как можно лучше все расслышать, не поднимаясь наверх. Ольга, его стоны, её дыхание… Это едва ли не разъедало мозг. Чирвин посмотрел на руки. Они дрожали.

– Неприятненько, да?

– Демон. Ты чертов Демон!

– А я-то тут причем. Это же не я там трахаюсь. Ты ведь хочешь её? Я могу организовать это. Никаких следов. Все как обычно. Сплошное удовольствие. Ты помог мне. Я помогу тебе. И не говори, что я неблагодарный.

– Как организовать?

– Кино. Мы сделаем копию вашей домашней записи. И там ты снова встретишь её. Все же просто. Ты ведь хочешь её?

– Да, – процедил сквозь зубы Чирвин, поднимая глаза к верхнему этажу. – А потом ты зачистишь следы.

– Именно это я и хотел предложить.

Буквально вылетев из квартиры, Чирвин снова спустился в подвал. Ольга, её запах до сих пор стоял в его голове. Запах её тела, кожи, столько быстро смешавшийся с запахом Плеханова. Их отвратное счастье, которое то и дело мелькало в неприятных образах.

Копирование, запись и вот, новая кассета с точно таким же миром, как и предыдущая, вошла в видеомагнитофон. Дмитрий посмотрел на рябь. Никаких соплей, лишь четкое прямое признание в любви и радость, что он все ещё может насладиться этим чувством.

– А если она вдруг откажет? – осторожно спросил Психоз. – Ты же понимаешь, что это вполне возможно?

– Не откажет. Не сможет отказать , – зло ответил Чирвин. – Ты ведь сказал, что мне поможешь, ну так сделай так, чтобы не смогла.

– С превеликим удовольствием, – промурлыкал Психоз. – Только давай я добавлю тебе немного ободряющего адреналина в кровь, уверен, тебе оно понадобится. Да и яркости подбавится.

И понеслось. Вход. Яркий свет. Стремительный шаг до торца дома, дверь. Грязный занюханный подвал. Сканирование радужки глаз. Вхождение внутрь. Привычное очертание подвала. Все как в реальности.

А дальше первый человек, вставший у него на пути. Травкин с его глупым, ничего не понимающим, взглядом. Сильный раздражитель. Очень. Хорошо, что его убить можно довольно быстро. Без особого труда. А то очень уж неприятное лицо. Дмитрий отшвырнул труп в сторону. Осталось еще трое. Он, Плеханов и Брутальный. Ольга не в счет. Её убивать не надо.

Брутальный выбежал на шум первый. И, ещё даже не успев разглядеть его, выпустил очередь, заставившую его пригнуться. Быстро. Очень быстро для его маленькой дозы, но недостаточно быстро, чтобы убить его. И снова удивленный взгляд. Снова непонимание и смерть в остекленевших глазах, когда сквозь пробитую грудь вытекло как минимум два литра крови. О да, все же Психоз соврал, сказав, что это праздник лишь для него. Нет, клокот внутри говорил, что для двоих. Что сумасшедший демон получает едва ли не больше удовольствия от происходящего.

Дмитрий остановился и дал мертвому телу облокотиться о стену. Затем повернулся в сторону в сторону выбежавших копий его и Плеханова. Медленно вытащив окровавленную руку, Чирвин смахнул кровавые ошметки. Сердце билось как никогда раньше.

– Ты кто ещё такой? – спросил Плеханов, вглядываясь. – Чирвин? Это ты?

– Да. Немного повзрослевший.

– Но как?

– Не будем устраивать драмы, – Дмитрий вытащил из рук Брутального оружие и резким движением оборвал жизнь стоявшего позади Плеханова себя, получилось точно в лоб. – Вот и все, теперь ты почти один.

Плеханов затравленно обернулся.

– Остановись. Что тебе нужно? Ты такой же, как и мы.

– Нет. Я другой. Совсем другой, тупой ты ублюдок. Но в чем-то ты прав. В чем-то мы похожи. Как ты считаешь, Оля, похожи? Или тебе нравятся моложе?

Плеханов, поразившись страшной догадкой, повернулся к Ольге. В её глазах играл ужас. Детский неподдельный ужас. Игорь вытащил пистолет и тихо прошептал:

– Беги, беги в фильм. Я задержу его. Там он недостанет тебя, ему придется искать.

– Из фильма в фильм? Неожиданно. Куда интереснее, нежели твоя жалкая попытка все контролировать, самонадеянный ты идиот.

– А если она не дала бы, изнасиловал, да? – с вызовом выкрикнул Плеханов.

– Жаль, тебе этого не узнать, – ответил Дмитрий, увернувшись от пули. – Медленно, слишком медленно. Старайся лучше. Черт, а ведь ты и правда меня притормозишь, но только лишь своей смертью, которая продлится чуть дольше остальных.

– Больной ублюдок.

– О да. Именно, что больной. И все благодаря тебе. Твоему желанию сделать как можно больше. Как можно лучше.

Снова посыпалась штукатурка. Только теперь пара пуль всё же вошла в тело. Дмитрий вяло улыбнулся и покачал головой, регенерация была настолько сильной, что пули едва ли не вылетели из его плеча.

– Все впустую. Тебе не победить. Все, что ты можешь, это тупо сдохнуть в своем мире.

– С этим я согласен.

– А с тем, что я все равно найду её тоже? Ведь мое обоняние даст фору любому. Несколько минут и она в моих руках.

– А вот тут я позволю себе не согласиться, – сказал Игорь и, повернувшись к порталу, выстрелил, навсегда оборвав связь между ними и Ольгой.

– Мразь! – взревел Чирвин, отшвыривая Игоря с дороги и подбегая к приборной панели. – Нет, нет, только не сейчас, чертова машина! Только не сейчас!

– Тебе её уже недостать, – раздался голос сзади.

– Ты мне за это ответишь!

– Только перед богом, только перед ним, – устало сплюнул кровь Игорь и приставил к голове пистолет.

– Да нет, брат, для тебя там места нет, – придавив оружие, заметил Плеханов. – Но если ты уж так рвешься в темноту, то я помогу тебе, только хочу, чтобы ты понимал, что я все равно достану её, пусть и в другой записи.

– Да поше…

Дмитрий, подняв ладонь, выстрелил, ему не хотелось, чтобы капли крови попали в глаза. Убрав ладонь, он скривился. Плеханов, несмотря на то, что лишился не только мозгов, но и больше части черепа, все же сумел подарить ему прощальную довольную ухмылку.

Приятный голод

– Как же это странно, – тихо сказал Дмитрий, рассматривая на потолке след луны. – Она же могла пойти навстречу.

– Видимо, она никогда тебя не любила. Все слова лживы. Одно слово – женщины. Двуличие во всем.

– Да?

– Да.

Дмитрий почувствовал, как кровь снова наполняется витамином. Он с удивлением поднялся на локте. После всего, что он успел сделать этой ночью, после всех убийств, такое поведение Психоза было крайне странным.

– Зачем? Ты же сыт.

– Разве? Кто тебе это сказал? Откуда тебе вообще знать грани моего голода?

– Я никуда не пойду, – ответил Дмитрий и снова упал на подушку. Внутри него бушевал пожар и все, что ему хотелось, это дождаться, пока останутся лишь угли. Изнасилование Ольги, их секс с Плехановым, бессилие перед Психозом и навалившееся одиночество. Все оказалось слишком тяжелым для несчастного грустного социопата.

– Ты ведь не хотел сделать счастливым Игоря, так?

– Допустим.

– Ты вытащил Ольгу, чтобы доказать мне, что она выбрала Игоря, что она всегда выбирала именно его. Чтобы я прочувствовал это, лишившись последних добрых воспоминаний и веры в то, что мы могли быть вместе.

– Звучит сопливо, но да. Именно так я и хотел.

– А зачем?

– Физическая боль – штука одноразовая, к тому же, на тебе всё заживает, как на собаке. А вот душевная – это куда более серьезный продукт. Работает постоянно. Тело не страдает. Только достать сложно было. Так как разобраться, кого ты любишь, особенно, если ты сам в этом толком не уверен, сложновато.

– И теперь, когда в моей голове их отношения, ты думаешь, что сможешь меня задвинуть?

– А зачем тебе сопротивляться? Ты ведь никому не нужен. Женщина твоя с другим. И причем возвращаться явно не собирается. Отдохни. Дай мне немного поразвлечься.

– Мы убили больше десятка за эту ночь.

– Десяток? Это смешно. Кому он нужен? Только распалил меня. Они даже испугаться толком не успели. Просто трата времени.

Дмитрий почувствовал, как руки начинают понемногу неметь. Затем то же самое произошло с ногами, пока, наконец, все тело не стало для него чужим.

– Что ты делаешь? Остановись.

– Не сопротивляйся. Так ты сделаешь лишь хуже. И если тебя это успокоит, я в кино не пойду. Иногда надо быть разнообразным. А то все кино, кино. Надо и с обычными людьми взаимодействовать.

Дмитрий почувствовал, как поднялся. Затем повернул голову, огляделся. Потрогал запястья. Потянулся, будто проснулся от длительного сна. И, наконец, двинулся в ванну, где аккуратно вытащил одно из лезвий.

– Знаешь, – сказал Психоз, разглядывая себя в зеркало и смачивая водой бритву. – Меня всегда немного раздражало то, что в людях так мало фантазии, никто не любит работать над собой. А ведь внешность, она крайне важна.

Затем аккуратным движением, он начал разрезать кожу, оставляя длинные, идеально ровные, полоски, оголявшие красный кровяной затылок и идущие до линии ушей. Незаживаюшие, свисавшие наподобие волос, они производили воистину неприятное впечатление.

– Почему кожа не заживает?

– Потому что я так хочу. Ты забыл, я умею регулировать распределение витаминов, – заметил Психоз, аккуратно подрезая кровавые бакенбарды. – Ну, вот и все. Немного стиля и ты стал симпатичнее.

Он снова посмотрел в зеркало и улыбнулся. Чирвин почувствовал, как по телу играет адреналин. Предвкушение. Как желание убийства и мучений овладевает, затмевая все остальное, оставляя лишь небольшой участок боли для бывшего владельца, позволяя Психозу контролировать его.

– Ты только не переживай. Я обязательно дам тебе порулить. Но позже. Очень уж хочется, наконец, развеяться. Ты пойми, ты тоже это любишь. Только скрытно, как подсматривающий. Что я и подарил тебе. Наслаждайся зрелищем.

Психоз вышел из кухни и, разбежавшись, прыгнул в окно, очутившись на ближайшей крыше, с которой, распугав мирно спящих кошек, методично цеплялась за балконы, приземлился на газонную траву.

– Люди мирно спят в своих кроватях, – сказал он, рассматривая спящую девушку через окно первого этажа. – И верят в свои решетки. Но ничего, скоро они проснутся. Сон не может быть вечным.

А потом, спустя час, Психоз, забравшись на девятый этаж одной из многоэтажек, аккуратно вскрыл балконную дверь и, мягко переходя из комнаты в комнату, убил целую семью, дольше всего задержавшись на несовершеннолетней дочке. Четыре человека за раз, ровно столько ему потребовалось на утоление его кровавой жажды.

Освободившись от маленьких ладошек, обхвативших его кисти, Психоз закрыл девочке глаза и принюхался. В воздухе пахло апельсинами и персиками. И ему вдруг страстно захотелось чего-нибудь вкусненького. Пройдя в зал, он вытащил нож из груди главы семейства и, не обтирая, нарезал один из лежавших на кухне персиков.

Привкус крови, смешиваясь со сладким вкусом персика, казалось, полностью менял его, насыщая чем-то новым. Смачно вгрызаясь во фруктовую плоть, Психоз подошёл к окну и увидел, как над домами стало подниматься солнце. Затем зазвонил будильник. Это была приятная итальянская песня.

– Вот я и свободен, а может, попросту рожден, – спокойно и торжественно произнёс он. – Теперь лишь счастья дни и упоенье минутами, что возвеличат плотские утехи.

Он обернулся в поисках полотенца и, найдя его, вытер подбородок от стекающего персикового кровавого сока.