P.S. Кто не читал ничего из произведений маркиза - могу дать такую рекомендацию: я здесь много чего цитировала, но это единственный автор, за цитаты произведений которого модератор комментарии удалял с формулировкой "размещение запрещённого непотребного контента"... )
- Просто удивительно, что люди по своей глупости придают какое-то
значение морали; я, например, ни разу не ощутил в ней какой-нибудь
потребности: порок опасен только тем, что он не является всеобщим. Никому не
понравится соседство заразного больного, потому что все боятся заразится, но
когда человек заболел сам, бояться ему уже нечего. Среди членов абсолютно
порочного общества не было бы никаких недомолвок, все были бы развращены в
одинаковой степени и без опаски общались бы друг с другом. В таком случае
опасной станет добродетель: перестав быть общепринятой привычкой, она
сделается заразной и вредной. Только такой переход от одного состояния к
другому может иметь определенные неудобства, потому что люди остаются
прежними. Зато совершенно безразлично - быть добрым или злым, поскольку все
обладают и тем и другим качеством; только если начинается мода на
добродетельность, становится опасным быть злым, и наоборот, опасно быть
добрым, если все остальные развращены. И если состояние, в котором находится
человек, само по себе безразлично, зачем бояться сделаться или злодеем или
добряком? Какой смысл удивляться тому, что кто-то принимает сторону порока,
когда все подталкивает нас к этому. когда, в конце концов, это ничего не
меняет? Кто мне докажет, что лучше делать людей счастливыми, чем мучить их?
Оставим пока удовольствие, которое я могу получить, поступая тем или иным
образом, и зададимся вопросом: в чем польза от того, что другие будут
счастливы? И если нет в этом пользы, почему не сделать их несчастными? По
моему разумению, здесь надо вести речь о том, что я должен испытать при том
или ином поступке, ведь будучи, благодаря природе, озабочен своим счастьем и
безразличен к счастью других, я буду неправ перед ней только в том случае,
если откажусь жить сообразно своим взглядам и принципам. То же самое
существо, которое делают несчастным мои вкусы или мои поступки, потому что
оно слабее меня, воспользуется своей силой в отношении кого-нибудь другого,
и все возвратится к равенству. Кошка уничтожает мышь, а ее пожирают другие
звери. Природа сотворила нас только через это относительное и всеобщее
разрушение. Поэтому никогда не нужно противиться разложению или распутству,
к которому влекут нас наши наклонности. Из этого следует, что самым
счастливым состоянием будет то, при котором извращенность нравов станет
всеобщей, так как если счастье заключено в пороке, тот, кто безоглядно
предается ему, будет самым счастливым. Глубоко заблуждаются люди,
утверждающие, что существовало нечто вроде естественной справедливости,
запечатленной в сердце человека, и что результатом этого закона явилась
абсурдная заповедь: никогда не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы
поступили с тобой. Это глупый закон, плод слабости существа инертного,
никогда не нашел бы места в сердце человека, обладающего хоть какой-то
энергией, и если бы я хотел утвердить какие-нибудь принципы, я бы почерпнул
заповеди не в душах слабых людей. Тот, кто боится, что ему причинят зло,
всегда будет говорить, что так делать нельзя, между тем как тот, кто смеется
над богами, людьми и законами, не перестанет творить его. Главное - понять,
кто из двоих поступает хорошо или плохо, хотя на мой взгляд, здесь все
предельно ясно. Я сомневаюсь, что добродетельный человек испытывает хотя бы
четверть того удовольствия, которое получает злодей, совершая плохой
поступок. Так почему я, имеющий свободу выбора, должен предпочесть жизнь,
которая меня совершенно не волнует, вместо того, чтобы с головой окунуться в
бурный водоворот наслаждений и сладострастия. Если мы расширим горизонт
наших рассуждений и посмотрим на общество в целом, окажется, что самым
счастливым, причем во всех отношениях, обществом является самое
разложившееся. Я далек от того, чтобы ограничиться отдельными пороками: я не
хочу, чтобы человек был просто распутником, пьяницей, вором, предателем и
т.д. - я имею в виду, что он должен испытать все и прежде всего должен
творить дела, которые кажутся наиболее чудовищными, так как только расширяя
сферу своих безумств, он скорее получит максимальную долю счастья в
распутстве. Ложные представления об окружающих людях - это еще один источник
бесконечных ошибочных суждений в области морали, и мы придумываем себе
абсурдные обязанности по отношению к этим созданиям только на том основании,
что они тоже считают себя в чем-то нам обязанными. Давайте иметь мужество
отказаться от подачек, и наши обязательства перед ними вмиг рассыпятся в
прах. Я хочу вас спросить: что такое все живущие на земле в сравнении с
одним-единственным нашим желанием? И по какой причине я должен лишать себя
самого малого удовольствий ради того, чтобы понравиться человеку, который
для меня - никто и совсем меня не интересует? Если же он в чем-то для меня
опасен, я, разумеется, не буду его трогать, не не ради него, а ради себя,
ибо только для себя я должен искать блага; но если мне нечего опасаться, я
извлеку из него все, что можно, чтобы получить больше удовольствий, и буду
считать окружающих существами, предназначенными служить мне. Итак, повторяю:
мораль не нужна для счастья, скажу больше - она ему вредит, и только в лоне
самого беспредельного разврата и люди и целые общества могут найти
максимально возможную дозу земного блаженства.
- А что ты называешь добром? Прошу тебя, докажи мне, что больше добра в
том, чтобы дать кому-нибудь сто луидоров, нежели отнять их у него. Зачем мне
стараться ради счастья других? Как, если отбросить в сторону предрассудки,
ты можешь убедить меня, что я поступаю лучше, когда забочусь о других, чем
заботясь только о себе? Всякий принцип универсальной морали - чистая химера:
нет истинной морали, кроме морали относительной, только последняя касается
нас. Преступления мне доставляют радость - я их принимаю; я ненавижу
добродетель - я от нее бегу; я бы полюбила ее, быть может, если бы получала
от нее хоть какое-то удовольствие. Ах, Жюстина, стань такой же развратной,
как я: она неблагодарна, та богиня, которой ты служишь, она никогда не
вознаградит тебя за жертвы, которых требует, и ты будешь боготворить ее всю
твою жизнь, не получая ничего взамен.
- Но если то, что вы делаете, есть добро, мадам, почему люди за это
преследуют вас?
- Люди преследуют то, что им вредит: они давят змею, которая их кусает,
но из этого факта не следует аргументов против существования рептилий.
Законы эгоистичны - мы тоже должны быть такими; они служат обществу, но
интересы общества не имеют ничего общего с нашими, и когда мы утоляем свои
страсти, мы по отдельности делаем то, что они делают сообща, вся разница
только в результатах.
Иногда к беседам присоединялся д'Эстерваль, тогда они принимали более
торжественную форму. Аморальный по принципам и по темпераменту, безбожник по
наклонностям и философским взглядам, д'Эстерваль обрушивался на все
предрассудки, не оставляя несчастной Жюстине никакой возможности защищаться.
Когда он начинал выговаривать ей за ее каждодневные прегрешения, речь его
была примерно такой:
- Дитя мое, сущность мира - это движение, однако движения не может быть
без разрушения, следовательно, разрушение есть необходимый закон природы:
тот, кто больше всего разрушает и тем самым сообщает природе самый сильный
толчок, тот лучше всего служит ее законам. Эта праматерь всех людей дала им
равное право на любые поступки. В естественном порядке каждому позволено
делать все, что ему понравится, и каждый волен свободно владеть,
пользоваться и наслаждаться всем, что находит того достойным. Полезность -
вот принцип правоты: достаточно человеку возжелать какую-то вещь, чтобы
констатировать для себя ее необходимость, и коль скоро эта вещь ему
необходима или просто приятна, она будет справедлива. Единственное, что нам
грозит за наш поступок, - это столь же законная возможность того, что кто-то
другой совершит точно такой же, против нас. "Справедливость или
несправедливость всякого суждения, - говорит Гоббс, - зависит только от
суждения того, кто его совершает, и это обстоятельство отрицает осуждение и
оправдывает его". Единственная причина всех наших ошибок вытекает из того,
что мы принимаем за законы природы нечто, связанное с обычаями или
предрассудками человечества. Ничто на свете не оскорбляет природу,
человечество более раздражительно - оно страдает почти ежеминутно, но что
значат эти обиды! Нарушить людские законы - это все равно, что оскорбить
призрака. Разве я дал свое согласие участвовать в этом человечестве? Зачем
тогда я должен подчиняться законам, которые отталкивают моя совесть и мой
разум?
