Автор является категорическим сторонником легализации огнестрельного неавтоматического оружия, проституции и легких наркотиков.

В середине семидесятых позапрошлого века в Одессу пришла очередная мода – на шейные платки. Внешне безобидная «фенечка» была заимствована западными законодателями мод из традиционного костюма крестьян юга Италии. Там шейные платки вовсе не были атрибутом моды и служили для вполне утилитарной цели – защиты горла от ножевых порезов. Однако в Одессе это модное веяние было далеко не внове.

Нож в кармане или в голенище сапога, спрятанная в трости шпага (в зависимости от классовой принадлежности мужчины), а также шелковый платок на шее входили в обязательный «джентельменский» набор почти каждого одессита почти до большевистского переворота 1917 года и гражданской войны.

Стоит отметить, что Одесса до революции была своеобразным символом и образцом «европейской культуры» и западных мод для всей Российской империи. Подобным, несомненно, могла похвастаться и Варшава, однако портовая Одесса, в отличие от польской столицы, несла империи месседж более южных культур. Вместе с модами, технологиями и заморскими генами в Город попадала и теневая культура, в том числе обычаи криминальных сообществ Средиземноморья – Италии, Греции и Испании. Среди них особое место занимало искусство ножевого боя.

«Нож с давних пор был популярным оружием моряков, которое они всегда были готовы пустить в ход в любом порту для защиты своей жизни, имущества и чести. Кроме того, стоит учесть, что строили Одессу представители Неаполя, Сицилии и других регионов Италии, где культура ножа была весьма развита», — утверждает одесский знаток ножевого боя и эксперт «урбан-кобудо» (искусства применения в бою любых подручных предметов) Руслан Матвеев.

Впрочем, эксперт тут же добавляет: мол, «более жесткая законодательная и исполнительная системы не дали развиться этой печальной стороне культуры».

Суть этого замечания расшифровывается довольно просто. Дело в том, что в отличие от огнестрельного оружия, которое по тогдашним законам было разрешено покупать любому законопослушному подданному «в целях охоты или для занятий спортом», холодное оружие почему-то считалось более опасным. Видимо, потому, что его было проще спрятать.

В Уставе о предупреждении и пресечении преступлений 1876 года сказано: «Запрещается всем и каждому носить трости со вделанными в них потаенными кинжалами, клинками и другими орудиями».

Длинно-лезвийное холодное оружие – шпаги, сабли, шашки и палаши, в Российской империи были сословным оружием. Во всяком случае, теоретически возможное появление на дореволюционной одесской улице приказчика бакалейной лавки со шпагой или палашом на улице тут же привлекло бы внимание всех и вызвало бы немедленное вмешательство полиции. Но вовсе не потому, что это было запрещено законом. Просто шпаги полагалось носить дворянам и чиновникам на службе – конечно же, при парадных мундирах на торжествах и праздниках. Сабли при повседневной форме носили военные и полиция, шашки – казаки, а кортики – военно-морские офицеры.

А вот холодное оружие скрытого ношения – ножи, уже упомянутые кинжалы и шпаги, замаскированные под трости, кастеты, кистени – было уделом «простой» публики. А виды такого оружия заметно отличались друг от друга в зависимости от сословия, к которому принадлежал его владелец.

НОЖ И МОЙКА – ОРУЖИЕ РЕМЕСЛА И УБИЙСТВ

Самым опасным оружием по праву считался нож. Нож был обязательной к ношению вещью у всех наших прадедушек. Все, от гимназистов до биндюжников, имели при себе короткий клинок. У гимназистов это был складной перочинный для «чинки» карандашей и писчих перьев, у биндюжников – сальца порезать и краюху порубить к обеду, у моряков – «конец» на судне обрезать, да в кабацкой драке себя защитить. А вот у одесских уголовников нож был основным орудием ремесла.

На нож не нужно было брать разрешение в полицейском околотке, нож - бесшумен. И более смертоносен на ближней дистанции, чем пистолет или револьвер: клинок всегда готов к применению, нет надобности снимать с предохранителя, загонять патрон в ствол, целиться, в конце концов. Рука сама найдет цель. И какими бы секретными приемами рукопашного боя ни владел противник, на расстоянии шага-двух у него не будет шансов против ножа.

О смертоносности ножа говорят за себя сводки одесского полицейского управления. Судя по дореволюционным документам, 99 процентов криминальных смертей приходились на ранения, причиненные холодным оружием. Впрочем, современная ситуация ненамного отличается от статистики тех лет, разве что особо элитных VIP-персон теперь предпочитают убивать с помощью стрелкового оружия и взрывчатки. Но это уже веяние «проклятой» западной киноиндустрии. Хотя втихую зарезать гораздо проще и безопасней для киллера. Однако сказывается утеря традиции и искусства владения ножом.

В тогдашней одесской полиции были знатоки, которые по характеру нанесенного ножевого ранения могли с точностью определить рост, вес и даже личность преступника. Например, фармазонщик Самуил по кличке Ицык с Дальницкой – левша и росточком не выдался, всего полтора аршина Стало быть, искать убийцу коллежского ассессора Н., обнаруженного мертвым с ножевым ранением живота справа, нужно на Дальницкой.

Однако профессиональные одесские уголовники редко и только по крайней необходимости шли на «мокрое» — убийства. Это уже совсем другая статья, по которой можно загреметь на остров Сахалин на всю оставшуюся жизнь. А для «работы» вполне хватит традиционной воровской «мойки» — бритвы. Опасная бритва по сей день остается одним из самых эффективных орудий. Дело в том, что психологическое воздействие от вида раскрытой бритвы намного серьезней, чем от ножа в руке. А так как безопасных одноразовых бритв в то время еще не придумали, то и бритвы были вообще у всех, кто мог похвастаться наличием вторичных половых признаков.

К слову, боевой аналог бытовой опасной бритвы – это грозная испанская наваха. Даже профессиональные испанские дуэлянты откровенно побаивались крестьян, владевших передававшимися от отца к сыну навыками обороны навахой –слишкомуж неожиданные и серьезные ранения мог нанести вооруженный этой штуковиной простолюдин. Навахой при определенном умении можно перерубить не только конечность, но и развалить человека почти надвое – почти как самурайским мечом…

Отдаленные следы испанских школ владения навахой можно заметить в так называемой воровской «росписи», с которой имел сомнительное счастье сталкиваться автор этих строк. И наблюдая за работой одесского мастера ножевого боя Руслана Матвеева, практикующего именно испанскую и итальянскую школы ножа, я наблюдал в некоторых элементах движений поразительное сходство.

Одна из причин, почему же до наших дней не дошло ни одного следа какой-либо «одесской» школы ножевого боя, сохранившейся от предков – итальянцев или испанцев – это отсутствие в дореволюционной Одессе сплоченных и закрытых криминальных кланов. Ну не было в Одессе мифического «синдиката воров», да и сам город никогда не был криминальной столицей империи, что бы там ни писали известные литераторы. А одесские уголовники отличались от остальных имперских «жиганов», быть может, лишь особой находчивостью и одесским шармом, если это слово можно применить к бандюкам.

Руслан Матвеев по этому поводу замечает: «В закрытых сообществах Европы, имеющих криминальную основу, нож является орудием чести, и большинство ритуалов и действий строится на ноже. Нож - это меч народа, как говорил маэстро Роберто Лаура. То оружие, с помощью которого простые люди и представители криминала защищали свою честь. Благодаря закрытости подобных сообществ, культура и навыки использования ножа сохранились до сих пор. Это не школы фехтования в широком понимании, здесь собирались и систематизировались некие навыки использования ножа для распространения среди членов своей группы, для обеспечения безопастности и противостояния своим противникам . Многие вопросы внутри групп решались тоже с помощью ножа. У нас нет и небыло столь больших и старых преступных организации, которые были бы основаны по масонскому принципу, потому и необходимости в обучении или сохранении данных навыков не возникло. Опять же все основано на личных наработках и исследованиях. В современном же мире каждый сможет найти себе школу или секцию, которая отвечает его чаяниям».

ЗА ДУЭЛЬ БЛАГОРОДНЫЕ ОТПРАВЛЯЛИСЬ В КРЕПОСТЬ, ОСТАЛЬНЫЕ – НА КАТОРГУ

Преподаватели фехтования, как и в других городах Российской империи, у нас в наличии были. Дворянам, чиновникам и офицерам, несмотря на запрет ПетромI дуэлей, сословный этикет предписывал блюсти«честь» в конфликтах. Дуэль на пистолетах считалась более радикальным средством, чем дуэль на шпагах или рапирах: холодное оружие – более контролируемое и позволяет драться «до первой крови». Именно такие дуэли были распространены среди одесских гимназистов, студентов и чиновников в XIX и даже в начале XX веков.

Офицеры презрительно смотрели на штатских «штафирок» и предпочитали «взрослый» огнестрел. В крайнем случае, рубились на саблях. Благо, «Правила о разбирательстве ссор, свободы и чести частных лиц» были написаны довольно туманно. За причинение тяжких телесных повреждений можно было откупиться вознаграждением пострадавшему и штрафом в казну. А вот за смерть одного из дуэлянтов наказание, в зависимости от сословия, полагалось разное. Выходец из разночинцев или крестьян мог загреметь на каторгу, офицерам же полагались два-три года «крепости», гауптвахты. А уже в 1897 году специальным императорским постановлением запреты на дуэли среди офицеров и чиновников были сняты!

КАСТЕТЫ И КИСТЕНИ – ОРУЖИЕ ЧЕРНОЙ СОТНИ И СЫЩИКОВ

В отличие от «благородных», которым разрешалось в открытую при помощи оружия решать свои проблемы, публика рангом пониже, однако не менее агрессивная – вроде «ура-патриотов» из черносотенских организаций типа «Союза Михаила Архангела», а такжебанальных гопников, не входивших в уважаемую воровскую касту — предпочитали оружие попроще. Да и потише. Кистени да кастеты. Последние появились в Одессе примерно в середине XIX века. И привезли их все те же матросы, с испанских торговых судов. Именно из Одессы кастеты распространились по всей Российской империи.

Кастеты идеально подошли для тех уголовников, которые в силу природной тупости или физической неловкости так и не смогли овладеть ни одной из настоящих воровских профессий — карманника, форточника или афериста на доверии. При определенном умении кастетом можно было как оглушить жертву, так и убить ее совсем. Чем и не преминули воспользоваться разбойники и грабители.

Дореволюционные имперские законодатели не совсем четко понимали, какую угрозу могут представлять для обывателей кастеты и кистени. Поэтому это оружие никак не упомянуто в Своде законов Российской империи. Зато полицейские сразу осознали, что можно наделать этими предметами. Поэтому при обнаружении у подозрительных лиц кастетов или кистеней, городовым и сыщикам полагалось сразу применять штатное оружие. Полицейские Сыскной части одесской полиции достойно оценили кастеты как эффективное оружие ближнего боя. Поэтому кроме укороченных револьверов «Бульдог» и «Наган», многие одесские сыщики имели при себе и кастеты фабричного изготовления – в случае надобности удар таким утяжелителем мог завершить операцию по задержанию преступника за пару секунд.

В оружейных магазинах тех лет ассортимент такого оружия был широк. А спрос соответственно высок. В некоторых каталогах даже предлагаются запрещенные шпаги-трости. История умалчивает, были ли произведены проверки фабрик и магазинов, изготавливавших и продававших такое оружие публике.

Кстати, несмотря на широкое использование кастетов криминалитетом, в уголовный кодекс это оружие попадает лишь при советской власти – в 1959 году боевые «наладонники» были запрещены. К началу 1990-х кастеты попали под запрет почти во всех странах мира, кроме Франции. Именно поэтому фабричное изготовление кастетов практически было прекращено. Но законодательные запреты отнюдь не уничтожили спрос на это оружие. В советское время почти каждый уважающий себя дворовой мальчишка изготавливал кастеты из олова или свинца, добываемого из автомобильных аккумуляторов. К счастью, свинец и олово совсем не пригодны для изготовления кастетов – при ударе внешние дужки сминаются и ломают хулигану пальцы. Однако количество кастетов, изъятых участковыми у уличной гопоты, не оскудевало вплоть до начала 90-х годов.

Другое популярное холодное оружие – кистень — в Российской империи знали испокон веков. Кистень, он же гасило, упоминается даже в былинах про Илью Муромца. Короткая палка или просто ременная петля с прикрепленным к ней металлическим или каменным шаром позволяет быстро и надежно нейтрализовать даже хорошо вооруженного противника. Амплитуда удара позволяет развить огромную скорость боевой части этого оружия – грузилу. Можно не только дробить кости, но и выбивать из рук противника длинноклинковое оружие – шпаги, например.

Кистень всегда считался в российской полиции бандитским оружием, и обнаружение такого девайса у задержанного автоматически обеспечивало тому путь в места очень отдаленные. Впрочем, дореволюционные купцы противостояли налетам разбойников с кистенями, ловко орудуя безменами – ручными весами, весьма напоминающими кистени по своему действию.

В 1905-1906 годах кистенями часто вооружались боевики черносотенных организаций, многие погибшие при погромах еврейских кварталов одесситы пали от ударов именно этим оружием. Члены еврейских дружин противопоставляли бандитскому оружию громкое огнестрельное оружие – на шум боя в городе хоть и неохотно и зачастую со скоростью улитки сползались городовые и подтягивались войска. И худо-бедно бойню удавалось приостановить. В 1906 году боевики одесских черносотенных организаций жаловались полицмейстеру, что, мол, члены еврейских дружин самообороны применяют огнестрельное оружие при защите от «ревнителей духовных скреп». И просили помочь черной сотне, передав боевикам пару-другую сотен револьверов «за казенный кошт». К чести одесского полицмейстера и градоначальника, револьверы террористам так и не выдали. В других городах было иначе.

Одесситы всегда были подвержены веяниям моды. В том числе и на холодное оружие. После Первой мировой войны и Гражданской на руках полукриминальных одесских группировок появилось огромное количество окопных тесаков и штыков, а кистени были позабыты. Еще большее количество холодного оружия оказалось на руках одесситов после Второй Мировой воны – отдельного упоминания заслуживают длинные штыки-сабли от винтовок Манлихера, которые в обилии оставили после себя в городе румынские оккупанты. Фронтовики привозили с фронта кинжалы СС и вермахта, приспосабливая их в отсутствие хороших бытовых ножей для личных нужд. Свастики с кинжалов, на горе будущим коллекционерам, чаще всего спиливали. И дело тут вовсе не в бдительном оке чекистов, а в ненависти бывших фронтовиков ко всему нацистскому.

После войны в молодежных одесских разборках «хутор на хутор» применение ножей считалось чем-то сродни удара ниже пояса. Чаще всего в коллективных драках использовались флотские и армейские ремни с залитыми свинцом бляхами, а также саморучно изготовленные свинчатки – утяжелители кулака. Но кастет, нож или кистень – во все времена оставались уделом криминалитета.

Автор – Александр Сибирцев.

баянометр ругался, но не на то.