Про вороватого кота
У меня есть теория, что все коты появляются на свет со встроенной тягой к воровству и грабежам. Вороватость измеряется по процентной шкале от одного до ста, где 5% это "кот без разрешения не съест котлету, даже если ему положить её в рот", а 95% это "кот вскрыл холодильник и вынес оттуда кастрюлю с борщом". Что такое 100% я боюсь даже предположить, но полагаю, что там уже что-то с человеческими жертвами.
Общее количество вороватости в коте обладает большой волатильностью и зависит от таких факторов, как воспитание, внешняя среда и врождённые свойства характера. А при наличии у кота хотя бы зачатков совести он будет старательно скрывать свой позорный процент.
Карась как бэ говорит нам "да у меня вообще процент отрицательный!":
У Карася с совестью всё в порядке, так что отдадим ему должное, свои преступные наклонности он по возможности подавляет. Карася можно спокойно оставить в комнате с тарелкой тефтелек и быть уверенным в том, что кот будет вздыхать, давиться слюной, но не посягнёт на еду. Тут сказывается наше неплохое с ним разграничение территорий и сфер влияния. У Карася своя миска, у меня своя. У меня своё кресло, у него своя спинка кресла. Кровать у нас общая, хотя иногда Карась полагает, что кровать всё-таки больше его. А вот еда в тарелке это моя частная собственность, поэтому допускается только умолять, но никак не грабить.
Карась высматривает, что там такое едят:
С едой, оставленной в местах общего пользования у Карася "всё сложно". Он честно старается вести себя прилично, но иногда не выдерживает и тогда проявляет чудеса изобретательности в духе Дэвида Копперфильда. Его триумфом было дело о пироге с курицей. Как-то я приготовила целую гору пирогов, которыми мы отлично поужинали. Последний пирог был оставлен на кухонном столе под салфеткой. Спать я уходила с мыслью, что у меня ещё осталась вкусная еда, я встану и буду её есть
Наутро ничто не говорило о совершённом преступлении. Пирог лежал на столе, накрытый салфеткой. Я налила себе чай и подняла пирог, чтобы положить его на тарелку. А он... как бы это сказать, ну, лёгкий. Совсем лёгкий, понимаете? За ночь кот обгрыз пироговое дно, выел из него начинку и аккуратно оставил верхнюю корочку. И всё это, не сдвигая пирог с места и не снимая салфетку. Кот, я всё прощу, как ты это сделал?!
Карась бессовестно смеётся над озадаченными хозяевами:
А первый раз Карась совершил кражу, когда ему ещё было четыре месяца от роду. Ночью я проснулась от какого-то грохота, доносящегося с кухни. На полу лежала пятикилограммовая горбуша, которая до этого мирно размораживалась в раковине. Над горбушей сидел опечаленный кот, который понятия не имел, что делать с уловом дальше. Тогда у меня и появились первые опасения относительно скрытых возможностей моего кота. Если он способен утащить рыбу вдвое больше собственного веса, что будет, когда он ещё немного подрастёт?
Впрочем, в детстве у Карася был подозрительно невинный вид:
В следующий раз кот опозорился. С риском для жизни он устроил набег на блюдо, где лежала утка с яблоками. Обжёг морду и лапы, но героически ухватил кусок... яблока. Потом с удивлённым видом пытался есть яблоко и очень напоминал мне меня же, когда я пыталась найти творог в магазинном варенике. Кусаю... с надеждой кусаю глубже... Ну не может же такого быть, ну ведь должно же быть хоть что-то кроме теста?! После такого эпичного провала Карась надолго обиделся, но всё-таки разумно понизил процент вороватости в организме.
Карась на минимальных настройках вороватости:
Вершиной преступной карьеры Карася было воровство курицы. Её Карась уворовал со сковороды целиком, но в силу своей уверенности в моём милосердии даже не додумался утащить её и есть уже укромно за диваном. Так и ел прямо на плите, не отходя от сковороды, где и был застигнут голодной делегацией. А история была бы неполной без моего братика, который прошёл в общении с котом от стадии "погладил кота - помыл руки" до "лизнул кота в нос и обрадовался". С отношением к еде у него тоже было всё серьёзно, никаких "быстро поднятое не считается упавшим". Но за несколько лет с котом он далеко продвинулся по пути деградации кошатника. Было это примерно так:
"Кот посмотрел на мою еду, я не буду её есть".
"Ладно, пусть смотрит, но он понюхал мою еду, я не буду её есть".
"Ладно, пусть нюхает, но он попробовал мою еду, я не буду её есть".
"Ладно, кот, пробуй, я не жадный".
Финальная стадия была закономерна:"кот украл мою еду, я догнал, отобрал и съел, глядя в его наглые глаза", так что в тот день мы всё-таки поужинали.
На этом кадре мы наблюдаем процесс извлечения злоумышленника из взломанного сейфа:
Всем низкого процента вороватости.
PS
Баянометр продолжает утверждать, что Карась это декоративная крыса. Ну как так-то?!