Двухпартийная система в США — это господство на политической арене страны двух партий — демократической и республиканской.
Сегодня мало кто в Вашингтоне вспоминает, что в США не всегда существовала двухпартийная система. В период создания республики партий как таковых не было, в конституции партии вообще не упоминаются. В те годы в стране действовали две крупные политические группировки: тори, являвшихся сторонниками английского монарха и потому именовавшихся лоялистами, и виги, боровшихся против английского колониального господства, за независимость. Одержав победу в гражданской войне, виги сурово расправились с лоялистами, лишили их гражданских прав, конфисковали имущество, а примерно 100 тыс. выслали из США. «Таким образом,— пишет американский правовед Д. Койл,— Соединенные Штаты начали с однопартийной системы».
Первый президент США Д. Вашингтон выступал против создания партий. Тем не менее к концу XVIII в. в стране оформились две партии — федералистов и республиканцев. Однако через два десятилетия партия федералистов сошла с политической арены, и в стране опять установилась однопартийная система. С 30-х годов XIX в. в стране вновь возникла система двух партий.
Нынешняя двухпартийная комбинация сложилась в 30-е годы XX в. В этот период определилась современная расстановка сил и в механизме двухпартийной системы. Демократы заняли в ней положение центра и чуть левее. А республиканцы обосновались в центре и правее его. Обе партии пользуются поддержкой среди различных социальных слоев. Республиканцев, как правило, поддерживают большая часть монополистического капитала, крупные фермеры, часть мелких бизнесменов. Республиканцы получают также часть голосов рабочих. Демократы пользуются несколько меньшей поддержкой среди крупного капитала, хотя им помогают многие крупные финансисты, промышленные и торговые круги, главным образом гражданских отраслей, а военно-промышленные монополии, особенно в 80-е годы, делали ставку на республиканцев. Демократы пользуются более широкой поддержкой среди рабочих, малоимущих, женщин, пенсионеров, интеллигенции. Примерно 90% черных избирателей, участвующих в выборах, голосуют за кандидатов-демократов. К демократической партии принадлежат все конгрессмены-черные. Определенные различия между обеими партиями предопределяются прежде всего тем, что в рядах американского крупного капитала существуют различные группировки, со своими специфическими интересами, со своими представлениями о наиболее приоритетных задачах внутренней и внешней политики США, нуждах и методах их осуществления. Хотя эти различия не особо существенны. Например, начиная с 80-х годов стало особенно очевидно влияние в республиканской партии консервативных, воинственных элементов и поддерживающих их милитаристских кругов, ультраправых организаций. Выражая их волю, республиканская администрация сокращала расходы на социальные нужды, увеличивала военные ассигнования.
Двухпартийная система — важное средство, которое позволяет манипулировать массовым сознанием и политическим поведением американцев. Предвыборные баталии между демократами и республиканцами помогают сохранению в массах веры в возможность и реальность подлинно народного волеизъявления. Этому способствует и стиль проведения кампаний, когда кандидаты разъезжают по своим округам, жмут руки простым американцам, целуют их детей... Предвыборные кампании играют большую роль в политической жизни страны.
Обе партии, борясь друг с другом на выборах, совместно оберегают свои монопольные позиции. В этих целях они использовали конгресс и законодательные собрания штатов, установивших выгодный только для них порядок получения федеральных субсидий для проведения избирательных кампаний (они доступны только крупным партиям, а вновь созданная не имеет возможности на них рассчитывать) и порядок регистрации новых партий, в соответствии с которым они должны в каждом штате собрать под петициями десятки, а иногда и сотни тысяч подписей. Наряду с подобными финансовыми и организационными нормами, призванными не допускать новые партии к выборам, и демократическая и республиканская партии, поддерживающие их основные средства массовой информации, систематически внушают избирателям, что голосовать за третью партию — значит «потерять свой голос», «выбросить его на ветер», так как все равно у независимых кандидатов нет никаких шансов одержать победу. Так пытаются предотвратить появление новых партий. И в целом такие целенаправленные усилия до сих пор оказывались успешными.
Законодательство о порядке выборов и их финансировании принимают конгресс США и законодательные собрания штатов — легислатуры. Практически все депутаты в них принадлежат к демократической и республиканской партии, в порядке исключения один-два депутата причисляют себя к независимым, но это редкий случай. Обе партии стремятся сохранить свое монопольное положение. Поэтому они создают для других партий различные преграды и трудности, которые бы мешали добиться успеха на выборах. Те, кто пытаются бросить вызов господству двухпартийной системы, поставлены в значительно худшие условия, чем сторонники демократической и республиканской партий. Хотя американские политики и идеологи декларируют свою приверженность политическому «плюрализму», т. е. многообразию, фактически они — поборники стабильности политической системы, сохранения статус-кво. Они готовы терпеть плюрализм в тех пределах, в которых он не затрагивает господства обеих партий в политической жизни.
Каждый штат разработал свои условия образования и деятельности третьих партий и независимых кандидатов, которые создают для них труднопроходимый лабиринт. Например, в штате Калифорния, чтобы попасть в бюллетени для голосования на президентских выборах, третья партия или независимый кандидат должны представить петицию с подписями 100 тыс. зарегистрировавшихся избирателей. В штате Оклахома требуется к 1 июля года выборов подать соответствующую петицию с 39 тыс. подписей, чтобы новая партия была зарегистрирована. Однако кандидаты партий здесь должны быть зарегистрированы за шесть месяцев до выборов, которые всегда проводятся в ноябре, т. е. за два месяца до того, как она может получить официальный статус. В результате создать третью партию в Оклахоме можно, но выдвинуть своих кандидатов для участия в выборах ей практически нельзя...
Сбор подписей — дело довольно сложное. Партия еще не существует, о ней почти никто не знает, средства на рекламу, на массовую работу ей вряд ли удастся собрать, состоятельные американцы не желают подрыва двухпартийной системы. И вот представьте, что активисты будущей партии начинают обращаться к незнакомым лицам на улице, в магазинах или посещая их на дому с просьбой поставить подписи и при этом указать свою фамилию и адрес. У большинства, естественно, возникают сомнения: а зачем нужно поддерживать создание неизвестной политической, организации? Не обернется ли это какими-нибудь неприятностями? Не лучше ли воздержаться?
Помимо необходимости собрать определенное число подписей, кандидаты от третьих партий или независимые должны во многих штатах подтвердить свою лояльность существующему строю В Калифорнии, например, они обязаны подписать заявление о том, что на протяжении последних пяти лет не состояли в организации, которая ставит своей целью «насильственное свержение существующего строя в США».
Даже удовлетворив все формальные предписания, новая партия еще не имеет гарантий, что ее в конце концов допустят к участию в выборах. Местные власти, состоящие из приверженцев республиканской и демократической партий, используют и на этом этапе различные приемы, чтобы опустить перед аутсайдерами шлагбаум на их пути к избирательным участкам. Наиболее распространенным из них является обвинение третьей партии или независимых кандидатов в том, что при сборе подписей под петицией они допустили «злоупотребления» или «нарушили» инструкцию. В 1969 г. выступая в качестве независимого кандидата на пост президента, либеральный деятель бывший демократ сенатор Юджин Маккарти собрал в штате Нью-Йорк более 28 тыс. подписей (закон требует 20 тыс.), тем не менее избирательная комиссия штата, а вслед за ней и суд отказались его зарегистрировать, сославшись на то, что при сборе подписей якобы были допущены ошибки. Тем же способом ему не дали возможности баллотироваться в Калифорнии и в ряде других штатов.
Подвергаются третьи партии дискриминации и в вопросе получения государственных субсидий на проведение избирательных кампаний. Существует ряд ограничений, которые ставят перед ними непреодолимые препятствия. Это несправедливо и по отношению к третьим партиям и к американским налогоплательщикам. Дело в том, что фонд, из которого выплачиваются государственные субсидии, складывается из поступлений от налогоплательщиков. Но при получении средств из этого фонда явные преимущества имеют кандидаты демократической и республиканской партий. Кандидат в президенты от третьей партии может получить субсидию только в случае, если он на предыдущих выборах получил не менее 5% всех голо¬сов. Таким образом, при первой попытке он не получит федеральных субсидий, хотя именно ему они необходимы в гораздо большей степени, чем кандидатам влиятельных старых партий. Но даже если он участвует в выборах во второй раз, а на предыдущих смог получить необходимые 5% поданных голосов, то для получения субсидий ему необходимо соблюсти еще одно условие: он должен быть включен в избирательные списки не менее чем в 10 штатах.
Таковы только некоторые примеры того, как демократическая и республиканская партии закрывают третьим партиям и независимым кандидатам доступ к федеральному фонду, хотя деньги в него были отчислены отнюдь не только от приверженцев этих двух партий.
Все сказанное выше не означает, что в США вообще нет возможности для участия третьих партий, в том числе и вновь образованных, в выборах. Есть примеры того, как независимые кандидаты таки добивались некоторого успеха на выборах.
Наибольшего успеха добился сенатор Р. Лафоллет. Поддержанный широкой коалицией рабочих, фермеров, мелких бизнесменов, он получил на выборах 1924 г. 4,8 млн голосов (более 16% всех поданных голосов). В 20—30-е годы относительно успешно выступали на президентских выборах кандидаты социалистической партии. В 1920 г. Ю. Дебс собрал 920 тыс., а в 1932 г. Н. Томас — 885 тыс. голосов. В последующие годы влияние партии заметно упало. В 1936 г. Н. Томас получил менее 200 тыс. голосов. На выборах того же года кандидат Союзной партии, объединявшей фермеров и городских мелких бизнесменов, конгрессмен У. Лемке получил 882 тыс. голосов.
В послевоенный период, в 1948 г. кандидат Прогрессивной партии Америки Г. Уоллес собрал около 1,2 млн голосов.
Были также деятели демократической или республиканской партий, которые по тем или иным причинам решали выступить в борьбе за Белый дом со своей платформой и в качестве кандидатов новых партий. В 1948 г. от демократической партии откололась группа деятелей-южан, создавших «Партию борцов за права штатов». Ее кандидат губернатор штата Южная Каролина С. Тэрмонд получил около 1,2 млн голосов. Крупного успеха добился в 1968 г. губернатор Алабамы Дж. Уоллес — кандидат Американской независимой партии, выступавший с откровенно расистской, реакционной программой. За него было подано 9,9 млн голосов (13,5%). На выборах 1980 г. республиканский деятель Дж. Андерсон, выступавший как независимый кандидат, получил 6,6% голосов избирателей.
Приведенные выше примеры свидетельствуют о прочности двухпартийной системы. Правящие круги в целом удовлетворены существующей двухпартийной системой и не желают подрывать отлаженный партийно-политический механизм, который выполняет важные функции социального контроля над населением.
Несмотря на сотни миллионов долларов, расходуемых кандидатами демократической и республиканской партий, больше половины американцев сейчас не участвуют в выборах президента. На выборах в штатах и на промежуточных выборах в конгресс явка избирателей еще ниже. Во многих больших и малых городах по всей стране на местных выборах практически не бывает соперничества.
В США самая низкая явка избирателей среди всех западных стран. Хотя есть много причин, по которым американцы не голосуют, главная состоит в том, что кандидатам от демократов и республиканцев нечего или почти нечего сказать десяткам миллионов бедняков и молодежи. Обе главные партии, в которых доминируют богатые люди и корпоративные интересы, потеряли всякую связь с этими гражданами. Две главные партии не только не могут предложить серьезные решения их проблем, но во многих случаях даже не обсуждают их.