Середина семидесятых. Я стал студентом. Естественно, тут же обзавелся новыми знакомыми и друзьями. Ребята все молодые, веселые, но разные.

Например, одногруппник Кирилл - добрый толстый малый, прирожденный лицедей, приторговывавший пластинками и джинсами. Когда на занятиях звучало его имя, он делал лицо столь серьезно и трогательно недоумевающим, что преподаватели плакали от умиления. Сашка – очень воспитанный юноша, примерный студент, практически без троек и других пороков, красиво пел и играл на гитаре. Юра и Нурлан - самцы, обитающие в общежитии и особенно сезонно активные с абитуриентками в период вступительных экзаменов.

И, наконец, Николай, самый взрослый, прошедший армию и уверовавший в Бога - что, однако, не мешало ему любить преферанс и выпивку, а в промежутках, если таковые случались, приударять за девочками. Это о нем, думаю, Довлатов сказал – «Он пил каждый день, но иногда у него случались запои».

Как видите, народ разношерстный - бабники, певуны, фарцовщики, творцы, отличники и двоечники, алкоголики и картежники. Словом, все люди интеллигентные, глубоко порядочные, и порою даже набожные.

Но был среди нас один, по имени Слава, который выпадал из обоймы и не походил ни на кого. Алкоголь не употреблял, за девушками не бегал, шмотками не фарцевал, в тусовках не участвовал, на гитаре не бренчал, а только и делал, что учился да ходил на все общественные мероприятия. Ну, просто идеал нашего декана, Василия Николаевича, слывшего дядькой очень серьезным и жестким. Кстати, единственные два порока, заблудившиеся в нашем Славике – это курение и страсть пожрать.

Бесцветный внешне, со скользкими повадками, вечно вертящийся и юлящий перед всеми преподами, насквозь пропитанный подобострастием и преданностью, он очень хотел вступить в партию. Мы и звали его – Славакпсс. А характер у него был такой, что самое доброе слово, которое о нем можно было сказать, это – гнида. Еще он был жмотом, редкостным. Нет, не так – он был жмотищем! Назвать его скупцом, жилой, скрягой, жлобом, скупердяем, жадюгой, сквалыгой – это все равно, что птеродактиля называть куропаточкой. Думаю, даже на смертном одре он бы мучился вопросом: «Что лучше, просто отдать Богу душу, или продать ее Дьяволу?». Каково? Жмотище то еще!

Ладно, не давал никогда списывать, в конце концов, у каждого свои принципы. Но какие, к черту, принципы, если ты просишь у него взаймы денег до завтра, а у него в кармане всегда один рубль. Всегда. У меня сложилось впечатление, что этот рубль когда-то мама положила ему в штанишки в детском саду и наказала никому не отдавать, и с тех пор он с ним не расстается.

Стрелять сигареты у него было бесполезно – в его пачке постоянно была одна единственная сигаретка. «Увы, последняя», - говорил он с искренней печалью мальчика из детсада. Думаю, попроси у него покурить сразу, как только он купил новую пачку - в ней точно оказалась бы только одна сигарета. И это притом, что поштучно сигареты тогда не продавали.

Хотя, надо признать, иногда, примерно раз в год у Славыкпсс все же проявлялась необыкновенная, исключительная щедрость. На отдыхе. Например, он мог пригласить девушку в ресторан и предложить выбрать любое понравившееся ей блюдо, любой десерт, любые напитки, включая алкогольные. Без ограничений. В ресторане отеля, где "все включено".

А еще Славакпсс славился тем, что приносил с собой сверток с едой и, чтобы не делиться, поглощал ее в кабинках туалета. Все, конечно, об этом знали и стебались над ним от души. Правда, ему, толстокожему, было все по фигу.

Но однажды мы с приятелями курили в туалете и стали свидетелями казуса со Славикомкпсс. В тот день на большой переменке он, как всегда, зашел в туалет и стал искать свободную кабинку, чтобы постоловаться. Дернув ручку одной двери, другой, он обнаружил, что они заперты.

Пройдя таким образом весь ряд кабинок и дойдя до последней, он потянул ручку на себя и… к его счастью, дверца распахнулась. К несчастью, за дверцей, на унитазе сидел декан. Естественно, декан вздрогнул, привстал, (отчего брюки свалились на пол), и вытянул руку, чтобы закрыть дверь. И тут, наш Славиккпсс, ничтоже сумняшеся, в поклоне пожимает ему руку и говорит – «Очень рад видеть вас! Добрый день, Василий Николаевич».

Да, забыл сказать - Василий Николаевич слыл не только дядькой очень серьезным и жестким, но и дюже злопамятливым.