Все НЕ совпадения с реальностью случайны. Диалоги почти не подвергались литературной обработке.
Согласие всех упомянутых лиц получено.
Что самое важное в подготовке к заграничной поездке? Кто-то выделит грамотный сбор вещей. Кто-то будет настойчиво советовать не забыть документы. Для кого-то главное не опоздать на самолёт. Последняя группа настойчиво посоветует не забыть валюту страны пребывания.
Четыре часа до вылета, я сижу в ресторане на метро Коломенская, жую хинкалю под осуждающие взгляды своей собеседницы.
Изображаю из себя кота из старого мультика и вообще прибываю в странном состоянии.
- Тим, ты неправильно их кушаешь!
- А как надо?
- Надо сначала выпить бульон, потом сметану кладешь, и только потом уже ешь. Хвостик оставляешь, его не едят.
Задумчиво дожевываю хвостик грузинского пельменя и вытираю руки салфеткой
За панорамным окном ресторана промозглая Московская весна. Которая больше напоминает зиму, да и является ей по факту. Горы снега, ещё даже не начавшего таять, прохожие в теплой одежде. Время года выдает разве что солнце, но и оно сейчас скрыто свинцовыми тучами.
Реальное время года выдает разве что пара цветов на столе, ярко оранжевый гербер в вазе и несколько мелких жёлтых цветов, похожих на ирисы в горшке. Гербер я принес как жертву богу благосклонности, который держит алтарь (а иногда и полноценный храм) в голове каждой представительницы прекрасного пола.
Девушка делает фото композиции на фоне кремовой стены и чайника, исходящего паром. После чего выкладывает его в социальные сети с какими-то бессмысленными хештегами, хотя кто их знает, эти хештеги… Никогда не умел ими пользоваться.
Моя собеседница красива, как принцесса из сказки.
Мягкий овал лица, гармоничные скулы, аккуратный носик. Завершают это композицию женственности чувственные губы нежно розового цвета и большие глаза цвета стали. Идеальная линия бровей производит контрольный.
У нее длинные черные волосы до бедер, сейчас собранные в тугой пучок на затылке, открывая изящную линию шеи.
Я поймал себя на том что прикусил губу.
Добавьте сюда точечную фигуру, совершенные ножки (ногами данный шедевр природы называть кощунственно), осиную талию и небольшую, но очень красивую грудь.
Лет пятьсот назад я бы собрал отряд верных последователей и принес бы к ее ногам какое ни будь королевство.
Или бы поднял на меч ее родной город, заполучив сидящую передо мной девушку как трофей.
Увы, эпоха простых решений закончилась задолго до моего рождения. Хотя я, в принципе, и сейчас не против кого ни будь убить чтобы упростить ситуацию
В общем можно понять почему я сказал то что сказал дальше.
- Анжелика, а выходи за меня?
Девушка подцепляет на вилку кусочек салата, тщательно его пережевывает, задумчиво трогает рукой телефон. В глаза она мне не смотрит.
- Понимаешь, я сейчас не хочу, не семьи ни каких-либо отношений. Точнее хочу, но на это сейчас просто нет времени.
Где-то внутри накатывает глухое раздражение.
Ревновать девушку к ее мечтам и ее же самореализации занятие бесперспективное. Это с мужчиной можно что-то сделать, например, оставить без денег. Или просто выставить идиотом. А лучше подлецом. Но вот что делать с мечтами? Как изменить ее жизнь так, чтобы в ней нашлось мне место?
Вечная беда с этими умными женщинами.
Тяжело вздыхаю.
- Тим, не расстраивайся. Дай мне немного времени. Я ведь все понимаю...
Понимает. Она действительно понимает. Но ту стадию, после убедительное доказательство является безусловной причиной для изменения мнения и жизни, ее острый ум еще не завершил.
Телефон тренькает оповещая о новом сообщении.
Паша: "Ты (падшая женщина) где?"
Я "- На коломенской, встречаюсь с человеком."
Паша "- С каким (указание на орган плодородия) человеком? Нам выезжать через 20 минут"
Я "С девушкой, Паша, с девушкой!"
Паша "Да (оральный акт травмирующий чувство прекрасного и голосовые связки). Ты (таинство зарождения жизни в активной фазе)"
Я "Не кипишуй, скоро буду"
- Так, Анжеличка, мне надо идти. Зовем официанта.
Официант приносит нам счет, и я понимаю, что все моя наличность представлена иностранной валютой. Поднимаю глаза на свою собеседницу и вижу лучащийся теплотой взгляд.
- Не переживай, я заплачу. Не все же тебе меня кормить и угощать
Только молча киваю.
Мы выходим из торгового центра, Анжелика держит меня под локоть, рядом с ее живой грацией ощущаю себя жутко неуклюжим, и кажется, сутулюсь из-за этого еще больше. На ней тонкое пальто (в котором ей явно зябко) и платок. В котором я с удивлением узнаю свой шарф. Этот шарф я ей вручил полгода назад с руганью на слишком легкую одежду для октября месяца. Она пару раз порывалась его мне вернуть...
В нашем мире не так много по-настоящему волшебных вещей доступных любому человеку. Шарф - один из таких артефактов. Это объятия, которые всегда с тобой. Это забота, воплощенная в ткани. Иногда - знак собственности. И волшебство в этих предметах гардероба поселяется проще простого. Достаточно его связать или отдать свой, который ты носил какое-то время.
Смотрю на девушку. Есть чудеса, в которые не нужно верить, чтобы они происходили. На девушке шарфик, который я носил два года. Пусть попробует в итоге отказать человеку, который незримо обнимал ее каждый день в течении полугода.
Интересно, она специально надела его на нашу встречу? Это был какой-то тайный знак?
Мой внутренний Паша выдал емкое "Нет". Иногда я жалею, что держу в голове виртуальные копии реальных друзей, но временами это выручает.
Вполне реальный Паша продолжал материться в мессенджерах. Обнимаю Анжелику, так ловко уворачивается от поцелуя, подставляя щеку и крепко обнимает в ответ.
Меня втягивает людской пылесос и через 20 минут заваливаюсь в квартиру, спотыкаясь об обувь. У меня компания занимается инженерными сетями и системами освещения. Разумеется, половина лампочек в квартире не горит.
Следующие десять минут проходят в режиме дикой беготони. Собраться в заграничную поездку за это время задача достаточно нетривиальная. И не могу сказать, что мы с ней справились хотя бы на три бала.
И вот, взмыленные как лоси после гона, мы вываливаемся из дома и идем в сторону транспорта, что доставит нас в аэропорт.
Выглядывает солнце, и на душе зарождается то самое чувство, которое часто бывает у детей, но редко кто из людей взрослых может испытать его. Ощущение неизбежного счастья.
Дальняя дорога, теплые ветра перемен, целая неделя новых историй впереди, а за спиной только рюкзак, забитый вещами первой необходимости
Картину портит только мобильный телефон, который непрерывно звонит, связывая со мной людей, которым нужно что-то срочное, важное, желательно прямо сейчас, да легкое беспокойство на тему что что-то все таки в рюкзаке отсутствует.
Перед выходом я успел заглянуть в зеркало.
Передо мной оказался тот еще персонаж. Парень, плавно трансформирующийся в ту сущность которую дети обычно называют "дядей" в приталенном черном пальто, в темно зеленых брюках и коричневых кожаных кроссовках.
Тяжелый рюкзак красного цвета за спиной, большие зеленые наушники на шее. И шляпа котелок с солнцезащитными очками, прицепленными к ленте, что опоясывает эту шляпу.
Чуть полноватое лицо с мягкими чертами, нос интересной формы, который может немало поведать стороннему наблюдателю о чувстве юмора его обладателя (дважды сломан). Насмешливый взгляд карих глаз, очень точно характеризующий мое отношение к собственной внешности да большие губы что, так нравятся девушкам.
Морда лица интернациональная.
В какой-то момент меня окружающие принимали за индуса, за еврея, за итальянца, грузина, армянина, русского, татарина, хохла...
Больше всего мне нравилось быть евреем, этот образ внушал подсознательное доверие и желание поделиться деньгами. Очень помогало в бизнесе.
Аккуратную стрижку черных волос прятала шляпа, как и седые волосы в шевелюре.
- Ну ты и мудак! - Паша заметил мое внимание к собственной внешности, и я кивнул его словам, хотя он меня и не видел.
Мы шагали в сторону торгового центра, где, судя по карте, была припаркована машина каршеринга, Паша пространно рассуждал о том, что неплохо бы сожрать хоть что то, а лучше мясное. Я переваривал хинкали и злобно хихикал где-то внутри.
Рассуждения моего лучшего друга вылились в лаконичное "пойду, поем". Я возмущенно взвыл насчет того, что пожрать можно и в аэропорту. Но к сожалению, между пашей и едой могла встать только женщина. Мое мнение за препятствие не котировалось. Возможное опоздание на рейс тоже. В итоге он побежал жрать бургеры а я завалился в табачный ларек, с целью забить рюкзак пачками сигарет из расчета пачка на день пребывания. Вообще табак универсальная штука, это тебе и валюта, и повод для разговора, и:
"Вот тебе мужик настоящая русская сиграета!
а в ответ:
"Вот тебе парень настоящая барселонская травка"
Да и покупать сигареты за бугром мешала обычная жадность.
Когда сигаретно-бутербродная эпопея завершилась, до окончания регистрации на рейс оставалось чуть больше часа. Мы сели в машину и влились в поток машин.
На самом деле, лучше всего время можно ощутить в пробке
Когда на навигаторе в течении десяти минут остается одно и то же время до прибытия, это дико нервирует. Вокруг тебя такие же нервные люди куда-то спешат и в какой-то момент можно понять истинную продолжительность каждой минуты.
Я смотрю на Пашу и понимаю, что в перспектива покупки еще двух билетов в Прагу будит в нем скрытые таланты. В итоге мы достаточно резво маневрируем, иногда по мелочи нарушаем правила и вообще ведем себя как типичные уроды на арендованной машине.
Паша в инженерно-анатомических терминах объясняет навигатору в чем именно он не прав, а я выглядываю в окно.
Москва напоминает огромный живой организм, что-то вроде амазонской сельвы. И этот организм поражен всеми болезнями сразу. Жадность, невежество, амбиции, мечты, страхи, похоть, экстаз сотворения и наркотический трип…
Если, когда ни будь я захочу написать современную адаптацию легенды о вавилонской башне я выйду на улицу и начну просто делать записи из серии "что вижу то пою". Получится очень достоверно.
Где-то за нами раздается протяжный вой сирены скорой помощи. Павел делает попытку уйти с полосы, и мы оба натыкаемся на полные недоумения взгляд какой-то дамочки, которая решительно отказывается нас пропустить чтобы мы могли освободить дорогу скорой.
Я вижу, как в моем соседе просыпается дух последних самураев, а в груди рождается клекот, в любой момент, могущий перерасти в вопль камикадзе двадцать первого века "у меня полная страховка".
От ДТП и воздаяния за тупость даму за рулем седана спасает только рейс, на который мы еще можем успеть.
Водитель скорой демонстрирует немалый опыт. Он с точностью человека, вынужденно писающего в раковину в гостях у незнакомых людей, протискивается между нами и бордюром. Паша топит ногу в педаль газа, и мы несемся за скорой. А я почти физически ощущаю волну возмущения, летящую за нами "Вот (оригинальные люди творческих профессий)"
Навигатор все же проникается богатым лексиконом водителя, и мы едем без бессмысленных попыток дать дрифт на дублере. Мудрая программа вытаскивает нас на платку, не поинтересовавшись наличием у нас бумажных денег. К счастью, в кармане есть заначка и мы практически вылетам на пустую дорогу.
Предвосхищая полет, паша изображает из себя пилота истребителя и стрелка спидометра уходит в значение 150 километров в час. Понимаю это и опровергая эффект Доплера я меняю цветовую гамму в область смешанного спектра с преобладанием зеленого.
Радио поет о том, что у парня все впереди, и что парню 90 лет. Резина визжит по покрытию многоуровней парковки, я радостно кричу "Уиииии", Паша кричит "(любовь в стадии физического воплощения)" Дальше Сеанс паркура с целью преодоления бетонных парапетов (позорное зрелище в моем исполнении и пристойное в Пашином) лихорадочное охлопывание карманов с микроинфарктами (когда их больше десятка вещи мигрируют между ними с целью оказаться в последнем из ощупанных).
Оглядываюсь понимаю, что до нормального выхода было буквально пять метров, но тут же выкидываю эту мысль из головы. Стремительный без по аэропорту и мое практически истеричное "подождите, не уходите, мы уже тут".
В итоге паспортный контроль мы все же проходим.
В такие моменты я понимаю, что жизнь меняет гамму, словно кадры в хорошем фильме. Вот буквально пять минут назад весь мир был серо-синим, с бликами мертвенно белого (асфальт, бетон, дорожные знаки, форма полиции на входе и свет фар).
А теперь он желто зеленый, с нотками розового. Стены зоны вылета кажутся мне в эти моменты бежевого оттенка, желтые витрины магазинов, зеленое стекло окон. Заходящее солнце снова показалось и окрасило облака, самолеты, да и весь мир в розовые тона.
А еще зрение перестает быть тоннельным, когда в фокусе только цифры часов и указательные знаки аэропорта.
Мы сидели недалеко от выхода на посадку, пили смехотворно дорогое пиво и пытались пойти в себя.
"Вы летите в Прагу и пьете в аэропорту покупной Гиннес? Вы что, (активное соударение двух твердых тел с сексуальным подтекстом)"
Воображаемая версия Паши как всегда неумолима, а вот настоящий Павел тянул пиво с видимым удовольствием.
Настроение давно пробило стратосферу и отправилось в сторону луны
Вчера, за день до поездки, удалось заключить пару крупных, достаточно выстраданных, но тем не менее, внезапных контрактов. Эти контракты делали меня достаточно обеспеченным человеком в ближайшие год-два, а предстоящие в Праге переговоры заставляли эго раздуваться от важности и будили в Паше приступы красноречия по этому поводу.
Хотя опыт резал любые разговоры на этот счёт, из доверенных лиц рядом был лишь Паша (от чего он временами страдал) но деньги любят тишину. Большие деньги - могильную тишину.
Нет, серьезно, не писать ведь на этот счёт книгу? Хотя идея сама по себе не плохая. Кто поверит писателю, фантасту, который будет приписывать свои жизненные успехи герою книжки?
А для полного сюрреализма пусть это будет книга о моей жизни, она ведь достаточно фантастична сама по себе.
Я достал телефон и набрал номер отца. После чего бодрым голосом отрапортовал что сажусь в самолёт, а Паша составить мне компанию в командировке. Папа ехидно поинтересовался, а не скрывается ли ща командировкой банальное желание выпить пива в Праге с Пашей на пару? На что я честно признался, что прямо вот сейчас сажусь в самолёт и связь пропадает.
Мой ключевой собутыльник на протяжении последнего десятка лет сел у окна. Удостоив меня торжественного звания неудачника. Я плюхнулся в кресло и с интересом огляделся.
Заметив это движение головой Паша оживился и приобрел крайне обеспокоенный вид.
- Тимофей, (акт дарения радости при полном молчании одной из сторон) не начинай только опять! Ну надо людей (процесс делания уставшими и счастливыми), с тобой же только из вежливости разговаривают!
- Да ладно тебе, не всегда так происходит. И вдруг будет интересно? – В подтверждении слов протяжно зеваю.
- Кому? Тебе? Тебе всегда просто (удовольствие с гендерным акцентом). Угомонись.
- Паша, я постараюсь, но ничего не обещаю.
- Ну (конец близок)!
Паша закрыл глаза и притворился мертвым. Я нацепил наушники и уткнулся в книжку в телефоне. Самолет взмыл в небо и, догоняя закат, повез нас в Прагу, навстречу самой интересной поездке в моей жизни.
