Гомель + Мат

Абсурдность нашей повседневной жизни бывает так велика, что, будучи описана словами в письменном виде, часто вызывает сомнения в достоверности происходящего. Порой, я сам начинаю переживать за правдивость этой истории, однако, вот же они – герои нашего времени.

Утро в Новых Оглоблях выдалось на редкость приятным. Было ясно, солнце ласково согревало землю, бытовые постройки и домашний скот. Весело щебетали птички, куры лениво ковырялись у забора, коровы отмахивались хвостами от радостно жужжащих насекомых. Вслед за солнцем утро постепенно катилось в ласковый летний денек.

Вдруг налетел ураган. Резкий ветер зашумел листвой, пригнул к земле кусты и травы. Сорвавшись с места, как умалишенная баба, полетела в поле охапка соломы, вырванная из стога. Все вдруг странно зашевелилось, ожило, словно за печкой очнулся старый Злыдень и намерен испортить добрым людям погоду и настроение.

Неожиданно в воздухе громко затарахтело, как будто сломанный трактор пытался выехать из свежевспаханной борозды, и на поляне перед Оздоровительным центром приземлились два вертолета без опознавательных знаков. Точнее сказать, знаки были грубо, как будто в спешке, замазаны каким-то зеленым говном.

«Встречайте! Вежливые люди!», - вяло отметил НЮРА.

Студенты, развалившись, отдыхали на скамейке у ворот Центра. Они только что покурили и намеревались обсудить идею «Темной экологии» Тимоти Мортона и переосмыслить отношения между человеком и природой в ситуации антропоцена*.

Из вертолетов выскочила охрана в темных костюмах и заняла позиции вокруг Центра. Костюмы застыли в позе борзых, готовых броситься в погоню за зайцем. Следом за охраной из вертолета вылезла «шестерка» с портфелем. Понять, что это «шестерка» было нетрудно: этот изгиб, эти манеры – все указывало на то, что этот подвижный глист прислуживает более крупному животному. Само животное в дорогом костюме вылезло следом. Это был гладкий упитанный боров с властными манерами. Последним из вертолета выполз Христофор Венедиктович в зеленой армейской форме, с блестящей медалью на груди. Ветеринара шатало от ветра, он был бледный, почти что зеленый после полета. Христофор попытался блевануть на колесо вертолета, но в последний момент сдержался, глотнул, вобрав все в себя, и поплелся вслед за начальством к воротам Центра.

Подойдя поближе, глист-шестерка, словно сорвавшись с цепи, подбежал к скамейке и заорал неожиданно резким фальцетом: «Встать! Смирно!». Прокричав приказ, глист сам вытянулся струной. Было заметно, как вибрируют все его жалкие мышцы.

Студенты не пошевелились. НЮРА задумчиво разглядывал борова в дорогом костюме, который не спеша приближался к ним. «Бляяяя, - неожиданно зашептал НЮРА, - я знаю этого мудака! Это он утопил собаку в банке,……по телику показывали».

«Приехали навоз распробовать, - предположил КЛАВА, - Хуй им дадим собак топить, пусть сами в говна ныряют».

Видимо, не выдержав такого откровенного пофигизма, глист дал команду охране. Два костюма метнулись к студентам и за шкирки сорвали их со скамьи. Однако, из-за отсутствия внутреннего стержня, пришлось все время поддерживать укурков, ибо они болтались в воздухе, как сосиски и никак не могли принять смирную стойку.

«Где начальство? – начал с вопросов боров, - Кто произвел несанкционированный запуск? Кто давал разрешение? Где пусковая установка?».

Боров в дорогом костюме, как и любой российский чиновник, не имел привычки сначала представиться. Крупные сановники считают, что те, с кем они обращаются, и так должны знать, кто они есть, их чины, звания и заслуги перед отечеством. Чиновники же помельче, как принято издревле, всецело копируют поведение вышестоящих начальников.

Я бы еще отметил, что лица, прилетевшие на вертолете, были гражданами соседнего государства и никакими правами на территории Белоруссии не обладали. Увы, в последние годы повелось, что российские начальники стали считать своей территорию прилегающих государств, а также Балканы, Сирию и республику Бруней.

«Ты вообще кто?», - вопросом на вопрос ответил НЮРА, болтаясь на «крючке» у здоровенного охранника.

«Молчать! С кем говоришь! – заорал глист, - Смирно стоять!». Потом, обращаясь к борову, зашептал ему на ухо: «Дмитрий Олегович, эти придурки наверное сторожа, нужно немедленно вызвать их начальство……….». Дальнейшие слова рассеял ветер и доподлинно не известно, что нашептала «шестерка» своему босу. Однако этот шепот привел к необратимым последствиям: из вертолетов вытащили тент, стол и кресла. Стол накрыли на одну персону, рядом расставили телефонные аппараты, подключенные к черным коробкам со спутниковыми антеннами. Несколько охранников схватили ветеринара, бросились в вертолет и улетели в сторону деревни, а боров, именуемый Дмитрием Олеговичем, изволили откушать.

Во время трапезы студентов держали в подвешенном состоянии, пытаясь придать им стойку смирно. Что, впрочем, не сильно и получалось.

Примерно через полчаса второй вертолет вернулся. Из него достали Женьку с Авдеичем и усадили за стол Дмитрия Олеговича. Студентов отпустили, и они снова плюхнулись на скамейку и закурили. Христофор Венедиктович, измученный полетом, едва доковылял до скамьи и опустился рядом со студентами.

«Как дела, Христофор?», – спросил ветеринара КЛАВА. Тот только махнул рукой, глотая тошнотворную слюну.

«На, затянись», - предложил КЛАВА ветеринару. Христофор Венедиктович принял косяк, затянулся, закашлялся. Через какое-то время щеки его порозовели, взгляд прояснился, и он обрел дар речи.

Как рассказал ХВ, все дело было в топливе для новой ракеты «Ангара». Тяжелая ракета, при всем ее теоретическом бесподобии, не имела достойного горючего. На керосине, как ракета «Союз», она летать не хотела. Ядовитый гептил, способный поднять «Протон», едва дотягивал тяжелую «Ангару» до орбиты. Все сроки ввода в эксплуатацию давно прошли. Космодром «Восточный» простаивал. Президент нервничал. Вслед за президентом нервничали исполнители. А следователи уже шили дела, ждали отмашку и примеряли большие звезды на новых погонах.

Успешный запуск ржавой бочки с человеком на борту дал исполнителям надежду решить проблему ракетного топлива. Расчеты полета 40-тонной силосной башни, которую отследили радары, показал нужное число килоджоулей в таком объеме.

«Так ты далеко улетел?», - спросил ветеринара НЮРА.

«Да хуй его знает, - откровенно признался Христофор, - Куда-то летел. Потом падал. Потом прибежали военные, распилили ракету, меня вынули…….как-то вот так».

«Так ты – сбитый летчик?», - подвел итог НЮРА.

«Нет, не сбитый. Я теперь в Отряде космонавтов, - с гордостью отвечал вчерашний ветеринар, - Видишь, сам Путин награду вручил. И на параде я выступал, даже по телевизору показали».

«Выходит, теперь наши силосные установки полетят в космическое пространство осваивать пределы вселенной?», - вопросительно глядя на Христофора, спросил КЛАВА.

«Это как сказать, - замахал головой Христофор, - Вчера к вам рыжий приезжал из Москвы. Шеф, как узнал, топал ногами и кричал, что этот еврей опять всех объебет, как с ваучерами. Говорил, что рыжий хочет первым доложить президенту, что нашел подходящее топливо для ракеты».

«Вот бля, - удивился КЛАВА, - а он говорил: новозон, новозон, новое лекарство, патент, производство, хуе-мое. Блядь хитрожопая».

Студенты еще курили какое-то время, пока продолжались переговоры. Когда все закончилось, костюмы быстро свернули телефоны, столы и стулья, Дмитрий Олегович влез в вертолет и убыл в неизвестном направлении. А глист еще долго о чем-то беседовал с Петром Авдеичем и Женькой. Как я ни старался узнать, чем все закончилось, друзья молчали, ссылаясь на подписку.

Мне почему-то кажется, что эта история с топливом – только начало. Чем-то все это закончится? Забавно, что переговоры прошли 1 июля, в день голосования о поправках в конституцию. Может, Дмитрий Олегович улетел, чтобы проголосовать на ближайшем участке, который ЦИК устроил на пне у проселочной дороги, прямо на границе Белоруссии.

Вы скажите «абсурд!». И это чистая правда!

*) Не представляю, что это. Нужно будет поискать в Википедии.

#коронавирус #вирус #пандемия #эпидемия #гомель #беларусь #белоруссия #ежедневное #мынерыбы #дирекциятяги #дроваиуголь #пенаизбалашихи #дыханиечейнастокса #проза #малаяпроза #юмор #сатира #современнаяпроза

Придя в себя после увиденного на Красной площади, друзья все же решили осуществить свой план погасить Лучезарного. Не то чтобы их прельщали обещанные администраторами деньги, вовсе нет. Скорее, друзья руководствовались общественным благом и научным интересом. Засветив Лучезарного, они сами испугались того, что натворили. Амбиции новоявленного мессии были столь очевидны, что студенты в шутку прозвали его «Дучезарным». Мало Белоруссии одного сумасшедшего диктатора, теперь будет еще один, который, кроме всего, еще претендует на роль духовного гуру и собирается овладеть душами народонаселения, думали друзья.

Приготовив все необходимые приспособления: медное кольцо, кусок кабеля и штырь заземления, друзья отправились по следу Лучезарного. К этому времени колонна последователей растянулась уже километров на пять. Верующие вслед за вождем шли проселочными дорогами, избегая шумных трасс. Лучезарный предполагал в ходе марша заходить в крупные города и устраивать там общие собрания жителей, которые он называл «народным вече» со сбором пожертвований. Впереди были Жлобин, Рогачев и Бобруйск.

Ночевку, как правило, устраивали на большом лугу. По ночным стоянкам последователей мессии друзьям было легко отследить путь Лучезарного. После ночевки верующие оставляли на поле огромную плешь полную мусора. Все ближайшие кусты были обосраны по колено, там валялись куски туалетной бумаги, женские прокладки и использованные гондоны. Кроме этого, после нашествия последователей оставались горы пустой посуды из под пива, вина и водки.

Теперь стала понятна функция аварийной машины водоканала, следовавшей за колонной. Аварийщики снабжали шествие водой и пытались замыть следы пребывания верующих. Время от времени «скорая» развозила особенно экзальтированных поклонников нового гуру по домам сумасшедших. Пожарники следили, чтобы верующие мимоходом не подпалили лес, стога или прилегающие домовые постройки. Каждая деревня, мимо которой проходило шествие, несколько дней жила в напряжении. После того, как колонна исчезала вдали, в деревне исчезали куры, кролики, поросята, а иногда и коровы.

Во время похода Лучезарный делал какие-то записи, каждое утро выступал перед поклонниками с речами, а вечером, перед закатом, обходил бивак, выбирая наиболее привлекательных дев для ночной исповеди. Степан не бегал в кусты, как остальные, он жил в норвежской палатке оборудованной всем необходимым, включая биотуалет, душ, холодильник, походный бар и двуспальную кровать с водяным матрасом. Питанием Лучезарного занималась Мария с итальянским поваром, маркитантками и десятком волонтеров. Матвей перебрался в немецкий микроавтобус, оборудованный как кемпер. За ним на машинах следовали финансовые отделы бухгалтерии Лучезарного.

Остальные верующие спали под открытым небом, любуясь на звезды и по возможности растаскивая сено из стогов, чтобы подложить под бок и укрепиться духовно. Молодежь полночи шарилась по кустам, едва успевая поспать. Жизнь на природе обогащала шествие нравственно и морально, укрепляла веру в их особую миссию и мессию.

Настроение в рядах несколько поникло, когда в окрестных деревнях появились первые зеленые яблоки и красная смородина, называемая в народе «паречкой». Несмотря на то, что дух поклонников твердел день ото дня, их стул размягчался, постепенно превращаясь в жидкий понос. Это грозило экологической катастрофой местной флоре и фауне, и могло подорвать духовной богатство всего движения. Медикам пришлось срочно раздавать верующим средства от дизентерии.

Друзья наскоро обследовали несколько стоянок поклонников Лучезарного, переночевали в машине, и ранним утром еще до рассвета тронулись в путь, намереваясь застать бивак до подъема. Проехав по вытоптанному до глины проселку, друзья увидели впереди большой луг. Солнце едва выглянуло, из-за горизонта. Бриллиантами блестели капли росы на стеблях травы. Свежий ветер пах скошенной травой, парным молоком и навозом.

Друзья въехали на луг, стараясь не сильно шуметь, чтобы не испортить прелесть свежего утра и не разбудить обитателей. К их удивлению, стоянка была пуста. Людей не было, только ветер шевелил пустые пластиковые стаканы, пакеты, обрывки газет и брошенную одежду.

«Черт! – в сердцах воскликнул Женя, - опоздали. Наверно, уже ушли».

«Погоди, - остановил друга Авдеич, - что-то тут не так. Смотри, вещи брошены, одежда, обувь…..как будто они куда-то спешили».

«Может это коллективное вознесение, - предположил Женя, - всеобщий выход в астрал».

«Значит это - место силы, окно в другое измерение и линия перемены дат», - предположил кто-то из студентов.

«Вон там, смотрите, деревня. Поехали, узнаем, что случилось», - предложил Авдеич.

Друзья подъехали к крайней хате. Перед ней на пеньке у груды колотых дров сидел мужичок и курил сигарету. Друзья поздоровались - мужичок двинул бровями. Друзья стали спрашивать, но мужик молчал и только дымил своей сигаретой.

«Глухонемой, наверно, - высказал мысль кто-то из студентов, - Или уже обкурился вусмерть, не реагирует на сигналы. Рефлексы отсутствуют».

«Погоди, - одернул студентов Авдеич, - не с той стороны заходите!». «Што, смага?», – обратился он к мужику. Тот сидел без движения, только глазами лупал.

Авдеич полез в машину, достал бутыль самогона, стаканы и какую-то закусь. «Нарежь-ка сальца», - обратился он к Жене».

Все выпили. Не спеша закусили. Потом повторили. После этого у мужика включилась первая сигнальная система, он крякнул и зашевелился.

«Ага, - высказался председатель, - вишь, нейроны ожили, кровь побежала. Сейчас отойдет».

Авдеич был прав, после третьей у мужика включилась вторая сигнальная система, основой которой, как известно, являются слова устной и письменной речи, а также жесты и мимика. Иными словами, мужик ожил и заговорил.

Из его рассказа выяснилось, что ночью стоянку окружил ОМОН. В свете прожекторов людей беспорядочно хватали и, не разбирая, бросали в автозаки. За час поле зачистили полностью, а поклонников увезли в сторону Бобруйска.

«А вы не видели такого, ну…..светился голубым?», - со слабой надеждой спросил Женька.

«Как же, как же, - встрепенулся мужик, - этого особенно было видать. Четверо его тащили за руки, за ноги, а пятый пиздил дубинкой…….по яйцам все стремился попасть». «Сильно кричал голубой, и брыкался. Его в отдельной машине увезли…..такая, с антенной», - закончил повествование мужичок.

Компания допила самогон. Друзья поехали обратно в Новые Оглобли, а селянин двинул на луг, собирать брошенные вещи.

PS Накануне вечером, в большом зале Кремля президент Путин вручал государственные награды героям войны и труда. Среди награжденных, как рассказал телевизор, был подполковник Христофор Венедиктович. Фамилию награжденного диктор скомкал, словно языком подавился. Из его слов выходило, что Христофор награжден за успешное испытание гиперзвуковой баллистической ракеты нового поколения. Но друзья об этом не знали, в тот вечер они ночевали в чистом поле без телевизора.

Друзья, вдохновленные невиданной щедростью администраторов, обещавших любые деньги за то, чтобы погасить Лучезарного, работали всю ночь. Авдеич рассчитывал наконец залатать коровник, Женька – рассчитаться с бывшей женой за ее «испорченную молодость». Студенты мечтали об автоматической теплице для круглогодичного выращивания конопли посевной, а также конопли индийской. Все, включая опытного Авдеича, не подозревали, что обещания администраторов идеологического фронта никогда не совпадают с реальностью. Никто из друзей никогда не участвовал в выборных кампаниях и не знал, что значит «кинуть» подрядчиков. В России этот опыт широко внедрен во все сферы жизнедеятельности и составляет основу государственного и общественного устройства. В Белоруссии же, в силу ее колхозной провинциальности, подобные технологии только проходят стадию внедрения.

К утру общий план действий был разработан. Перепробовав различные варианты, включая использование высоковольтных линий электропередач, инициацию молнии и другие электромагнитные силы, друзья остановились на самом простом способе – заземлении. Идея состояла в том, чтобы надеть на ногу Лучезарному медный браслет, соединенный посредством кабеля с металлическим штырем, который необходимо воткнуть в землю. По расчетам, пролежав в таком виде всю ночь, Лучезарный должен был разрядиться полностью, и вновь превратится в бывшего участкового Степана. Для надежности место заземления следовало обильно полить водой.

Однако, самый простой способ, как поняли друзья, не означал легкость его исполнения. Дело в том, что Лучезарный был постоянно окружен последователями и адептами. На ночь поклонники мессии разбивали огромный лагерь, окружая плотным кольцом учителя. Многие добровольно исполняли обязанности секьюрити, телохранителей, секретной службы и контрразведки. Как любая секта, которая началась с пары сумасшедших, движение Лучезарного постепенно усложнялось, дифференцировалось и бюрократизировалось. Теперь свой штат был у Марии, а у бухгалтера Матвея, который начинал с потертого портфельчика, было несколько отделов, включая отделы учета материальных ценностей, финансово-учетный и операционно-кассовый отделы.

«Бля, к секретарю райкома было проще попасть, чем к участковому, - констатировал Петр Авдеич, - хоть и святой, а в душе бюрократ-бюрократом».

«Маруська всегда рядом с ним, нужно ее попросить надеть Степану кольцо, - вспомнил кто-то из студентов, - пообещать ей новую корову».

«Хер ей корова, она теперь с водителем ездит продукты Степану покупать», - отозвался Авдеич.

«Тогда нужно ей обещать, что медное кольцо утроит мужескую силу Степана», - не успокоились студенты.

«Хер ей утроенная сила, ей и так хватает», - отверг идею Авдеич. «Наших баб не знаешь, только глазки строить умеют, да сиськами трясти, а как до дела…….», - Авдеич сплюнул и махнул рукой.

«Слушайте, тут пишут, что медный браслет - это приворотное средство, - сказал Женька, глядя в телефон, - нужно объяснить Мане, что Лучезарный будет ее навсегда, если проспит ночь с медным кольцом!».

Одобрив этот коварный план, друзья решили закрепить успех приворотным средством бабы Дуси. Авдеич пошарил под лавкой и вынул литровую бутыль приворотного зелья.

«У тебя там что – бесконечный запас?», – удивился Женя. На это Авдеич только ухмыльнулся.

Выпили, закусили, и устало уставились в телевизор. Там показывали Лукашенко. Президент сидел под трибуной мавзолея недалеко от Путина. По Красной площади ехала зеленая техника, «алюминиевые огурцы» на башнях делали «равнение направо», кося набок немигающими глазами.

«Краска хорошая! – отметил Женька, разглядывая танки - Тиккурила, наверно. Ровно покрашено. Не наша акриловая, которую мы в навоз добавляем, сразу видно».

«Ладно тебе, - отозвался Авдеич, - раньше к Первомайской демонстрации готовились с Нового года. Первый раз красили технику на Крещение, масляная краска сохла месяцами. Если вообще высыхала, могла и в апреле еще мазаться. Хорошая была краска, на чистой олифе. Натуральный продукт».

Последними на площадь выехали длинные зеленые «гусеницы».  «На Красной площади механизированная колонна ракетных войск стратегического назначения, - объявил диктор, - Командует парадным расчетом 54-й ракетной дивизии подполковник Гончаров. Ракетный комплекс «Ярс» обладает способностью скрытного рассредоточения на больших территориях………….».

Дальше друзья уже не слушали. Они сидели, в изумлении открыв рты и таращась в экран телевизора. И было от чего. Последняя многоколесная машина тащила на себе силосную башню колхоза Новые Оглобли. Даже после покраски в зеленый цвет не узнать бывшее силосохранилище было невозможно. Теперь ржавая бочка, которая неделю назад улетела в неизвестном направлении вместе с ветеринаром, замыкала колонну ракетных войск стратегического назначения.

Камера «наехала» на баллистическую ракету. Головная часть ее была открыта, створки силосной башни, которые перед пуском заварил газосварщик, были распахнуты. В каске, очках и военной форме из дырки торчал Христофор Венедиктович. Ветеринар делал «равнение направо» и таращил глаза прямо в телевизионную камеру.

«Бляяяя!» - охнул Авдеич и сполз с кушетки на пол.

Уже давно проехала техника, пролетели самолеты, проследовал военный оркестр. Лидеры государств тепло общались с ветеранами, а друзья так и сидели с открытыми ртами перед телевизором.

Продолжение следует!

Итак, в телефоне у Авдеича брызнуло и они вместе с Женей стали рассматривать расплывчатые картинки, присланные студентами. На фото люди в черном пялились в мутные окна Оздоровительного центра.

«Ты видишь то, что и я?», - спросил Женю Авдеич. Женька закивал головой. «Все, пиздец, белая горячка! Нужно бросать пить!», - констатировал председатель.

Но констатировать, не значит последовать, и друзья решили еще выпить для ясности. После этого им пришла очевидная мысль, что нужно идти на выручку студентов, ибо пришельцы могли проникнуть в Еврейский оздоровительный центр им. д-ра Гишгорна и похитить образцы вакцины, ранее испытанной учеными на себе. А как стало известно, недавно вакцину попробовал руководитель РФПИ К. Дмитриев и рекомендовал ее к производству. Проникновение инородных тел могло затормозить вакцинацию населения и принятие новой конституции*.

Петр Авдеич еще раз слазил под лавку за боеприпасами, и друзья отправились к Центру. Подойдя ближе, они действительно заметили какие-то темные фигуры, шастающие у бывшего морозильника. При дальнейшем приближении фигуры начали расплываться, таять и прятаться в кустах.

«Это эффект Доплера, - определил Женя, - расползание волн в пространстве».

«Нужно было дробовик прихватить, - с сожалением отметил председатель, - шмальнули бы по этому Доплеру, перестали бы расползаться, а то прямо, как глисты бегают во все стороны».

«Дробь пришельцев не возьмет, - со знанием дела заметил Женька, - нужны серебряные пули».

«Але! Марсиане! - вдруг заорал Авдеич, - Приветствуем вас на землях Колхоза Знак почета и переходящего Красного знамени «Новые Оглобли». Мы пришли к вам с миром……..и святой водой производства бабы Дуси. Ходите сюда, устроим контакт,….. обсудим международную обстановку».

В ответ в кустах что-то зашелестело, мелькнула и исчезла черная тень. «Может это собака? – засомневался Женя, - или корова?».

«Ты видел, чтобы корова ходила на двух копытах? – мудро заметил опытный Авдеич и предложил: Давай, зайдем с двух сторон, возьмем их в клещи – тут они и попадутся».

Друзья разделились и полусогнувшись, в присядку начали обходить кусты жасмина, осыпанные белыми цветами. Пахло так, что трудно было дышать. Один из кустов зашуршал, опять мелькнула неясная тень, друзья бросились вперед и оказались друг перед другом.

«Умеют прятаться черти!», – с досадой отметил Авдеич. «Надо брать на живца, - неожиданно предложил председатель, - Лежи тут, как пьяный, а я в кустах покараулю. Как только начнут клевать, я их прищучу».

Женя, хоть и был подамши, но идею оказаться на крючке неизвестной формы существования отверг сходу, сославшись на слабое знание языков и непрезентабельный вид. «Давай лучше ты ложись, а я покараулю», - предложил он Авдеичу.

«Я лицо официальное, представитель колхоза, - заметил Авдеич, - мне нельзя пьяным валяться перед пришельцами. Что они подумают про нашу агрокультуру. Попробуй потом им молоко продавать».

Друзья на минуту задумались. В это время в кустах снова что-то задвигалось, и как будто послышались неясные голоса.

«Але! – снова закричал председатель, - предлагаю вступить в наш колхоз! Сдельная оплата, спецодежда, резиновые сапоги. По субботам танцы в клубе и баня. Мужские и женские часы отдельно. Вода всегда в наличии».

«Прививки вам сделаем от бешенства!», - поддержал Женя.

«А вдруг они парнокопытные формы, а у нас чума свиней, - зашептал Авдеич и уже громко добавил, чтобы слышали гости, - Вы не смотрите, что свинарник закрыт – идет евроремонт, будут загоны с улучшенной планировкой».

Видимо, слова о свинарнике тронули пришельцев, они что-то забубнили, потом кусты зашумели и все затихло.

«Может они стесняются. Давай оставим им самогон, а сами заляжем и будем следить, - предложил Женя, - а как только они сядут выпивать, мы их накроем».

Идея понравилась и друзья выставили на открытое место перед Центром прихваченную с собой бутылку, а сами спрятались за угол и стали смотреть, что будет.

Прошло какое-то время, Женька с Авдеичем, кажется, задремали. Очнулись они от какого-то движения: две человекоподобные фигуры в черных костюмах стоя задом к друзьям неизвестным прибором с антенной ощупывали оставленную бутылку. Друзья застыли, вытаращив глаза. Зрелище было фантастическим, напряжение - нереальным. Женька не выдержал и чихнул, пришельцы резко обернулись. Друзья – обосрались и выпали в анабиоз. Это было не удивительно, если учесть, что лиц у пришельцев не было, вместо них были белые пятна.

Женька очнулся от того, что кто-то хлопал его по щекам. Когда его взгляд прояснился, он разглядел перед собой все то же плоское рыло вместо лица. Если вы видели фильм Алана Паркера «Стена», то представляете безликую массу школьников, шагающих в мясорубку под крики учителя. Примерно так выглядели пришельцы. Второй чужак колдовал над Авдеичем, который притворялся мертвым, надеясь, что марсиане не употребляют несвежую органику. Женька решил последовать примеру председателя и снова закрыл глаза.

Спасли наших друзей студенты. Неожиданно они с криками выскочили из-за угла и с лопатами бросились на пришельцев. Те в страхе отскочили, замахали щупальцами и полезли в карман за бластером. Студенты остановились в нерешительности: лопата слабое оружие против лазерного лучемета. Однако, к огромному удивлению, пришельцы вытащили из карманов красные книжечки и стали тыкать ими под нос студентам. Те совсем растерялись.

Воспользовавшись заминкой в дело вступил Авдеич, до сих пор притворявшийся мертвым, он быстро вскочил на ноги, вцепился в белую морду пришельца и оторвал ее вместе со шнурками. Под маской оказалось неприметное лицо, с конопатым курносым носом и белесыми бровями. Второй марсианин сам стащил маску и тоже оказался человекообразным.

Все бы еще долго таращились друг на друга, если бы Женя, пришедший в себя, не заявил: «Предлагаю всем успокоиться и сесть за стол переговоров для выяснения позиций сторон». Не зря Женька играл в шахматы и писал диктанты без ошибок.

Все прошли в зал совещаний, студенты принесли стаканы, Авдеич разлил самогон. «Ну, за первый контакт!», - произнес тост председатель и выпил до дна. Гости тоже пригубили напиток. Авдеич налил по второй. Но контакт все равно не клеился, гости угрюмо молчали и почти не пили. Опытный председатель понял, что растопить прохладную атмосферу недоверия смогут только доярки. Он вызвал пару самых симпатичных, которые еще оставались в колхозе, а студентов послал за добавкой.

Атмосфера постепенно теплела, гости сняли пиджаки и скинули туфли, оставшись в носках. Девушки, как могли, притирались к пришельцам, то подливая им выпить, то подкладывая закуски. Разговор шел на общие темы, о погоде, о видах на урожай, о делах в Палестине.

В конце концов, гости разомлели и нехотя с оговорками рассказали о цели визита. Они оказались сотрудниками администрации, правда, не уточнили какой. Зная о достижениях Центра, администрацию интересовал вопрос, нельзя ли потушить Лучезарного. Причем не просто потушить, а сделать это к началу августа, перед выборами. Администраторы намекали, что бюджет проекта не ограничен разумными рамками.

Выслушав предложение, Авдеич витиевато начал объяснять, что такое в принципе возможно, но потребует вложений в ремонт самого исследовательского центра, коровника, свинарника и конюшни. Также потребуется увеличение содержания исследователей, включая старших и младших сотрудников в лице доярок и механизаторов.

Раздобревшие администраторы на все соглашались, лишь бы только угас огонь участкового Степана. Студенты на салфетке начали чертить какую-то схему, которая, по их мнению, может выключить подсветку бывшего участкового.

Обед плавно перетекал в ужин.

*) Город Гомель, если кто-то не знает, расположен в точке бифуркации на юго-востоке Белоруссии. Здесь сходятся три реки и три границы: российская, украинская и белорусская. До Киева и Брянска отсюда ближе, чем до Минска.

Лучезарный, так бывший участковый Степан потребовал себя называть, ушел в сторону Минска, уведя за собой, кроме доярок, конюха Яшу, его брата бульдозериста и бухгалтера Матвея. Последних прельстило, что Лучезарному везде наливали бесплатно. По левую руку от НЕГО шествовала Мария, ранее бывшая дояркой Маруськой, по правую – с потертым портфелишкой семенил бухгалтер. Ему предстояло вести счет прибылей и убытков. Так решил Лучезарный.

По дороге к мессии прибивались все новые последователи, и уже за Гомелем хвост за лидером растянулся на несколько километров. Было очевидно, что православные с энтузиазмом приняли нового учителя. Поначалу колонну сопровождали только машины ГАИ с включенными мигалками, потом к гаишникам присоединились несколько автомобилей скорой помощи, пожарники, горгаз, электросети и аварийная водоканала. Время от времени над шествием кружил военный вертолет. Через день к паломникам примкнула колонна байкеров в кожаных куртках и цепях с крестами. Такое единение вряд ли можно объяснить только чудом свечения Степана. Феномен свечения известен давно. Синьора Анна Монаро из Пирано светилась из-за астмы. В мае 1934 года о ней даже писала газета «Таймс». Иногда люди светятся после облучения или сильного стресса. Но только у нашего народа на генетическом уровне закреплено свойство маршировать в колонне. Немцы, кажется, от этой привычки уже избавились.

Несмотря на всеобщий энтузиазм, вследствие большой растянутости, между головой и хвостом шествия время от времени возникало коммуникационное и организационное недопонимание. Команды Лучезарного искажались, трактовки множились, что собственно присуще любому религиозному культу. Если в голове колонны последователи направлялись во дворец президента, в середине преобладало мнение, что колонна идет на Рим. Байкеры ехали на Берлин, пожарники – на пожар. Куда направлялась аварийная водоканала даже для меня остается загадкой.

Но оставим последователей нового мессии шествовать своим путем и вернемся на унавоженную почву в Новые Оглобли. С отбытием Лучезарного жизнь здесь опустела. Такое чувство знакомо каждому: вот только что вы стояли все вместе на перроне, смеялись, болтали о пустяках, держались за руки, но поезд ушел и ты остался один на пустой платформе. Жизнь покатила дальше, а тебя забыли, как старую игрушку. И нужно идти и начинать все сначала.

Петр Авдеич попытался было вернуться к хозяйству, полдня посидел в конторе, с тоской перебирая бумажки, не выдержал и позвонил Женьке. Женя, провожавший конюха Яшу до Гомеля, рад был вернуться в деревню. В Гомеле уже открылся пляжный сезон. На левом берегу Сожа появились все те же, ежегодные пенсионеры. Они каждый сезон первыми являются на пляж, уже загорелые до коричневой корочки, как будто провели всю зиму в Израиле. Пенсионеры постелили свои полотенца под старыми ивами и пошли бодро поплавать в еще прохладных водах реки. Все это уже не так как раньше радовало Женьку, и он с удовольствием вернулся в деревню.

Войдя в дом, Женя достал из сумки, купленную в городе бутылку «Чивас Ригал». «Вот, - объявил Женя, - лучшее виски, 18 лет выдержки в дубовых бочках». Дальше он читал, глядя на этикетку: «Обладает бархатным вкусом тёмного шоколада с изысканными цветочными нотками и сладковатым зрелым, дымным оттенком».

Председатель внимательно посмотрел на Женю, оглядел красивую бутылку и убрал со стола специально припасенную водку из холодильника. Он, как обычно, полез куда-то под лавку, пошарил рукой и поставил на стол литровую бутыль, заткнутую газетной пробкой.

«Вот, - заговорил председатель, передразнивая Женю, - лучший самогон, который варит баба Дуся из буряка. Очищено с помощью марганцовки и активированного угля из аптеки. Выдержка – пару дней; больше не стоит и сразу выпивается местными организмами. Дуся не успевает варить из-за ценителей, которые бегают к ней круглыми сутками за вкусовыми ощущениями».

Приятели решили сравнить качества двух конкурирующих напитков. Разлили, чокнулись и выпили. Женька, хоть уже и привычный, закашлялся от самогона, горло драло, глаза слезились. Он схватил со стола стакан с рассолом, запил и выдохнул. Председатель попробовал виски, принюхался, пытаясь учуять «бархатный вкус тёмного шоколада с цветочными нотками». Не почувствовав ни шоколада, ни цветов, ни 18 лет, проведенных в дубовой бочке, Авдеич заключил, что напиток, несомненно, хороший, но слишком мягкий, и годится для употребления только в условиях капиталистической инфраструктуры.

«Ты заметил, - неожиданно заговорил председатель, - что все наши проекты обрели свою собственную жизнь. Степан пошел в президенты, Христофор – в космонавты. Мы, как родители, у которых выросли дети, а нам предстоит снова собирать крошки и снова что-то лепить».

«Нужно провести хакатон и найти основополагающую идею», - выдал чуть захмелевший Женя.

«Кого еще привести? - встрепенулся председатель, - тещу твою или бывшую жену, может Алку-идеалогичку, кость ей в зад!».

Женя заржал и стал объяснять, что привести нужно студентов, чтобы провести хакатон, типа, мозговой обмен идеями.

«Ты их видел в последнее время? - заметил Авдеич, - укурятся с утра, потом сидят, смотрят в одну точку, делают вид, что медитируют».

Говорят, помяни черта и черт тут как тут. У Авдеича зазвонил мобильник. Звонили студенты, чтобы сообщить, что у Центра ошиваются два пришельца в костюмах и галстуках. Пришельцы иногда вынимают какие-то приборы и проводят измерения. А еще заглядывают в окна.

«Вы, долбоебы, уже обкурились с утра, - рассердился председатель, - Вам уже черти мерещатся!».

«Нет, правда, - взял инициативу НЮРА, - мы фото сделали, сейчас перешлем по вотсапу».

Нужно отметить, что последняя череда событий: парад, космос, публикации в прессе, изменили привычки и гаджеты Петра Авдеича Тарасенко. Председатель поменял телефон и привычку начинать утро с полстакана, теперь он пил только после обеда.

В телефоне у Авдеича брызнуло и они вместе с Женей стали рассматривать расплывчатые картинки, присланные студентами. Эти фотографии, будь опубликованы, стали бы сенсацией в мире уфологов, биоэнергетиков и спутников астрала. На фото люди в черном с протонным конденсатором и ловушкой эктоплазмы пялились в мутные окна Оздоровительного центра.

«Ты видишь то, что и я?», - спросил Женю Авдеич. Женька закивал головой.

«Все, пиздец, белая горячка! Нужно бросать пить», - констатировал председатель.

Говорят, что два нейрона в чашке Петри способны извлекать квадратные корни. Я сам не проверял, утверждать не буду. Но вот четыре головы, полные нейронов, не смогли точно вспомнить, с чего первый раз засветился участковый Степан. Вроде, он купался в джакузи с дояркой, потом выпивал с председателем в зале совещаний, потом кто-то отошел в сортир. То есть, набор инструментов был известен, но как из этого сложить пазл, вспомнить не могли.

Вопросов было много. Нужна ли доярка с большим выменем, или подойдет с обычным. Кто именно должен пойти в сортир. Наконец, какой цвет красителя для навоза использовать. Перебирать варианты было некогда, поэтому решили действовать просто.

Краску взяли голубую – а как еще должен выглядеть Новоявленный. Доярок для эксперимента выбрали самых веселых, а на сортир просто забили.

Степана искупали в джакузи и высушили феном. Он едва посинел и скорее походил на советского цыпленка из гастронома, чем на мессию. Тогда решили, что купель должна быть троекратной, но и это не помогло. После тройного ополаскивания Степан стал ультрамариново-синим. Но при этом каким-то тускло-матовым, без блеска.

«Может его полиролью обработать, - предложил Женя, - натрем как линолеум».

«Знаю, что делать, - закричал кто-то из студентов, - тушите свет и включайте иллюминацию!».

Так и сделали. Свет потушили. Включили иллюминацию. На сцене у шеста одиноко стоял Аватар. Зеркальный шар под потолком бросал на него солнечные зайчики. Зайчики сползали с синего человека и разбегались по углам зала.

«Давай, лезь на шест! – заорал председатель, - щас засияешь!».

Но и это не помогло, даже в паре с доярками вялый Аватар не производил впечатления.

«Это крашеное чучело за Новоявленного не выдать - кислые щи, а не борщ», - подвел итог Женька.

«Главное, нет у него внутренней силы. Убежденности нет», - согласился председатель.

«А как Христофор засветился? – спросил кто-то из студентов, - может так попробовать».

«Это вы у нас специалисты, - напомнил Женя, - спалили к хуям заслуженного работника деревообрабатывающей промышленности и депутата*».

«Давайте и к этому телефон подключим, как к Христофору, может это добавит ему бодрости», - предложил Женя.

Студенты с сомнением покачали головами. «Здесь нужна штука помощней, - определил НЮРА, - там строители что-то оставили, сейчас прикатим».

Студенты скрылись за углом и через минуту выкатили оттуда сварочный аппарат внушительного размера.

«Это должно его оживить!», - констатировал НЮРА.

«Или испарит нахуй, - саркастически заметил Авдеич, - один уже испарился, летает где-то в пространстве, вместо того, чтобы коров освещать. Эх! Опустела без тебя земля …..и три тополя на Плющихе!».

«Может подписку с него взять, что он согласен. На всякий случай», - предложил Женька со страхом глядя на звероподобный трансформатор.

Авдеич сунул в вялую руку Степана листок с пола и карандаш, тот что-то слабо чиркнул.

«Ну, хлопцы, дело за малым, - потер руки председатель, - как будем подключать параллельно или последовательно?».

«Ничего этого не нужно, - строго ответил КЛАВА, - кладем его в ванну с навозом. Один электрод к ванне, второй сунем в говно».

Степана уложили в ванну с голубым лекарством. Отрицательный электрод закрепили на стенке. Включили трансформатор в сеть. Он гудел и потрескивал. Где-то внутри пробегали веселые искры. Волосы на руках у стоящих рядом поднимались дыбом от статического заряда.

«Теперь нужно взять второй электрод и кинуть в ванну», - мертвым голосом произнес НЮРА.

«Может попа нужно было позвать, - нерешительно произнес Женя, - или раввина?».

«Поп тут уже не поможет, а вот ветеринар бы пригодился, - решительно заявил председатель, - только улетел скотский врач, убыл в неизвестном направлении. Рассекает, наверно, просторы Большого театра на силосной башне».

«И ракету нашу утащил», - согласился НЮРА.

Все застыли, понимая ответственность момента. Все предыдущие опыты в сравнении с этим казались детскими забавами. Полевой телефон рядом с мощным трансформатором выглядел игрушкой. Молчание длилось несколько минут, никто не решался сделать последний шаг.

«Маруся, Марусь, поди сюда, - наконец подал голос председатель, - Слушай, возьми вот этот конец и кинь в ванну».

Наивная доярка схватила провод и без всякой мысли закинула в ванну к участковому.

Хлопок, дым, искры. Всюду погас свет, даже дежурное освещение выбило. Некоторое время все приходили в себя оглушенные и ослепленные. Когда звон в ушах затух и глаза привыкли к темноте на полу стали заметны голубые следы босых ног. Следы вели за угол. Не сговариваясь, все двинулись по следу. В ванну так никто и не заглянул. Друзья свернули два раза и уперлись в двери туалета. Там что-то струилось и булькало.

Авдеич осторожно потянул дверь на себя и охнул. В туалете над писсуаром стоял Новоявленный. Он горел ровным голубым сиянием, освещая соседние писсуары и кабинки для больших дел. Но самым поразительным было то, что в Новоявленный мочился искристой голубой струей.

«Ебишь твою корову!», – только и произнесла доярка. Остальные наблюдали за мочеиспусканием молча.

Покончив с естественной потребностью и отряхнув голубой конец, Новоявленный потребовал выпить. Осушив подряд два бокала настоя бабы Дуси, Новоявленный потребовал саму бабу Дусю. В отсутствие Дуси он согласился на Марусю и вторую доярку. Дойка заняла у бывшего участкового около часа.

Все это время четверо «политтехнологов» совещались, как начинать сбор подписей за кандидата. Требовалось собрать 100 тысяч подписей для регистрации. Лукашенко к этому времени собрал уже 2 миллиона.

Покончив с доярками Новоявленный явился миру. Девушки в силу вспыхнувшей страсти к миру не вышли. Степан выслушал предложения о сборе подписей, регистрации и прочей выборной мути криво улыбнулся, блеснув голубыми зубами. Потом он изрек. Этот голос, однажды слышавшие его, никогда уже не забудут.

Суть изречения Новоявленного была такова. ОН немедленно отправляется в президентский дворец, чтобы занять свое место правителя, отведенное ему свыше. Самозванец, сидевший на троне, пусть дрожит и трясется, ибо ждет его кара. Пойдет ОН пешком, чтобы народ мог узреть мощь и силу ЕГО. Добрые девы (тут Новоявленный кивнул в сторону доярок) пусть сопровождают ЕГО, но сперва принесут ему шубу и посох.

Произнеся всю эту ахинею, Новоявленный потребовал еще одну кружку настоя и отправил доярок за вещами. После чего сел на лавку в задумчивости.

А друзья тихо покинули Оздоровительный центр. «Блядь! Чтож мы наделали», - только и успел прошептать председатель.

*) Заслуженный работник деревообрабатывающей промышленности Макар Семенович Шкиба долгое время руководил Гомельским ДОКом под действием электрического тока, который друзья подавали на разные органы директора, пока однажды не перегорел. Эта история описана в первой книге «Охлажденный и Замороженный», посвященной Женьке Гишгорну. Приобрести книгу можно в киосках Союзпечати.

Прошло несколько дней, как ветеринар Христофор Венедиктович исчез в пространственно-временном континууме вместе с жидкотопливной ракетой СС-1 или «Силой Сило́са», как назвали летающую канистру наши друзья. Вестей от зоотехника с тех пор не поступало. Все это время друзья ждали дурных новостей и справлялись со стрессом известным русским способом.

Через несколько дней после запуска одна шведская газета со ссылкой на военное министерство сообщила, что Белоруссия провела первое испытание баллистической ракеты. Газета указала, что несмотря на недавнее пожелание президента Лукашенко иметь собственную ракету, очевидно, что работы над ней велись не один год. Военные сообщили, что, судя по спектральному анализу инверсионного следа, белорусская ракета работает на новом, пока неизвестном виде топлива, в котором присутствуют природные органические элементы. Отметив заботу об экологии, как положительный факт, военные сообщили, что ракета сделана с использованием технологии стелс и искусственного интеллекта, поскольку, будучи засеченной шведской радарной системой, быстро исчезла из поля зрения. Шведские военные высоко оценили возможности белорусской ракеты и присвоили ей наименование SS-1 Silage по классификации НАТО.

На первый полет космического корабля за пределы деревни Новые Оглобли откликнулась и местная пресса. Районная газета «Сельская Новь» дала материал Светки-макрощелки, как за глаза звали ее коллеги, который она наверняка почерпнула от матери - Аллы Степановны, заместителя председателя по идеологии колхоза Новые Оглобли. Из-под пера бойкой журналистки вышла следующая заметка:

ПОЗОР НЕРАДИВЫМ ХОЗЯЕВАМ

Вся страна, включая Гомельскую область, включилась в выполнение планов поставленных президентом Александром Григорьевичем Лукашенко. С каждым годом растут надои, увеличивается сбор зерновых и зернобобовых культур. В этом году Александр Григорьевич особенно указал на ценность картофеля и необходимость увеличить посевные площади под эту культуру. И эти задачи успешно выполняются!

Однако, несмотря на усилия белорусского крестьянства и его ударный труд, находятся еще отдельные элементы, которые прохладно, спустя рукава выполняют поручения президента. Как стало известно газете из осведомленных источников, в колхозе Новые Оглобли «изобрели» оригинальный способ избавляться от отходов животноводства, которые представляют собой ценные органические удобрения. Вместо того, чтобы вовремя внести подкормку, увеличивая плодородие почв, в колхозе придумали заполнять ценными перегноем силосные башни. По нашим сведениям, эти башни в итоге «запускают» в окрестные леса и болота.

Так дело не пойдет! Мы не дадим даром расходовать народный перегной! Дадим по рукам нерадивым хозяйственникам!

Заметку заметила шведская разведка, которая теперь пристально следила за этим районом. Свете несколько раз звонил военный атташе Швеции, пытаясь выяснить, что она имела в виду под словом «запускать». Но в силу своей неразвитости и небольшого ума Света не смогла извлечь выгоду из этой ситуации.

Заметил заметку и Петр Авдеич Тарасенко и она его безусловно рассердила. Во-первых, стало понятно, что в колхозе завелся «крот» в лице его заместителя по идеологии, что означало конец спокойной жизни. Теперь о всех утопших коровах, сломанных тракторах и пьяных механизаторах будут докладывать наверх. Во-вторых, неизвестно, где до сих пор «летает» ветеринар, к которому приковано внимание прессы.

Ситуация еще больше усугубилась, когда белорусское телевидение начало на все лады высмеивать заметку шведской газеты про якобы имеющиеся у Белоруссии баллистические ракеты. Дело принимало худой оборот.

Осознав международные последствия несанкционированного запуска в космос силосной башни с ее последующим исчезновением, Петр Авдеич решил провести расширенное совещание с участием всех сторон. Обрисовав ситуацию, председатель поставил вопрос: что делать, ибо «эти две сучки от нас не отстанут»?

Можно было привлечь Женькину тещу, чтобы уладить отношения с Аллой Степановной и газетой «Сельская Новь». Но даже трезвому председателю было понятно, что две эти бабы сразу возненавидят друг друга и только усугубят положение.

Женька посоветовал привлечь пионеров и школьников к поискам пропавшей ракеты. «Объявим по радио, что силосную башню оторвало и унесло во время урагана. Назначим награду», - предложил Женя. По его мнению, так рассосётся и международный инцидент: шведы якобы приняли унесенную башню за нашу ракету.

«Унесенные ветром, бля! – не выдержал Авдеич, - В безветренную погоду. Чудо природы в Новых Оглоблях. А в силосной башне обнаружат навоз и немного ветеринара в скафандре».

Студенты под действием зелья почти не принимали участия в дискуссии. Они смотрели прямо перед собой и улыбались. Наконец, председателю надоела эта медитация: «А вы что молчите, оглодки?».

Внимательно вглядись!

Цветы пастушьей сумки

Увидишь под плетнем.

Вымолвил НЮРА.

«Опять ваши хайки!», – взмахнул рукой председатель.

«Это не наши, это великий Басе, - поправил КЛАВА.

«И чему он учит? – начал закипать Авдеич.

«Он учит, что все люди смотрят в одну сторону, а нужно глядеть вверх», - пояснил НЮРА и снова углубился в себя.

«Хоть ты поясни», - председатель глянул на КЛАВУ.

«Подмена понятий – это психологический приём влияния на сознание человека, в ходе реализации которого термины подменяются на другие слова ...», - процитировал КЛАВА какой-то неясный источник.

Авдеич в недоумении замотал головой.

«Ну, это как в цирке, - стал объяснять Женька, - фокусник вертит у тебя перед глазами золотой мишурой, а сам в это время щупает зад ассистентки. И никто не замечает. Даже вдуть ей может на глазах изумленной публики, а они будут думать, что он им фокусы показывает».

«А конкретней?», – спросил председатель.

«Ну, выбор у нас небольшой, - ответил Женя, указывая в сторону участкового, - Парень хотел в президенты, вот и пусть идет. Кандидат Степан Новоявленный – люди за ним потянутся. За Лукашенко мы подписи уже собрали, теперь будем собирать за Степу».

«Он же в тоске», - возразил Авдеич.

«Тоска пройдет, как только он вновь засияет, - пояснил Женя, - Обретет мощь, как там эээээ…- синхронной вибрации беспилотной искусственной матки – так кажется».

«А если он не засветится?», – еще сомневался председатель.

«Попробуем электричеством! Заполним тело инертным газом и пустим ток через дроссель. Получится люминесцентная лампа», - успокаивал Женя председателя.

«И что? Он так и будет ходить с проводами в заднице? Достойный получится кандидат в президенты», - не сдавался председатель.

«Авдеич, ты вспомни! Макар Семенович Шкиба долгое время руководил Гомельским ДОКом с проводами в жопе, совещания проводил, выступал на пленумах, был заслуженным работником деревообрабатывающей промышленности и депутатом», - напомнил Женька*. «А как только Степан засияет - народ собирать он умеет, подписи за неделю соберет. Будет наш кандидат», - размечтался Женя.

Полумертвые студенты вдруг ожили. Видно идея пришлась им по душе: «Сделаем из Медицинского центра штаб кандидата. Только слово «Еврейский» с вывески уберем. Будет «Медицинский центр поддержки кандидата в президенты Степана Новоявленного». Тогда и джакузи можно сохранить и стриптиз оставить……и травокурню официально открыть, в смысле, кальян».

Идея зашла и друзья долго обсуждали детали. Утром депрессивного Степана погрузили в председательский УАЗик, чтобы везти в Центр на процедуры.

И тут позвонила Тихоновна. «Авдеич, где наш ХэВэ, - без обиняков спросила женщина, - На ферме коровы без осмотра, бумаги на малако не подписаны. Где его черти носят?».

«А что?», - осторожно переспросил председатель.

«Говорят, вы его лечили в этом вашем фитнесе, потом он зеленый, без штанов, бегал тут по полям за доярками, - ничуть не смущаясь напирала Тихоновна, - На силосную башню, говорят, лазил ….он еще живой, или уже в дурке где-то его искать?».

«Слушай, Тихоновна, нам счас не до ветеринара – мы на выбары президента идем. Наш кандидат – Степан Новоявленный. Выйграим выбары – купим тебе трех ветеринаров».

«Кого? – не поняла женщина, - Степку участкового, который с радаром мужиков на дороге ловил. Аж позеленел от этого радара, весь светился – его в президенты?».

«Ты тут не шуми, - предупредил Авдеич, - я пока буду занят выборными делами, а ты займись хозяйством. И эту блядь – Алку по идеологии, близко не подпускай, ни в контору, ни на ферму. Давай действуй! Партия тебе доверяет».

После беседы друзья повезли Степана в Оздоровительный центр. Там уже ждали студенты со свежей порцией крашеного навоза, смузи и электрошокером.

*) Эта история описана в первой книге «Охлажденный и Замороженный», посвященной Женьке Гишгорну. Приобрести книгу можно в киосках Союзпечати.