Крипота. Проклятье, часть 2.
«Есть вещи, с которыми не надо шутить,Есть люди, которых невозможно любить…» Машина Времени «Рыбы поднимаются вверх по реке»
Начало https://pikabu.ru/story/kripota_yepizod_posledniy_chast_1_pr...
Прошлый пост я обещала переписать, но подумав, решила этого пока не делать. Дублированный пересказ никому не нужен. А некоторые вещи, как выяснилось, мне все равно очень тяжело описывать.
Поэтому просто выкладываю завершение этой истории (судя по тому, что у меня есть подписчики, кому то все таки интересно). Честно старалась сделать его лучше.
Краткое содержание предыдущей серии: Однажды мы серьёзно разошлись во мнениях с подругой, которая увлекалась черной магией. После этого меня настиг странный приступ паники, который начинался строго по ночам. Две недели я почти не спала и не ела. Паникой дело не ограничивалось – даже днем я была в таком состоянии, что дошла до мыслей о суициде. Однако после разрыва с подругой мне резко стало лучше. После же случившегося в это время визита в Москве к мощам известной святой, приступы пропали совсем.
Сомнительно выглядит, правда? Вызывает версии о случайном совпадении, гормональном всплеске, весеннем обострении невроза… да мало ли у меня может быть заболеваний.Вот и я тоже так подумала и решила выбросить эту всю ситуацию из головы. Жива и ладно. Птички поют, солнышко светит, ремонт делать надо.
Может быть, я бы вскоре и совсем забыла об этом – память легко вытесняет неприятные воспоминания, а эти воспоминания были более чем неприятными. Однако обстоятельства этому не благоприятствовали.
Где-то через месяц после описанных событий мне приснился странный, яркий и очень реалистичный сон. В нём я как бы переместилась во времени на месяц назад, во время своей командировки в Москву. Но события там развивались несколько иначе, чем в реальности. В реальности в Москве я была в суде по делам своей организации; суд состоялся и мы выиграли. Во сне же я опоздала на суд, но решила зайти к судье, чтобы узнать, чем закончилось дело. Войдя в её кабинет, я увидела не судью, у которой провела процесс, а другую женщину – светловолосую, симпатичную, с короткой стрижкой, лет 35. Я поздоровалась с ней и собиралась спросить о своем деле; она же пресекла меня словами «А на тебе очень сильное проклятье».
Даже во сне я мягко говоря, прибалдела от такого поворота событий.
–И… что делать? – спросила я. -Будем снимать, - сказала женщина, и, обратившись к молодому человеку, который появился в её кабинете из другой двери, сказала: - Принеси воды.Её ассистент налил воды в розовый тазик – обычный такой пластмассовый тазик, я в таком белье замачиваю, - поставил перед ней на стол, а сам сел позади меня, бережно придерживая меня за плечи.
Видимо, мне полагалось сидеть смирно и не подпрыгивать.Впрочем, такая мысль мне в голову не приходила. Я, как завороженная смотрела, как женщина, делая какие –то странные манипуляции руками, меняется в лице. Её глаза закатываются вверх, показывая белки, а изо рта в этот самый таз начинает течь гной.Сказать честно –я во сне изрядно струхнула. Для меня все происходящее в этот момент было пугающе реальным – обычный светлый кабинет в офисном здании, в окно светит солнце, передо мной – обычный рабочий стол, за этим столом сидит обычный человек – и с ним происходит нечто такое, что я никогда себе даже не представляла и не хотела бы представлять, и меня удерживают на месте не чужие руки, бережно придерживающие за плечи, а полный столбняк.
Не знаю, сколько это длилось. Кажется, я сама во сне погрузилась в какой-то транс, и пришла в себя, только когда женщина снова приобрела нормальный вид и сказала мне:
- Я сняла проклятье не полностью. Его наложила твоя подруга. Больше никогда с ней не общайся.
Больше я ничего не помню из этого сна – не что было дальше, ни как выходила из этого кабинета, и выходила ли вообще…
Уже после пробуждения сон долго стоял перед моими глазами. В отличие от многих других видений, которые забываются вскоре после пробуждения, он до сих пор стоит перед моими глазами в таких деталях, что если бы я зашла в такой кабинет – то мгновенно бы узнала место, где была.
Я не знала, как воспринимать этот сон – предупреждение? Напоминание? Причуда воспаленного воображения? Но подруга и так со мной не общается, и я не рвусь возобновить отношения!
Однако вскоре напомнила о себе и подруга. Как оказалось, тем летом на неё свалилась куча не просто неприятностей, а самых настоящих бедствий. Члены ее семьи болели, ломали конечности. Был даже случай вооруженного нападения (7 ударов ножом, правда, жертва выжила). В общем, ужас и кошмар.Узнав об этом, я задумалась и записала себе плюсик в версию - по преданиям, снятое проклятие не рассеивается в воздухе, а бьет по отправителю… Но какой же мощи была эта дрянь, если та, кто её снимала, предупреждала, что сняла не все?! А если бы все? Может, она поэтому не сняла все – это бы убило либо отправителя либо кого-то из членов его семьи?
Но это были только философские размышления. Сон есть сон, ведь так?
Однако и со снами дело обстояло не так просто.Вскоре мне приснилась уже моя бывшая подруга. Сон тоже был яркий и очень странный – я почему то была у неё дома, при этом даже не помнила как и зачем туда попала, она при этом рыдала взахлеб на диване ( за семь лет один раз видела её плачущей, в такой истерике – никогда вообще), её муж меня усердно материл и даже маленькая дочь размахивала в мой адрес кулачками. Все они явно были на меня за что-то обижены, но я не представляла, за что именно. Мы же второй месяц не виделись, не переписывались, не созванивались, даже на улице случайно не сталкивались. Что там вообще происходит?Что могло её так вывести из себя?
Проснувшись, я задумалась и у меня возникла сумасшедшая версия. Одна из закрытых записей в моем блоге, который я вела для личных нужд, содержала весьма нелестные комментарии о моей подруге. В общем, стих на меня тогда нашел, яд я выплеснула. Бывает со мной.Итак, запись была закрытой. Но муж подруги был айтишником. Он с легкостью мог вскрыть мой блог, если бы она его попросила. А ведь муж во сне присутствовал…
Вам кажется бредовой эта логика?Тогда вы будете крайне удивлены узнать, что администратор сайта, которому я в тот же день написала с просьбой проверить эту сумасшедшую версию, полностью подтвердил эту информацию, вплоть до даты? Ему было легко это проверить – сама мадам вела блог на этом же самом сайте, и заходила с домашнего айпи.
В общем, с этого самого айпи мой блог и хакнули – именно в тот самый день.В первый раз я получила такое полное подтверждение тому, что по крайней мере, некоторые мои сны имеют весьма определенное отношение к реальности.
Итак, она попросила мужа вскрыть мой блог, он его вскрыл и вуаля! – первая же закрытая запись содержания информацию, согласно которой такая-то по моему мнению является конченым хуйлом. Ну да, я не выбирала выражений- запись то была закрытая!
Я тогда долго хохотала, надо сказать. Приложить столько усилий, чтобы узнать, что ты хуйло – это просто гениальный ход. Всегда думала, что у Бога есть чувство юмора, но что оно иногда бывает настолько ехидным?.. Это было феерично.
Жалела ли я о своей резкости – нисколько. Пока мы ещё дружили, или во всяком случае – общались, я как-то сказала ей, что в личных записях храню информацию о некоторых весьма интимных моментах жизни, нет, не клубничку какую-то и не компромат – просто есть вещи, которыми не хочешь особо делиться с окружающими. В частности, они касались моих отношений с… впрочем, это к делу не относится. В общем, она должна была знать – я не хочу, чтобы там рылись. При этом она мало того, что сама возгорелась желанием туда влезть – так она ещё впутала сюда совершенно постороннего мне человека, и открыла ему доступ к информации, которой я не желала не делиться ни с кем! И высшая ирония была в том, что именно в первой закрытой записи и были оскорбления в её адрес – видимо, она так расстроилась, что дальше читать не полезла (ну а вдруг там тоже самое и ещё почище?).
И все это она сотворила после того, как отказалась со мной общаться – сама!
Если у меня ещё были сомнения в моральном облике этого человека, то теперь они пропали полностью. Она так любила изображать из себя готическую королеву - но королевы не роются в чужом грязном белье, такая беда. Даже очень готические. Особенно - в присутствии третьих лиц. А человек, не гнушающийся мелких пакостей, вполне мог под настроение перейти и на крупные.
Блог я закрыла и удалила. С тех пор личные записи у меня в рукописном виде. В тетрадочке.Оно так как-то надежнее.
Ну теперь то, думала я, теперь то – все должно уже закончится. Правда же?..
*****
К октябрю меня начала несколько мучить совесть в лице мамы. Мама, которой я не рассказала и пятой части из произошедшего, напоминала, что несмотря на нашу ссору, я все ещё являюсь крестной матерью пятилетней девочки – её дочери и должна хоть как-то исполнять свои обязанности, тем более, что у девочки скоро день рождения, и она не виновата, что мать у неё… не очень умная женщина.
Сказано – сделано. Я решила, что куплю подарок и попробую его передать матери ребенка. Назначить встречу на улице и сразу уйти.
Как сейчас понимаю – это было глупо. Но перед крестницей меня терзали угрызения совести. Иногда она мне снилась и спрашивала, почему я больше не прихожу… В общем, я купила большую красивую детскую книгу про фей и написала краткое смс о сути дела бывшей подруге. Та довольно быстро откликнулась, и мы назначили встречу в сквере рядом с нашими домами.
Когда мы, поздоровавшись, обменялись книгами (она принесла мою, которую задолго до того взяла почитать), я замешкалась, присматриваясь к ней. Чувствовала я себя как-то странно. Если оценивать исключительно факты, то получалась следующая картина: я, находясь в каком-то неадекватном состоянии психики, нещадно обхамила свою подругу, после чего та закономерно отказалась со мной общаться. Ситуация неприятная, хотя и не экстраординарная, и выглядела я в ней довольно убого.Однако при встрече я вдруг осознала, что наше поведение совершенно не соответствует этим самым фактическим обстоятельствам дела и обусловленными ими ролям. Вместо того, чтобы искать зацепки к примирению, мучаясь угрызениями совести, как мне вообще то свойственно, я смотрела на бывшую подругу откровенно нагло, чувствуя, как изнутри поднимается какое-то ледяное презрение; она же пялилась а то в тротуар, то в сторону, изредка взглядывая мне в глаза - но не выдерживая и двух секунд прямого контакта. Вид у неё был поникший и жалкий, она даже, казалось, с нашей последней встречи стала ниже ростом и меньше в размерах.
Удивляясь такой перемене в довольно гордой женщине, я одновременно поняла, что говорить нам теперь уже не о чем. Веди она сама себя нагло или высокомерно или хотя бы нейтрально-доброжелательно, я могла бы засомневаться в своей правоте и решить, что в неадеквате что-то такое придумала; но человек передо мной совершенно точно знал, что за ним есть косяк. И не просто косяк, а косячище. И ему даже было изрядно стыдно, такие дела...
Сочувствия я к ней, совершенно понятно, не испытывала. Настоящей злости тоже. Единственное, что как я чувствовала, было адекватно ситуации - развернуться на каблуках и удалиться без особой спешки.Что я и сделала.
*****
К ноябрю я начала замечать, что мне как-то плохо. Нет, не было никаких резких приступов паники, я нормально спала, хорошо кушала и даже занималась спортом – но мне становилось все хуже и хуже. Мир казался серым. Ничего не доставляло прежней радости – ни еда, ни прогулки, ни встречи с друзьями. Тяжелая тоска и смутная тревога терзали меня неотступно и навязчиво, усиливаясь с наступлением темноты. И хоть прыгать с моста мне пока что не хотелось, жизнь тоже представала каким-то малоприятным занятием.
Когда это состояние достигло апогея, я решила зайти к Алене.
Алена – это гадалка. Я нашла её на тематическом форуме, и выбрала за то, что по разговорам, Алена не давала плохих предсказаний. Некоторые её предсказания сбывались, некоторые - нет, но в любом случае, Алена работала на позитиве, и клиенты уходили от неё обнадеженные и повеселевшие. Аленой я уже давно пользовалась в плохие дни как суррогатом психолога – дешево и сердито. Вот тебе денежка, скажи, что у меня все будет просто зашибись! – Да все будет вообще ништяк! - все, Алена, спасибо, я пошла.
Ну что я могу сказать - к сожалению, у меня в окружении маловато людей, которые в нужный момент могут сказать, что все будет хорошо. Приходиться выкручиваться своими методами.
В этот раз, однако все пошло совершенно не по плану.Я попросила Алену посмотреть на ближайшее будущее, она послушно бросила карты и весьма выразительно сказала (она вообще немного грубиянка):
- Жопа полная. По всем фронтам. Денег нет, личной жизни нет, ни хрена у тебя ничего хорошего не вижу. Все дороги закрыты.
Я снова примерзла к стулу. Да что ж это такое, пронеслось у меня в голове, да неужели не дождусь я положительного финала никогда в жизни!.. Неужели все было впустую и зря?! Что же делать мне с таким прогнозом?
Алена тем временем что-то поизучала в картах, постучала остатком колоды по столу, и задумчиво констатировала:
- Проклял тебя кто-то. Женщина.
Твою же мать, в какой уже раз подумала я, вспомнив чертов май, бывшую… подругой называть её язык не поворачивался, странный сон про Москву. И ведь во сне меня предупреждали, что проклятье снялось не полностью…
- Что же делать? – спросила я Алену.
- Как что – снимать, - меланхолично констатировала она. - Приходи в следующую субботу, приноси три свечи, полторы тысячи рублей и если кого подозреваешь – фото.
Разумеется, подозреваемый у меня был. И был он только один. Ни с какими другими женщинами в конфронтацию я не вступала, да и вообще – среди моих знакомых никто такими вещами в принципе не интересовался.
- Спасибо, - Деревянным голосом сказала я и на ватных ногах вышла.
Следующая неделя тянулась неимоверно долго. Я как будто ощущала физически налипшую на меня грязь, которую хотелось сорвать вместе с кожей. Заодно хотелось найти подругу и со вкусом набить ей лицо прямо на улице.Удерживало меня то, что я все же могу ошибаться, и избить невинного человека, при этом подведя себя под уголовную ответственность. А то и вовсе перестараюсь и убью нахрен, оставив двух ни в чем неповинных детей сиротами.
Наконец настала суббота. Алена, совершив приличествующие её профессии манипуляции, уставилась на фотографию, закапывая её воском от свечей.
- Она, - вынесла она вердикт. – чадит бешено. Гадости немеряно. Бери свечи, фото, и вот эту бумажку – сожжешь сегодня все и развеешь по ветру. Деньги пока не отдавай, отдашь через неделю, в это же время.Окрыленная надеждой на лучшее, я завернула все полученное в пакетик, и поскакала к дверям. Напоследок обернулась, вспомнив один важный момент, оставшийся так и непроясненным.
- Можно один вопрос? – Алена кивнула, глядя на меня с доброжелательным интересом.
– За что?Это меня интересовало больше всего. Что такое там было? Обида? Ревность? Зависть? Гнев? Что именно?
- Да ни за что, - хмыкнула Алена. – Выбесила ты её. Этот человек ненавидит весь мир, а вылила все на тебя…
Однако, подумала я, и выскочила на улицу, путаясь в рукавах дубленки и чуть не потеряв ремень от неё же. Скорее добежала до дома, и пулей совершила все манипуляции, которые мне сказали сделать. Жгла бумаги я на балконе – чадило невероятно. Было ли причиной этому проклятье или нечто иное, я предпочитала не задумываться, однако из соображений безопасности выкинула с балкона не только пепел, которого было немного, но и саму миску, в которой жгла этот реквизит, и нож, которым ворочала угли. Конечно, все это я потом подобрала, идя на мусорку, но бралась за это только руками в перчатках, и потом долго оттирала их снегом. Мне почему то хотелось, чтобы в мой дом не попала ни одна частичка этого пепла, как будто даже единая его крупица могла быть смертельно опасна. В таком деле, думала я, лучше перестраховаться. Нафиг-нафиг.
Произошедшие перемены я почувствовала в тот же день, отправившись гулять по городу. В какой то момент, идя по улице, я внезапно остро почувствовала, как в лицо мне бросился порыв теплого весеннего почти ветра, страстно, почти как влюбленный огладил его, и пережила невероятно острый приступ восторга, искренней и полной радости жизни, которую не чувствовала уже месяца два. Пусть на мгновение, но мир обрел полноту красок, запахов и звуков и я вспомнила, каков он на самом деле.Действует, подумала я, с сожалением ощущая, что чудесный ветер уже куда-то улетел. Действует. Живем.
*****
Однако уже через неделю меня замучили сомнения. Несмотря на вспышки просветлений, все тащилось через пень-колоду и адски медленно. Поразмыслив, я предположила, что Алена и сама могла снять не все и не полностью, и решила сделать, так сказать «контрольный замер». С этим мне внезапно повело – мама нашла у знакомой телефон дамы, которая отливала порчу старыми методами – на воске. Для очистки совести и душевного успокоения я решила сходить ещё и к ней, благо у меня начинался отпуск.
Уже в первый его день, с самого утра вызвав такси, я поехала к ней в муторном настроении, терзаясь надеждами и сомнениями. Дама была старше Алены, ей было уже явно за пятьдесят, звали её Валентиной Юрьевной, и принимала она не в офисе, а в обычной, не особо опрятной квартире, на маленькой кухне, увешанной иконами и заставленной церковными свечами.
Для начала мне выдали короткую, распечатанную на принтере и многократно отксерокопированную инструкцию, и заставили читать молитву на свечу, которую передо мной поставила хозяйка квартиры. Потом, взяв ещё несколько свечей, она посадила меня на бревнышко лицом к двери, укрыла мне плечи не особо чистым кухонным полотенцем и принялась производить над моей головой какие-то манипуляции с воском и водой, одновременно читая – скорее шипя, проглатывая гласные, какой-то заговор.Через минут пять она села на место, пригласив меня присоединиться и принялась разглядывать получившийся восковой блинчик, одновременно делая записи на листочке бумаги в клеточку.
Через несколько минут её монолога я не была в шоке просто потому, что за прошедшие месяцы свою способность быть в шоке я уже исчерпала. Дама, давая абсолютно точные характеристики моих знакомых, родственников, коллег и называя точные практически даты, рассказала, кто из них, когда и как пожелал мне «добра».
Подругу мою она тоже не забыла.В какой-то момент, говоря о ней, Валентина скривилась, как-то странно изменилась в лице, как будто выплевывала какую-то гадость, и тут я поняла, что не все ещё способности к шоку у меня исчерпаны. В этот момент на лице знахарки была точно такая же гримаса, как у женщины-из-сна, перед тем когда она начала плеваться гноем…
Впрочем, Валентина все таки плеваться гноем не стала, а сглотнула, прокашлялась и завершила свой рассказ тем, что если все другие мои неприятели желали мне неудач и бедствий, то последняя из них пожелала мне смерти – причем от души.
- Простите, но почему тогда я ещё вообще жива? – поинтересовалась я, нервно улыбаясь.Валентина Юрьевна сурово на меня посмотрела. - Энергетика у тебя сильная. Борешься. Отливать будем?
Кстати, - кивнула она на заговоренную мной свечу, которая догорела за это время до середины, - подклады у тебя дома есть. Минимум четыре.
- Ах ты ж сучка! – выпалила я невольно, осознав смысл её слов. Дело в том, что после ремонта свою квартиру я вылизывала до последнего угла. Как раз после ссоры с подругой мне делали две комнаты –кабинет и спальню. Обдирали все, потолки, стены и полы. Кроме того, именно после ссоры я приобрела новые шкафы, куда аккуратно переложила все вещи и книги. Кухню я в этом году также перемывала всю. Шкафчик в ванной был также сделан уже осенью. Вывод напрашивался сам собой – подкладов, о которых я не знаю, быть у меня дома не может. Есть только вещи, которые дарились открыто, задолго до ссоры… А значит…
- Есть у меня подозрения, какие именно, - пояснила я Валентине, которая в ответ на мое восклицание подняла брови.
- Привози в следующий раз, - сказала она. – Будем проверять.
Встречу назначили в среду, через день. На неё я прибыла с полным баулом вещей, подаренных за все семь лет дружбы – была ли эта дружба когда-то вообще! Книги, надо сказать, не влезли, но их почему то я и не подозревала – если моя знакомая и правда делала нечто в этом роде, то оставаясь женщиной, она бы в первую очередь взялась не за книги. Одежда в этом плане выглядела куда более привлекательным объектом – книгу я возьму в руки на час-два, потом могу надолго отложить, а вот красивые тряпки буду напяливать на себя раз за разом, до достижения полного терапевтического эффекта.
Когда я зашла к Валентине, волоча за собой большую сумку, та, вспомнив сразу, зачем просила меня привезти все это барахло, скомандовала по хозяйски: - В дом эту дрянь не заноси. Смотреть будем прямо здесь. Клади по одной вещи на стул, я буду смотреть…
Присев на корточки, я принялась доставать из сумки по одной вещи и класть их в условленное место. Валентина нависла надо мной, сопровождая действия комментариями:
- Есть… Кидай на пол. Чисто. Чисто. Чисто. Есть. Подклад?... Да, точно. На пол. Чисто. Чисто. Чисто. Подклад.
Так мы за пять минут рассортировали весь баул.
- Твою же мать, - прокомментировала я ошарашенно, сидя на корточках. Среди отобранных вещей было не так уж много новых, подаренных в последний год, когда отношения наши и так уже трещали по швам. Многие из этих вещей были подарены значительно раньше. Например, красивые серые брюки мне достались летом 2016 года, когда отношения между нами были просто прекрасными. Да и черная красивая рубашка, кажется, попала ко мне примерно тогда же… И серый костюм в клетку, и оранжевый льняной, который я почти и не носила – все таки этот цвет был мне как-то чужероден… То есть все это началось намного раньше? И не могло быть последствием взрыва эмоций, вызванных моей грубоватой откровенностью?
- Вот же дрянь! Это ж надо быть такой стервой! – продолжала я от избытка чувств перестав стесняться посторонних.
Валентина принесла пакет и отобранные ей вещи я запихнула в него - чтобы не перепутать. Хотя в душе у меня шевельнулось сильное сомнение, буду ли я теперь носить хоть одну вещь из этого пакета в принципе…
Подробностями происходившего далее я утомлять никого не буду. Кому интересно, прочитайте описание отлива на воске в гугле. Процедура эта отработанная и с веками никаких изменений не претерпевшая.Скажу лишь о собственных чувствах и ощущениях. Когда Валентина закончила свои манипуляции, у меня внезапно перестала болеть голова, которая болела практически не переставая с первого визита к ней. При этом никакие таблетки мне не помогали, да и боль была какой-то странной – вместо того, чтобы спокойно ныть где то в висках или затылке, она словно ползала по голове, пытаясь забраться внутрь, колола то в одном месте, то в другом, то, устав терзать мою бедную башку, забиралась в зубы, которые начинали ныть словно от холода, то ужом сползала ниже, и начинал болеть живот или даже нога. При этом ползала она исключительно по левой половине тела, никогда не переползая на правую. Иногда меня настигало ощущение, что мне мешают дышать.
За два дня меня это ощущение основательно запарило. Таблетки от него не помогали, чему я уже не сильно удивилась, алкоголь использовать не стала – не хотела спиться. Но внезапно я все таки нашла средство от боли – она проходила, когда я начинала смеяться. Юмористические телешоу в эти дни вещали у меня дома не переставая… Ещё неплохо помогал тяжелый рок, включенный на полную мощность в наушниках.
И однако, теперь голова уже не болела. Впрочем, это «не болела», тоже ощущалось странно – как будто боль околачивалась где-то поблизости, но вцепиться в меня со всей дури уже не могло. Я отдала Валентине деньги, фотографию для дальнейшей работы уже без моего участия, и мы договорились созвониться, когда отлив будет закончен, чтобы я забрала фото и изготовленный ей амулет.
На прощание знахарка предупредила меня, что реакция на происходящее может быть разной – кто-то чувствует себя хорошо, и прямо таки летает, аки пчела, кто-то, наоборот, лежит пластом и все время спит. Также она сказала, что проклявшие меня люди могут снова возникнуть в моей жизни, и мне ни в коем случае не надо у них ничего брать или отдавать им что-то из дома. А в общем, лучше вообще с ними не общаться.
Меня ждало нелегкое время, как оказалось. Подавленное состояние сохранялось ещё долго. Приступы головной боли все равно продолжились - я же не могла смотреть КВН с Камеди Клаб круглосуточно… Впрочем, надо отметить, что они значительно ослабели после того, как я по инструкции сожгла все отобранные Валентиной вещи ночью на помойке. Я поливала их жидкостью для розжига, вороча палкой, читала выданный знахаркой заговор - и чувствовала, чувствовала, как вместе с ними горит что-то внутри и вокруг меня, как сгорает моя боль – да, вместе с блузками и брюками, вместе с лосьоном из Таиланда (как хорошо, что я им не пользовалась), вместе с браслетом и подвеской – гори, гори ясно, гори все – лишь бы меня попустило, лишь бы это все наконец закончилось.
Но и головной болью все дело не ограничивалось – меня крутило и вертело самым диким образом. Эмоции бросали из крайности в крайность – иногда было страшно, иногда тускло, иногда меня терзал бешеный гнев. Физических ощущений тоже хватало. Описать это невозможно; скажу только, что однажды я проснулась с ожогами на груди и на спине, которые выглядели так, как будто кто-то проткнул меня в этом месте насквозь. При этом волдыри выступили так, как будто ожгло меня не снаружи, а изнутри.Чесалось все это потом ещё месяц. И у меня до сих пор есть уже выцветшие следы там, где тогда кругом выступила россыпь волдырей…
Я не могу забыть – хотя и хотела бы – как я мазала этот ожог Пантенолом в четыре часа утра у себя на кухне, курила, пила коньяк и крыла матом всех и вся. Я почему-то уже ничего не боялась и ничему не удивлялась. Я была слишком для этого зла. Наверно, на этой злости я и держалась все это время.
Подруга действительно в этот период о себе напомнила - прислала смс. Я решила не отвечать. Я не матерюсь в смс – мне не хватает их формата для передачи всех эмоций. Цензурных слов у меня для неё уже не было. Даже предлогов.
Время шло. Лучше мне становилось очень медленно, но потихоньку голова перестала болеть, шрам на груди – зудеться, чувство тревоги ушло. Правда, дом у меня теперь обвешан иконами, и едва мне мерещится, что что-то не так, я отбарабаниваю с десяток молитв. Между прочим – они действительно помогают.Сказать, когда именно закончились изменения – не могу. Они просто однажды закончились. И я поняла, что могу просто жить дальше.Продолжение в комментариях.