Цвет и тьма.
Как выглядит мир для слепого?
Никак.
Я его не вижу.
Но только зря вы думаете, что я ограничен.
Иногда меня называют инвалидом.
Что за нелепое слово - инвалид!
Вовсе я не ограничен.
Напротив, ограничены те, кто видит мир одним лишь зрением.
Однажды мне описывали мир зрителя.
Теперь я имею ясное представление о хаосе.
Вы когда-нибудь пробовали описать зелёный цвет тому, кто никогда ничего не видел?
Невозможно.
"Зелёный цвет" - для меня лишь слова, которые ничего не значат.
Но в мире миллионы слов, имеющих множество значений.
И для меня тоже.
Газонная трава - мягкая и короткая, напоминает волосы маленького ребёнка; а луговая - жёсткая и строгая, колкая и режущая, словно речь недовольного человека, прожившего долгую и трудную жизнь.
Лист тюльпана - гладок и прохладен, как рука красивой нелюбимой женщины.
Лягушка - капля влажной холодной жизни, собранная в странную форму роса позднего летнего вечера, пахнущая водой и землёй.
Лист дерева, сорванный в жаркий полдень - тёплый и лёгкий, тонкий, как клочок почти невесомой ткани, в который завёрнуто немного ветра.
Только представьте себе!
А мне говорят - зелёный...
Для меня слово "цвет" ничего не значит.
А кому-то кажется, что в нём заключён весь мир.
Но я тоже имею представление о мире.
Я знаю терпкий, ни на что больше не похожий запах шпал ранним ранним утром, мне ведом звук одинокого автомобиля, с огромной скоростью проносящегося мимо глухой ночью - мне приятно обернуться ему вслед и слушать этот тянущий в даль звук, пока он не затихнет вовсе...
Я слышу биение цивилизации в артериях огромного города - ночью давление спадает и закостеневшие бетонные сосуды улиц и мышцы зданий могут расслабиться; а вот середина буднего дня - сокращение, сжатие, центр удара искусственного сердца - жизнь продолжается...
Мир звуков и запахов, тактильных ощущений и вкусов - вот моя вселенная.
Вкус свежего укропа и запах новой книги, шершавость кокосового ореха и близкое стрекотание кузнечика - попробуйте-ка описать это с помощью одного только цвета.
Я не вижу, но знаю, что происходит вокруг.
Для меня люди очень индивидуальны, я превосходно различаю своих родных и близких.
Человек, дом, город, страна - всё имеет свой неповторимый запах и звук.
Немногие из моих знакомых понимают, что это за штука такая - вкус воздуха.
Это вовсе не запах.
Вкус.
"Ограниченный", "инвалид" - не знаю, какое отношение эти слова имеют ко мне.
Много ли вам ведомо об окружающем мире, зрячие?
Какие запахи вы навеки сохранили в памяти?
Какие чувства испытали, рвущие душу, меняющие разум?
Давно ли вы чувствовали полное доверие, позволяя вести себя в неизвестность?
Давно ли наслаждались идеальным взаимопониманием, доверяя другому часть собственного мира и пытаясь представить себе часть чужого?
Для меня "ограниченный" - значит "замкнутый".
В любых смыслах последнего слова.
Единственное, о чём я сожалею - что не могу увидеть написанных слов.
Я не умею писать.
Но весь мир для меня состоит из слов, которые я о нём говорю.
И значения не имеют только некоторые из тех сотен тысяч, что я могу произнести.
Но для многих других, кажется, важны только они - те, что ничего не значат для меня.
И это я ограничен?
Никак.
Я его не вижу.
Но только зря вы думаете, что я ограничен.
Иногда меня называют инвалидом.
Что за нелепое слово - инвалид!
Вовсе я не ограничен.
Напротив, ограничены те, кто видит мир одним лишь зрением.
Однажды мне описывали мир зрителя.
Теперь я имею ясное представление о хаосе.
Вы когда-нибудь пробовали описать зелёный цвет тому, кто никогда ничего не видел?
Невозможно.
"Зелёный цвет" - для меня лишь слова, которые ничего не значат.
Но в мире миллионы слов, имеющих множество значений.
И для меня тоже.
Газонная трава - мягкая и короткая, напоминает волосы маленького ребёнка; а луговая - жёсткая и строгая, колкая и режущая, словно речь недовольного человека, прожившего долгую и трудную жизнь.
Лист тюльпана - гладок и прохладен, как рука красивой нелюбимой женщины.
Лягушка - капля влажной холодной жизни, собранная в странную форму роса позднего летнего вечера, пахнущая водой и землёй.
Лист дерева, сорванный в жаркий полдень - тёплый и лёгкий, тонкий, как клочок почти невесомой ткани, в который завёрнуто немного ветра.
Только представьте себе!
А мне говорят - зелёный...
Для меня слово "цвет" ничего не значит.
А кому-то кажется, что в нём заключён весь мир.
Но я тоже имею представление о мире.
Я знаю терпкий, ни на что больше не похожий запах шпал ранним ранним утром, мне ведом звук одинокого автомобиля, с огромной скоростью проносящегося мимо глухой ночью - мне приятно обернуться ему вслед и слушать этот тянущий в даль звук, пока он не затихнет вовсе...
Я слышу биение цивилизации в артериях огромного города - ночью давление спадает и закостеневшие бетонные сосуды улиц и мышцы зданий могут расслабиться; а вот середина буднего дня - сокращение, сжатие, центр удара искусственного сердца - жизнь продолжается...
Мир звуков и запахов, тактильных ощущений и вкусов - вот моя вселенная.
Вкус свежего укропа и запах новой книги, шершавость кокосового ореха и близкое стрекотание кузнечика - попробуйте-ка описать это с помощью одного только цвета.
Я не вижу, но знаю, что происходит вокруг.
Для меня люди очень индивидуальны, я превосходно различаю своих родных и близких.
Человек, дом, город, страна - всё имеет свой неповторимый запах и звук.
Немногие из моих знакомых понимают, что это за штука такая - вкус воздуха.
Это вовсе не запах.
Вкус.
"Ограниченный", "инвалид" - не знаю, какое отношение эти слова имеют ко мне.
Много ли вам ведомо об окружающем мире, зрячие?
Какие запахи вы навеки сохранили в памяти?
Какие чувства испытали, рвущие душу, меняющие разум?
Давно ли вы чувствовали полное доверие, позволяя вести себя в неизвестность?
Давно ли наслаждались идеальным взаимопониманием, доверяя другому часть собственного мира и пытаясь представить себе часть чужого?
Для меня "ограниченный" - значит "замкнутый".
В любых смыслах последнего слова.
Единственное, о чём я сожалею - что не могу увидеть написанных слов.
Я не умею писать.
Но весь мир для меня состоит из слов, которые я о нём говорю.
И значения не имеют только некоторые из тех сотен тысяч, что я могу произнести.
Но для многих других, кажется, важны только они - те, что ничего не значат для меня.
И это я ограничен?