Реанимация расследования убийства народного депутата и бизнесмена Евгения Щербаня, происшедшего в далеком 1996 году, наделала немало шума и добавила нервов многим известным в Украине и за ее пределами персонам. После заявлений сына погибшего депутата, Руслана Щербаня, о причастности к преступлению Юлии Тимошенко и Павла Лазаренко Генпрокуратура возобновила следствие по данному делу. Первый замгенпрокурора Ренат Кузьмин достаточное количество раз заявлял, что у следствия имеются веские доказательства виновности Тимошенко, и что следствие вот-вот передаст дело в суд. Однако, исходя из последних действий подопечных Кузьмина, существует вероятность, что под бдительным оком следователей в ближайшие дни и недели окажутся совсем другие персонажи, чья роль в убийстве Щербаня пока что никем не прояснялась…
Непонятки
После заявлений народного депутата Геннадия Москаля о причастности сына погибшего депутата Руслана Щербаня к убийству на охоте некоего Дроздова, фигура самого Руслана, заявившего о причастности к убийству отца Юлии Тимошенко, предстала в несколько сомнительном формате. Генеральная прокуратура направила в Донецкую областную прокуратуру запрос о проверке заявлений Геннадия Москаля. Теперь уже сам Руслан Щербань вынужден доказывать свою непричастность к убийству, а его заявления о причастности к преступлению против его отца Юлии Тимошенко несколько померкли на фоне заявлений в его адрес Геннадия Москаля. Сын Евгения Щербаня теперь вынужден оправдываться, что выставляет его в не совсем выгодном свете в данной ситуации.
Масла в огонь добавила и многочасовая беседа со следователями Генпрокуратуры Александры Кужель, порекомендовавшей следствию обратить более пристальное внимание на то, кому достался бизнес Евгения Щербаня. Слова Кужель вызвали возмущение у Руслана Щербаня, возжелавшего вдруг убедить всех в том, что Кужель вовсе не так уж хорошо знала его отца, а поэтому, мол, нечего было ее о деле Щербаня вообще спрашивать. Руслана Щербаня можно понять – он должен держать некую информационную интригу по поводу обстоятельств убийства отца, и быть в центре внимания, а тут вдруг появляется Александра Кужель и «пиарится», как он выразился, на этом деле. Москаль предполагает, что Руслана Щербаня вынудили дать заявление против Тимошенко, «приперев к стенке» причастностью к убийству Дроздова. И сейчас Руслан Щербань, так и не предоставивший журналистам и общественности каких-либо доказательств о причастности Юлии Тимошенко к убийству его отца, вынужден оправдываться и защищаться…
Рената Кузьмина сейчас многие обвиняют в предвзятости в отношении Тимошенко. Собственно, многократные заявления первого замгенпрокурора о причастности экс-премьера к заказному убийству Щербаня дают многим право так думать. Однако действия подчиненных Кузьмина дают право думать и о другой стороне следственных действий. К примеру, зачем было вызывать в Генпрокуратуру Александру Кужель и общаться с ней около семи часов кряду? Ведь известно, что Кужель лояльна к Тимошенко и вряд ли помогла бы фабриковать против нее дело – скорее, наоборот. Александра Кужель сказала, что обращались с ней в Генпрокуратуре нормально, и интересовали следователей отношения между собой украинских политиков середины девяностых. Еще Кужель посоветовала следователям обратить внимание на то, куда делся и в чьи руки попал бизнес Щербаня. Судя по реакции Александры Владимировны на общение с подчиненными Рената Кузьмина, те отдали должное ее пожеланиям и замечаниям и отнеслись к ним со всем вниманием.
Вызывали в Генпрокуратуру и Дмитрия Поезда, бывшего адвоката признавшегося в убийстве Щербаня киллера Вадима Болотских. По данным автора этих строк, у Поезда интересовались событиями, происходящими в процессе досудебного следствия. В свое время Поезд рассказывал автору этих строк о том, что в 2001 году во время досудебного следствия с членов группы киллеров, проходящих по нескольким громким делам, в том числе и по делу Щербаня, выбивались показания против неких «влиятельных лиц», живущих в Донецке. Также, по словам Поезда, он слышал о случаях, имевших место в СИЗО, когда к подследственному после дачи неких «показаний» приходил врач, делал ему укол, и потом подследственный, будучи здоровым спортивным парнем, неожиданно умирал от сердечной недостаточности…
Эти факты сегодня интересуют Генпрокуратуру. Получается, что показания против «влиятельных донецких», полученные ГПУ в 2001 году, куда-то исчезли. Однако сейчас они очень интересуют следствие. Тогда Генпрокуратурой руководил Михаил Потебенько, а состав следствия весьма сильно отличался от нынешнего. Кстати, как рассказывал адвокат Дмитрий Поезд, в 2001 году в Генпрокуратуре в кулуарах хвалили щедрость неких людей из окружения Рината Ахметова, обеспечивших прокуратуру автомобилями, компьютерами, связью и необходимым оборудованием для более качественного, так сказать, обеспечения работы следственных групп…
В связи с этим несколько непонятна позиция Рината Кузьмина, который постоянно говорит об имеющихся у следствия данных причастности к делу Щербаня Тимошенко, в то время как его подчиненные часами беседуют с лояльной к Тимошенко Кужель о политической тусовке девяностых… В Генпрокуратуре присутствует несколько групп влияния, или же Ренат Кузьмин — любитель тонких тактических многоходовок? Если даже предположить наличие оппозиционных Кузьмину групп влияния, то вряд ли от Кузьмина подчиненные скрывали бы допрос Кужель, и вряд ли бы без его ведома и санкций общались с ней в течении почти семи часов…
А соответственно, если предположить, что к Кужель в следствии прислушаются, и направят свой взор на то, кому и при каких обстоятельствах, а главное- в каких масштабах перешло имущество и бизнес Щербаня, то следует ожидать весьма неожиданных поворотов дела Щербаня…
Напомню, что сразу после расстрела Щербаня в аэропорту в офис корпорации «Атон» прибыли неизвестные лица в масках и произвели выемку большей части документации по предприятиям Щербаня. Руслан Щербань, упоминавший об этом факте в одном из комментариев, сказал, что так и не понял, кто были эти люди и из какой организации. Прокуратура и милиция приехали в офис уже после «людей в масках», благополучно уехавших до приезда правоохранителей с документацией по бизнесу Евгения Щербаня. Так что в первую очередь вопросы будут у прокуратуры к сыну погибшего депутата. А также к его старшему брату, Евгению, пережившему покушение на свою жизнь после убийства отца, и уехавшему из Украины. Как, кому и в каких масштабах братья передавали или продавали то, что осталось от отца, доселе было покрыто мраком….
Руслан Щербань устроился работать коммерческим директором в ООО «Донецкое региональное производственное объединение «Центр» (предприятие контролируется сыном экс-губернатора Донецкой области Владимира Щербаня Артемом). Миноритарные акции Евгения Щербаня в том же «Индустриальном Союзе Донбасса» как-то незаметно перешли в руки Рината Ахметова (позже выведшего свою долю из ИСД и создавшего СКМ), а также Виталия Гайдука и Сергея Таруты. Кстати, если прокуратура таки вздумает «копать» тему бизнеса Щербаня и кому он перешел, и на допрос будут вызваны те же Ахметов, Гайдук, Тарута, то это будет, что называется, прецедентом. Об убийстве Евгения Щербаня его соучредителей по ИСД за шестнадцать лет следствия так никто и не говорил. И возможно, что этот пробел в следствии заполнит как раз Ренат Кузьмин…
По понятиям !!!!!!!!
В этой связи любопытно, знает ли Генпрокуратура о существовании в середине девяностых некоего «общака» на сумму 82 миллиона долларов США, за который,, по информации автора этих строк, отвечали в Донецке два самых влиятельных в регионе человека? Этим людьми были ныне покойные Ахать Брагин (он же Алик Грек) и народный депутат Евгений Щербань. «Общак» им доверили некие «влиятельные» люди из Москвы, желающие активно поучаствовать в приватизации предприятий и шахт Донбасса. Сами по себе деньги были не очень чистыми. А если точнее – очень грязными. Оружие и наркотики. Деньги надо было «почистить» и пустить в дело. Донбасс с его инфраструктурой и множеством крупных предприятий был весьма привлекательным объектом для «чистки денег»…
Юсипов Хейдар Мегдетович. 1958 г.р. Кличка «Лесик». В ту пору авторитетный в узких кругах человек. Лидер кунцевской ОПГ. «Специализация» — оружие и наркотики. Ближайшая связь – Синякин Николай Петрович. Он же «Синий». Правая рука Юсипова. Оба эти персонажа от лица «кунцевских» и еще нескольких авторитетных деятелей имели дела с Ахатем Брагиным и Евгением Щербанем. Любопытно, что Юсипов тесно общался и с Иосифом Кобзоном, который часто в перерывах между концертами в Донецке встречался с Брагиным и Щербанем…
Информацию об «общаке» кунцевской группировки, пребывающем в Донецке, автор этих строк получил из трех независимых друг от друга и заслуживающих доверие источников. Впрочем, по информации автора, деньги были не только «кунцевские» . По некоторым данным, в деятельности группировки были заинтересованы некие лица в погонах ранее КГБ, а затем уже российских спецслужб. По имеющейся информации, «кунцевские» принимали участие в поставках оружия на Ближний Восток и Северный Кавказ в начале и середине девяностых, и скорее всего, не без помощи «крыши» на самом верху. Поставками оружия у «кунцевских» занимался Синякин (кстати, по имеющимся данным, киллер Вадим Болотских был как раз креатурой Синякина).
Евгений Щербань и Брагин поначалу согласились на предложение из Москвы, озвученное «кунцевскими». Свыше 80 миллионов долларов должны были пойти в Донбасс на приватизацию с переходом местной промышленности в «московские авторитетные руки». Взамен Брагину и Щербаню предлагалось стать полновластными хозяевами региона с очень серьезными покровителями в Москве. С теми, кто стоял над «кунцевскими»…
Однако немного поразмыслив, Брагин и Щербань решают не брать на себя обязательства по «общаку» перед москвичами. Оба понимают, что в этом случае будут всего лишь пешками в раскладе, и не хотят терять независимость. Они предлагают вернуть «общак
