Граница грома. Часть 7
Часть 1: Граница грома. Часть 1
Часть 2: Граница грома. Часть 2
Часть 3-1: Граница грома. Часть 3-1
Часть 3-2: Граница грома. Часть 3-2
Часть 4: Граница грома. Часть 4
Часть 5-1: Граница грома. Часть 5-1
Часть 5-2: Граница грома. Часть 5-2
Часть 6: Граница грома. Часть 6
Фото кладбища: Граница грома. Посмотрим на кладбище
Бобруйск, улица Гастелло: Граница грома. Бобруйск, улица Гастелло
Еще фото кладбища: Граница грома. Еще фото кладбища
Квартира Кати на улице Социалистической напоминала бункер после бомбежки: на кухонном столе громоздились чашки с холодным кофе, пепельница переполнена окурками, а занавески плотно задернуты, будто защищались от внешнего мира. Егор, развалившись на стуле, тыкал вилкой в остывшую пиццу.
— Может, это массовый психоз? — пробормотал он. — Типа, мы все вдруг сошли с ума и видим одно и то же?
— Тогда почему фото Натальи Котельниковой есть в интернете? — Катя ткнула пальцем в экран ноутбука, где девушка с косичками словно подмигивала им из 1965 года.
Павел молчал. Он смотрел в окно, за которым маячил темный силуэт дома на Гастелло. «Она там... Смотрит прямо сейчас», — шептал внутренний голос.
К двум ночи разговор иссяк. Катя, завернувшись в плед, ушла в спальню. Павел устроился на диване, Егор — на полу, подложив под голову куртку. Тишину резал только треск старых батарей.
...Очнулись они от запаха сырости.
Павел первым открыл глаза. Потолок с трещинами в форме паука. Стены, оклеенные обоями в цветочек. Его дом. Гастелло.Он вскочил, задев ногой пустую банку из-под колы — ту самую, что оставил здесь вчера.
— Что за хрень?! — Егор, бледный, тыкал пальцем в запыленное окно. За ним, во дворе, стояла баба Настя. Неподвижная. С лицом, скрытым тенью платка.
Катя, дрожа, включила свет — не сработало.
— Мы... мы же были у меня! Как мы здесь…
— Не спрашивай, — Павел шагнул к двери, но ручка не поддавалась. Снаружи послышался скрип — будто кто-то провел ногтями по дереву.
В углу комнаты замигал экран старого телевизора. Черно-белые помехи сменились кадрами: три девушки в платьях 50-х танцуют в клубе. Одна из них, Наталья, оборачивается к камере. Её лицо искажается, превращаясь в лицо Кати. На стене за ней — надпись кровью: «ВЕРНИСЬ».
— Выключай это! — закричала Егор, но Катя застыла, узнав в фоне интерьер дома на Гастелло. Того самого, где они сейчас.
Дверь с грохотом распахнулась. В проеме, залитом лунным светом, стояла баба Настя. Её пальцы сжимали старую фотографию — ту самую, с Маяка Октября.
— Наталья... — прошипела старуха, протягивая снимок Кате. — Ты должна закончить...
Телевизор взорвался искрами. Когда зрение адаптировалось к темноте, бабы Насти уже не было. На полу лежал фотоальбом с датой на обложке: «1965».







