На что были направлены усилия власти в уходящем 2013 году
Уходящий год во многом был переходным и подготовительным – к тем событиям и вызовам, что ждут Россию в 2014 году. Укрепление государства российского продолжалось, причем не только на международной арене. Газета ВЗГЛЯД анализирует, какие из тенденций 2013 года получат развитие в следующем году.
Во внутриполитической жизни России 2013 год не был так богат на события, как на международной арене. Но, может быть, так кажется лишь потому, что на мировой сцене с непосредственным участием России происходили действительно исторические события, шли тектонические сдвиги геополитического расклада.
К тому же внешнеполитическая работа Владимира Путина оказывала прямое и серьезное влияние и на внутренние процессы в России – и далеко не только в виде роста его рейтинга.
Уходящий год был в некотором смысле переходным – от 2012-го, когда Путин вернулся в Кремль и стал обозначать новый курс, к 2014-му, который во многом станет определяющим, демонстрирующим то, насколько президенту удалось сломить сопротивление элит. Не ради укрепления «самодержавия», а для того чтобы проводить ту политику, которую от него ждут люди и основные черты которой он обрисовал в своих предвыборных статьях.
Это противодействие идет по двум фронтам – либерально-оппозиционному и коррупционно-чиновничьему. Два этих фронта не изолированы – некоторые бойцы работают на оба лагеря, а особо ушлые – так и на все три, включая президента.
Коррупция, как основа жизненной идеологии, является отличительной чертой обоих лагерей, равно как и уверенность в своем праве не считаться с такими главными ценностями нашего народа, как правда и справедливость. Путин пока что ведет прицельный огонь по штабам, не апеллируя напрямую к народу. Его засадный полк – Народный фронт – хотя наконец-то и обрел в сентябре юридический статус, в бой пока не вступал.
На западном, радикально оппозиционном, фронте в этом году было три «героя» – Навальный, Березовский и Ходорковский. По итогам года после смерти Березовского (больше похожей на убийство англичанами, чем на самоубийство) в марте и помилования Ходорковского в декабре остался один бывший адвокат, но и он взял паузу, явно не понимая, куда ему дальше плыть.
После феноменального успеха – не столько в количестве проголосовавших, сколько в очень внушительном проценте от пришедших на участки – на выборах московского мэра в сентябре Навальный, изначально заточенный как проект по уличному сносу власти, оказался перед развилкой: идти на легализацию, вписывание в системную политику или продолжать делать ставку на радикальные методы.
Судя по всему, кураторы проекта пока что склоняются ко второму варианту, что вовсе не означает, что Навальный откажется от поддержки своего списка на предстоящих в следующем году выборах в Мосгордуму.
Утихание либерального столичного протеста в этом году произошло само собой – власть не прикладывала к этому практически никаких усилий. Единственное, что сделал Путин, – декабрьской амнистией и помилованием лишил радикалов их культовых фигур – «узников совести» Ходорковского, «Пуси Райот» и участников Болотного дела. Но к этому моменту протест уже давно даже не выдохся, а выродился.
Координационный совет оппозиции осенью тихо прекратил свое существование, главный символ победы «болотных» ярославский мэр Урлашов оказался взяточником, власть действительно много сделала для проведения открытых и честных выборов в регионах (что, естественно, показало, что радикальная оппозиция не пользуется поддержкой масс – единственный победивший харизматик Ройзман сделал бы это и безо всякой поддержки от столичных партий).
Столичные креативные с их антипутинским камланием все больше похожи на замкнутую секту, бесповоротно оторвавшуюся от реальной повестки и проблем страны. Но контроль над определяющими моду медиаресурсами и активность в блогосфере плюс существенная поддержка с Запада – вот что придает «непримиримой» тематике непропорционально большое значение. Ну и, конечно, тот факт, что либеральная фронда имеет немало сочувствующих союзников (да и кукловодов) внутри властной элиты и олигархата. У этих сил есть все причины для недовольства Путиным – не только идеологические, связанные с национальным курсом президента (одним из проявлений которого стал принятый в июне Госдумой закон о запрете гей-пропаганды среди детей, вызвавший бурное недовольство креативных), но и вполне материальные, связанные с борьбой с коррупцией.
На коррупционно-чиновничьем фронте Путин продолжал курс на национализацию элиты. В апреле были приняты законы, запрещающие чиновникам иметь счета и активы за рубежом, их также впервые обязали отчитываться о крупных расходах. Понятно, что ни о каком быстром ощутимом эффекте от нововведений говорить не приходится, но несколько сенаторов олигархического покроя покинули Совет Федерации, несколько депутатов ушли из Госдумы, а 300 чиновников были уволены с госслужбы в связи с утратой доверия. Для контроля деклараций – как о расходах, так и о доходах, для общей координации всей антикоррупционной работы президент создал в декабре в Кремле специальное управление. А за несколько месяцев до этого его помощник Евгений Школов стал специальным уполномоченным президента по антикоррупционным проверкам и получил беспрецедентные полномочия по инициированию проверки любого чиновника в стране. Результаты этой работы наверняка будут заметны в следующем году. Одновременно в октябре была резко повышена зарплата высших госслужащих, что стало еще одной частью антикоррупционной работы.
В следующем году в законодательстве наконец-то появится определение коррупционного преступления – законопроект Ирины Яровой уже рассматривается в Думе. Будет и ужесточена ответственность казнокрадов – например, введенные при президенте Медведеве кратные штрафы показали свою полную неэффективность: удалось собрать лишь одну тысячную присужденного, и при этом коррупционеры не приговаривались к лишению свободы.
Хотя для широкой общественности разочарованием года стало неосуждение бывшего министра обороны Сердюкова (власть явно не желала устраивать показательный процесс в условиях крайне шатких доказательств вины), посадки и громкие дела в этом году шли по нарастающей. Пачками вычищались региональные чиновники уровня вице-губернаторов, пошли под суд несколько мэров областных центров, были арестованы несколько федеральных чиновников уровня замминистра, большой срок получил бывший тульский губернатор Дудка. Самым громким арестом года, несомненно, стало задержание в июне Саида Амирова, мэра Махачкалы и одного из самых влиятельных людей на всем Северном Кавказе.
Хотя его арестовали по обвинению в организации заказного убийства, его коррупционные дела имеют такой масштаб и систему, что представляют власти уникальный шанс показательно разобраться в устройстве коррупционного спрута на примере отдельно взятой Республики Дагестан (естественно, со всеми выходами на Москву). Тем более что за Дагестан в этом году взялись серьезно – самый взрывоопасный регион России получил нового руководителя Рамазана Абдулатипова, который совершенно неожиданно для местных принялся наводить там порядок. Что очень и очень сложно – Дагестан не только представляет собой клубок национальных, религиозных, социальных и территориальных проблем, но и тотально погряз в коррупции.
О новой кадровой политике в этом году стали говорить и в Кремле – глава президентской администрации Сергей Иванов (в уходящем году лишь подтвердивший свое фактическое, по праву ближайшего соратника президента, место «человека номер два» в России) сказал о том, что нужно использовать советский опыт кадровой политики, имея в виду тщательную работу по отбору и продвижению кадров, поручительство за них, последовательное продвижение по ступеням власти, перевод людей из провинции в центр.
Чистка элиты, призыв новых квалифицированных и честных людей – действительно задача номер один для Кремля. И поэтому высказанное в президентском послании предложение провести муниципальную реформу нужно рассматривать и под этим углом зрения – нужно будет преодолеть оторванность местного самоуправления от государственной власти, его коррумпированность и непрофессионализм. Поэтому как кадровая работа, так и подготовка муниципальной реформы станут важными направлениями деятельности власти в 2014 году. Столь же принципиальным будет для власти и распространение на регионы тех антикоррупционных стандартов, что уже приняты, но пока что фактически коснулись лишь федеральных чиновников (например, наличие счетов за границей у депутатов региональных заксобраний никто и не думал проверять).
На протяжении года Путин не раз критиковал деятельность отдельных министров и правительства в целом – особенно за плохое выполнение его майских указов. Но отставки кабинета так и не произошло – в мае, после очередной критики, ушел вице-премьер и глава аппарата правительства Владислав Сурков, но это была в целом ожидаемая отставка человека, чье падение с вершин власти состоялось еще в декабре 2011 года, когда стали явными все слабые места его работы на внутриполитическом направлении в Кремле. Остальных министров президент, фактически замкнувший на себя работу многих из них, критиковал, но не снимал – так, несмотря на критику реформы РАН и тот факт, что президенту пришлось вмешиваться для существенной корректировки законопроекта и успокоения академического сообщества, министр образования Ливанов остался на своем месте.
В конце года президент заявил, что правительство в целом работает удовлетворительно, особенно в условиях трудной общемировой экономической ситуации. Но понятно, что Путин недоволен – и не только тем, как выполняются его прошлогодние майские указы, но и тем, как прорабатываются новые предложения. В том числе и такие важные, как объявленные им еще летом на петербургском форуме предстоящие огромные инвестиции из Фонда национального благосостояния в крупнейшие инфраструктурные проекты, транспортные и железнодорожные.
Во внутриполитической жизни России 2013 год не был так богат на события, как на международной арене. Но, может быть, так кажется лишь потому, что на мировой сцене с непосредственным участием России происходили действительно исторические события, шли тектонические сдвиги геополитического расклада.
К тому же внешнеполитическая работа Владимира Путина оказывала прямое и серьезное влияние и на внутренние процессы в России – и далеко не только в виде роста его рейтинга.
Уходящий год был в некотором смысле переходным – от 2012-го, когда Путин вернулся в Кремль и стал обозначать новый курс, к 2014-му, который во многом станет определяющим, демонстрирующим то, насколько президенту удалось сломить сопротивление элит. Не ради укрепления «самодержавия», а для того чтобы проводить ту политику, которую от него ждут люди и основные черты которой он обрисовал в своих предвыборных статьях.
Это противодействие идет по двум фронтам – либерально-оппозиционному и коррупционно-чиновничьему. Два этих фронта не изолированы – некоторые бойцы работают на оба лагеря, а особо ушлые – так и на все три, включая президента.
Коррупция, как основа жизненной идеологии, является отличительной чертой обоих лагерей, равно как и уверенность в своем праве не считаться с такими главными ценностями нашего народа, как правда и справедливость. Путин пока что ведет прицельный огонь по штабам, не апеллируя напрямую к народу. Его засадный полк – Народный фронт – хотя наконец-то и обрел в сентябре юридический статус, в бой пока не вступал.
На западном, радикально оппозиционном, фронте в этом году было три «героя» – Навальный, Березовский и Ходорковский. По итогам года после смерти Березовского (больше похожей на убийство англичанами, чем на самоубийство) в марте и помилования Ходорковского в декабре остался один бывший адвокат, но и он взял паузу, явно не понимая, куда ему дальше плыть.
После феноменального успеха – не столько в количестве проголосовавших, сколько в очень внушительном проценте от пришедших на участки – на выборах московского мэра в сентябре Навальный, изначально заточенный как проект по уличному сносу власти, оказался перед развилкой: идти на легализацию, вписывание в системную политику или продолжать делать ставку на радикальные методы.
Судя по всему, кураторы проекта пока что склоняются ко второму варианту, что вовсе не означает, что Навальный откажется от поддержки своего списка на предстоящих в следующем году выборах в Мосгордуму.
Утихание либерального столичного протеста в этом году произошло само собой – власть не прикладывала к этому практически никаких усилий. Единственное, что сделал Путин, – декабрьской амнистией и помилованием лишил радикалов их культовых фигур – «узников совести» Ходорковского, «Пуси Райот» и участников Болотного дела. Но к этому моменту протест уже давно даже не выдохся, а выродился.
Координационный совет оппозиции осенью тихо прекратил свое существование, главный символ победы «болотных» ярославский мэр Урлашов оказался взяточником, власть действительно много сделала для проведения открытых и честных выборов в регионах (что, естественно, показало, что радикальная оппозиция не пользуется поддержкой масс – единственный победивший харизматик Ройзман сделал бы это и безо всякой поддержки от столичных партий).
Столичные креативные с их антипутинским камланием все больше похожи на замкнутую секту, бесповоротно оторвавшуюся от реальной повестки и проблем страны. Но контроль над определяющими моду медиаресурсами и активность в блогосфере плюс существенная поддержка с Запада – вот что придает «непримиримой» тематике непропорционально большое значение. Ну и, конечно, тот факт, что либеральная фронда имеет немало сочувствующих союзников (да и кукловодов) внутри властной элиты и олигархата. У этих сил есть все причины для недовольства Путиным – не только идеологические, связанные с национальным курсом президента (одним из проявлений которого стал принятый в июне Госдумой закон о запрете гей-пропаганды среди детей, вызвавший бурное недовольство креативных), но и вполне материальные, связанные с борьбой с коррупцией.
На коррупционно-чиновничьем фронте Путин продолжал курс на национализацию элиты. В апреле были приняты законы, запрещающие чиновникам иметь счета и активы за рубежом, их также впервые обязали отчитываться о крупных расходах. Понятно, что ни о каком быстром ощутимом эффекте от нововведений говорить не приходится, но несколько сенаторов олигархического покроя покинули Совет Федерации, несколько депутатов ушли из Госдумы, а 300 чиновников были уволены с госслужбы в связи с утратой доверия. Для контроля деклараций – как о расходах, так и о доходах, для общей координации всей антикоррупционной работы президент создал в декабре в Кремле специальное управление. А за несколько месяцев до этого его помощник Евгений Школов стал специальным уполномоченным президента по антикоррупционным проверкам и получил беспрецедентные полномочия по инициированию проверки любого чиновника в стране. Результаты этой работы наверняка будут заметны в следующем году. Одновременно в октябре была резко повышена зарплата высших госслужащих, что стало еще одной частью антикоррупционной работы.
В следующем году в законодательстве наконец-то появится определение коррупционного преступления – законопроект Ирины Яровой уже рассматривается в Думе. Будет и ужесточена ответственность казнокрадов – например, введенные при президенте Медведеве кратные штрафы показали свою полную неэффективность: удалось собрать лишь одну тысячную присужденного, и при этом коррупционеры не приговаривались к лишению свободы.
Хотя для широкой общественности разочарованием года стало неосуждение бывшего министра обороны Сердюкова (власть явно не желала устраивать показательный процесс в условиях крайне шатких доказательств вины), посадки и громкие дела в этом году шли по нарастающей. Пачками вычищались региональные чиновники уровня вице-губернаторов, пошли под суд несколько мэров областных центров, были арестованы несколько федеральных чиновников уровня замминистра, большой срок получил бывший тульский губернатор Дудка. Самым громким арестом года, несомненно, стало задержание в июне Саида Амирова, мэра Махачкалы и одного из самых влиятельных людей на всем Северном Кавказе.
Хотя его арестовали по обвинению в организации заказного убийства, его коррупционные дела имеют такой масштаб и систему, что представляют власти уникальный шанс показательно разобраться в устройстве коррупционного спрута на примере отдельно взятой Республики Дагестан (естественно, со всеми выходами на Москву). Тем более что за Дагестан в этом году взялись серьезно – самый взрывоопасный регион России получил нового руководителя Рамазана Абдулатипова, который совершенно неожиданно для местных принялся наводить там порядок. Что очень и очень сложно – Дагестан не только представляет собой клубок национальных, религиозных, социальных и территориальных проблем, но и тотально погряз в коррупции.
О новой кадровой политике в этом году стали говорить и в Кремле – глава президентской администрации Сергей Иванов (в уходящем году лишь подтвердивший свое фактическое, по праву ближайшего соратника президента, место «человека номер два» в России) сказал о том, что нужно использовать советский опыт кадровой политики, имея в виду тщательную работу по отбору и продвижению кадров, поручительство за них, последовательное продвижение по ступеням власти, перевод людей из провинции в центр.
Чистка элиты, призыв новых квалифицированных и честных людей – действительно задача номер один для Кремля. И поэтому высказанное в президентском послании предложение провести муниципальную реформу нужно рассматривать и под этим углом зрения – нужно будет преодолеть оторванность местного самоуправления от государственной власти, его коррумпированность и непрофессионализм. Поэтому как кадровая работа, так и подготовка муниципальной реформы станут важными направлениями деятельности власти в 2014 году. Столь же принципиальным будет для власти и распространение на регионы тех антикоррупционных стандартов, что уже приняты, но пока что фактически коснулись лишь федеральных чиновников (например, наличие счетов за границей у депутатов региональных заксобраний никто и не думал проверять).
На протяжении года Путин не раз критиковал деятельность отдельных министров и правительства в целом – особенно за плохое выполнение его майских указов. Но отставки кабинета так и не произошло – в мае, после очередной критики, ушел вице-премьер и глава аппарата правительства Владислав Сурков, но это была в целом ожидаемая отставка человека, чье падение с вершин власти состоялось еще в декабре 2011 года, когда стали явными все слабые места его работы на внутриполитическом направлении в Кремле. Остальных министров президент, фактически замкнувший на себя работу многих из них, критиковал, но не снимал – так, несмотря на критику реформы РАН и тот факт, что президенту пришлось вмешиваться для существенной корректировки законопроекта и успокоения академического сообщества, министр образования Ливанов остался на своем месте.
В конце года президент заявил, что правительство в целом работает удовлетворительно, особенно в условиях трудной общемировой экономической ситуации. Но понятно, что Путин недоволен – и не только тем, как выполняются его прошлогодние майские указы, но и тем, как прорабатываются новые предложения. В том числе и такие важные, как объявленные им еще летом на петербургском форуме предстоящие огромные инвестиции из Фонда национального благосостояния в крупнейшие инфраструктурные проекты, транспортные и железнодорожные.
