В Якутии находится от 60 до 80% всей мамонтовой кости в мире. Долгое время останки этих животных использовались только в научных целях, но мораторий на торговлю слоновой костью 1989 года и жёсткий контроль за оборотом этого ценного материала возродили старую профессию — искателя мамонтовых бивней. Добывать останки мамонтов можно только по лицензии, но на практике большинство искателей бивня работают нелегально. Охотник за бивнем рассказал DV, как устроена нелегальная добыча мамонтовой кости

Собирательство бивней и костей — это сезонная работа, она ведётся, когда земля и вода хорошо просматриваются и можно увидеть обнажившиеся кости древних животных, которые весеннее половодье приносит с верховьев рек. Зимой реки полностью промерзают, и кости, лежащие на дне, примерзают ко льду. А вот весной этот лёд поднимается вместе с примёрзшим бивнем и плывёт вниз по течению. Льдина с бивнем может застрять в каком-то месте, а затем, растаяв, бивень освобождается, от чего создаётся впечатление, будто кто-то его просто взял и положил куда-нибудь на пригорок.

Готовятся к походу заранее. Нужно закупить всё то, что облегчит поиски бивней: бензин, транспорт, продукты, разные девайсы. Как правило, эти хлопоты ведутся параллельно основной работе и поэтому занимают много времени. Один килограмм мамонтового бивня стоит в среднем 15 тысяч рублей, но за некоторые находки, например, за парные бивни, цена увеличивается в разы. Готовые же изделия из бивней мамонта могут стоить более миллиона долларов. Ежегодно за пределы Якутии контрабандным путём вывозится около 60 тонн бивней мамонта, в основном на территорию Китая.

Сколько можно заработать за одну экспедицию — сказать сложно. Всё зависит от удачи, от того, как будет спланирован маршрут. Бывает, что нет вообще никакого заработка — одни лишь убытки. Самый большой улов для искателя — это находка парных бивней, то есть двух бивней одного мамонта, желательно крупного. Чем больше и целее они будут, тем выгоднее их можно продать. Такая находка может исчисляться многими миллионами рублей. Хотя надо учитывать, что обычно в походе участвуют несколько человек, а зачастую есть ещё группа поддержки и спонсоры, поэтому выручка делится на всех и итоговая сумма получается не такой уж и внушительной.

Сбором бивней пытается заработать много людей, но чем больше искателей, тем меньше добычи. Так что многие, потратив массу усилий на трудные походы и ничего в результате не добыв, бросают эту затею. Представьте, каково это — вложить кучу денег в покупку снаряжения, бензина, продуктов, а вернуться ни с чем. Но самое главное даже не деньги, люди ломаются психологически и физически от трудностей пребывания в экстремальных условиях, от ежедневных изнуряющих серых будней, без привычных комфортных условий жизни. Можно сказать, происходит естественный отбор, остаются самые упёртые, самые целеустремлённые, самые твёрдые духом и телом искатели. Остальные отсеиваются, потому настоящих сборщиков кости очень мало, а временных — много.

Риски на огромных безлюдных территориях на самом деле минимальны, порой за несколько недель или месяцев в таких безлюдных дебрях вам может не встретиться ни человек, ни медведь, ни волк. Это три самых опасных существа, которые в принципе могут встретиться на пути искателей бивней. Рисков мало, но страхи есть, и из-за них не спится спокойно, не работается безмятежно.

Пугают природные явления. Ещё можно попасть в зоны радиоактивных излучений. В дебрях периодически встречаются заброшенные базы геологов времён СССР, где в обилии валяются таблички, указывающие на радиоактивную опасность. Встречаются штольни, где вход наглухо заварен решётками из стальной арматуры. Что там — одному богу известно. Существует и опасность попадания в аномальную зону. Как-то я долгое время блуждал по кругу в одном месте: компас всё время показывал неверное направление.

Сбор бивня для меня не профессия, а, скорее, увлечение, которое началось ещё в начале девяностых. Многие ходят на поиски бивней только ради денег, они не замечают окружающий мир, не размениваются на незначительные находки. Всё найденное, но не представляющее интерес, они выбрасывают или просто не подбирают. Берут только то, что можно хорошо продать. Вместо того чтобы принести, например, целую челюсть, выбивают из неё зубы, а саму челюсть выбрасывают: её же не купят. Мне интересно всё. Порой копеечные какие-нибудь тяжёлые части скелетов приходится тащить очень далеко, чтобы затем бесплатно отдать какому-нибудь музею или просто кому-нибудь подарить.

Черепа древних животных покупают очень редко. В основном спрос лишь на бивни мамонтов и рога шерстистых носорогов. Есть ещё небольшой спрос на зубы мамонтов, из них делают рукоятки для ножей. Из рогов шерстистых носорогов, говорят, делают какое-то лекарство для стран Юго-Восточной Азии, но по большому счёту мы не знаем, для каких целей скупаются те или иные останки древних животных. Всё на уровне слухов. Да и искатели бивней особо не заморачиваются, для чего предназначен материал, для них главное — найти и, если есть спрос, продать.

Добычей занимаются как в одиночку, так и группами. Некоторые группы находятся полностью под спонсорством перекупщиков и их хозяев. Те дают искателям деньги на всю компанию, технику, бензин, продукты, оборудование. Потом, по оговоренным заранее условиям, всё найденное сдаётся спонсорам и из вырученных денег списывается сумма за выделенные спонсорами средства, оставшееся получают искатели. Я всегда работал самостоятельно, независимо от кого-либо, чтобы не было риска попасть в долговую кабалу к перекупщикам. Вполне распространённая ситуация: спонсоры выделили средства, а сезон неудачный, тогда искатель становится должником на длительный период. Как минимум до следующего сезона, но ведь и он может оказаться неудачным.

Бывает, перекупщики, чтобы привязать к себе искателей, дают в долг деньги, которые потом возвращают бивнями. Естественно, не по рыночной цене, а с процентами, но многие довольны и таким положением дел потому, что у нас Север, цены на всё заоблачные, у многих кредиты, семьи, их надо содержать, и главное — вовремя оказанная финансовая помощь.

Одиноким добытчикам однозначно сложнее работать. У компаний и затраты меньше, и работается так безопаснее. Частенько случается, что одиночки пропадают где-то в тайге. Уехал и сгинул, и никто не знает — то ли от болезни где помер, то ли утонул, то ли медведь завалил. Поэтому лучше вдвоём или большей компанией и обязательно с опытными членами команды.

Напарника для поиска бивней найти легко. Желающих заработать денег много, можно сказать даже, что отбоя от них нет. Другое дело, как определить хорошего напарника? В экстремальных условиях человеческие отношения с каждым прожитым днём становятся всё хуже и сложнее, и, в конце концов, могут превратиться во враждебно-агрессивные. Чем тяжелее, монотоннее и неудачнее поиски, тем хуже становятся отношения.

Но при большой удаче отношения тоже становятся напряжёнными, появляются дикий страх, как бы тебя не обманули, как бы тебе не обмануться, и желание самому всех обмануть. Из-за постоянной напряжённости у некоторых нервы сдают. Обычно нашедшие хороший улов сперва окрыляются до небес, предвкушая хороший барыш, а когда реальные цены от продажи опускают их на землю, начинаются всеобщие подозрения и конфликты, из-за которых недавние напарники превращаются во врагов. Как правило, продажей занимаются не все участники компании, а только часть из них. А значит, у остальных всегда есть повод не верить озвученным ценам, каждый старается подчеркнуть свою значимость и говорит, что денег якобы получили несоразмерно мало.

Встречаются и оголтело принципиальные хранители суеверий и традиций. Они ни за что не пойдут искать кости древних животных. И налево, и направо, и лично, и прилюдно осуждают это занятие. Но что закономерно, многие из них не прочь получить деньги от результатов поиска древних костей. Кстати, у такого хранителя традиций можно узнать информацию о том, что кто-то из его родных или знакомых в далёкие времена где-то нашёл бивни мамонтов. И бывает, что после посещения этих мест бивни действительно находятся, а затем продаются. Часто за такую наводку искатели выделяют солидный денежный куш, и ни один человек, каким бы противником сбора костей он ни был, не отказывался от реальных денег, фактически упавших на него с неба.

Раньше людям по разным причинам запрещали заниматься поисками бивней, но многие знали, что слоновая кость всегда ценилась, и прятали найденные бивни или просто запоминали места, где их можно найти. Многие топили их в ближайшем озере или болоте, а затем без лишней огласки передавали информацию о найденных бивнях из поколения в поколение.

В наших краях все друг друга хорошо знают — и конфликтов никогда не возникает. Эта очень тяжёлая работа, и вместо конфликтов существует реальная взаимовыручка и взаимопомощь. Периодически появляются и пришлые незнакомцы. С ними отношения малость натянутые и нельзя сказать, чтобы доверительные. Типа на чужой каравай рот не разевай: имеется в виду, что здесь работают свои и нечего хлеб отнимать. Но в большинстве случаев такое недовольство озвучивают лишь между собой, в тесном кругу. Слава богу, подавляющая масса искателей ведёт себя вполне адекватно, понимая, что малейшая ссора может перерасти в вооружённый конфликт. Ведь у каждого искателя есть с собой огнестрельное оружие и очень опасный якутский нож.

Любому заезжему искателю желательно наладить хорошие отношения с местными жителями и обязательно быть в сопровождении авторитетного местного. Но именно авторитетного, в ином случае есть шанс нарваться на очень большие проблемы, особенно если встретить подогретую алкоголем компанию.

Поиски проходят в малонаселённых краях, передвижения любых посторонних людей сразу же замечаются. Там на сотни, а то и тысячи квадратных километров безлюдные территории, на которых проживают десятки или единицы оседлых охотников и рыбаков. У каждого из них есть рации, с помощью которых они обмениваются новостями, слухами, обсуждают, что происходит. Таким образом, любые группы людей, появляющиеся в тех краях, сразу же становятся известны определённому кругу лиц. Благодаря этим разговорам можно построить максимально хороший маршрут, избегая тех мест, где уже ходили искатели, а также не попасться сотрудникам надзорных органов, которые так же не остаются не замеченными.

В целом госорганы на местах смотрят сквозь пальцы на нелегальных искателей бивней мамонтов, понимая, что дополнительные деньги в и так скудный семейный бюджет совсем не помешают. Они, скорее, заняты пресечением вывоза бивней за границу, чем борьбой с искателями.

Лицензию на добычу бивней я как-то пытался получить, но потом столкнулся с бюрократией и плюнул на это дело, решил заниматься этим нелегально, как, в общем, и основная масса искателей, многие из которых простые, малограмотные люди. Для них составление всякого рода хитромудрых бумажных документов, которые из года в год всё усложняются, — непреодолимая проблема. Так что почти все бродят в поисках бивней, не оформляя никаких документов. Им нет необходимости ломать головы в поисках разрешительных документов: ведь за них всё сделают скупщики, у тех документы всегда оформлены должным образом.

В былые времена добычей бивня занимались единицы, а у обывателей вообще не было представления о такого рода деятельности. Хотя спрос на бивни на нелегальном рынке был большим. Когда же Советский Союз развалился и экономическая ситуация на Севере стала плохой, народ принялся искать всевозможные пути заработка, одним из них стал сбор бивней. Наличности в те годы не было, в основном процветал бартер: за бивни получали телевизоры, магнитолы, видеомагнитофоны и так далее.

Были и сложности: могли возникнуть проблемы с продажей вывезенных бивней, могли своровать, причём на всех этапах доставки до покупателя. Лично у меня как-то своровали партию бивней, но испытывать судьбу поиском украденного я не стал, было ясно, что моя жизнь под угрозой и лучше быстрей ретироваться подобру-поздорову. В девяностых не церемонились, тогда много людей погибло или пропало, поэтому сегодня у многих искателей установилось правило — продавать только на своей территории. И покупателю пришлось пойти навстречу, он готов прилететь хоть на край земли за бивневым материалом.

Автор статьи: Филиппо Валоти-Алебарди