Ссылка на сообщения и пост: #comment_155193699

А как вы пришли из армии. Кто не ходил, молодцы (нет)

Армия России

Служу на дальнем востоке России. Призывался осенью в декабре из Самары. Проблемы со здоровьем начались на КМБ как у всех новоприбывших, но вот прошло больше полугода и проблемы не исчезли. На все мои жалобы отвечают отказом и говорят что я симулирую. Хочу отметить что до призыва на здоровье не жаловался и активно занимался спортом (бег, бокс). После двух недель на КМБ поднялась температура до 40 и меня отвезли в санчасть. Бегло осмотрев отправили в госпиталь на снимок, убедившись что не пневмач. Положили в госпиталь, а температура все ещё не спадала держалась 39-40. И после недели уколов и таблеток температура начала снижается до 38. И ещё через неделю температура окончательно стабилизировалась в районе 36.6. Но начались сильные боли в правом подреберье (область под 2-3 ребрами снизу). На мои жалобы на боли ответили что это нормально и само пройдет. Болело так что шнурки на берцах завязывал с трудом, а ставать с кровати было было адом. Вот меня выписали, присяга и отправили в подразделение. Прошло дней 10 боль стала потихоньку исчезать но появилась сильная мокрота. И вот иду я в столовую резкая боль в правом подреберье падаю на землю, через минуту боль отступает. И тут я понимаю что дела плохи и в спешке иду к дежурному чтоб отвёл в санчасть. По дороге ещё раз резкая боль, от боли прилёг прямо на пол. Отвозят в "каличку" в приемной весь медперсонал увидев меня начинают кричать и ругаться что я уклоняюсь от службы и хочу "загаситься". Еле уговорив измерить температуру крики утихли. А после прослушивания лёгких вовсе исчезли. Температура была 38 и сильные хрипы в лёгких. Прописали антибиотики и сделали снимок лёгких. На снимке сказали все нормально. Пролежал две недели и боль "почти" прошла но не исчезла. Мокрота из лёгких осталась. Но начало ломить кости рук и плеча даже при небольшой нагрузке. И очень быстро устают руки. До армии спокойно делал жим лёжа 100-110 кг, но прошли какие то 3 месяца и теперь 60-70 кг с трудом и ломота костей рук и плеча.

И вот на дворе уже сентябрь но боль в правом подреберье то появляется то исчезает также и мокрота. Ломота костей никуда не исчезла. Обращаться в санчасть смысла нету.
Верю в силу Пикабу. Что это может быть или хотя бы к какому специалисту обратиться после дембелья?

Часть 10 «home, sweet, home”



Последнюю команду подьем я проигнорил, громко и четко выразив свое безразличие соответствующей фразой.На прием пищи нам с С. Уже не надо было, а убывали мы на поезд только в 11.
 Нас так и не сводили в магазин, не дали купить еды в дорогу и перчатки, пришлось так и ехать в порванных, скрывая в военной комендатуре, чтобы прикрыть жопы своих командиров в последний раз.На этом и зиждется армия.Хочешь служить- служи, а будешь ябедничать- то варианты не велики, очки и тупой дрочь.
Парни ушли на прием пищи и на смену- мы со всеми попрощались со словами “досвидания, товарищи”, услышав самое приятное за службу “досвидания товарищ рядовой”.


В роте было пусто- на руках уже был телефон и банковские карты, свобода вот-вот дышала нам в затылок, хотелось уже поскорее сесть в поезд, ступить на землю на первой попашейся станции и почувствовать, что это значит быть свободным человеком и распоряжаться волей по своему усмотрению.
 В роту пришел старший прапорщик М.Настроение было приподнятое, но было немного тоскливо- нет, по этому месту я скучать точно не буду, уезжал я от туда со светлой головой и ощущением победы.Я выдержал, я смог.Я заслужил уважение у себя самого, а это дорогого стоит.
Мы перекинулись с М. парой первоклассных шуток, я шутливо поинтересовался у папорщика сколько до дома.Собрав сумки, мы ушли в другое подразделение, где и должны были встретить старлея, который должен был отвести нас в комендатуру.


В роте мы повстречали своих товарищей, служивших в иных подразделениях и были несказанно этому рады.
 Вот я бросаю последний взгляд на кпп, выхожу за ворота и вдыхаю морозный воздух.Дышу глубоко, что-то внутри меня выдает счастье.Если бы кто-то на меня посмотрел в этот момент, то увидел, как моя скупая улыбка меланхолика разливается по лицу.Перейдя дорогу, старлей дает команду правое плече вперед- говорит забыл телефон, мы говорим, то возвращаться плохая примета и шутим о том, что дембель отменяется.
 В такие моменты уже не веришь в суеверия- твоя жизнь в этом месте отмерена годом, не больше ни меньше, это закон.
 

Мы прошли в комендатуру- офицеры последний раз проверили наше имущество, которое измерялось сумкой, носессром, тапками, кружкой и ложкой- предьявили перчатки на целостность и начищенные берцы, нас погрузили в пресловутый до боли знакомый пазик.Парни залипали в телефонах, кому то звонили, сообщали радостные вести, что скоро домой- мне же сообщать было не кому.У меня не было ни друзей, ни знакомых, к родителям я испытывал злобу.Я испытывал по отношению к ним обиду- ведь меня можно было спасти, мне можно было помочь, ежели бы родители были чуть более дальновиднее.Как мне кажется, что для того, чтобы стать родителем- человеку необходимо пережить отличный депрессивный эпизод длинною в несколько лет, а потом уже и принимать решение о желаниии БЫТЬ родителем.
 

Мы прибыли на станцию, где нас уже ожидал поезд- офицеры пересчитали нас поштучно и сопроводили в вагоны.Я манерным жестом, указательным пальцем, приподнял шапку на лоб, растегнул парку и присел на свое место.На соседнем месте- сидела женщина, брезгливо подглядывая на меня, видимо учуяла то, как пахнет настоящий русский солдат и уже представила, как мы будем пить водку и орать дембельские песни.
Пришла проводница, настороженно спросила- не будет ли проблем?- меня возмутил этот стереотип, я отшутился и сказал, что водки будем пить мало, а петь не особо умеем, так что поводов для беспокойства нет.
 Она потупила глаза, сообщила нам, что в вагоне есть 2 туалета- один в начале, другой- в конце вагона.Мне стало немного смешно- проводница уловила мою ухмылку и спросила о причине, я ответил, что сам военный проводник-кондуктор.Понятно- ответила она и поспешила уйти к себе.
 Прожив эту мысль, что вот она свобода- мы с С. Захотели зверски кушать.Я сходил к проводнице и купил пару бичпакетов, которые мы с превеликим аппетитом сьели.

Мы ехали поездом Плесецк-Москва.В Москве я должен был встречатсься с двоюродным братом следующим утром и гостить у него до вечера, а потом уже ехать к себе домой.
 Я не особо сидел в телефоне- не было розеток,да и писать было не кому.Забрался на вторую полку и уснул под до боли знакомые ритмичные стуки колесных пар.
 Проснулся уже утром-посмотрел вниз, женщина указательным пальцем поправила на переносице очки и вписала очередное слово в кроссворд.Моего товарища С. Не было- видимо ушел в соседнее купе к ребятам.
 В Москве мы с ними (ребятами) распрощались, договорились встретиться уже вечером, на поезде, который отвезет нас домой.
 Меня встретил брат-сам учился в кадетском училище, спросил


-ну и как она, служба?
у меня в голове пронеслись флешбеки, я вздохнул и ответил


-да ты и сам знаешь, херово


По дороге мы заглянули к брату на работу- точнее он заглянул, а я сидел на лавочке минут 15.Я смотрел в собственное отражение в берцах и еще с привычной опаской озирался вокруг, в страхе вновь встретить военных.К слову в метро на эскалаторе я встретил полковника и долго терзался мыслью отдавать или нет воинское приветствие?все же отдал.Полковник немного смущенно на меня посмотрел, но все же ответил тем же.Мне было приятно чувствовать себя причастным, к чему то отличному от обыденного .Брат сказал, то уже можешь забить, здесь всем все по барабану на твою какарду- в Москве важно то, сколько денег ты зарабатываешь и на какой машине ездишь.
 

Жена брата и его дочка меня приняли радушно- накормили сытным завтраком, дали полотенце и отправили в душ.Сами должны были уехать по делам и просили меня остаться присмотреть за дочкой- Машей.
 Я вышел из душа- последнее что я видел, как девочка делает уроки.Я тут же отключился и проснулся только от запаха картошки с курицей.Брат с женой вернулись, Маша сидела и что-то разукрашивала.Меня снова пригласили за стол- брат сказал,что собрал мне в дорогу еды покушать, сказал, что рад был меня видеть, но ему уже пора на работу.
Галя- его жена меня проводила на поезд- я боялся опоздать и довольно часто поглядывал на часы

.
- не бойся! Успеем- сказала уверенным тоном Галя


- да я и не боюсь, так, тревожно немного возвращаться, сама понимаешь, как будто не отслужил, а отсидел.


На вокзале сновали из стороны в сторону дембеля и другие военные.Я зашел в военторг и купил себе перчатки- я знал, что дома климат не особо приветлив и лучше быть наготове.
 Мы распрощались с Галей, я встретил ребят.С ними мы погрузились в ожидавший поезд и началась дорога домой.Время стало еще большей пыткой-5 суток в пути показались мне вечностью.Я не пил-ребята радостно отмечали дембель, украдкой наливая себе пиво или коньяк.Я смотрел на них немного завистливо, когда на очередной станции парней встречали, брали на руки, подкидывали счастливые лица, обнимали девушки- у меня этого не будет и было тоскливо от понимания своей ненормальности, неумения проживать эту жизнь. Как это делают миллионы других людей.


А.хоть и не говорила, но ждала меня и нам “была уготована встреча”.
 Приехал я под утро- все товарищи уже вышли на промежуточных станциях и до конечной я ехал один.Родители все хотели меня встретить на вокзале- я бы просто не вынес этой пытки, ненужных слез и слов.
 Я быстро сошел на перрон, сделал пару шагов- заметил свою мать, стоявшую посреди вокзала- резко юркнул на наземный переход, убедившись, что меня еще не заметили.Мать все названивала- я отвечал и говорил, что незачем мне эти встречи, уже поздно быть хорошими родителями и они причинят мне только боль.
 Я плакал и не мог уже ничего с этим поделать- меня накрыло так, как еще было до армии, ком подступал к горлу, я ненавидел себя и весь мир.Мне хотелось упасть ничком на этом вокзале и разрыдаться.
 Пройдя по переходу я увидел машину и родителей, стоявших у нее- отец протягивал мне руку, я ответил
- давайте только без этого дерьма, я просто оставлю сумку и хочу погулять…
На лицах родителей чувствовалась боль, но я не мог ничего с этим поделать.Я понимал, что я поступаю не хорошо, но мне претили все эти условности.
 Я хотел погулять, вдоль проспекта ленина до речного вокзала, однако вся романтика задуманного сошла на нет, когда тонкое нательное белье дало о себе знать и я стал уже подмерзать.
 Я поехал домой- там уже родители оставили мою сумку и уехали к сестре, за что я им был благодарен, ибо встреча с ними, все равно что вонзить нож и ковыряться в моих кишках.
 

Все было странным и непривычным- люди свободно ходили по городу, я в зеленой форме ловил на себе взгляд на взглядом.На том месте, где раньше стояли дома- их уже не было, а там, где была пустота, уже красовались 10-тиэтажные бетонные коробки.Город изменился, я изменился- все уже не то и не так.Я чувствовал себя чуждым и выросшим из этого места, вернувшимся по какой-то непонятной мне причине.
 Я сходил в душ, погладил форму и тут же уснул, договорившись о встречи с А.
 

Вечером я уже был в назначенном времени в своей, еще зеленой форме, словно кузнечик.А. стояла передо мной в пуховике и видневшимся под ним зеленом бархатном платье.Она совсем не изменилась, стало еще прекрасней, только немного осунулась и погрустнела или это усталость от рабочего дня на ней сказалась?!
 Я подарил ей цветы, мы скушали пиццу и приятно провели время за разговором.Ничего не изменилось- все было так, как было ровно год назад.
 

Ровно так же мы стояли друг перед другом, возле ее дома, испытывая юношескую неловкость перед поцелуем.
Я был счастлив в этот вечер т.к. ожидал его целый год- у меня было желание все исправить, ведь это тот человек, который вселял мне веру в себя, тогда, как сам в себя я уже не верил.
 Вернувшись поздно ночью на такси, я приложил голову к подушке, проигрывая свое счастливое будущее, что вот она- свобода, можно делать с ней все то, что тебе хочется и не покоряться чужой воле,ну а если это и делать, то за раумзную плату и на совершенно иных условиях.
 

Я проснулся от острой боли в области левого бока, внезапно меня стало тошнить непонятной зеленой штукой.Армия научила “быть” мужиком и справляться с трудностями, но внутренни голос шептал, что это какая-то нездоровая херня.Я тут же вызвал скорую, собрал предварительно вещи и документы- лег на диван и ждал, боль была невыносимая.
 Скорая не заставила себя долго ждать- я спустился, открыл дверь фельдшеру, и мы с ним поднялись к квартиру.
 Тот меня пропальпировал, спрашивая больно ли- в определенных участках это было даже более чем запредельно.Врач вздохнул, предположил, что это может быть аппендицит и сказал собираться- я сказал, что готов, показывая на собранный пакет.
- тогда пошли спускаться вниз
 Мы проследовали в скорую- где я сидел в одиночестве- кабина была отделена от места, где сидел пацциент, а доктор посчитал, что это не слишком серьезно, чтобы быть со мной рядом.
 Боль давала о себе знать, в голове крутилась мысль- как же это так получается? Мне приедтся наверняка еще пролежать пару недель в Российской больнице, с хамским обслуживанием и вонючими дедами?но я же год держался, целый год, чтобы почувствовать эту свободу и тут такой подарок судьбы.Я определенно был “везунчиком” и если есть Бог, то находился у него на особом счету, “запазухой”, ага.
 

Меня вышвырнули а регистратуру- именно так, можно описать доставку в больницу.В регистратуре попросили подождать:
- Как вы не видите? Я не могу ждать! Мне плохо.Я сейчас пойду, лягу на ту лавочку и умру, а Вы понесете уголовную ответственность за неоказание помощи больному.Оно вам это надо?- манипулировал я, ибо иного выхода не видел.
- послушайте, есть определенный порядок, который нельзя нарушать, сейчас давайте ваши документы и мы вас оформим
Ждать пришлось еще минут 15- время тянулось, веки захлопывали глазные яблоки, словно свинцовые- в боку кололо так, словно мне вонзили в него добротный кинжал.
-молодой человек, подойдите и распишитесь, сказала медсестра за стойкой
Я подошел, уже ничего не соображая, пытался отыскать последние силы, чтобы поставить эту гребанную подпись, которая снимает с врачей всякую ответственность, если я вдруг здохну.Россия- страна возможностей.Возможность умереть, здесь есть точно, про остальные- не знаю.
 

Далее меня повели в смотровой кабинет, где снова пальпировалли- отправили сдавать кучу анализов


-Вы не понимаете, что мне хуево? Я сознание теряю и могу отключиться, это нормально?


- не волнуйтесь вы так, сдавайте анализы и мы Вас отправим в операционную.
 Даже не знаю, как мне удалось не отключиться.Меня наконецто провели в палату, где сказали раздеться и ложиться на каталку.
 Снимая трусы я заметил свой выбритый пах- забавно получилось, я готовился к тому, что у меня случится секс, но секс сделала со мной судьба- конечно это плюс и меньшая работа для врачей.Такая вот, ирония судьбы.
 

Минута и я уже оказался в операционной- перелез с каталки на стол- в глаза бил яркий свет от лампы, вокруг суетились врачи, наедвая маски и готовясь к предстоящему.Мне сообщили, что больно уже не будет- я немного усмехнулся, проецировав сказанное на проживаемый депрессивный эпизод, понимая, что больно будет и будет больно еще не так и, физическая боль это меньшее из страданий, уготованных человеку…
 Мне ввели капельницу и я через минут 5, что называется “поплыл”.На операционном столе я провел минимум пол-часа, но казалось это было мгновение.
 Говорят, что от наркоза люди отходят плохо- но так хорошо, я себя никогда не чувствовал- была бодрость, ясность созания какое-то настроение.
В больнице я провел еще пару недель.Приходила А.-видел я ее не так долго- когда начал ходить, та передала мне огромный пакет с йогуртами и торт.Я был несказанно благодарен ей за теплоту и заботу.

В моей палате лежали 6 стариков- у каждого из пуза торчала трубка с бутылкой на конце- куда скапливалась желчь, моча и прочее "дерьмо".Когда такие люди передвигались по коридору, то они немногим по походке отличались от зомби, да у меня у самого из пуза торчало пара трубок.

Через два дня я уже мог ходить, но боль давала о себе знать.В душе царила тревога- была куча риторических вопросов, порядка "бакалавриат, магистратура, армия- ну и что теперь?!куда?".

Сказать, что я был счастлив- я уже не мог.Армия давала уверенность и понимание того, что от тебя ничего не зависит, ты такой же, как и другие зеленые, лысые, обезличенные человечки со своей миссией - выжить год.Гражданская жизнь не вселяла уверенности- моя воля была напрочь подавленна- мне нужны периодически "пинки" с "подзатыльниками" для того, чтобы двигаться вперед, а раздавать их, кроме меня- некому.Да и они не принесли бы должного эффекта.

Через пару недель меня выписали...