Знакомьтесь: я и я
Он не был изгоем. Скорее, он был просто никем.
Для Лёшки всегда оставалось загадкой, как другие люди заводят друзей и вливаются в компании. Знакомиться он умел, как и участвовать в разговорах. Правда, по большей части слушал и наблюдал, но всегда мог внятно и по делу высказаться, если его спросят. От него не шарахались, его не чурались, но… Его не приглашали на вечеринки, забывали на общих сборах, не искали и не ждали, если он не успевал вовремя приехать.
Когда он набирался храбрости и спрашивал: «почему так?», в ответ получал удивленное «я думал(а) тебе такое не интересно», «А нам сказали, что тебя кто-то уже позвал».
С одной стороны, жаловаться было грех. В школе Лёшка был скорее благодарен этой своей способности оставаться для всех невидимкой – он счастливо избежал всех «прелестей» повышенного внимания к одиночке: никаких подкарауливаний после уроков, обидных кличек или утопленных в туалете портфелей. То, что у него не было друзей, с лихвой компенсировалось отсутствием врагов.
Может, проблема была просто в том, что он отчего-то ждал перемен с поступлением в университет – а их не случилось. Лёшка знал всех однокурсников, все они знали Лёшку, но… Разномастная толпа вчерашних школьников быстро разбилась на группы по интересам, вновь оставив Лёшку за бортом. Его не откуда не гнали – он мог прибиться к ботаникам, геймерам, волейболистам, анимешникам… пообедать с ними, напроситься в гости – но так и не смог нигде стать «своим».
Иногда ему казалось, что если он исчезнет, то даже преподаватели заметят это только на сессии.
Порой и вовсе доходило до абсурда: как-то раз ему по недосмотру поставили неявку в журнал. Несколько сокурсников согласились помочь и поручиться, что он был на той паре, но лично ему признались, что не помнят, чтобы он там был – даже те, кто сидели рядом.
Человек-невидимка. Деталь интерьера. Как сказали бы геймеры: NPС – неигровой персонаж. Кто-то, кем заполняют фон.
Когда зазвонил будильник, Лёшка не знал, что именно с этого дня всё изменится.
Он позавтракал обычным бутербродом с колбасой. Привычно обнял маму перед выходом. Знакомой дорогой добрался от метро, забился на любимое место на задней парте, достал из потрёпанного рюкзака единственную ручку и блочную тетрадь с енотом на обложке.
– Шесть! Шесть часов! Я думал, комп разобью на хрен. Долбанная валькирия. У-у, как же я радовался, когда её добил, чуть всю квартиру не перебудил.
Лёшка повернулся в сторону говорящих:
– Я правильно понял, что ты шесть часов пытался завалить одного босса?
Неверно истолковав его удивление, Даня возмутился:
– А ты сам попробуй сложность на максимум открутить, и посмотрим, сколько у тебя времени на неё уйдёт. Это тебе God of war, а не хрен собачий. Там люди годноту сделали, это тебе не в какую-нибудь Hogwarts Legacy бродить. А ты сам-то прошёл уже?
– Кого, Legacy? – спросил Лёшка, – не знал, что ты девчачьих игрушек ценитель.
Остальные парни засмеялись. Данька буркнул «да ну тебя», и отвернулся, продолжив рассказ о нелегкой доле Кратоса на пути борьбы с обломками Асгарда и зачисткой могил берсерков.
А Лёшка задумался. Он вообще-то не собирался подвергать сомнению Данькин игровой авторитет, и удивило его не то, что он долго возился, а такой остервенелый интерес к чему-то.
Всю ночь раз за разом пытаться сделать что-то, что не получается, хотя можно просто понизить уровень сложности в настройках.
Лёшка никогда никому не признавался, но сам он в игры почти не играл. «Железо» позволяло. Но обыкновенно ему наскучивало часами просиживать перед монитором, и он смотрел экспресс-обзоры от геймеров, чтобы быть в курсе основных новинок и поддержать разговор, если придётся.
Но сегодня после занятий он засел за прохождение «God of war» сам.
– Да пошёл ты, Даня, в жопу, вместе со своими берсерками и Гной вместе взятыми!
Оценив Лёшкин помятый вид и красные глаза, Даня не обиделся и засмеялся:
– Что, прочухал? А ты думал, оно легко? А ты за одни выходные что ли сюжетку прошёл? Так ну тогда понятно, что у тебя ничего не вышло, там надо нормально так прокачаться, чтоб не отгрести… Ты лучше вот что попробуй:…
За следующий месяц Лёшка заново открыл для себя мир хитовых игр последней десятилетки. Рубил разномастных чудовищ в «Ведьмаке», останавливал конец света в ‘’Dragon Age. Inquisition”, и даже, не щадя глаза от устаревшей графики, бороздил бескрайние просторы Скайрима. А когда он добрался до бездны онлайн игр, то окончательно завоевал своё место в компании геймеров, хотя мама и не оценила вопли «Шорт! Шорт! Шорт!», «Парни, живите!» и «Красный на миде!» из его комнаты по ночам.
На что Лёшка довольно безуспешно пытался ей объяснить, что он теперь не нуб, и вообще это весело.
Но сегодня весело не было.
Данька заболел, Игорь и Витёк проспали, а остальные парни в их отсутствие всё больше втыкали в телефоны, чем стремились пообщаться.
На несколько минут Лёшку охватила привычная тоска и чувство неприкаянности – словно люди проходят сквозь него. Но потом он уловил обрывок и разговора, который поманил его, как ночник мотылька.
– А я тебе говорю, что не такой он уж и до фига умный. Преступники всегда были, есть и будут – с момента, когда был придуман первый же закон. Неужели можно хоть на секунду поверить, что простым, да ещё штучным уничтожением, можно как-то повлиять на многовековую систему?
– А ты что сделал бы? Выкинул бы такой артефакт? Типа, раз ничего сделать нельзя, то ничего и делать не надо? Давай тогда ещё медицину отменим – глобально же люди все равно будут умирать, так что их лечить. И образование – всё равно тупые есть и будут.
– Ну чего ты передёргиваешь-то, а? Я ж не предлагаю тебе всё правосудие уничтожить. Я просто говорю, что нельзя такой вот локальный самосуд переоценивать…
Влезать в разговор Лёшка не стал, а вместо этого тихо спросил у Лины, стоявшей рядом со спорщиками:
– Это о чём они, а?
Лина с досадой махнула рукой.
– Опять про «Тетрадь смерти» закусились. Достали уже. Я, конечно, понимаю – классика и всё такое, но блин, ей двадцать лет уже! Неужели нельзя о чём-то поговорить, что вышло после того, как мы под себя ходить перестали, а? – последнюю фразу она произнесла нарочито громко, наконец прервав затянувшуюся дискуссию.
– Новее не значит лучше, – назидательно сказал Андрей, – Лёха, а ты что думаешь? Прав был Кира, или нет?
– Это аниме же запретили, разве нет? За пропаганду суицида, насилия и всякое такое, – неуверенно ответил Лёшка. Обыкновенно его стратегия изучать всё по верхам давала ему возможность участвовать в разговоре, но сейчас он почувствовал, что ляпнул что-то явно не то, ещё до того, как вылетели последние слова. Все трое анимешников синхронно закатили глаза.
– Вот сразу видно, что ты сериал вообще не видел, как и господа из комиссии. Нет там никакого суицида, тем более его пропаганды.
– И насилия меньше, чем в любом выпуске новостей! – недавние спорщики на удивление быстро объединились – против него. И даже Лина быстро перестала дуться на друзей и поставила язвительную точку:
– Ты как с этими задротами связался, так с тобой и поговорить не о чем стало. И вообще, пара скоро начнётся. Пора в аудиторию идти.
Признаться честно, аниме Лёшку интересовало ещё меньше, чем совсем недавно – видеоигры. Он вообще не понимал этой внезапной моды рисовать людей с огромными глазами, но почти без носов и ртов и с неестественными пропорциями тела. А пытался наладить контакты с анимешниками, потому что среди них было немало симпатичных девчонок. Взять ту же Лину – тонкая талия, соблазнительные формы, и при этом никакого лишнего жеманства…
Внезапно даже для себя, Лёшка достал телефон с наушниками, вставил одно ухо и запустил первую серию «Тетради смерти».
***
Подружиться с анимешниками оказалось ещё проще, чем с геймерами. Просмотр сериалов не требовал навыков, к тому же Лёшка вдруг обнаружил, что совершенно спокойно может смотреть кино и делать практически что угодно параллельно с этим. И всё равно запоминает основных героев и сюжет, и его больше не клонит в сон после первых двух серий, как раньше.
После «Тетради смерти», «Наруто», «ДжоДжо» и «Клинка ведьм» Лёшка погрузился в бездну не особо популярных и не слишком понятных для российского менталитета произведений. Иногда он забывался и пытался объяснить Дане и остальным парням чем отличаются сёдзе-ай и юри, но ответного энтузиазма не встретил, даже несмотря на всю щекотливость обсуждаемого вопроса.
Помимо того, что он теперь гарантированно не оставался без компании, приятным бонусом шло лёгкое запоминание десятков японских слов. Досадно было только одно: Лёшка так и не смог объяснить своей кошке, что она неправильно мяукает.
***
– Да ну вас, придурки, – буркнула Лина и демонстративно отсела подальше.
– Чего это она? – спросил Лёшка, пропустивший начало разговора.
– Да опять уговаривает к этим клоунам ряженым поехать. Как будто нет способа поинтереснее выходные провести, – фыркнул Андрей.
Лёшка с трудом скрыл улыбку. Иронии в своих словах Андрей не видел. А Лёшка, хоть и тянул уже на звание «отаку» по местным меркам, всё же не торопился отпустить длинную челку и наряжаться в принты с любимыми сериалами, чего нельзя было сказать об Андрее и остальных. На вкус обывателя они выглядели диковато, но сообщать об этом Лёшка счёл излишним. Вместо этого пересел к Лине.
– Привет! Куда эти не-джентльмены отказались составить тебе компанию?
– Да пошли они. Тоже мне, друзья называется. Ирка все выходные по свиданкам бегать будет, Маринка на сходку поедет, а парни даже отказать нормально не удосужились, ещё и поиздевались. Нет, ну правда, если я аниме смотрю, то у меня других интересов быть не может?
– А далеко ехать-то надо?...
***
Ехать было и правда далеко. После метро, электрички и автобуса Лёшка сбился на третьей по счёту попутке. Но отчего-то ему было весело. Мысли о том, что он мог бы сейчас залипнуть в очередном сериале или сгонять несколько ка́ток с пацанами, не беспокоили. А вот Лина его дзен не разделяла, и постоянно извинялась.
– Слушай, я знала, что это не близко, но не представляла, что настолько… Есть фестивали поприличнее, но они все летом – а там либо сессия, либо меня уже опять к отцовским родичам в тьмутаракань сошлют… А я уже не первый год хоть одним глазком посмотреть хочу на что-то подобное! Ристалище, бои щитников, соревнования лучников, поединки на мечах… говорят, костюмы люди себе вручную делают, даже кольчуги плетут сами, представляешь? Здесь почти всё это будет, правда это слёт «для своих», поэтому так далеко, и туристов, как мы, мало будет… Я сама-то совершенно случайно об этой встрече узнала, потому что на кучу профильных групп подписана…
Лёшка улыбнулся. До того, как отвалился интернет, он успел немного почитать о том, куда они направляются. И, в отличие от Лины, не замер у края поляны, когда они наконец добрались до цели. Он схватил её за руку и потащил прямо через палаточный городок. Лина шла, но неохотно, и полушепотом протестовала:
– Лёшка… Мы с тобой тут одни без костюма! Тут не просто туристов мало, а вообще «левых» больше нет… Нас точно выгонят. Мы же никого не знаем!
Игнорируя направленные на них любопытные взгляды, Лёшка шёл прямо к центральному костру.
– Ясен пень, нет. Кто бы ещё в такую даль просто так стал забираться, кроме фанатов. Не знаем – узнаем. Не назад же разворачиваться… Здорово, мужики! Охренеть у вас кольчуги, закачаешься! А долго такая делается?
***
– И едва он договорил, как камень под ним отвалился, и он с этой стены полетел, прямо на землю! Мы ахнуть не успели, не то чтоб схватить этого дурака. Только слышим «бряк» снизу, а сам он молчит, даже не пикнул. Мы к нему, а он лежит, не двигается. Санька сразу в «скорую» давай звонить, но чего там та «скорая», нам до ближайшей деревни километров пять через буераки… С доспехом хрен знает, что делать – то ли выковыривать его оттуда, то ли так оставить… И тут смотрим – мимо поп идёт. Натуральный, с бородой и в рясе. Оказалось, он с одной деревни до другой через лес на крестины ходил… И вот он подходит, что, говорит, стряслось у вас? Мы ему – так и так святой отец, друг вот со стены упал, без сознания, как помочь – неясно. А поп и говорит: «Бог поможет, пока доктора едут, я молитву почитаю, да святой водой окроплю». И только он руку занёс, как Вовка глаза открывает, видит, что на него сейчас вода польётся, вскакивает и кричит: «У-у, с-сука, не вздумай даже!».
Компания у костра разразилась понимающим хохотом, а рассказчик продолжил:
– Перед попом мы, конечно, извинились потом. Да он и не в обиде был: шутка ли, тысяча часов на кольчугу ушла! Ржавеют они в момент, пусть вода и святая. А чистить ещё муторнее, чем плести…
Лёшка бросил подгорелую шкурку от печёной картошки обратно в костёр и на мгновение прикрыл глаза. И почему он раньше не бывал на подобных мероприятиях?
Ролевики оказались просто мировыми людьми. Чтобы Лёшка с Линой не выделялись из толпы, им выделили льняные рубахи, а Лине ещё заплели косу и надели на голову венок. Как только присутствующие убедились, что намерения у них самые добрые, пара пришлых студентов словно получила негласный пропуск почти в любое место, включая палатки участников слёта. С ними без проблем знакомились и охотно рассказывали обо всём: чем отличаются ролевики и реконструкторы, какие бывают квесты, по каким правилам проходят игры…
Время пролетело незаметно. Лёшка первый понял, что они не смогут уже сегодня добраться обратно домой – вряд ли им повезёт на ночь глядя успеть на попутках до того, как с вокзала уйдёт последняя электричка. Эта важная, в общем-то, мысль, мелькнула на краю сознания, и погасла, как вечерняя зарница.
Когда Лина наконец глянула на часы и прикинула в уме время, на её лице отразились все тревоги бытия: от ночёвки под открытым небом до нагоняя от мамы. Лёшка же только сказал «погоди минутку» и исчез за пределами костра.
После недолгих переговоров и нескольких рокировок, им выделили крохотную, изрядно поношенную, но отдельную палатку.
Ещё был вариант лечь в больших – мужской и женской соответственно. Но об этой опции Лёшка Лине не сообщил, хоть и решил для себя, что вести себя будет по-джентельменски.
Лёжа на спине и чувствуя рядом тёплое, гибкое женское тело, он вслушивался в звуки нестихающего веселья и сонно щурил глаза. Последняя мысль перед сном была:
«На самом деле, я могу почти всё, что захочу».
***
– А я не хочу туда ехать, не хочу!
Обыкновенно уравновешенная, Лина была непривычно взволнована. На щеках выступили неровные красные пятна, голос приобрёл истерические нотки.
– Она говорит: он твой отец, ты должна с ним общаться! А мне не о чем с ним общаться… Он и дома-то старается не появляться, пока я там. Зато бабка рада: бесплатная рабочая сила. Я первые несколько лет из кожи вон лезла, всё понравиться им хотела… А теперь понимаю: плевали они на меня. А мама меня туда отправляет не потому, что её так волнуют мои отношения с отцом, а потому, что хочет спокойно на свиданки бегать и мужиков домой водить, а я мешаю…
В комнате повисла тишина. Признаться, когда все собирались посмотреть историю Амэ и Юки, никто не думал, что всё кончится вот так. Марина погладила Лину по плечу, но та сбросила руку и ушла на кухню. Андрей преувеличенно-бодро сказал: «ну что, посмотрим ещё что-нибудь?» и начал перебирать варианты.
Лёшка молча встал и пошёл за Линой. Она стояла у окна и тихо плакала.
Лёшка не знал, каково это – быть лишним в собственном доме. У него были ровные отношения с отцом, и довольно тёплые – с мамой. Ему не повезло родиться в образцово-показательной семье, где по выходным ходят в зоопарки и на аттракционы, а на праздники собираются шумные компании родственников, скорее, они жили по принципу «одет-обут-нет двоек – и ладно», но всё же обделённым он себя не считал.
Зато Лёшка знал каково это – быть ненужным. Воспоминание было смутным, словно из другой жизни, но тягуче-тоскливым. Он обнял Лину за плечи и тихо спросил:
– Ты же можешь не ехать?
– Нет, – буркнула Лина, – мать сказала, что это её дом, и моё там только г**но в унитазе. Что у меня нет права решать.
– На самом деле, есть. Нам ведь уже больше восемнадцати. Никто не может тебя заставить уехать.
– Заставить – нет, а выставить из дома – запросто. Ну и куда я денусь на два месяца до сентября?
Глядя в заплаканные, но всё ещё красивые глаза, Лёшка почувствовал прилив той странной уверенности, как на слёте ролевиков, и предложил:
– Мы снимем квартиру. Ты и я. Хочешь?
От удивления Лина перестала плакать, а Лёшка продолжил:
– Я пойду работать. Ты тоже можешь, если захочешь.
Лина всхлипнула и проворчала:
– Ну да, конечно, два студента заработают на квартиру. Во-первых, за съём платят вперёд, то есть работать надо уже сейчас. А мы ещё не все экзамены сдали. А во-вторых, где это столько заплатят, чтобы хватило?
Лёшка улыбнулся – широко, спокойно. Он ждал совсем других возражений.
– Если это единственное, что тебя останавливает, то можешь не беспокоиться. Тебе будет, куда съехать.
А когда он остался один, Лёшка набрал номер из своей стремительно увеличивающейся в последнее время записной книжки:
– Здраве буде, Святослав батькович… Как сам? Да, приду, конечно, как обычно. Слушай, ты там говорил, у тебя брату помощник толковый срочно нужен?..
***
Она ему не поверила.
За бесконечным количеством дел Лёшка упустил главное – Лина не приняла всерьёз их разговор. А он метался между сдачей экзаменов, тренировками по фехтованию, на которые подсел после слёта, новой работой и компьютером.
В итоге успел всё, кроме одного. И теперь Лина смотрела на протянутые ей ключи круглыми глазами и молчала.
– Если ты передумала…
– Нет, что ты… Я просто… просто я не думала, что ты успеешь. Это же нереально… Тем более ты так хорошо сдал все экзамены…
Лёшка фыркнул:
– А что, завалить сессию было обязательным условием?
– Нет, но…
Договаривать Лина не стала. Она слышала от многих, что подработки неизбежно скажутся на учёбе, и невозможно совмещать труд и хорошие оценки. Однако же, у Лёшки как-то получилось.
– Помочь тебе перевезти вещи?
Лина поморщилась.
– Нет, лучше не надо. У меня поезд завтра, я уже почти собрала чемодан. Перееду с ним. А маме по телефону скажу. Я не представляю, какой она скандал закатит, если правду узнает… Лучше пусть пока думает, что всё так, как она хотела.
***
Встретить Лину в их новом доме у Лёшки не получилось – сегодня он работал допоздна. Но зато накануне ему совсем не спалось, и за ночь он навёл порядок и забил холодильник продуктами из ближайшего круглосуточного супермаркета.
В квартире пахло едой. Лина переложила некоторые вещи по своему вкусу, в ванной появились загадочные флакончики и косметика. Направляясь на кухню, Лёшка улыбался.
Лина сидела на табуретке, спрятав ладони между коленками, и явно нервничала.
– Привет! А я не знала, во сколько ты вернёшься. Но нашла продукты. Ужин, наверное, ещё не совсем холодный… Хочешь, разогрею?
Лёшка подошёл к ней и протянул руку. Она вложила свою ладонь в его, и он накрыл её сверху второй рукой, чувствуя, как на её запястье часто-часто пульсирует жилка. Его сердце билось ровно и спокойно.
– Мы с тобой не обсудили, на каких условиях мы будем… соседствовать.
Поймав растерянный взгляд, Лёшка потянул Лину вверх. Когда он обнял её, она не сопротивлялась.
Перед самым поцелуем сверкнула сладкая мысль:
«Ты недооценил себя. Ты можешь вообще всё, что хочешь».
***
Домой Лина не вернулась. Её мать поворчала для вида, но быстро оставила новоиспеченную пару в покое.
После начала учебы Лёшке пришлось сменить работу, чтобы не переводиться на вечерку. Но жизнь и обширный круг знакомств подкидывали ему другие возможности: он подрабатывал курьером, научился разбираться в сантехнике, мог помочь со сборкой мебели… Однажды Лина спросила его:
– Как у тебя это получается?
– Что? – рассеяно сказал Лёшка, сосредоточенно гладя её кожу, проходясь от шеи до ягодиц. В последнее время он хотел её всё чаще, независимо от того, во сколько добирался до дома.
– Да всё. Ты работаешь, учишься, играешь, смотришь аниме, фехтуешь… Как у тебя хватает сил?
Лёшка не ответил, вместо этого начал массировать точки на пояснице, от которых Лина начинала потягиваться.
Он и сам не знал, как. Только в дополнение к тому, что она сказала, в тайне от неё, он запоем читал книги – от философских трактатов до фэнтези, переписывался в чат-рулетке, учил через приложение английский и испанский. Уже не первую неделю ему почти не спалось, хотя чувствовал он себя отлично. Лина, когда заставала его с телефоном среди ночи, всегда ругалась и говорила, что он себя загонит.
Просто она не знает, на что он на самом деле способен.
***
–Лёш, ну так нельзя! Погоди, постой… Ну хватит!
Ощутимый шлепок по голове заставил его оторваться от её груди. Тяжело вздохнув, Лёшка откинулся на спину, и не подумав прикрыть свидетельство своего возбуждения.
– Ты сегодня и не появился на парах. И вчера. И на той неделе пропустил половину! У нас проблемы, да? Ты же обещал сказать, если мне тоже нужно будет найти работу!
– Денег у нас хватает.
– Ну а что тогда?
На этот вопрос ответить было сложно. Просто как-то вдруг Лёшка понял, что сидеть на парах… скучно. Лекции тянулись бесконечно, на семинарах разбиралась какая-то ерунда. Одногруппники невероятно тупили, приводя в состояние перманентного раздражения.
Хотя раздражать его в последнее время стали не только одногруппники.
– Я правильно понимаю, что мне сегодня ничего не светит?
Лина вдруг покраснела.
– Слушай, я… Я не знала, что так бывает, но мы, кажется, в последнее время немного переборщили с этим делом и… натёрли мне. Там. Можем мы потерпеть несколько дней?
Новый вздох Лёшка сдержал, пусть и с трудом. Господи, какие девушки всё-таки нежные. То она устала, то «эти дни», то болит голова, то «натёрли»… Как будто это она совмещает работу, учебу и кучу хобби, а не сидит по вечерам дома перед компом, залипая в очередное аниме.
– Пойдём тогда куда-нибудь сходим, что ли? У Стаса, вроде, сегодня день Рождения…
– Да неудобно, я его и не знаю почти…
– Ну как хочешь, – пожал плечами Лёшка, – а я схожу, развеюсь.
Он не заметил, как смотрела ему вслед Лина.
Зато прекрасно заметил, как разглядывала его одна из девчонок на вечеринке, пока он танцевал.
Почувствовав новый прилив возбуждения, Лёшка отвернулся. Лина, конечно, зря выносит ему мозг, но всё же это не повод.
***
– Ну не знаю… если честно, это выглядит как-то… сомнительно. А ты пробовал посоветоваться ещё с кем-то?
Лёшка фыркнул от возмущения. Сомнительно! Да что она вообще понимает…
– Слушай, если б это была такая очевидная тема, про неё бы уже все знали. А это только для своих, понимаешь? Верняк. И я уже всё решил. Видишь?
Лешка подошёл к куртке и достал оттуда пачку пятитысячных, не отказав себе в удовольствии посмотреть на Линино изумление.
– Откуда это? Не может же это быть… твоя зарплата?
Лёшка засмеялся.
– Это кредит. Рассчитаюсь, когда прибыль получу. И тогда ты вообще забудешь слово «зарплата». Жить на зарплату – не для нас. У нас будет совсем другая жизнь. Не в этой квартире, не на гроши. Ты мне веришь?
Лина кивнула. Но Лёшка всё видел – её испуганные глаза. Как долго она медлила.
Не верит.
Она не верила в него ни в самом начале, ни теперь. Это же ясно как день: она его не поддерживает. Тянет назад. А не бросает потому, что он ей удобен.
Лёшка подошёл ближе и укусил её в шею. Лина отпрянула.
– Что, опять нет настроения? – насмешливо спросил он. Такое у них случалось всё чаще.
– Лёш, мы можем… поговорить? Просто поговорить, без ссоры и криков? Мне кажется, с тобой что-то происходит…
Лёшка хмыкнул. Ну конечно. Это с ним что-то происходит, не с ней.
– Не переживай, криков не будет. И не жди меня сегодня.
Хлопнув дверью, он на несколько секунд прислонился к холодной стене. А может, Лина права?.. Он много работал, тренировался, читал, смотрел… информация переполняла его настолько, что сосредоточиться на чём-то одном становилось мучительно сложно. А ещё он спал всего по два часа уже… не помнит сколько.
Лёшка сердито встряхнул головой.
Какая чушь. Его переполняла не только информация, но и сила. Энергия пульсировала с каждым биением сердца, не давала сидеть на месте. Лёшка достал телефон и пролистал сообщения. Теперь он состоял в доброй сотне чатов в «телеге», и его почти каждый день куда-то звали.
Придя на место, он понял, что не ошибся с выбором. Теперь он знал, как её зовут, и точно знал, что она его хочет – донесли общие знакомые. Хотя всё было понятно и без слов.
Алёна.
Дерзкий блонд, ярко-красный рот, острые ногти. Она снова смотрела на него – призывно, открыто. Но на этот раз отворачиваться он не стал.
***
– Лёш, вставай, а?
– И что будет?
Лёшка с трудом открыл глаза. И сразу закрыл их, увидев лицо Лины – встревоженное. Доброе. Интересно, знала ли она всё?
– Ну… я приготовила завтрак.
Лёшка повернулся на бок. От мыслей о еде его затошнило.
– Мне пора. Вечером не жди, у меня смена. Только… не лежи весь день, ладно? Пожалуйста…
Её поцелуй был холодным и липким. Хотя Лёшка и себя ощущал холодным и липким – как разлагающийся труп.
По сути, он уже и был почти трупом. А если нет, то скоро им станет.
Ту ночь Лёшка помнил с трудом, как и несколько последующих. С Алёной он переспал, совершенно точно. И не один раз. Кажется, они зависали у кого-то на квартире пару ночей… Потом он поехал на какую-то вписку. И ещё одну. Потом на сходку анимешников, дегустацию медовухи, чей-то день рождения…
Следующее чёткое воспоминание – звонок Стаса, одного из «инвесторов», такого же идиота, как и сам Лёшка. Бесплодные попытки дозвониться до козлов, которые кинули их на деньги, ещё алкоголь…
Очнулся Лёшка уже в их с Линой квартире. Он не знал, как она его нашла, не помнил, как его привезла. Помнил только, как сильно не хотел жить, когда проснулся. Он был так отвратителен себе, что сразу рассказал о потере кредитных денег. Хотел рассказать и об Алёне, и об остальном, но не успел – Лина закрыла ему рот рукой.
И никуда не ушла.
Поняв, что работать он больше не собирается, она где-то достала денег на квартиру, и пошла работать сама. Не попрекнула его ни словом, ни взглядом, хотя теперь почти не появлялась дома.
А Лёшка почти не вставал с постели.
Не понимая, как ему вообще могло показаться, что он чего-то стоит и кому-то нужен.
Первое время телефон и правда тихо жужжал, напоминая о себе. Но поток сообщений и звонков иссяк довольно быстро, окончательно развеяв иллюзию востребованности.
Кажется, его скрипт окончен. Он сыграл роль в чьем-то квесте, и может возвращаться в небытие.
Ещё одним испытанием было рассказать всё родителям. На помощь Лёшка не рассчитывал, но нужно было предупредить – кредиторы по-любому будут искать его по месту прописки.
После того разговора силы покинули его окончательно.
Он мог проспать двадцать часов и всё равно проснуться разбитым. А самое большее, на что хватало сил – помыться раз в несколько дней.
Иногда Лёшка удивлялся, когда Лина раз за разом возвращалась домой и пыталась с ним заговорить. Но чаще просто смотрел в стену или потолок и ждал, когда его сердце наконец остановится.
В том, что это должно произойти очень скоро, он не сомневался.
***
– Лёш, это депрессия. Это бывает. И лечится. Попьешь таблеток, и всё снова станет хорошо… Но мы не можем подобрать их сами. Нужна помощь специалиста.
– Папа ждёт внизу. Мы уже нашли хорошего врача, его все рекомендуют. Нужно только одеться и спуститься вниз…
Глядя на заплаканное мамино лицо, Лёшка почувствовал, как отвращение к себе возрастает, хотя казалось бы – куда уж больше?
Интересно, а когда Лина и мама успели познакомиться? Он-то ведь так и не удосужился это сделать. А ещё мама ни полслова не сказала о кредите, но собирается потратить денег на врача-шарлатана…
– Я прошу тебя. Пожалуйста. Если не ради себя, то хотя бы ради нас.
Смотреть в их глаза было невыносимо. Лёшка отчаянно пожалел, что ему не хватило смелости всё прекратить до этого разговора, хотя план у него был. Оказалось, что за месяцы совместной жизни Лина успела накопить немаленькую аптечку. Там не было опасных препаратов, но что будет, если принять их все сразу?..
А ведь психиатр выпишет ему целую кучу таблеток. А ещё можно попробовать сказать, что у него бессонница, и получить рецепт на снотворное.
Вдохновлённый этой мыслью, Лёшка приподнялся на кровати.
– Ради вас. Да, я поеду.
***
– А что было до?..
– До чего? – помытый, побритый, накормленный и чисто одетый Лёшка немного воспрял и стал соображать чуть лучше – но всё-таки недостаточно, чтобы понять доктора.
– До приступа апатии.
– Я же сказал: я взял кредит и вложил деньги. Неудачно. Или вам нужны подробности? – раздражённо буркнул Лёшка.
– Нет, – спокойно ответил врач, – давайте отмотаем ещё немного назад. До кредита, до той вечеринки. Было ли что-то странное или примечательное?
– Было, – взорвался Лёшка, – всё было прекрасно, и поэтому странно!
– А вот здесь я попросил бы подробности…
Продолжение: Знакомьтесь: я и я (продолжение)