Жертвы. Исповедь жены⁠⁠

Он оглядывался в поисках орудия, оружия, чего-нибудь. Искажённое яростью лицо, горящие бешенством глаза. Я удивлялась, отчего он не душит меня голыми руками, в таком состоянии это легко провернуть, эмоции придают сил, человека несёт, разум дремлёт, отвернувшись стыдливо-равнодушно.

Взгляд его выхватил чемоданчик с инструментами под шкафом. Мне, лежащей на полу, чемоданчик был виден, и я боялась смотреть туда, чтобы не привлечь его внимание к опасному предмету. Но тщетно, он наклонился и вытянул за ручку красивый деревянный футляр. Вот как бывает, когда не сделаешь что-то вовремя, потом последствия тянутся хвостом, рождая новые и новые проблемы. Ну что мне стоило убрать этот злополучный набор инструментов, мной же и подаренный ему, в ящик шкафа, где и было законное место? Да, у каждой вещи должно быть своё место. Каждая вещь после использования должна быть возвращена туда, откуда взяли. Я схалтурила. Я сама виновата. Теперь я буду наказана. Нет, он не думает о наказаниии. Его не волнуют такие мелочи, как неубранные на место вещи, ведь это моя задача, моя проблема, моя миссия, как женщины, жены, хозяйки дома, хранительницы домашнего очага, и, в конечном итоге, второсортного существа. Он видит готовое, чистоту и порядок, и не привык к иному. Поэтому он не хочет меня наказать. Он хочет меня уничтожить. Он не понимает ещё, что без меня не выживет. Без меня его мир не будет привычным. Без меня его мир пойдёт трещинами и рассыплется.

Синхронное движение обеих рук и деревянная крышка откинута. Он выхватил молоток. Красно-коричневая рукоятка, чернённый металл, хромированный боёк. В следующую секунду молоток опустился мне на голову. Теменная кость, слева. Наверное, она треснула. Больно, очень больно. Мне показалось, я услышала хруст. А потом ещё и ещё. Он исступлённо бил в небольшой пятачок из теменной и височной костей с левой стороны. Я вышла из тела. Опять грязный пол. Он рассвирепеет пуще, когда придёт в себя и увидит месиво из крови, мозга и осколков костей на безупречном обычно полу. Да ещё раздавленный глаз вытекает, как жидкий яичный белок.

Я села поодаль и стала ждать. Он устал, молоток выпал из пальцев. Он сел в свою излюбленную позу, как обычно сидел на полу, согнув одну ногу в колене, уткнулся лицом в колено и заплакал. Я погладила его по волосам. Мой бедный, несчастный мальчик. Он совсем, совсем безумен. Но никто, кроме меня, об этом не подозревает. Потерпи немного. Тебе надо продержаться ещё чуть-чуть. Мы уйдём вместе.

Ох, какая же грязь на полу! Что же ты наделал, мальчик? Это будет нелегко оттереть. Размазанный по паркету головной мозг. Он забьётся в щели между дощечками и засохнет там. А если у нас дома из-за этого заведутся червячки? Что ты тогда скажешь? Ты же будешь в ярости. Так зачем же пачкать животными жирами пол? Спасибо промышленности за дезинфицирующие средства. Ох, сколько же работы мне предстоит!