Зеркало Правды | Глава 3⁠⁠

Глава 3: Правила, дефекты и ветер перемен

Лабиринтом столовой школы №9 раскинулся гибрид фабрики и алхимической лаборатории: по стенам ползали роботы-манипуляторы с чайниками вместо рук, разливая суп в миски через воронки. В воздухе висели голограммы меню, мигающие предупреждениями: «Первая неделя — питание за счёт Агоры. Дальше — бесплатно только для достойных». Запах странный — что-то среднее между жареными чипсами и электросваркой.

Виктор и Павлин остановились у порога, ослеплённые хаосом. Через толпу проехал робот-официант, балансируя подносом с супом пыльного цвета. На месте лица у него был покосившийся голографический смайл улыбающегося кота, что вкупе с ржавой конструкцией и дребезжащим, нечеловеческим голосом вызывало у людей страх перед этой дружелюбной машиной.

— Смотри, Вик, настоящие роботы в Нищуре! — с удивлением пробормотал Павлин, указывая пальцем на робота-официанта.

— В Нищуре роботов не делают… — задумчиво ответил Виктор. — Посмотри на его зад — метка Мидира. Все устаревшие там технологии они сбагривают нам, будто мы — мусорка. Хотя, наверное, так и есть…

— Но ведь они полезны здесь, разве это плохо? — недоуменно спросил Павлин.

— Да, ты прав, — вздохнул Виктор, — но мне не нравится само их отношение — они же могли передать нам новых и переработать этих, но вот что мы получаем.

Он обвёл столовку рукой. За разговором они уже подходили к стойке раздачи.

— Смотри, «суп гидравлический» и «котлеты синтетические»! — решил изучить меню Павлин. — Это точно еда?

— Технически — да, — втянув носом воздух, ответил Виктор. — Это паста из водорослей и воссозданного белка. Должно быть съедобно…

Он заметил, как робот у плиты «чистил» картошку разрядами тока — кожура испарялась, оставляя идеальные кубы. Интересно, как они предотвращают потерю питательных веществ…

Когда Виктор получил свою порцию «пыльного супа», очередь к раздаче внезапно расступилась. Евгений, окружённый тремя фанатами, прошёл без очереди, тыча пальцем в голограмму.

— Мне два протеиновых батончика, — обратился он к роботу-повару. — И чтобы без сои — у меня аллергия на убогость.

Робот мигнул жёлтым, выдавая стандартный набор. Евгений бросил взгляд на Виктора.

— О, электрик! — сказал он. — Тебе бы паёк с проводами — грызть и не отвлекаться.

Его друзья засмеялись. Один из них намеренно толкнул поднос Павлина — миска с супом полетела на пол. Робот-уборщик тут же вынырнул из-под стола, всасывая лужу щупальцем-шлангом.

— Эй, рыжая голова! — сжимая кулаки, воскликнул Павлин. — Это мой обед!

— Не стоит, — удерживая его за локоть, сказал Виктор. — Смотри…

Он указал на робота-повара. Тот, готовя новую порцию для Павлина, незаметно положил в суп двойную порцию моркови — единственного яркого пятна в бледной жиже. Странно, обычно они просто выдают стандартный набор.

Неужели кто-то запрограммировал их на сочувствие? Или это глюк?

Они заняли первый попавшийся свободный стол, больше напоминавший перевёрнутую вагонетку — весь в царапинах и непонятных граффити, которые безуспешно пытался вытереть маленький робот-уборщик паук с отсутствующей лапкой. Виктор смахнул паучка и поставил поднос, глядя в сторону столика Евгения.

— Первый день в школе, а этот Динами уже ведёт себя так, будто он член Агоры, а не такой же ученик, как и мы, — с силой сжав ложку, проговорил Виктор. Костяшки пальцев на его руке побелели.

— Не думаю, что члены Агоры так себя ведут, — констатировал Павлин. — Скорее, он больше похож на рассерженного петуха без гребня, который пытается что-то кому-то доказать. Смотри!

Они увидели, как паук-уборщик подполз к Евгению, пытающемуся что-то доказать своей соседке магу света. Паук на секунду замер над его столом и, издав шипящий звук, начал угрожающе пищать на Динами.

— Прекрати, я не нарушаю! — резко отстраняясь, сказал Евгений. — Вот видишь, Анна, эти железки ни на что не годны!

Паукобот уполз, оставив на скатерти след в виде звезды. Наверное так помечают нарушителей — подумал Виктор. Он наконец отвёл взгляд от Динами и начал есть «суп». Павлин уже ковырял ложкой в своём.

— О, смотри-ка! — вдруг оживился Павлин.

Он выудил из миски металлическую шестерёнку, покрытую карамелью.

— Странно, — осматривает находку Виктор. — Наверное, сбой в системе.

— Может, это секретная начинка для мозгов? — игриво крутя шестерёнку, спросил Павлин.

Евгений, проходя мимо, ядовито бросил в их сторону:

— Наслаждайтесь мусором. Скоро вы будете его заслуживать.

— Уже заслужили, — хладнокровно парировал Виктор. — Мы едим, а ты жуёшь зависть.

Павлин фыркнул, пуская радужный пузырь из соломинки.

Они направились к конвейеру для грязной посуды, не заметив на стене за ними голограмму-предупреждение: «Не оставляйте личные вещи. Шестерни в питании — признак технической неисправности».

Следующий урок — Мировой Язык.

***

Кабинет языка находился в дальнем крыле, противоположном кабинету Гарадаева. На всё той же деревянной табличке было написано: «Кабинет Мирового Языка: Языкова М. Н.». Под ней была ещё одна запись на чёрном дереве заковыристым почерком: «Фидеранский — язык порядка. Ошибешься — нарушишь баланс». От неё у Виктора по спине пробежали мурашки.

Дверь в кабинет распахнулась, и ученики сначала уловили запах старых книг, а потом перед ними предстала женщина преклонных лет в старомодных, вышедших из моды ещё век назад, одеяниях. Без каких-либо предисловий она злобно сказала: «Ну, чего встали? Каждое ваше промедление — кража времени у смысла. Входите. Или признайте, что ваш разум — пустошь, где слова гибнут без звука».

Дети зашли в тусклое помещение. Света от единственного запылённого окна не хватало, и его скудные лучи тонули в полумраке, который едва разгоняли навесные лампы. Многие из них мерцали, будто на последнем издыхании. Внимание Виктора привлёк удивительно чистый и опрятный стол из тёмного дерева, на котором стояла ваза с высохшими чёрными розами.

— Пав, ты видишь этот стол? — прошептал он Павлину.

— Вик, разве чёрные розы существуют? — пролепетал Павлин.

— Я про то и говорю, эта ваза очень странная, а розы — явно какой-то гибрид не из Нищура... — ответил Виктор.

Языкова подошла к Виктору, её чёрные глаза с животной яростью посмотрели на него.

— Виктор Таранис. Сегодня ваш первый учебный день, поэтому вам стоит усвоить мой первый урок: на моих занятиях должна быть абсолютная тишина, отвечать только по поднятой руке и никаких перешёптываний!

Виктор хотел что-то сказать, между пальцев непроизвольно пробежала молния, но Языкова прервала его.

— Что я сказала про руку? Я знаю, что вы хотите спросить — ваше выступление в Атриуме Стихий произвело впечатление на многих, поэтому имя известно. Надеюсь, разговариваете вы также хорошо, как и рушите школьное имущество.

Она развернулась к классу, намереваясь что-то сказать, но услышала язвительный шепоток Евгения, явно направленный против Виктора, принявшего правила игры и демонстративно севшего по стойке смирно.

— А это у нас Евгений Динами, сын капитана Легиона, — сказала она. — Вы не хотите рассказать своим одноклассникам о правилах Фидеранской грамматики? Нет? Ну тогда садитесь! Ваш статус ничего не значит в стенах этого кабинета!

Евгений гневно посмотрел на учительницу, но промолчал.

Успокоившись, Языкова начала свой урок, обращаясь к классу:

— Меня зовут Марина Никитична Языкова. Вы будете обращаться ко мне по имени и отчеству или «учитель». «Бабка»... — она поправила сползший воротник, обнаживший шрам в форме петли, — ...останется в ваших мыслях. Если осмелитесь.

Она указала тростью на меловую доску, на которой появился список правил:

Молчание — основа закона.

Ошибка — предательство Агоры.

Язык переживёт ваши сомнения.

Языкова указала на Евгения:

— Прочтите Статью 9 Устава: «Права магов дуалистов». Но помните — в Фидеранском даже пауза имеет вес.

Евгений прочитал, нарочито растягивая слова:

— Маг, владеющий двумя стихиями... имеет приоритет в распределении ресурсов...

Тень от мантии Языковой упала на его парту:

— Не «приоритет», а обязанность. Минус балл за высокомерие.

Увядшая роза в вазе задрожала, но не расцвела. Виктор наблюдал за этим представлением и вспоминал урок Городоведения: энергичный и понимающий Гарадаев в контрасте с этой злобной старухой... Его теория о «классных учителях» рушилась на глазах — как минимум, Языкова уже входила в его личный список «ужасных учителей». Зато у них с Евгением появилось что-то общее — ненависть к Марине Никитичне.

Так прошёл целый урок, кажущийся бесконечным: Языкова объясняла материал, то и дело огрызаясь на незадачливых первокурсников, посмевших перебить её. Павлин пытался разговорить Виктора, но у того не было желания снова навлечь на себя гнев «бабки».

В конце урока Языкова раздала ученикам жетоны с гербом Агоры:

— Произнесите фразу «Сила в единстве» на диалекте Восточного Нищура. Если жетон нагреется — вы поняли суть.

— А если заморозит? — прошептал Павлин.

— Значит, единство разорвёт вас, — не поворачиваясь, ответила Языкова, будто у неё были глаза на затылке, а может, так и было. — Минус балл за иронию.

Жетон Виктора раскалился докрасна, а чернила в его конспекте потемнели, как будто выжглись. Это был провал. Он осмотрелся вокруг — неудача постигла не только его: жетон Павлина покрылся инеем, у Евгения он взорвался, а у девушки с шрамом-спиралью — треснул, издав звук сломанной шестерни.

Даже у Марка, который учился тут третий год, жетон нагрелся, но почернел.
Только у незаметной девушки с блокнотом в идеальной школьной форме жетон нагрелся без каких-либо других эффектов.

Языкова одобрительно кивнула ей:

— Ирина — единственная, кто понимает суть Закона. 5. Марк получает 4, — она с нескрываемой ненавистью посмотрела на него, — а все остальные — 3.

Спасительный звонок возвестил об окончании урока. На доске осталось домашнее задание:

«К завтрашнему дню: перевести Указ №47 о метках. Предупреждаю — Агора не прощает опечаток».

— Помните, что Фидеранский — Мировой Язык, — сказала Языкова напоследок. — Изучите его — сможете познать весь свет.

Ученики поспешно покинули ужасный кабинет, даже Виктор решил не задерживаться. К нему подошёл Павлин, вертя заиндевевший жетон.

— Чувствую, скоро мы будем не слова учить, а эпитафии себе сочинять, — сказал он.

— Интересно, это её способ напоминать, что ошибки... сжигают? — разглядывая почерневшие чернила, ответил Виктор.

За дверью послышался скрип трости — будто кто-то чертил ею магические символы.

***

Они шли на урок Физического Развития по узкому коридору между поглощённых кольцами Всезнания учеников в отдельное крыло школы, где располагался спортивный зал.

— Ух, после разминки языка пришло время размять тело, не так ли, Вик? — воодушевлённо спросил Павлин.

— Ну да, я надеюсь, что это не будет Языкова 2.0, которая скажет нам: «Сделайте 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной». — скептично ответил Виктор.

— Да брось ты, думаешь, учителями физры идут работать старушки? — Павлин достал флягу и сделал простенькую карикатуру бабки, которая в попытках поднять штангу превратилась в лужу. — Наверняка это будет какой-нибудь крутой накачанный мужик, который скажет нам сделать 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной! — лужа превратилась в крепкого мужчину, с лёгкостью поднявшего штангу.

— Хах, это всё меняет — с таким учителем даже такой очкарик как я сможет стать «качком», — Виктор щёлкнул пальцами, и микро-разряд чиркнул по карикатуре Павлина, превратив воду в щуплого парня в очках с огромными мускулами.

Когда приступ смеха отпустил их, они уже стояли у высоких дверей в спортивный зал. Мимо них прошёл Марк «Шрам», первым зайдя в просторное помещение, напоминавшее Атриум Стихий, но если бы за ним не следили: купол был усыпан множественными микро-трещинами и в некоторых местах потемнел, а стены были покрыты вмятинами от интенсивных тренировок. Посреди зала стояли старые промышленные ветряки. Интересно, для чего они — подумал Виктор. Пол под ногами был мягким и неустойчивым.

— Похоже, это какой-то эластичный гель! — проговорил Виктор, пытаясь удержаться.

— Эй, Вик, смотри! — Павлин дёрнул Виктора за рукав и куда-то указал.

Виктор повернул голову и увидел в центре зала надпись: «Сила — не в мышцах, а в умении летать против ветра».

— Видимо, он не качок, — констатировал Виктор.

— Зато он фанат полётов, судя по описанию! — добавил Павлин.

Внезапно все пропеллеры синхронно взревели, поднимая вихрь. Из центра смерча на воздушной волне вылетел мужчина в спортивном костюме с капюшоном-парашютом. Его волосы торчали вверх, как будто он постоянно был под напряжением.

Спортин лавировал снизу-вверх, переворачиваясь в воздухе.

— Собирайте челюсти с пола, новички! — прокричал он. — Я — Спортин Парат Андреевич, ваш проводник в мир, где гравитация — это мнение, а не факт!

Он щёлкнул пальцами — гелевый пол поднялся волной, мягко подбрасывая учеников. Павлин вскрикнул, пытаясь удержать равновесие на водяной подушке, его галстук смешно поднялся в воздух, стукнув его по носу. Ирина выронила ручку, зачем-то притащив на урок физры свой блокнот, а Виктор случайно зацепился за Евгения, который яростно оттолкнул его.

— Не смей меня трогать, электрик! — прошипел Евгений.

Только Марк, явно знавший фокусы учителя, стоял неподвижно, притянутый тенями к полу. Он улыбался, чего раньше Виктор никогда не замечал — похоже, этот предмет он любит больше, чем Мировой Язык — промелькнуло в его голове.

Спортин рассёк воздух рукой в перчатке, создавая торнадо.

— Правило первое: здесь нет «не могу». Есть «пока не научился». Правило второе… — он резко остановил вихрь.

Ученики упали в гель, который мгновенно затвердел, фиксируя их в позах йоги.

— Если упал — смейся, — продолжил учитель. — Смех уничтожает скуку. Доказано наукой!

Павлин, застывший в позе «собаки мордой вниз», выдохнул пузырь воды.

— А если я… э-э… случайно затоплю зал?

Спортин парил над ним, подкручивая его струю в мини-фонтан.

— Значит, будем нырять, — ответил он. — Вода + воздух = вечеринка!

Он взмахнул рукой, и пропеллеры ожили, создав вихревые кольца, через которые надо пролезть; платформы из сжатого воздуха, исчезающие через 3 секунды; «грозу» — зону, где шаровые молнии, безопасные голограммы, бьют в случайные точки.
Спортин кружился на воздушном скейте.

— Ваша цель — добраться до выхода, — произнёс он. — Но секрет в том, что выхода нет… пока вы его не создадите!

Он снова щёлкнул пальцами, вернув ученикам подвижность.

Зал превратился в хаос.

Павлин использовал водяные струи как реактивные двигатели, но воздушные потоки разбрызгивали воду в абсурдные узоры. Его футболка покрылась надписью «Мокрый цыплёнок», нарисованной каплями.

— Креативно, но ты не изучил окружение, — сказал пролетавший мимо Спортин.

Виктор анализировал паттерны вихрей, прыгая с платформы на платформу с хирургической точностью. Его очки запотели и он, не заметив надвигающийся вихрь, упал.

— А ты полагаешься только на разум, игнорируя инстинкты, — добавил Парат Андреевич, воздушной струёй очистив очки Виктора.

Евгений пытался проложить путь огнём, но пламя гасло в воздушных потоках. Разъярённый, он расколол созданный им для защиты от потоков воздуха каменный барьер, но вихрь унёс обломки прямо в него. Анна создала перед ним световой щит, отражая их.

Спортин, смеясь, поймал Евгения за шиворот.

— Огонь + камень = лава. А лава + ветер =… летающий бутерброд. Неудобно, да?

Марк умело уворачивался от вихрей, его тело на миг растворялось в тенях прямо перед столкновением, чтобы тут же материализоваться на шаг впереди. Пройдя с помощью «теневой инверсии» зону с «грозой» и достигнув последней платформы, он первым завершил испытание.

— Третий раз как первый, да, Марк? — похлопывая его по плечу, сказал Спортин.

Когда все добрались до «финиша», Парат Андреевич развёл руки — купол раскрылся, впуская настоящий ураган. Ученики вцепились в перила, но учитель спокойно стоял в эпицентре.

— Сюрприз! Физическое развитие — это не контроль над стихией. Это умение танцевать с хаосом…

Спортин хлопнул в ладоши и ураган рассыпался на миллиард конфетти, сложившихся в надпись:

«Домашнее задание: Найти свой ветер. Не то чтобы я проверю… но вселенная заметит!»

Он взмыл ввысь, растворившись в облачном небе Нищура.

Павлин, выжимая воду из волос, сказал:

— Ты видел, как он заставил молнии рисовать смайлики? Этот Спортин прям полная противоположность Языковой!

Виктор, разглядывая гель, который теперь светился там, где он наступал, пробормотал:

— Интересно… Он подстраивал плотность под наш вес.

Евгений, проходя мимо, пробормотал:

— Клоунада. Настоящие маги не прыгают, как обезьяны.

— Настоящие маги летают против ветра! — бросил ему вслед Павлин.

Хотите поддержать автора? Поставьте лайк книге на АТ