Затерянный дворик⁠⁠

Я держу дедушку за руку. Мартовские лучи весело играют, отражаясь в лужах. Воздух согревается мягким, весенним теплом. Вдоль бордюра журчит ручеёк.

- Ну, что? Пойдем пускать кораблики? – Говорит мне дедушка и достает спичку.

Мы идем к углу дома, где лежит огромный сугроб, из которого берут начало потоки талой воды. Дедушка кладет спичку в ручей, и она плывет через весь дворик. Я с интересом бегу за спичкой, иногда подталкивая её пальчиком, если она  застревает на каком-нибудь камешке или бугорке в асфальте.

- Не лезь рукой в лужу. – Строгим, но мягким голосом, говорит мне дедушка. – Поправляй «кораблик» прутиком или палочкой.

Как только спичка проваливается в водосточную решетку, я, подпрыгивая на бегу, кричу:

- Дедушка, давай ещё, кораблик!

Дедушка кладёт две спички. Игра становиться интереснее. Можно наблюдать как спички, плывя по ручью, толкаются, обгоняя друг друга.

Постепенно подтягиваются дети со двора. Мы все вовлечено обсуждаем, какая спичка быстрее доплывет до водосточной решетки. Мальчишки начинают экспериментировать с палочками и соломинками. Палочки плывут неохотно, быстро садятся на мель. А вот соломинки плывут быстро и обгоняют спички.

Через некоторое время взрослые начинают забирать детей на обед. Мы договариваемся встретиться вечером и машем друг другу вслед.

Дедушка берет меня за руку:

- Давай прогуляемся по двору и пойдем обедать.

Вокруг луж толпятся, воркуют голуби.

- Почему некоторые голуби раздуваются и ворчат? – Спрашиваю я.

– Голубь раздувает зоб и гулит чтобы показать что он лучший. – Поясняет дедушка. - Голубка выбирает самого крупного, с которым можно будет свить гнездо, вывести птенцов. В случае опасности он защитит семейство.

Из подъезда выбегает соседская собака Найда и подходит к нам.

- Ну, что Найда, пошла погулять. – Говорит дедушка, поглаживая собаку по голове.

Найда покачивает хвостом и лениво уходит за угол дома по своим делам.

- Идите обедать! – Слышится голос бабушки с верхних этажей.

Сейчас 2024 год, двор уже много лет заставлен автомобилями. Каждую весну бежит всё тот же талый ручей у бордюра, но теперь он пробирается под колесами машин. Дети больше не пускают по нему «кораблики» и не спорят, какая спичка поплывет быстрее. Выходя из подъезда, все протискиваются между машинами  так, чтобы не испачкаться. И стараются побыстрее проскочить неудобный двор, опасаясь нарваться на какого-нибудь неадекватного водилу, гоняющего по дворам, с криком: «Отойди б*! Че под колеса лезешь!»

Но каждую весну, где-то в конце февраля, начале марта, когда на улице просыпаются первые весенние нотки, я вспоминаю дедушку,  тот дворик, где был ручей и солнце.