УДАЧА ПЯТОГО СОРТА⁠⁠

Лялька была неудачницей. С детства. Точнее — с рождения. В роддоме её сначала уронили, потом простудили. А пока лечили от простуды — заразили золотистым стафилококком.

Правда, нужно отметить, что все собранные в начале жизненного пути неприятности закончились относительно благополучно. Уронили её через десять минут после рождения не на кафельный пол, а на удачно соскочившую с тормоза и оперативно подъехавшую в нужное место каталку. Именно грудничковая простуда, как уверяла лучшая подруга Ирка, навсегда сделал Лялькин голос чуть хрипловатым и невероятно сексуальным. А единственным следом от жутких на вид стафилококковых болячек осталось небольшое коричневое пятнышко на попе. В форме бабочки, чем Лялька тайно гордилась.

Схема дальнейшей жизни от сформировавшейся в её начале ничем не отличалась. Лялька падала из коляски, с детского стульчика, со своей и родительской кроватей, с качелей, с бортика песочницы, с трёх- и двухколёсных велосипедов. И ни одной травмы. Всегда спасало что-то, чего на этом месте быть по определению не могло. В возрасте пяти лет она, вдохновлённая походом с мамой в цирк (там её всего лишь обслюнявил хоботом слон в зверинце, за что смотритель, напуганный мамиными воплями, выдал им огромный пакет бананов, ананас и две морковки) решила пройтись по перекладине железного заборчика, огораживающего газон. Естественно, упала — на гигантскую подушку, проветривавшуюся на чьём-то балконе, и свалившуюся в нужный момент и в нужное место.

Мамаша, правда, порядок событий поменяла, и стрясла с соседки небольшую, но приятную компенсацию за моральную травму у ребёнка, сбитого безнадзорной подушкой.

Бабушка, заявив, что, мол, неча без толку плюхаться, пристроила Ляльку на фигурное катание — из тех соображений, что падать она и так будет, а тут хоть с пользой и под надзором.

Но попадать на катке с пользой неудачнице практически не удалось — то свалится со скамейки в раздевалке, то шнурки порвутся перед выходом на лёд, то конёк отвалится, то платьишко по швам разъедется. В результате её не сшиб безбашенный фигурист из старшей группы, заваливший всю цепочку малявок; на неё не рухнула плитка с потолка и не обвалился фанерный бортик.

Именно от тренерши она впервые и услышала про свою сомнительного качества удачу.

— Понимаете, — объясняла бабушке Елена Пална, — лучше вам девочку из нашего травмоопасного спорта убрать. Спорт, разумеется, это способности и труд. Вроде бы какие-то задатки у девочки есть. Но и без удачи здесь делать нечего. А она у Лялечки, знаете, какая-то пятисортная. И, по-моему, это заразно — у нас с её приходом столько несчастных случаев, сколько с момента основания школы не было. Вы её в плаванье, что ли, отдайте, там хоть падать некуда.

Оказалось, что в бассейне можно прекрасно падать с бортика. Что Лялька тут же и проделала. Три раза за первое занятие. За это её взяли на прыжки в воду, чем она с успехом и занималась до окончания школы, даже какие-то места завоёвывала, в начале второй десятки. Видимо, добровольные полёты с высоты богиню Удачи с Лялькиным существованием слегка примирили, и просто так падать она стала намного реже. Так, пару раз в месяц.

Зато активизировались прочие неприятности. Счёт тетрадям с домашним заданием, пожёванных собакой, акварельным рисункам, отредактированных кошачьими лапами, оторвавшимся ручкам портфеля и уроненным в лужу сменкам она потеряла уже ко второму классу. От каких бед избавили её эти жертвы, Лялька в большинстве случаев так и не узнавала: ничего неприятного не случилось — и ладно. А ведь можно было не разминуться с бешеной собакой или неуправляемым грузовиком, не проскользнуть мимо своевременно повернувшегося спиной завуча, не..., не..., не...

По молодости лет Лялька об этих тонкостях не задумывалась. Но вот позже, в институте, после бесконечных повторов последовательности "неудача-удача", которые она наконец-то начала осознавать, у Ляльки стали появляться странные мысли.

Последней каплей стал экзамен, на который она опоздала из-за разбитой по дороге коленки. Билет к этому времени оставался только один — единственный, вопросы которого она знала идеально. Слегка ошеломлённая неожиданным «отл.», Лялька затащила к себе так и оставшуюся лучшей подругой Ирку — праздновать.

Пара бокалов мартини, да ещё под пиццу, почему-то резко обострили их мыслительные способности, и после долгих споров, сравнения воспоминаний и ещё одного мартини, была выработана довольно стройная концепция.

Нужно сказать, что, с точки зрения удачи, Ирка была полной лялькиной противоположностью. С ней не случалось ничего. Совсем. Она не падала, не теряла, не встречала тех, кого не хотела встретить, её не окатывала грязной водой из лужи проходящая машина, не..., не..., не...

Жизнь у неё была, спокойная, размеренная, без происшествий. Поэтому подруги решили принять иркину удачу за эталон, первый сорт. А лялькину — за последний, пятый. И даже, хихикая, разработали шкалу, приняв за единицу то самое обливание из лужи.

Первый сорт — ты просто проходишь мимо лужи на мостовой, и всё. Даже не думаешь о том, прошла машины до тебя или пронесётся после.

Второй сорт. Водитель аккуратно притормозил. Или ты его вовремя заметила и притормозила сама.

Третий сорт. Заметила несущуюся машину поздно, отскочила. Слегка забрызгало ноги.

Четвёртый сорт. Тут понятно: вся лужа — на тебе.

Пятый сорт. Лялькин. Лужа — на тебе. А ты от неожиданности шарахнулась и что-нибудь повредила — локоть, коленку, юбку, каблук — нужное подчеркнуть.

Еще немного мартини, и концепция была дополнена шкалой вознаграждения, начиная с третьего сорта. Анализ приятностей, последовавших после неприятностей, дал закономерный результат: чем больше был ущерб, тем значимее будет награда.

Ирка оторвала кусочек от последнего ломтя пиццы, задумчиво пожевала и резюмировала:

— И что? Да ничего! Просто всё приходит в норму, плюс на минус. Мелкой неприятностью платишь за избавление от большей. И даже не всегда знаешь, от какой. Или маленький бонус получаешь. Чтобы упавшее настроение до нормы поднять. В итоге — то же самое, что у меня, только с гимором. Плюс на минус.

Лялька вдохновилась:

— Подожди, но ведь иногда награда намного круче, чем был ущерб. Ну, что такое слегка поцарапанная коленка по сравнению с пятёркой по бухучёту! А если вдруг...

Ирка засмеялась:

— Ну, давай ещё парочку сортов удачи введём. Например, шестой — лужа плюс перелом ноги. Компенсация — выигрыш в лотерею.

Лялька радостно подхватила:

— Тьфу на тебя. Лучше под ноги смотри, и по сторонам — глядишь, свою удачу хоть до четвёртого сорта натренируешь. А если постараешься — так и до третьего. Может, тогда и принц какой завалящий найдётся. До моего, первого, — и она гордо взбила свои рыжие кудри, — тебе, естественно не дотянуть.

Лялька грустно согласилась:

— Да уж. Стать «девочкой, с которой ничего не случалось», мне точно не грозит.

Мартини мыл допит, крошки от пиццы подобраны и Ирка отправилась домой, в соседний подъезд. А Лялька, уже засыпая, всё пыталась сообразить, что лучше: чтобы вообще ничего не случалось, или чтобы удачи и неудачи чередовались.

Проснулась она бодрая и готовая к приключениям. Позавтракав без малейших происшествий, она решила, что должна быть ещё удача сорта «Люкс». Или «Экстра». Это когда с тобой случается только хорошее: находишь деньги и драгоценности, встречаешь того, о ком мечтала, все автобусы тебя дожидаются, и погода для тебя всегда хорошая. И всё это — бесплатно. Даром.

Грустно вздохнув, Лялька занялась симуляцией уборки. Ставя по полку учебник бухучёта, она вдруг повеселела и твёрдо заявила:

— А вот и ни фига! Не бывает даром.

Героически взявшись за давно откладывавшееся мытьё плиты, она продолжала рассуждать:

— Ведь по всем правилам оно как? Сначала расходы, а потом доходы. А если вроде бы как бесплатно — значит, это просто кредит. И заплатишь потом, с процентами. А у Ирки... Бедная Ирка, никакой, значит у неё не первый сорт, а просто бесплатный минимум. Но подруге она о своих выводах не скажет, зачем расстраивать?

***

Остаток сессии и Лялька, и Ирка сдали на твёрдые заслуженные четвёрки. Разновидности удачи они больше не обсуждали — не до того было, готовились. Да и не случалось с Лялькой ничего особенного, — она даже немного нервничать начала, ощущения — как перед грозой.

На следующей день после окончания сессии вся группа вдруг решила отправиться на водохранилище. Собраться договорились в десять, около метро. А с Иркой они традиционно встречались во дворе, точно посередине между двумя подъездами.

Предчувствие надвигающихся неприятностей заставило Ляльку быть особенно осторожной: двигалась она медленно и плавно, внимательно смотрела по сторонам, и даже в лифт побоялась заходить, спускалась пешком, благоразумно держась за перила.

В итоге до места встречи она добралась без потерь. Было жарко и душновато — ночью прошёл сильный дождь. Лялька покосилась на оставшуюся на разбитом асфальте проезда лужу и улыбнулась — в тихом дворике испытывать удачу явно не придётся.

Ирка что-то задерживаться, и Лялька решила перейти на детскую площадку — любила она на качелях покачаться, когда никто не видит. Примериваясь, как бы половчее перейти лужу, она краем глаза уловила какое-то движение, повернулась и шарахнулась от медленно двигающегося по проезду гигантского внедорожника. Одновременно сделала шаг назад, на тротуар, но споткнулась о бордюр и, уже падая спиной вперёд, затылком на бетонную тумбу, успела подумать:

— Седьмой сорт.

***

Вопреки Лялькиным ожиданиям, очнулась она не в эльфийском лесу или в замке, а в обычной больничной палате. Правда, огромной и неправдоподобно роскошной. Затылок болел, правая нога была привязана к какой-то жуткой конструкции и тоже болела.

Лялька попыталась пошевелиться; — тут же заверещал звонок и в палату ворвался радостный врач — розовощёкий и улыбающийся, прямо как на рекламе медицинской клиники:

— Пришли в себя? Замечательно! Ну, считайте, что второй раз родились — коса ваша удар смягчила, только кожу немного содрали. И гематомочка небольшая — но это ерунда, да и сотрясения мозга практически нет. Нет-нет, не трогайте, там повязка. И коса цела, ваш жених запретил её трогать. А нога...

Послушно опустив руку, Лялька слабым голосом спросила:

— Жених?

— Да здесь он, за дверью, как привёз вас, так весь день не уходил.

Дверь с грохотом распахнулась, и в палату ворвался просто-таки киношный красавец. Он бухнулся на колени возле лялькиной кровати. схватил её за руку и посмотрел на девушку неправдоподобно синими глазами.

Лялька успела подумать:

— Седьмой сорт. Принц, — и опять потеряла сознание.

***

Свадьба Ляльки и самого молодого предпринимателя из российского списка Форбс прошла с подобающим блеском и медийным шумом.

Зарёванная Ирка проводила молодых в Париж, откуда они собирались лететь на Сейшелы. На свадьбе она сидела на почётном месте, но была задумчива, не обращала внимания на блистательных соседей и время от времени шевелила пальцами, как будто что-то считала.

А буквально со следующего дня у неё появилась странная привычка: после каждого дождя подолгу задерживаться на краю тротуара рядом с самой большой лужей и ждать, пока мимо не проедет машина. Если было время — провожала полным надежды взглядом три или четыре.

Но все водители оказывались омерзительно воспитанными — осторожно сбавляли скорость и проезжали мимо Ирки медленно и печально. Так, что ни одна капелька не падала на выставленную на бордюр ногу.

Ирка тяжело вздыхала и отправлялась дальше, к метро. По дороге она хоть на секунду, а притормаживала у всех попадающихся по дороге луж, и кривя губы, бормотала:

— Первый сорт...

Остальные рассказы - в сборнике "Перец в шоколаде"