Тёмный вереск⁠⁠

Дверь отворяется, и Пик-Младший пробирается по развалинам. Пик–Младший... Скорее уж "Пик-Последний"! Не осталось в живых никого, кто мог бы называть его по имени.

Обходить почти нечего – во всём здании уцелели лишь древние стены и каменный пол. Молодой мужчина очень осторожно спускается по остаткам лестницы в подвал. В помещении пахнет только затхлостью и сыростью. Но стоит прикрыть глаза - память по-прежнему нагоняет аромат мёда.

***

Шумел конвейер, звенело бутылочное стекло, машинка щелчками припечатывала крышки к горлышкам. Отец в который раз кричал на рабочих, чтобы не смели курить у входа в цех, не портили медовый аромат.

И ещё этот звук – глухой щелчок, шипение, потом могучий глоток и громогласное "Йэээх!" – с ним Олдмэн Пик дегустировал очередную бутылочку.

Медоварня Пиков поднялась на своём фирменном хмельном меду – "Тёмном вереске". По слухам, его рецепт никогда не существовал на бумаге и передавался только в роду от отца к сыну. "Тёмный вереск" всегда оставался великолепен и неповторим. Не изменившись даже век спустя, этот вкус вызывал наслаждение, близкое к эйфории.

Тогдашний владелец, Олдмэн Пик, пусть и являлся видным мужчиной и богачом, но был затворником, целиком поглощённым делом и почти не появлялся в свете. Лишь ближе к старости он счастливым образом женился. Супруга почти вдвое уступала ему в возрасте, впрочем, это не мешало семейному счастью.

К пятидесяти годам, Олдмэн Пик обрёл единственного наследника. Ян – так назвали мальчика – с младенчества часто посещал медоварню. Заботливая мама с сыном заглядывала к Олдмэну с объятиями, тёплым обедом и сытным ужином.

Вместо колыбельных, старик в шутку читал ещё даже не сказавшему первое слово сынишке рецепты разных сортов медовухи. Жена лишь с улыбкой причитала о том, кто же из него вырастет после таких сказок.

***

Три фабрики пытались выведать и скопировать рецепт "Тёмного вереска", но безуспешно. Любой джентльмен, хоть раз попробовавший оригинал, брезгливо выливал из бокала контрафактный напиток.

Началась настоящая пивная война. Рабочие медоварен-соперниц устраивали драки, доходило до поножовщины. Яна задирали сыновья пивоваров-поддельщиков, он с компанией друзей в ответ портил покрышки фабричных автомобилей.

А однажды пятнадцатилетнему мальчишке и старику Олдмэну с карабинами в руках пришлось защищать свою медоварню. Только их решительность спасла район от кровопролития.

Жена Пика не выдержала угроз и попыталась покончить с собой. Женщину чудом откачали и увезли в больницу. После этого Пик-Младший постоянно был рядом со стариком.

Полиция до поры до времени закрывала глаза на разборки, патрульные объезжали кварталы медоварен стороной. Один из фабрикантов, бизнесмен Скотт, знал, где правильно солгать, а где – подложить конверт с купюрами. И всё равно конкуренты оставались с носом и без рецепта "Вереска".

А эксперименты с составами зашли так далеко, что в городе случилось массовое отравление. Этим заинтересовались на государственном уровне. Опасаясь огласки, местные власти немедленно арестовали фабрики мошенников и до кучи закрыли медоварню Пиков, до конца разбирательства.

Но шли месяцы, а дело не двигалось с мёртвой точки. Медоварню простаивала, несла убытки. Рабочие разошлись по другим местам. Скотт и здесь проявил смекалку. Множество раз он ясно намекал Олдмэну, что старику стоит поделиться своим ноу-хау. Тогда, дескать, двое серьёзных мужчин смогут поделить сочный кусок мяса, точнее – бутылку медовухи.

Пик с каждым разом всё язвительные отвергал предложения, а вскоре и вовсе перестал их замечать. И тогда Скотт со своими парнями наведался к медоварам в гости.

Без лишних слов молодчики с порога принялись громить оборудование, конвейеры, ёмкости для брожения и хранения, ящики с готовым напитком. Медовуха вперемешку с суслом рекой пролилась на пол.

***

– Это жестокие нелюди, Ян. Они способны на отвратительные вещи. Нам не сбежать. Не сегодня – так завтра, через неделю! – сбивчиво пробормотал Олдмэн, глядя на сотрясающуюся дверь подвала.

– Скотт пришёл уже не только за рецептом, он пришёл убивать, сынок. Я не вынесу твоих страданий и не позволю опозорить нас… Ты думаешь, что это малодушие, но я поступаю как джентльмен. И пусть простит меня Господь!

Тяжёлая рука старика Олдмэна мощным ударом отправила юношу в нокаут. Темнота.

– По голове себе постучите, животные! – рявкнул Олдмэн, выбираясь из подвала и отталкивая охранников Скотта.

Кто-то с фонариком глянул в помещение внизу и покачал головой: "Чисто!".

– У меня в больничке валяется ещё живая беспомощная жена, а сын не заслужил перспектив попасть в твои грязные лапы! – голос медовара сорвался на крик, – Я гляжу, что твои шавки вытворяют с медоварней, и сердце обливается кровью! Прошу, остановись!

Бандиты засмеялись, Скотт подал им знак заткнуться. Приблизившись, он подтащил старика к письменному столу.

– Твоя взяла, чёрт бы тебя побрал, я напишу рецепт "Вереска", пусть предки простят мне этот грех, – Пик наклонился и начал медленно выводить буквы на бумаге, нашёптывая себе под нос.

Рэкетир с радостным воплем вырвал лист из ослабевших рук и поднёс к лицу.Н Нижекраткого и бессмысленного списка случайных ингредиентов, одна строка была выведена безукоризненным крупным почерком: "Разлей в бутылки ослиную мочу, всё равно выйдет вкуснее твоего пойла, ублюдок!"

Бизнесмен моментально покраснел, скрипя зубами от ярости, и смял бумажку в кулаке. Олдмэн ухмыльнулся.

– Ты не собирался выпускать меня живыми, это ясно, как день, – негромко произнёс он в напряжённой тишине, – И я ни за что не выдал бы такому уроду рецепт "Тёмного Вереска". Просто понадобилось немного времени. А теперь мне осталось…

Бах!

Первый выстрел в грудь толкнул тело старика обратно к столешнице. За мгновение до следующего, в его пальцах щёлкнула безотказная зажигалка. Пламя на ушке "Зиппо". Пламя в стволе. И незаметный среди аромата разлитой медовухи запах. Кубометры газа из резервуара в подвале, вентиль которого старик открыл до начала переговоров.

Медоварню Пика поглотил огненный зёв преисподней.

***

Пик-Младший открывает глаза. По щеке сползает солёная капля. Последнее, что обоняние выхватывает из прошлого – запах гари. И его собственный крик, когда он вывалился из перевёрнутого и помятого чана для брожения. Из ковчега, куда старик Олдмэн затолкал бесчувственного сына перед своим мщением.

Ян Пик воровато осматривается из разбитого подвального окна и роется в сумке. Глухой щелчок, шипение, глоток. Потом он торопливо уходит, не оборачиваясь.

На полусгнивших обгоревших досках остаются лиловые цветы и початая бутылка медовухи. Последняя этого сорта.

***

Из вереска напиток

Забыт давным-давно...