ЦВЕТОК ПАПОРОТНИКА. ОКОНЧАНИЕ ГЛАВЫ 6⁠⁠

Вскоре после ужина дверь открылась, и возникший на пороге рыжий детина приложил палец к губам, прося Леонида и мальчиков молчать. Затем сделал жест рукой, приглашая следовать за собой.

— Кажется, к нам пришла помощь, — шепотом с радостью проговорил Леонид.

Он поднялся с лавки, где уже расположился на очередную ночь заточения.

— Возможно, нас испытывают, и за поворотом скрывается сам Степан, — предположил Максим, зевая и не спеша встать.

— Сразу видно, что у тебя богатая фантазия и плохое знание людей. Ему незачем нас обманывать. Потеряв брата и узнав о вранье старика, он решил помочь нам. Так что быстро встаем и следуем за ним.

— Я верю стражнику, — сказал Генка. — К тому же нам некуда деваться. Хоть согласимся мы принести себя в жертву, хоть нет — нас везде ждет смерть. Лично я предпочитаю попытку побега безвольному ожиданию. Один раз я сумел сбежать, — он вздохнул, вспомнив картины, показанные зеркалом. Мальчик все еще метался между верой и сомнением в казнь семьи.

— Правильно, — одобрил Леонид. — Пошли. Пока все спят, нам надо покинуть деревню.

Стражник наблюдал за разговором и действиями пленников. Он нахмурился на недоверие Максима и улыбнулся защите Леонида с Генкой.

— Что-то наш друг сегодня молчалив, — заметил Леонид, первым выходя из ненавистной комнаты и оглядываясь вокруг.

Детина открыл рот и тут же закрыл его, сочтя ответ достаточным.

— Ужас! — отшатнулся от него Леонид. — Здесь все еще урезают языки!

— Что?! — хором изумились мальчики, выходя из комнаты и смотря раскрытыми глазами на рыжего мужчину.

— Так очень давно наказывали тех, кто говорит не то, что положено, — объяснил Леонид. — Видимо, наш друг сболтнул лишнего кому-то про юношей, становящихся волками.

Мужчина кивнул в ответ, подтверждая слова.

— Значит, это из-за меня ты теперь немой, — отчаялся Генка.

Детина отрицательно покачал головой и прошелся рукой по голове мальчика, утешая.

— Ты всего лишь сказал правду, благодаря которой мы почти что свободны. Веди нас.

— Отсюда когда-нибудь кто-нибудь сбегал? — шепотом поинтересовался Генка, на что получил отрицательный ответ от стражника мотанием головой.

Несмотря на то, что пленники пришли в дом лишь вчера, они напрочь забыли обратную дорогу. Даже без запора на двери они бы ни за что не совершили побега. Тюрьму построили таким образом, чтобы запутывать входящего бесчисленными коридорами.

Наконец, стражник открыл дверь, ведущую на улицу. Выйдя первым, огляделся по сторонам, поманил за собой беглецов.

В лицо ударил свежий ночной воздух. Деревня уже спала, чтобы встать вместе с солнцем и до дневной жары переделать основную массу дел, чтобы в самый зной дать отдых телу. Тогда можно еще немного вздремнуть перед вечерними делами. Даже молодежи нигде не было видно и слышно. Не брехали собаки, завидев кошачьи огоньки, да и те, что гуляют сами по себе, кажется, решили поспать на хозяйских постелях. Полная тишина окутала деревню. Даже ветер ушел с опустевших улиц.

Провожатый свернул направо. С той стороны Леонид с мальчиками пришли в деревню. Им сейчас казалось, что прошли не полторы суток, а минимум неделя. Удивительно, насколько этот мир был для них медлительным по времени.

— Стой! — раздался впереди женский гневный приказ. В тишине он прозвучал оглушительно.

В темноте беглецы чуть не столкнулись друг с другом от резкой остановки. Послышался звук, производимый для получения огня без спичек, стало светло благодаря трем факелам. Леонид с мальчиками увидели препятствие.

Выход из деревни преградила та самая женщина, что разговаривала с Генкой и являлась Степану дочерью. Женщина стояла с двумя лучниками наизготовку по сторонам и троими факельщиками.

— Так я предполагала, что немой — предатель и оказалась права, — сообщила она. — Провел вас по тюрьме и решил отправить домой, оставив нас бедных на милость волков, — женщина так посмотрела на детину, ее глаза блеснули в свете факелов, что мужчина съежился, но все равно раскинул руки в стороны, защищая пленников.

Женщина расхохоталась жалкому подобию защиты.

— По одному движению руки тебя убьют лучники, а ты защищаешь пришельцев. Отведи их обратно, тогда забуду твою измену.

Детина отрицательно замотал головой, но руки опустил, видя бесполезность своего действия.

Леонид вышел из-за его спины. Он привык встречать трудности сам, не прячась за спины других людей. Все-таки власть в своем мире, хотя и третьего круга.

— Никто из нас не станет помогать деревне, — заявил он, смело глядя в глаза женщине, преградившей им дорогу и впервые отмечая желание обладать ею. — Тем более обманщикам.

Ее глаза снова недобро блеснули. Леонид уловил в них что-то не человеческое, звериное, волчье. В памяти всплыли глаза вожака стаи, поклонившегося им в лесу.

— Что ты имеешь в виду?

— Сама поняла, по глазам видно.

Взгляд приобрел надменность.

— Тебе не уйти из нашего мира без моей помощи. Оставь одного из мальчиков и будь свободен.

— Никто не останется, — заявил Леонид и тоже встал горделиво.

— Ты очень пожалеешь о своих словах. Взять их, а изменника убить! — выкрикнула приказ дочь Степана.

Леонид словно ждал того момента, когда лучники спустят тетивы и потянутся за следующими стрелами в колчаны за спинами.

— Бежим! — крикнул он и, не дожидаясь мальчиков, в которых был уверен, рванул направо к лесу.

— Убить! — прорычала сзади женщина.

Вслед за бегущими людьми понеслись стрелы. Одна из них опустилась там, где за секунду до этого встала Генкина нога. Страх подгонял. Лес приближался. Вот уже первые деревья мешают бегу, хлещут ветками по лицу и плечам. Зато свист стрел, летящих вдогонку людям, не пожелавшим остаток жизни провести в шкуре волка, прекратился. Леонид с мальчиками бежали по темному лесу. За собой слышали топот ног. Погоня продолжалась. А, может, слышались их собственные шаги? Безумие кого-то искать в темноте. Стоит ждать рассвета и тогда всей деревней прочесать лес. Да еще и собак прихватить, благо в комнате их запахов хватало. Леониду эти мысли приходили на бегу. Дыхание начало сбиваться. Они не бегали никогда в жизни, нужды не было.

— Больше не могу, — первым остановился Генка. Стоя нагнувшись, тяжело дышал. — В такой темноте нас не найдут.

— Если случайно не наткнуться, — Леонид стоял рядом.

— Вроде тихо, — прислушался Максим. Ему было легче всего. Дома он немного бегал.

— Хорошо, останемся здесь, — согласился Леонид. — Будем думать, как отсюда выбраться.

Они сели к дереву.

— Нас найдет она и очень скоро, — убежденно сказал Максим.

— Кто? — не понял Леонид.

— Женщина. Нам не поможет даже ночь.

— С чего такая уверенность?

— Разве вы еще не поняли, что дочь Степана и есть вожак волчьей стаи.

— Что?! — хором воскликнули Леонид с Генкой.

— Откуда ты знаешь? — во рту Леонида пересохло. — В ее глазах есть нечто звериное, но чтобы быть оборотнем. Она сама назначила жертвоприношение и превращает юношей в волков?

— Этой ночью мне приснилась подлинная история деревни. Та ее часть, что Степан держит в тайне. Его личная история.

— Расскажи, — попросил Генка. — Нам все равно не уснуть.

— Слушайте.

В молодости Степан был охотником, таким смелым да ловким, что никто с ним сравниться не мог. Один ходил на кабана и медведя. Нескольких шатунов завалил. Другие охотники дивились, завидовали, но в меру. Часто звали за компанию, но Степан любил один охотиться, ни от кого не зависеть и самому ни за кого не отвечать. Мол, один либо победил, либо пропал. По характеру Степан был скромным, так что эту нелюдимость прощали ему.

Семьей Степан обзавелся поздно, хотя большинство девушек мечтало выйти за удачливого охотника. С таким дом станет полной чашей. К тому же охотник и по дому все делал отлично. И не только себе делал. Нередко приходили к нему вдовы. Попросить о чем-нибудь и заодно себя показать.

— Что ж ты, Степа, все один да один живешь? — вздыхали одинокие женщины. — В доме-то две пары рук нужны: одни пилят-строгают, а другие готовят-шьют.

— Ничего. В моем доме и одна пара рук все делать успевает.

— Так ведь усталости рукам вдвое больше.

— Зато ленится некогда. Всегда при деле.

Женщины отпускали Степана, в душе тая негодование.

Не то, чтобы никто не нравился молодому охотнику. Степан считал, что не должен связывать себя ни с кем, ведь жена обязательно начнет волноваться за него. Он уже не сможет уходить в лес на несколько дней. Хватит с него материнских слез.

Шло время.

Умер прежний глава деревни. Время выбирать нового главу всеми жителями.

— Степана хотим! — выкрики неслись из толпы.

— Лучшего охотника! — кричали люди.

— Так ведь он не женат! — напоминали обиженные женщины.

— Так пусть женится и берет нас! Любая девушка за счастье почтет замужество с таким человеком.

Пробовал Степан отговориться, что недостоин такой чести, что есть люди умнее его и лучше исполнят обязанности главы деревни, что с лесом ему привычно. Никто не слушал доводов Степана. Пришлось охотнику уступить просьбам земляков.

Женился Степан на красавице Ульяне, которую давно любил. Она отвечала ему взаимностью. Хорошо зажили они. В любви и согласии. Родился у них через год сын Олег.

Заботы о деревне занимали у Степана большую часть времени. Опасения и наговаривания на себя оказались напрасны. Степан отлично справлялся с обязанностями главы деревни. Всегда был на равных со всеми.

Одно не давало Степану полноты счастья — за всеми делами да хлопотами не стало возможности ходить в лес. Скучал Степан по нему, часто во сне видел себя прежним удачливым охотником. Просыпался среди ночи рядом с женой в мягкой постели, а запахи ощущал лесные: травы да цветов, прелой осенней листвы.

Ульяна, видя нарастающую печаль мужа, убеждала его на время сходить в лес, отдохнуть ото всех и всего.

— Не до отдыха нынче, — печально вздыхал Степан. — Сенокос завтра начнется. Помочь надо. Первым выйти. Что люди скажут?

— Так ты же охотник, а не косец. Твое дело — с добычей возвратится. Тогда и люди обрадуются. Каждому свое дело по душе стоит делать.

— Так я и не хотел становиться главой деревни. Уговорили.

— Не все же о деревне думу думать. Да и голову надо иногда в другом направлении подержать. Развеешься и лучше будешь с делами хозяйственными управляться. К тому Олежек подрастает. Его надо будет охотничьему делу учить, а, ежели, сам забудешь ремесло охотника, как сына научишь?

Степан обнял Ульяну, покрыл поцелуями лицо.

— Спасибо тебе, что не против Олега сделать охотником. Я уж думал быть ему кем-то другим.

— Что ты. У славного охотника и сын должен быть хорошим охотником.

— Я постараюсь. Обещаю.

Вскоре после разговора Степан отправился в лес на несколько дней.

Сначала он бродил по знакомым тропинкам, любуясь местами, которые давно не посещал. Охотиться он не спешил, наслаждаясь лесом в качестве гостя. Лес тепло принимал давнего знакомого. Одаривал запахами и звуками. Играл ласковым ветерком в волосах. Прогонял дождевые тучи кронами деревьев.

На третий день ближе к вечеру набрел Степан на поляну незнакомую. Увидел волчицу, стоящую к нему правым боком. Была волчица огромной. Решил Степан вначале убить волчицу, много мяса добыть деревне, но пожалел красавицу, да и одному с ней не справиться. Хотел охотник уйти тихо, чтобы не узнал зверь о его присутствии. Отступил Степан на шаг назад, да и попал на ветку, через которую недавно перешагнул. Теперь же забыл о ней. Раздался треск в сумеречной лесной тишине. Повернула волчица голову. Тут глаза их встретились. Посмотрел зверь на человека как-то не по-звериному. Степан мог дать слово, что во взгляде том читалось человеческое понимание. Волчица голову наклонила, словно кланяясь, повернулась и ушла в лес.

Степан постоял некоторое время в раздумье. Уйти или остаться здесь на ночлег. Придет сюда волчица вновь или нет. По взгляду разумному она отдала это место человеку. Зверь не против его присутствия. Может, показалось в сумерках? Все же решил охотник остаться на поляне, тем более искать другое место уже темно.

Развел охотник костер и в его свете и веселом потрескивании уже по-другому посмотрел на встречу с волчицей. Наваждением показался ее разумный взгляд. Не может зверь так смотреть. Пусть даже огромный. Каких только животных не водится в лесу. Степан размышлял и постепенно успокаивался. Все же спать придется на один глаз. Вдруг волчица решит вернуться и сделать его добычей. На это он не согласен. Тогда придется убить красавицу, как бы жалко не было. Степану пришло в голову, что где-то здесь бродят сородичи огромной волчиц. Со всеми ними охотнику не справится.

Тут мысли Степана прервал шорох за деревьями. Сердце ёкнуло, предчувствуя опасность, которая только что была в мыслях. Рука сама потянулась к лежащему рядом луку.

— Доброй ночи, охотник, — раздался женский голос. Такой мягкий и приятный, что сердце тоскливо заныло, будто бы давно скучало по его обладательнице.

Степан поднялся.

— Кто здесь? Подойди.

В световой круг вошла женщина, чуть моложе охотника. Ее красота лица пленила Степана, взгляд больших глаз, отражающих огонь, укутывал спокойствием. Одета женщина была в серый сарафан. Длинная черная коса перекинута через левое плечо.

— Кто ты, лесная красавица? — уже ласково, как брат сестру, спросил Степан женщину. — Не видел тебя в нашей деревне, а про других людей не слышал никогда.

— Имя мое ты уже назвал. Вряд ли иное подойдет мне, — ответила без кокетства женщина, признавая свою красоту, как должное. — В деревне же вашей не живу. Лес — мой дом.

— Не боишься зверей? Видел я здесь волчицу огромную, убить хотел да пожалел.

То ли показалось Степану, что во взгляде женщины мелькнул яркий огонек костра, то ли, правда, рассердилась она. Только тут же глаза снова прежними стали.

Подошла женщина к Степану, положила руки на плечи, посмотрела в глаза так, что голова охотника закружилась. Захотелось впиться губами в ее губы. Степан удивлялся своему желанию. Не был ведь бабником никогда, жену свою любил.

— Никого я не боюсь, — ответила женщина и легко прикоснулась губами к губам.

Степан не выдержал.

Максим умолк.

— Дальше-то что было? — Леонид ждал конца истории.

— Проснулся я, — с сожалением ответил мальчик.

— Жаль.

— Нам надо найти ту поляну, — заявил Генка.

— Зачем? Как мы ее ночью отыщем? — задал вопросы Леонид. Ему не хотелось снова доверяться детям. Максим уже завел их в переплет.

— Там мы узнаем окончание истории и вернемся домой.

— Либо не вернемся. Сама волчица нас убьет.

— Сидеть здесь тоже бессмысленно.

— Как мы узнаем поляну?

— Я нас отведу, — сказал Максим и поднялся.

Мальчик уверенно пошел по лесу. Леонид с Генкой не отставали.

Поляна оказалась совсем не далеко. Будь у беглецов еще немного сил, они бы прибежали прямо к ней.

— В точности место из сна, — Максим был доволен.

— Твой сон навеян дочерью Степана, — догадался Генка.

— Ты прав, — раздался голос женщины. На поляну вышла та, что гналась за ними по лесу. — Теперь вы полностью в моей власти.

В подтверждении ее слов раздался пронзительный волчий вой. Он окружал поляну. Побег стал невозможен.

— Что дальше, Максим? — холодно спросил Леонид. — Следование за тобой впутывает нас в одни лишь неприятности. Всыпать бы тебе.

— Не я решил испробовать растение, лишь напоминавшее иголик, — напомнил Максим.

— Что вы там обсуждаете? — поинтересовалась женщина.

— Хотим услышать окончание истории, — соврал Леонид. Не обсуждать же с ней свои отношения с мальчиком.

— Так все ясно. Моя мать воспитывала меня три года, а потом в очередной Степанов приход в лес все ему рассказала. В конце обернулась волком. Я отцу понравилась, он и забрал меня к себе. Мачеха приняла сироту и любила как свою дочь. Через 10 счастливых лет случилось несчастье. Будучи втроем в лесу, я вдруг укололась растением и обернулась волчицей. Не умея контролировать зверя, я напала на мачеху и брата, застывших от ужаса при моем обращении. После возвращения в человека я сама ужаснулась содеянному, ведь я очень любила свою семью людей. Не в силах вернуться домой, осталась жить в лесу. Тогда перекидывания в волчицу стали регулярны, и я была рада принятому решению. Постепенно волчья часть подчинилась человеческому разуму. Мне захотелось вернуться к отцу, которого любила, и который страдал по потерянной семье. В это время вернулась стая моей матери и забрала меня с собой. Я нашла себе волка, которого потом убили охотники. Дальше вы все знаете.

Женщина замолчала.

— Зачем мы тебе? — спросил Леонид. — У тебя целая деревня.

— Что-то произошло с кровью. Обращенные юноши не дают потомства. Мне нужна свежая кровь.

— Как ты перенесла нас сюда? — спросил Максим.

— Твоя кровь притянула тебя в наш мир.

— Возьми нас силой. Ты же можешь обратиться прямо сейчас и расцарапать нас.

— Обратить волком можно лишь добровольную жертву, иначе бы все жители бегали сейчас на четырех лапах, — женщина рассмеялась, представив опустевшую деревню с бегающими по ней огромными волками.

— Почему Степан не убьет тебя? — спросил Генка.

— Свою дочь. Я смешала нашу кровь. Моя смерть повлечет его смерть.

— Ты убила и продолжаешь забирать его жителей, — напомнил Леонид, глядя женщине прямо в глаза. Он вновь испытал желание обладать ею. Вспомнив рассказ Максима о её матери, соблазнившей Степана, захотел испытать то же самое с его дочерью. Захотел иметь от нее ребенка.

Максим заходил по поляне. Он начинал догадываться, как им вернуться в свой мир. Он с самого начала рассуждал верно. Тогда он просто ушел от мысли, влекомый женщиной. Теперь он искал то же растение.

— Его здесь нет, — женщина догадалась о его намерении.

— Что, если дело не в растение, — предположил Генка.

— А в чем? — обернулся к нему Максим.

— В крови. В боли.

Женщина округлила глаза. Эти мальчики своей догадливостью рушили ее планы.

— Я останусь с тобой, — внезапно сказал Леонид.

— Что ты вдруг изменил решение? — ласково спросила женщина, снова прибегая к манящему взгляду.

— Ты красивая. Я понял, что хочу быть лишь с тобой, хочу быть твоим мужчиной, твоим волком.

Мальчики забеспокоились. Максим остолбенел, не зная, что сказать. Генка не был настолько порабощен положением слуги. Он решил действовать.

— Мы должны вернуться, — сказал Генка, схватив мужчину за руку.

— Ничего я не должен! — крикнул Леонид, вырывая руку и отталкивая от себя мальчика. — Я представляю власть и ничего не должен своему слуге. Ты ведь добровольно стал моим слугой. Ты не забыл об этом? — Леонид приблизил свое лицо к лицу Генки.

— Мой долг оградить своего господина от беды, — невозмутимо проговорил Генка. — Ты околдован волчицей.

— Да, околдован. Ты ничего не понимаешь в любовном колдовстве, мой мальчик. Я хочу здесь остаться, — Леонид перевел глаза на женщину, и в них засветилась нежность. — Моя любимая.

Мужчина шагнул к женщине, раскрыв объятия. Она сделала то же самое.

— Я тоже полюбила тебя, — промурлыкала она. — С той минуты, когда увидела. Не слушай Генку. Иди ко мне.

До соединения людей оставалось еще несколько шагов.

— Не пущу! — вцепился Генка в руку Леонида, но тот с такой силой отшвырнул его от себя, что мальчик отлетел и упал на землю.

— Выпорю! — пообещал Леонид. — Неси розгу!

В уме Генки что-то щелкнуло, и он все понял. Радостно вскочил на ноги.

— Сейчас, Леонид, — мальчик пошел к росшей невдалеке березе.

— Оставь его, — женщина подошла к мужчине, положила руки на плечи, с любовью заглянула в глаза. — Он тебе больше не нужен.

Леонид взял женские руки в свои.

— Генка заслужил наказание. Я не долго. Только просеку до крови несколькими ударами. Потом буду в твоем распоряжении.

При упоминании о крови женщина вздрогнула.

— Не надо крови. У нас не принято бить детей сильно.

Генка между тем уже сломал ветку березы и теперь очищал ее от маленьких веточек с листочками. Одновременно он следил за разговором Леонида с женщиной. Нежелание женщины проливать кровь мальчика еще больше убеждало Генку в правильности догадки. Как жаль, что нельзя самому себе пролить кровь. Это обязательно должен сделать Леонид. Генка уже попробовал проткнуть себе палец. Ничего не получилось. Они по-прежнему тут, а не в своем мире.

— Что ты там так долго? — крикнул Леонид.

Генка быстро пошел к мужчине, подал розгу.

Теперь и Максим сообразил, куда клонит друг. Лишь бы тот оказался прав. Иначе Леонид останется с женщиной, которая его привлекла лишь взглядом волчьих глаз, как когда-то ее мать Степана. Им нельзя возвращаться назад одним. Максиму никто не поверит в перемещение в другой мир. Его, наверняка, казнят за потерю хозяина, хотя он никак не в силах повлиять на мужчину. Придется жить в деревне Генки, чего очень не хочется, что означает потерю семьи навсегда.

Максим ждал с замиранием сердца.

— Ложись прямо на траву, — велел Леонид. — Терпи. Ты меня сильно рассердил.

Генка спустил штаны, лег.

Размахнувшись рукой насколько возможно, Леонид полоснул мальчика по голому телу. Он был зол на Генку. Еще никто в жизни не пошел против его желаний. Даже родители уступали Леониду во всем. Позволили лететь на Якоуте далеко от деревни, хотя в душе были против исследования мира. В последнюю ночь мать плакала, но утром уже с улыбкой простилась с ним. Теперь же слуга останавливает его.

Леонид немного не рассчитал силу удара и порвал кожу. Выступили капельки крови. Генка взвизгнул от боли и дернулся.

— Нет! — крикнула женщина, увидев рассеченную кровоточащую ягодицу и поняв свое поражение.

Генка же широко улыбнулся сквозь боль своей правильной догадке.

Вдруг окружающий лес с женщиной и ее стаей, которая завыла после крика вожака, померк.

Леонид с мальчиками переместились в свой мир. Невдалеке пасся их Якоут в ожидании своего погонщика. Судя по солнцу, люди отсутствовали пару часов.

— У нас получилось! — воскликнул Максим. Мальчик закружился. — Прощай, волчий мир! Придется смириться с нашей потерей!

Леонид стоял и ошарашено смотрел вокруг, как будто впервые видел местность. Генка встал и подтянул штаны.

— Я ничего не понимаю, — признался Леонид, все еще держа розгу в руке. — Как мы вернулись?

— Благодаря твоему наказанию, — взялся объяснять Генка. — Когда ты рассердился на Максима и пролил его кровь шипом растения, — мальчик указал на растение, возле которого они очутились, — мы попали в тот мир. Теперь же ты пролил через наказание мою кровь и вернул нас обратно.

— Она же мне говорила, что не надо проливать кровь, — Леонид схватился за голову. — Как же теперь вернуться?

— Не надо никуда возвращаться, — замотал головой Максим. — Ты ведь хотел вернуться.

— Хотел, пока не полюбил женщину-волчицу, — в глазах Леонида блеснули слезы.

Мальчики переглянулись.

Значит, не было никакого наваждения. Женщина не заставила полюбить себя. Леонид по-настоящему влюбился и теперь страдает, желая вернуться. Только возвращение невозможно без них. Кто-то должен понести вновь наказание, но мальчики не хотят жертвовать собой. Им нужен их мир, а не чужой.

— Ты забудешь ее, — сказал Максим. — В деревне тебя ждет одна девушка.

— Кто? — безучастно поинтересовался Леонид. Он совсем раскис.

— Анна. Она давно влюблена в тебя.

Леонид невесело рассмеялся.

— Мне никто не нужен, кроме моей волчицы, — он перевел взгляд на розгу, все еще находящуюся в руке. — Кстати, Генка, я не разрешал тебе вставать, — голос Леонида посуровел.

— Не надо возвращаться, — Генка попятился.

— Ты обещал во всем меня слушаться! — громче повторил Леонид. Он пошел на мальчика.

Генка повернулся и побежал. Максим следом, чтобы мужчина не переключился на него.

— Стоять! Вы мои слуги и обязаны подчиняться мне во всем!

Злость Леонида возрастала по мере продолжительности времени, уходящего на бег за мальчиками, которые были от него в паре метров. Мужчина чуть было не поймал Максима за шиворот, но тот резко свернул вправо и оторвался. Теперь мальчики бежали в разных направлениях. Леонид погнался за Генкой. Мужчина не понимал, как слуги могут так себя вести по отношению к нему. Немыслимое неуважение. В деревне за подобную наглость казнили бы, будь она проявлена. Никто не смел ослушаться власть любого круга. Сейчас же они далеко от родной деревни, в нескольких днях полета при благоприятной погоде и хорошем самочувствии Якоута.

Леонид, несмотря на подстегивающий его гнев, начал уставать. Мальчикам тоже было тяжело. Сказывалась усталость от бессонной ночи в мире волков.

— Ладно, вы победили, — Леонид сдался. Добежав до повозки, облокотился об нее обеими руками, тяжело дыша.

Генка с Максимом тоже остановились, с недоверием глядя на Леонида.

— Идите-идите, не бойтесь, — поманил он их рукой. — Какой из меня сейчас махатель розгой.

Мальчики подошли к повозке.

— Генка не знаком с нашими правилами, но ты знаешь, что с тобой могу сделать по возвращении, — спокойно сказал Леонид.

Максим опустил голову. Генка не понимал всей тяжести вины друга. Догадывался, что ему попадет за бегство.

— Я только не хочу возвращаться к волкам. Ты тоже не должен туда стремиться. Понимаю, что полюбил, но… — мальчик зашмыгал носом.

Леонид молчал, все еще строго глядя на мальчиков.

— Ладно, все останется между нами, — мужчина улыбнулся и потрепал Максима по голове. — Расскажу, может, только твоему отцу.

— Как хочешь, Леонид, — смиренно произнес тот. Вытер слезы рукавом.

— Нам надо поесть и хорошо выспаться перед продолжением путешествия.

Ни того, ни другого сделать не удалось из-за внезапного рева Якоута.