Thaumoctopus mimicus. Незнакомец на пляже⁠⁠

Автор: Elliot Avery. Источник: https://neurologicalexcretions.blogspot.com/2013/10/thaumoctopus-mimicus-man-on-beach.html

Это ни с чем не сравнить. Столько разных видов боли, и всё – разом: тысячи присосок, каждая из которых вырывает крошечный кусочек плоти, одновременно впиваясь в жертву; смертельные объятья щупалец; клюв, раздирающий тело…

Не могу сказать, что из этого хуже всего. Да и, в конце концов, какое это имеет значение.

Если ваша работа не отличается разнообразием, как и у большинства людей, то кажется, что всё идёт своим чередом. День за днём, и каждый похож на предыдущий. Именно поэтому, когда происходит что-то необычное, мы стараемся это запомнить. Вам может запасть в душу какой-нибудь особенно раздражающий посетитель, забавный поступок кого-то из коллег, ужасный несчастный случай, случившийся на производстве… Это то, что остаётся в памяти навсегда.

«Помнишь, как-то раз…»

У каждого есть хотя бы один такой случай.

Само собой, со мной тоже такое случалось.

Например, когда я работал на стройке, один из рабочих упал с высоты третьего этажа на бетонную плиту, лежавшую на земле. Мы все боялись худшего, но он, полежав в шоке несколько секунд, поднялся, стряхнул пыль с одежды и, слегка пошатываясь, направился в сторону медпункта. Помнится, мужчина, рядом с которым я как раз обедал, крикнул ему вслед «Он в порядке, ребята!», подражая комментатору на автогонках.

Или как в тот раз, когда я подрабатывал ассистентом в день выборов, и избирательница, узнав, что из-за какого-то дурацкого распоряжения участок её округа перенесли на несколько миль, хотя мы тогда находились всего в двух кварталах от её дома, рассвирепела настолько, что плюнула в лицо одному из сотрудников.

Но все эти случаи редко становятся чем-то большим, чем просто забавными историями, которые вспоминают, когда больше не о чем поговорить. Завтра мы снова пойдём на работу, и послезавтра тоже, и постепенно вернёмся к своей унылой жизни, пока в окружающем нас море банальности не появится новый островок чего-то интересного.

Но этот случай – совсем другой. На этот раз произошло то, что изменило всю мою жизнь. Что-то настолько ужасное и отвратительное, что я никогда уже не смогу воспринимать этот мир так, как раньше. И не смогу смотреть на людей, как прежде…

Это был обычный июльский денёк. Солнце ярко светило в голубом небе, прохладный ветерок, дувший со стороны моря, овевал пляж, дети играли на песке, наслаждаясь двумя с половиной месяцами свободы.

Кому угодно такая обстановка показалась бы совершенно идиллической. Меня же, напротив, попеременно охватывали то скука, то раздражение, поскольку я работал в то время в закусочной на этом самом пляже. В течение дня я занимался, в основном, тем, что высовывался из отверстия в передней части бетонной будки, подавая мороженое и газировку надоедливым детишкам и людям среднего возраста, одетым в плохо сидящие аляповатые купальники.

День тянулся бесконечно, и я находился в состоянии, граничащем с кататонией, молясь про себя любому богу, который только мог услышать мои слова, о том, чтобы случилось хоть что-нибудь интересное. И, похоже, в кои-то веки боги решили откликнуться.

Было около полудня, когда до меня донёсся женский крик. Я выглянул из своего окошка, чтобы посмотреть, что происходит, и увидел, что волны вынесли на берег кое-что весьма неприглядное на вид.

Это был труп.

В порыве нездорового любопытства я покинул свой пост, чтобы рассмотреть тело вблизи. Это было отвратительное зрелище. Бледная, зеленовато-серая кожа трупа пестрела странными круглыми отметинами, от одежды остались лишь рваные лохмотья, и, очевидно, многочисленные любители падали, обитавшие в море, хорошо потрудились над телом. У него почти полностью отсутствовал правый бок, не было левой руки и правой ноги, и, что, пожалуй, самое страшное, были выедены глаза, губы и большая часть щёк. Казалось, будто лицо несчастного исказила отвратительная, противоестественная ухмылка, обнажающая зубы. Спустя пару минут кто-то милосердно накрыл тело пляжным полотенцем.

Мать потащила детей прочь, прикрывая им глаза рукой. Какого-то мужчину вырвало, и он попытался незаметно присыпать свою рвоту песком. Я понял, что с продажами сегодня будет не густо.

Вызвали полицию, и тело быстро увезли. В толпе звучали предположения, что труп принадлежал одному из участников довольно радикальной группы природозащитников. В этом районе были проблемы с чрезмерным выловом рыбы, и несколько недель назад четверо активистов отправились в море на небольшой лодке, чтобы помешать работе коммерческого траулера. Как говорили, им, и в самом деле, удалось помешать рыбакам, запустив в механизм спуска сети небольшую самодельную ракету. К сожалению, при этом кран был полностью разрушен, и несколько тонн металла упало на палубу, погребая под собой двух членов экипажа. Узнав о гибели своих людей, капитан траулера пришёл в ярость и в отместку протаранил лодку природозащитников, скорее всего, убив тем самым их всех. Тем не менее, нам рекомендовали глядеть в оба, так как их всё ещё не нашли.

Хотя полиция уже увезла труп, атмосфера на пляже весь день оставалась довольно мрачной. Большая часть отдыхающих собрала вещи, и на смену им почти никто не явился. С тех пор, как море вынесло тело, единственными моими посетителями за день была парочка подростков, очень бледных, одетых в чёрные футболки с яркими логотипами музыкальных групп. Таких редко увидишь на пляже.

- Дайте-ка угадаю, - сказал я. – Вы пришли посмотреть на мертвеца, верно?

Я оказался прав, и они были очень разочарованы, когда я сказал, что полиция уже приезжала и забрала тело.

Они купили мороженое и большой вишнёвый коктейль, а потом сели на скамейку на набережной и принялись за еду, одновременно целуясь. Я отчётливо помню, как мальчик держал напиток одной длинной, худой рукой, а другую просунул под подол рубашки своей румяной спутницы, лаская её пышные груди и живот.

Чего только не запомнишь, а?

Я решил, что продолжать наблюдать за счастливой парой будет невежливо, и провёл остаток дня, размораживая холодильник и отскребая грязь с автомата для приготовления хот-догов.

Солнце уже село, и я как раз собирался закрываться, когда заметил мужчину, который шёл в мою сторону с противоположной стороны пляжа. Было уже довольно темно, и я не мог разглядеть черты его лица. Походка мужчины показалась мне какой-то странной, я решил, что он пьян или, может, чего похуже. Когда стало понятно, что он идёт как раз в мою сторону, я окликнул его:

- Извини, парень, я закрываюсь. Я уже опечатал кассу.

Сам не знаю, почему, но мне хотелось, чтобы он ушёл. Я не мог разглядеть его как следует, но что-то в его внешности меня тревожило. После моих слов мужчина на мгновение остановился, а затем, к моему облегчению, развернулся и пошёл прочь.

Я уже закрыл ларёк и собирался домой, когда, обернувшись, увидел его снова. Он стоял у самой кромки воды, а потом медленно вошёл в неё. Прилично отдалившись от берега, он, казалось, просто рухнул плашмя в море. Просто упал, скрывшись под водой. Я подумал, что, возможно, он был пьян и потерял сознание, и, как бы меня ни напугало его появление, я решил сбегать и проверить, всё ли с ним в порядке. Я разделся до трусов и поплыл к тому месту, где упал мужчина, но его нигде не было видно. Ни следа. Я кричал, я звал его, но никто не отвечал.

Я был в недоумении. Не могло быть так близко от берега подводных течений, которые унесли бы его в открытое море. В конце концов я сдался. Может быть, никакого человека и не было? Было темно, днём мне пришлось пережить довольно неприятные события, так что, возможно, это всего лишь моё воображение сыграло со мной злую шутку.

В голове мелькнула мысль, что, возможно, я видел призрак того человека, что выбросило сегодня на берег, но я быстро отмахнулся от неё. Я никогда не считал себя особенно суеверным. В конце концов, я решил, что мне всё померещилось после тяжёлого дня, и пора отправиться, наконец, домой и немного передохнуть.

Но отдых не принёс облегчения. События предыдущего дня настигли меня даже во сне. Мне приснился ужасный кошмар. Мне приснилось, будто я тону.

Корабль разваливался на куски, тут же отправлявшиеся на дно. Я вылетел за борт в облаке обломков. По пути что-то крепко приложило меня по голове, и я потерял сознание, а когда пришёл в себя, было уже слишком поздно. Я не мог подняться к поверхности, даже не мог понять, в какой она стороне. Вода вокруг была слишком тёмной. Я не мог больше терпеть, мне нужно было сделать вдох. Мои лёгкие обожгло огнём, когда их начала заполнять солёная вода. Через несколько секунд я был уже мёртв.

Но я умер не до конца, я всё ещё оставался в сознании. Я не мог ничего сделать, тело мне больше не подчинялось, но я продолжал всё осознавать. И при этом был полностью беспомощен.

А потом на меня набросились рыбы.

Их были миллиарды, некоторые размером с крупную собаку, других же едва можно было разглядеть невооружённым взглядом. Серебристая вьюга, круговерть блестящих чешуек. Все они вертелись вокруг меня, пытаясь откусить хоть кусочек моего обмякшего тела. Рыбы покрупнее копошились вокруг моего лица и рук, рыбки помельче проникали в отверстия в одежде. Кусочек за кусочком, я исчезал в их желудках. Акулы тоже кружили вокруг моего трупа. Их не интересовала падаль, но они с удовольствием лакомились живой рыбой, которую я привлекал. Вакханалия жизни и смерти продолжалась несколько часов.

А потом они прыснули в стороны, триллионы рыб, каждая из которых умчалась прочь так же быстро, как и появилась.

Впереди показался тёмный силуэт, и даже грозные акулы при виде его присмирели и подались в стороны.

Гигантский осьминог.

Его щупальца простирались на многие мили. а мантия была размером с целый остров. Форма тела постоянно менялась, цвета перетекали один в другой, но его огромные глаза оставались прикованы ко мне.

Каким-то образом я знал… Я знал, чего он хочет. Это было не просто чудовище, которое решило полакомиться тушей мертвеца.

Оно хотело получить меня самого.

И когда его гигантские, мускулистые мембраны сомкнулись вокруг меня, подтягивая к хищному клюву, твёрдому, как кованое железо, окружённому пульсирующей аморфной плотью, готовому разрезать меня на ленточки…

Зазвонил будильник. Я чувствовал себя совершенно разбитым.

Большую часть следующего дня я провёл в полубессознательном состоянии. К счастью, было довольно пасмурно, то и дело начинал моросить дождь, и народа на пляже было немного. Единственными моими клиентами была группа работников Парка отдыха, которые пришли заменить сломанный фонтан. Они собрали вещи и ушли около четырёх часов. Я решил воспользоваться затишьем и немного вздремнуть, но в моей тесной каморке негде было прилечь, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как смириться с необходимостью оставаться на ногах до конца смены.

Ближе к концу рабочего дня ко мне подошёл высокий жилистый мужчина средних лет в толстовке и неудобных шортах. Я уже видел его сегодня: как и в предыдущие дни, он бегал трусцой по побережью, а рядом с ним носилась маленькая чёрная собачка, скотч-терьер. Несмотря на обилие предупреждающих знаков, информирующих о необходимости надевать поводок на собаку, мужчина никогда этого не делал. На этот раз пса рядом с ним не было. Как оказалось, он куда-то убежал и пропал, а так как я был едва ли не единственным человеком на пляже, мужчина хотел, чтобы я помог ему с поисками. Я не слишком горел желанием этим заниматься, но он показался мне довольно приятным, так что я обещал помочь ему, как только придёт время закрываться.

В ящике под стойкой лежал фонарик. Я светил им в сгущающуюся темноту, пока мужчина, который, кстати, представился как Джо Стругацкий, звал своего обожаемого пса.

Мне показалось, что я заметил какое-то движение среди деревьев на границе пляжа, и направил луч фонарика в ту сторону. Ничего не было видно, но до нас донёсся звук, будто что-то умчалось прочь с огромной скоростью. Мы бросились следом, но все наши попытки догнать таинственное существо были тщетными. Кого бы мы ни спугнули, ему удалось ускользнуть от нас. Мы шли обратно к берегу, шаря лучом по земле, когда заметили что-то возле корней одного из деревьев.

Стругацкий издал жуткий вопль, а я отстранённо подумал, что вот уже второй раз за последние дни вижу мёртвое тело. Хотя это была всего лишь собака, её труп выглядел ещё хуже, чем предыдущий. Тело было разодрано на несколько частей, и все они были ужасно изуродованы. Самой узнаваемой частью была одна из лап бедного пса. Но главная странность заключалась в том, как именно было разделано тело. Сложно было судить об этом в темноте, но, кажется, некоторые части выглядели так, будто их оторвали с невероятной силой, в том время как другие срезы выглядели чистыми, будто тут поработали лезвием. Это было захватывающе и мерзко одновременно.

Я изо всех сил пытался утешить расстроенного мужчину, не выказывая своего беспокойства. Я не знал ни одного животного, обитавшего в этой местности, которое могло бы сотворить подобное с бедным псом. Как такое могло произойти? Стругацкий решил написать заявление в полицию, а я, наконец, отправился домой, зная, что и в эту ночь мне не удастся толком отдохнуть.

На следующий день я отправился на работу, преисполненный дурных предчувствий, но не произошло почти ничего необычного. Небо было ясным, а на пляже было полно людей. Я снова увидел ту парочку, на этот раз одетую несколько более прилично. На девушке был фиолетовый сарафан, на котором, как раз над пышной грудью, красовалось пять красно-чёрных звёзд, а в по-детски пухлых руках она держала пляжный зонтик. Её парень был в той же рубашке, что и в нашу предыдущую встречу, но сменил рваные чёрные джинсы, в которых был раньше, на шорты, которые, впрочем, не слишком выигрышно смотрелись на его худых, покрытых светлыми волосами, ногах, а также обзавёлся солнцезащитными очками. Даже ласково приобнимая девушку за плечо, он выглядел немного неуклюжим.

Я спросил их, не слышали ли они чего-нибудь о собаке, но они были не в курсе. Очевидно, девушке понравилось их прошлое свидание, и она захотела снова прийти сюда, уговорив своего возлюбленного составить ей компанию, несмотря на отсутствие у него энтузиазма. Молодой человек спросил, что случилось с собакой, но я отказался углубляться в эту тему, не желая возвращаться к ней даже в мыслях. Они взяли по мороженому и отправились искать местечко поукромнее, и парень ворчал на ходу, что вокруг слишком много народу.

Ах, эти первые нежные чувства…

Так продолжалось следующие несколько недель. И снова дни шли за днями, неотличимые друг от друга. Даже те двое молодых любовников, которые показались мне такими странными, когда мы встретились впервые, стали, казалось, частью моей ежедневной рутины.

Однажды какой-то мужчина пожаловался, что у него украли одежду и бумажник. Он устроил скандал, метался по пляжу и искал их повсюду, подозревая каждого встречного, пока наконец не завязалась потасовка, и полиция не забрала обоих драчунов в участок.

После этого долго не происходило ничего интересного, пока не наступил ещё один пасмурный дождливый день в начале августа.

Когда я пришёл утром в магазин, было довольно солнечно, но погода быстро испортилась, и я уже подумывал, что можно было бы закрыться пораньше, когда заметил, что ко мне идёт покупатель

Почти сразу я узнал его. Эта шатающаяся, спотыкающаяся походка. Этот был тот самый мужчина, которого я видел в тот день, когда труп выбросило на берег, или кто-то с похожим недугом. Когда он подошёл ближе, я увидел, что его проблемы со здоровьем не ограничиваются одними только ногами.

На нём были солнцезащитные очки, футболка и шорты, те и другие насквозь мокрые, а также пара кроссовок с неряшливо завязанными шнурками. Его кожа… он был довольно загорелым, но его кожа местами была слишком гладкой, а местами – наоборот, слишком бугристой и морщинистой. Ноги мужчины были странными, скрюченными, плохо его слушались, и, похоже, едва сгибались.

Что же касается лица… Его лысая голова была выпуклой и клонилась вниз. В её форме явно угадывались признаки какого-то расстройства, что-то вроде гидроцефалии. Глаза скрывались за зеркальными солнцезащитными очками, и я не мог их толком разглядеть, но нос, на котором эти очки сидели, был неправильной формы, а уши казались недоразвитыми и будто вылепленными из гипса. Рот больше напоминал не рот, а цепочку морщин на лице.

Но хуже всего… хуже всего было наблюдать за тем, как этот ходячий кошмар передвигается. Он спотыкался и шатался, переваливаясь с ноги на ногу, будто в них вовсе не было костей, и подбирался ко мне, всё ближе и ближе.

Мне хотелось кричать. Мне было почти физически плохо. Я хотел бежать отсюда со всех ног. Это существо не было человеком. Не могло им быть.

И, тем не менее, оно стояло на двух ногах. Оно носило одежду. Кем же ещё оно могло быть, если не человеком?

Я заставил себя сохранять спокойствие. Это просто человек, сказал я себе. Человек, искалеченный каким-то уродством, но, всё же, человек. Он ничем не заслужил моего отвращения. Его жизнь и так полна мучений. Я должен относиться к нему с уважением, как и ко всем прочим клиентам.

Надеюсь, мне удалось сохранить самообладание, когда он подошёл к стойке, чтобы сделать заказ. Он указал безвольно мотнувшимся пальцем на сковородку с дешёвыми, не слишком качественными шашлыками из креветок, висевшими над жаровней, затем вывернул свою конечность и засунул её в карман брюк, вытащив бумажник, содержимое которого он вывалил прямо передо мной, так что насквозь промокшие банкноты шлёпнулись на стойку. Денег хватало на пять шашлыков. Я спросил, хочет ли он именно столько, и он кивнул своей чудовищной головой, так что та как-то неприятно покачнулась. Я подавил рвотные позывы и протянул ему еду. Не дожидаясь сдачи, он тут же ушёл.

Я замер на мгновение, совершенно ошеломлённый. Что это было? Не могло же мне это всё привидеться?

Потом я заметил, что он забыл свой бумажник. Любопытство победило, и я заглянул внутрь. Говорят, на фото для водительских прав все выглядят хуже, чем в жизни. Я с трудом мог представить, как выглядела бы его фотография. Но мужчина на фото в бумажнике был совершенно нормальным. Более того, я его узнал.

Это был тот самый мужчина, одежду которого недавно украли.

Я мгновенно сложил два и два и бросился вслед за странным уродцем, который ушёл с пятью шашлыками, купленными на краденные деньги. Я догнал его у самой кромки воды. Он обернулся на мой окрик.

Не знаю, чего я ожидал от него. Во всяком случае, чего угодно, кроме того, что произошло на самом деле.

Его скрюченные конечности внезапно обмякли, голова утонула в плечах, а тело выгнулось и сплющилось. Тёмные очки упали на песок, на гору свалившейся одежды.

Из-под этой кучи вытянулись щупальца. Одно, потом другое, и, наконец, наружу показался самый большой осьминог, какого я когда-либо видел.

Цвет и текстура его кожи непрерывно менялись и пульсировали, щупальца находились в непрерывном движении. В одном из них всё ещё были зажаты шашлыки из креветок. Он быстро просунул их куда-то в основание своего тела, и в следующую секунду от них остались одни шпажки.

На мгновение мы встретились взглядами. Его глаза были удивительного золотистого оттенка, как две огромные монеты, с перевёрнутыми V-образными зрачками, чёрными, как сама морская бездна.

И бездна таилась в этих глазах. Глубокий, древний разум, который не в силах было постичь ни одно млекопитающее. Это испугало меня до дрожи.

В детстве я читал сказку о чудовище с головой осьминога. Оно должно было выглядеть страшным и отвратительным, но тогда я подумал, что это довольно глупо. Теперь я всё понял.

Я не знаю, сколько времени мы просто смотрели друг на друга. Это могли быть секунды, могли быть часы.

Меня настолько ошеломило это отвратительное зрелище, что я оказался совершенно не готов к тому, что произошло дальше.

Я не совсем понимаю, почему... возможно, оно осознало, что его маскировка раскрыта, и посчитало слишком опасным оставлять свидетелей. Возможно, просто такова природа разумной или полуразумной жизни - не терпеть существование других видов, подобных себе. Какова бы ни была причина, зверь напал. Он понёсся ко мне, подпрыгивая легко, как балерина: щупальца придавали ему ту стремительность и грацию, которых так не хватало, пока он притворялся человеком. Его влажная, резиноподобная туша врезалась мне в лицо и грудь, повалив на песок.

Я не могу описать захлестнувший меня поток ужаса, боли и отвращения. Я испытал столько разных видов агонии одновременно. Мощные, мускулистые щупальца обвились вокруг моих рук, тела и головы, угрожая раздавить кости. Его присоски впивались в моё тело везде, где только могли дотянуться. Я пытался закричать, чувствуя, как выходит из сустава плечо и трещат рёбра, но рот заполнился солёной, склизкой массой, не дававшей мне сделать вдох. Не обращая внимания на мерзкий вкус, вне себя от ужаса и злости, едва понимая, что происходит из-за надвигающейся гипоксии, я попытался впиться в его плоть зубами, но она была слишком прочной. В ответ он потянулся своим хищным клювом к моей шее.

Возможно, дело было в недостатке кислорода, или в том, что я уже испытывал невероятную боль, но я едва почувствовал, как он перекусил клювом мою ярёмную вену. Когда начала вытекать кровь, щупальца ослабили хватку. Убедившись, что со мной покончено, моллюск соскользнул с меня и устремился к воде. Всё произошло так быстро, что я не успел толком подумать о том, что происходит, о том, что, может быть, это конец.

Всплеск воды был последним, что я услышал, прежде чем всё вокруг погрузилось в темноту.

Я очнулся через три дня в больнице. Джо Стругацкий нашёл меня на пляже, когда вышел на свою обычную пробежку, уже с новой собакой. Он оказал мне первую помощь и позвонил в службу спасения.

У меня было вывихнуто плечо, сломано три ребра, я потерял почти два литра крови, а на шею пришлось наложить около 60 швов. Почти сразу после того, как я очнулся, меня допросила пара полицейских, решивших, что я стал жертвой ограбления. Когда я рассказал им правду, они чуть не арестовали меня на месте за дачу ложных показаний. Они, конечно, решили, что я сошёл с ума. Да я и сам бы так подумал, будь я на их месте. Врачи оставили меня в больнице ещё на несколько дней для психиатрического освидетельствования. Когда они постановили, что я не представляю угрозы ни для себя, ни для окружающих, то отпустили меня на все четыре стороны, порекомендовав взять отпуск, что я и сделал.

Я скопил немного денег и решил отправиться в круиз на роскошном лайнере. Вообще, я с опаской отношусь к океанским путешествиям, но мой дядя, который уже плавал на таких кораблях, очень их нахваливал. И, по большей части, всё и правда было замечательно. Еда была вкусной, номера – удобными, и мы посетили несколько прекрасных тропических островов.

Я настолько расслабился, что почти забыл о том, через что мне довелось пройти. Когда мы уже отправлялись в обратный путь, сотрудники службы безопасности корабля принялись искать безбилетника. Они не знали, кто он и откуда, им было только известно, что это долговязый лысый мужчина в солнцезащитных очках. Они предупредили пассажиров, чтобы те не спускали с него глаз.

Однажды вечером я был в столовой и мельком увидел человека, подходившего под это описание, который накладывал в тарелку салат из морепродуктов. Это был самый обычный парень в белой рубашке-поло и светло-коричневых брюках. Забавно, подумал я, что он уносит тарелку с собой, а не ест в столовой. Я последовал за ним на палубу. Мне стало любопытно, и я решил с ним заговорить.

- Ты тот самый безбилетник, да? Они тебя ищут, ты знаешь?

На его лице появилось озабоченное выражение, и, прежде чем я успел крикнуть «Человек за бортом!», он перемахнул через перила, как был, с тарелкой морепродуктов и всем остальным. С лодки прыгал человек – самый обыкновенный человек. Но то, что упало в воду, человеком уже не являлось. Белая рубашка-поло и светло-коричневые брюки скрылись под водой и в следующую секунду всплыли на поверхность.

Многие существа прибегают к мимикрии, чтобы ввести в заблуждение хищников или потенциальную добычу. Кукурузная змея пользуется своей окраской, схожей с окраской ядовитой коралловой змеи, чтобы отпугнуть хищников. «Красный к жёлтому – спасения нет, красный к чёрному – яда нет». У некоторых бабочек на крыльях есть отметины, похожие на совиные морды, которые служат той же цели. Пауки-муравьи напоминают формой туловища своих тёзок-насекомых и даже размахивают своими передними лапками, будто усиками, чтобы обмануть колонию и заставить её поверить, что это один из своих, чтобы паук мог спокойно охотиться на самих муравьёв или на их скот, тлей, будто волк в овечьей шкуре.

Человеку известно только одно животное, которое, в зависимости от ситуации, может имитировать множество других существ. Когда поблизости появляется зверь, который охотится на осьминога-мимика, тот меняет форму и цвет своего тела, чтобы принять облик того существа, которое хищник не станет есть. Когда на его территорию забредает добыча, он притворяется существом, которого жертва не боится, возможно, даже того же вида, что и сама жертва. Иногда это камбала, иногда креветка-богомол, иногда ядовитая морская змея. У них довольно обширный репертуар. Обладая недюжинным интеллектом, возможно, самым высоким среди беспозвоночных, они и по сей день шокируют исследователей своими навыками.

Их привычная среда обитания и источники пищи находятся под угрозой из-за жадности человечества, и они могут найти новые способы выжить.

Я знаю, что они просто пытаются выжить. Я знаю, что во всём, чёрт побери, виноваты мы сами. Но мне от этого не легче. Каждый раз, встречаясь с кем-то взглядом, я боюсь снова увидеть эту ужасающую чёрно-золотую бездну.

Я не видел океан уже много лет. Я получил диплом журналиста и работаю в информационном агентстве в Киргизии. Это страна, не имеющая выходов к морю. Наверное, это вообще самое удалённое от океана место, какое только можно найти.

Тут жарко, сухо и скучно.

И дай-то Бог, чтобы так было и впредь.

P.S. Thaumoctopus mimicus - реально существующее животное. И да, если верить википедии, он действительно может имитировать представителей самых разных видов. Удивительное существо.

P.P.S. На правах рекламы: @thediennoer продолжает переводить автобиографию Руди Рюкера, почитать можно здесь. Если кто не в курсе, это американский математик и писатель, прапраправнук Гегеля (того самого), дважды лауреат Премии имени Филипа Киндреда Дика, один из "отцов" киберпанка", был лично знаком со многими знаковыми личностями, включая, например, Роберта Шекли и Уильяма Берроуза (который написал "Голый завтрак", не путать с Эдгаром Берроузом). Занимательнейшее чтиво, никогда ранее не публиковалось на русском.