Тайга⁠⁠

У нас было счастливое детство, по-крайней мере есть что вспомнить. Недалеко от поселка, за республиканской автотрассой, километрах в двух находилась большая нефтебаза. На эту нефтебазу и обратно по трассе шли «наливники», на которые мы ходили регулярно смотреть. Аквопарков, компьютерных клубов и спортплощадок у нас не было, поэтому ходить смотреть на грузовики, обсуждая их особенности, нам казалось вполне нормальным и интересным.
Так было и в тот раз, ко мне пришел мой друг- Джанибек и мы, от нечего делать решили идти к нефтебазе. По дороге к нам привязался Стасик, пасынок моей сестры, я рассказывал о нём здесь ранее. Отвязаться от него не было никакой возможности, к тому же было вполне очевидно куда мы направляемся. До нефтебазы мы не дошли, сели на обочине автотрассы, примерно на пол-дороги между ней и поселком. Здесь был сверток на грунтовую дорогу, которая, метров через триста приводила к мазутной яме, скрытой между высоких барханов.

Мы сидели и смотрели как ездят грузовики и вяло обсуждали что лучше: МАЗ или Татра, было жарко и скучно. Тут Стасик предложил: «А давайте на асфальте разложим камни с обочины, типа перегородим трассу, посмотрим, что водители делать будут». Сказано- сделано. Мы втроем быстро натаскали камней с обочины и выложили их в один ряд на асфальт, поперек обоих полос. После чего, не скрываясь, сели тут же ждать первую машину. Она довольно скоро появилась- МАЗ с бочкой. «Наливник» бодро проревел мимо, даже, как нам показалось, не заметив нашей преграды, которая весело разлетелась в стороны.
- Так не пойдет,- сказал Стасик,- тащите камни по-больше, эти слишком маленькие.

Мы принялись носить камни, максимально большие, какие могли поднять, и перегораживать ими дорогу. Машины проносились мимо, подпрыгивая на одних камнях и разметая другие. Один даже чуть было не попал в голову Джанибеку. Было очень весело и интересно. Пока очередной большегруз не затормозил резко перед нашей баррикадой. Из машины выскочил пожилой водитель: «Вы что делаете, пацанята,- крикнул он нам,- вы что творите,а если авария? А ну-ка убирайте камни быстро!». Я и Джанибек как-то оробели, а Стасик, который был старше нас и,сам по-себе, был довольно наглым, ответил водителю: «Тебе какое дело? Тебе надо- ты и убирай!». Тот даже опешил от такого, но быстро оправился и приговаривая: «Сейчас будет тебе «какое дело!», двинулся в нашу сторону. Быстро осознав, что веселье кончилось, мы дружно припустили по просёлку в сторону мазутной ямы. Понятно, что никто за нами не погнался, поэтому к яме мы подходили уже отдышавшиеся и дружно хохочущие. Веселил нас и себя Стасик, который на разные лады изображал давешнего шофера.

У ямы Стасик, видимо для пущего авторитета, достал из замызганых штанов мятую сигарету, и лихо чиркнув спичкой по подошве своей сандалии, прикурил её.
- Что, оставить покурить?- спросил он нас. Нам очень хотелось попробовать, но было страшно, и мы отказались.
- Салабоны,- бросил тот пренебрежительно, и отвернулся к яме.
Яма представляла собой углубление в земле, прямоугольной формы, размерами метров двадцать на шестьдесят, может больше. Склоны, выложенные бетонными плитами, конически расширялись кверху. В неё сливали отходы производства с нефтебазы- мазут и что-то ещё, что заполняло её до половины, а жители поселка выбрасывали сюда мусор. На вершине одного из склонов ямы балансировал старый остов «Волги»-газ двадцать один. Дверей и стекол в ней не было, но были рваные сиденья, колеса без резины и руль, с которого пацанва срезала пластик на «дымовухи», которые, кстати, не дымили толком. Эта «Волга», в зависимости от типа игры, была то машиной такси, то штабом, то БТРом, но чаше использовалась как качели, так как балансировала на чём-то посреди днища и весло качалась, наклоняясь в яму и обратно.
Ходить на яму нам строго воспрещалось, поэтому мы всегда играли тут. Как всегда, мы залезли в импровизированные качели и, раскачивая их, продолжили обсуждать недавнее приключение и, как нам тогда казалось, сверх остроумный ответ Стасика.

- Пищит где-то,- внезапно прервал очередной пересказ подвига Джанибек.
Мы прислушались, и действительно: где-то рядом кто-то скулил. Искали мы не долго. В мазутной яме, недалеко от берега, копошился холщовый мешок, из которого и раздавался писк.
- Кто-то кутят выбросил,- сделал очевидный вывод Стасик.
- Давай достанем, а то их засосет в мазут,- предложил Джанибек.
- Да, давай доставать, - поддержал его я. И мы стали доставать: связывали вместе какие- то веревки, проволоку, пытались подцепить мешок связанными вместе корнями саксаула. Провозились час наверное, но все было тщетно- мешок увяз в мазуте и ничем его с места было не сдвинуть.
- Пойдёмте отсюда,- предложил Стасик,- всё равно мы их не достанем.
- Я буду доставать,- ответил Джанибек.
- Я тоже,- буркнул я. Настроение у нас было поганое, мы сели на краю ямы и выдумывали самые фантастические способы спасения щенков, от использования вертолетов, до обращения за помощью к родителям. Вертолеты были реальнее, потому-что, если бы родители узнали, что мы играем на яме- нам бы влетело.
- Ладно, мелкотня, сейчас вытащим,- подал голос Стасик, сидевший у кромки мазута и бросавший в него зажженные спички. Стасик подошел к нашим качелям и встал у противоположной от края ямы стороны автомобиля.
- Давай, толкаем, что сидите,- обратился он к нам и уперся в мятый бампер «Волги». Мы с Джанибеком подскочили и тоже уперлись с силой в бампер нашего «БТРа». Кузов, от наших усилий, накренился в яму и со скрипом, сначала нехотя, начал сползать по бетонным плитам вниз. В яму он скорее даже съехал, чем сполз, потому, что его ржавые колеса очень даже бодро крутились. Всплеска и каких-то брызг, как мы ожидали, не получилось. Старый автомобиль просто мягко въехал в густую массу и остановился, пустив медленную волну по мазуту и погрузившись в него до середины дверей. На капот можно было запрыгнуть с берега, а затем попытаться дотянуться до мешка. Что я и сделал, держась за руку Джанибека. Стасик на кузов не полез: «Оно и так качается, троих не выдержит- утонет». Чёрная жижа не отпускала мешок и он казался чертовски тяжелым, но кое-как, с кряхтением мы всё- таки сделали это.

В мешке оказались новорожденные щенки, два были мертвые, а один- непрестанно трясся и скулил. Мы оставили мешок у ямы, а со спасенным щенком сели наверху, где принялись оттирать его от мазута песком. Стасик в это время копошился у полузатопленного автомобиля.
-Меня мать заругает, если я возьму щенка домой, - сказал Джанибек.
- Меня тоже,- ответил я,- но я его спрячу.
В это время снизу раздался ликующий возглас Стасика: «Хо-хо, горит!» Мы повернулись к нему и увидели как разгорается заднее сиденье «Волги».
- Ты зачем?..- начал Джанибек.
- Ой, да ладно, она бы всё равно утонула, а мазут во, глядите, засасывает её, и она сейчас погаснет.
Но старый автомобиль разгорался всё сильнее, миг- и горит уже обивка, и спереди сиденья, и мусор, рядом с машиной, тоже начал воспламеняться.

Стасик вылез к нам, и мы втроём наблюдали как пламя расходится от машины по мазуту, который медленно разгорался и разгорался, пока не охватил всю поверхность мазута. От ямы несло нестерпимым жаром, в клубах черного, абсолютно непрозрачного дыма уже не было видно источника пожара. Мы пятились и пятились все дальше, молча и завороженно наблюдая за огромными языками пламени, а я прижимал к себе замазученного щенка. В один из моментов я обнаружил, что у ямы только я с Джанибеком. Оглянувшись я увидел Стасика, скрывающегося за гребнем ближайшего бархана.
- Бежим домой,- сказал я Джанибеку,- пока никто нас тут не поймал.
Дома я спрятал щенка в сарае, где соорудил ему гнездо и дал молока с хлебным мякишем. Молоко он не лакал, тогда я догадался макать в молоко палец, который он обсасывал пока не уснул. Майка, в которой я был, оказалась безнадежно испорчена мазутом, и я спрятал её на дно корзины для грязного белья.

На мазутную яму, от которой поднимался в небо толстый столб чёрного дыма, в тот день проехал большой пожарный автомобиль. Он приезжал еще три дня подряд, пока горела яма, и дежурил где-то возле нее. Это я знал со слов соседских мальчишек, мы с Джанибеком туда не бегали, из соображений безопасности. Мои и его родители спрашивали не в курсе ли мы кто поджег яму, мы, конечно же не знали, а они сильно и не интересовались. Единственное, что, когда мать в выходные стирала, она обнаружила мою испорченную мазутом майку, после чего у меня состоялся серьёзный разговор с отцом, и мне крепко влетело. Но я совсем по этому поводу не горевал, ведь у меня был свой собственный щенок! Это оказалась сука, которую я назвал таинственным тогда для меня именем — Тайга.