Таксисты не спасли Париж от вторжения немцев во время Первой мировой войны⁠⁠

Парижские такси перед отправкой на фронт

В ночь на 6 сентября 1914 года, когда судьба Франции буквально висела на волоске, городские такси под покровом темноты покинули Париж и отправились на линию фронта. Впоследствии, это событие стало широко известно как Марнское сражение. Вовремя подвезя подкрепление, которое переломило ход битвы, таксисты спасли город от вторжения немцев и продемонстрировали нерушимое единство французского народа.

По крайней мере, так принято считать.

Однако, мы знаем немало примеров, когда героические истории о значимых исторических событиях содержат только малую долю истины и массу устоявшихся заблуждений.

Тем не менее, история о героях-таксистах, прибывших на Марну также жива. Они действительно ехали, чтобы оказать помощь на передовой, но их появление не было решающим фактором в исходе битвы. Несмотря на это, они очень популярны даже сегодня, сто лет спустя.

Чтобы объяснить, почему столетие спустя французы по-прежнему с теплотой вспоминают Марнское такси, нужно сказать несколько слов о том, как развивались события, потрясшие Европу сто лет назад. Итак: событие, которое принято считать искрой, которая разожгла давно назревший европейский конфликт, а именно, убийство австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево, произошло 28 июня 1914 года. Мгновенно сработал эффект домино - шквал объявлений войны и военная мобилизация последовали так быстро, что менее чем через восемь недель немецкая армия уже стремительно продвигалась через Бельгию во Францию, чтобы, как надеялось немецкое командование, нанести молниеносный удар по Парижу, захватить его и тем самым быстро положить конец войне.

«Немцы поставили все на блестящую оперативную концепцию, — писал историк Хольгер Х. Хервик в своей книге 2009 года «Марна: 1914». — Они сделали только одну ставку в игре. Никто не думал ни об отступлении, ни о плане Б».

Начальную фазу конфликта, охватившего в конечном итоге большую часть мира, некоторые историки называют «Манёвренная война», но она была далека от тупиковой ситуации, которую мы обычно представляем, вспоминая Первую мировую войну.

И, тем не менее, мобильные операции на ранней стадии привели к ошеломляющим потерям. Столкновение между величайшими промышленными и военными державами того времени происходило на рубеже двух эпох. Кавалерия и авиация, офицеры с саблями и дальнобойная артиллерия, флейты, барабаны и пулемёты — все это анахронично смешалось в 1914 году. Гастингс, ещё в 2013 году, в своей широко известной книге «Катастрофа 1914 года: Европа идёт на войну», писал: «Последствия были неудивительны, удивление вызвали только некоторые генералы».

Всего за один день боев у границ с Бельгией и Францией в ходе так называемого Приграничного сражения 22 августа были убиты 27 000 французских солдат. Это больше, чем какая-либо страна когда-либо теряла за один день военных действий (даже в печально известных более поздних сражениях Первой мировой войны, таких как битва на Сомме, не было такого огромного количества смертей в течение одного дня).

Марнское сражение произошло спустя две недели после Приграничного сражения, и в нём были задействованы практически те же войска. Тогда казалось, что немцев невозможно остановить, а парижане были в ужасе от реальной перспективы осады города; их опасения подтвердило появление над столицей 29 августа немецкого моноплана, сбросившего несколько бомб. Правительство перебралось в Бордо, и за ним последовало около миллиона беженцев (включая писателя Марселя Пруста). Как рассказывает Гастингс в своей книге, один британский дипломат, прежде чем сжечь бумаги и покинуть город, отправил депешу с предупреждением, что «немцам наверняка удастся занять Париж».

Стоит ли удивляться, что потрясённые, испуганные и впавшие в уныние граждане Франции нуждались в истории, которая бы их воодушевила? Вызвала душевный подъем?

И тут на сцену выступил генерал Жозеф Галлиени, один из выдающихся французских военных, которого после выхода в отставку призвали руководить обороной Парижа. 65-летний мужчина с энергией и энтузиазмом принял командование, укрепил оборону и подготовил город к возможной осаде.

«Сама внешность Галлиени внушала уважение», — писал Хервиг. «Спина, прямая как стрела, правильные черты мужественного лица, проницательный взгляд, седые висячие усы и неизменное пенсне на переносице. Он всегда выглядел безукоризненно в своём парадном мундире».

Старый сослуживец французского главнокомандующего генерала Жозефа Жоффра, Галлиени знал, что происходит на обширных сельскохозяйственных угодьях вокруг Мо. К 5 сентября немецкие войска заняли территории вокруг Парижа на расстоянии 30 миль от города. Они следовали сценарию, разработанному накануне войны немецким верховным командованием, который предусматривал быстрое окружение города и союзных армий.

Галлиени знал, что Жоффру нужны все военные, которых только можно найти. Были реквизированы поезда и грузовики для доставки подкрепления на фронт. Также задействовали и такси, которые сразу же после появления автомобилей стали частью парижской жизни. Однако, из примерно 10 000 машин городского таксопарка, 7 000 были недоступны, в основном потому, что большинство водителей уже были в армии. Тем не менее, все, кто мог ответить на призыв, ответили. Независимо от того, нравилось им это или нет: «На каждой улице столицы, — писал в 1966 году Анри Изелин в своей книге «Марнское сражение», — полиция останавливала такси в рабочее время, выгоняла пассажиров и направляла автомобили в сторону Военного училища, в место сборов».

Пока конфисковывали такси, к востоку от Парижа разворачивалось эпохальное сражение. Сегодня обширные возделанные поля вокруг очаровательного средневекового городка Мо выглядят почти так же, как в 1914 году. Велосипедисты, которые проносятся по дорогам, пересекая поля и небольшие деревушки, часто встречают на своём пути мемориалы, братские могилы и старинные каменные стены, покрытые оспинами пулевых отверстий. Сто лет назад этот пасторальный пейзаж не выглядел мирным. На этой земле должно было произойти крупнейшее в истории сражение.

В ночь на 6 сентября первая колонна такси собралась на площади Инвалидов — рядом с военной миссией в 7-м округе Парижа. Многие авто принадлежали таксопарку G-7, который существует до сих пор. В качестве такси в 1914 году использовали марку Renault AG1 Landaulets. Вместимость одного такого автомобиля - пять человек, но его средняя скорость всего 20-25 миль/ час. По приказу французского командования первая колонна из 250 машин стартовала с площади и покинула город по национальной дороге 2. Пыхтящая армада такси гуськом ползла к месту боя, а их миссия все ещё оставалась тайной для водителей. Вскоре к ним присоединились машины из другого таксопарка.

«Таксисты не выглядели счастливыми», — писал Изелин. «В чем смысл ночной вылазки? Что их ожидает?» Поначалу все это мероприятие казалось бессмысленным. 7 сентября офицеры, направлявшие колонну, не смогли найти войска, которые они должны были перевезти. Где-то за пределами Парижа, отмечает Гастингс, «они сидели на солнцепёке и ждали час за часом, наблюдая, как кавалерийские и велосипедные части движутся в сторону фронта, и время от времени издавая ободряющие возгласы: «Да здравствуют драгуны! Да здравствуют велосипедисты!».

Наконец, уже ночью, когда вдалеке послышался грохот артиллерийских орудий, они нашли своих пассажиров: три батальона солдат.

Следующая колонна подобрала ещё два батальона. Военные были довольны, обнаружив, что их везут на фронт на такси. «Большинство из них никогда в жизни не ездили в такой роскоши», — пишет Гастингс.
Окончательные подсчёты разнятся, но считается, что к утру 8 сентября такси перевезли около 5000 человек в прифронтовые районы, где собирались войска. Но 5000 человек мало что значили в битве, где участвовало более миллиона бойцов. И как оказалось, большая часть перевезённых на такси военных оставили в резерве.

Одно из французских такси, направленных в сектор Марны

Тем временем, неожиданный поворот событий изменил ход сражения.
По сути, произошло вот что: один из немецких генералов, Александр фон Клюк, решился на импровизацию и внёс свои поправки в планы высшего командования. Он начал преследовать отступающие французские войска, которые он (и большинство его коллег-командиров) считал разбитыми и обессилевшими. При этом он обнажил свой фланг, открыв широкую брешь между своей и ближайшей немецкой армией. Седовласый, невозмутимый Жоффр, которого солдаты называли Папой, бросился в бой, чтобы воспользоваться промашкой Клюка. Он контратаковал, направив свои войска на незащищённый фланг фон Клюка.

В ходе сражения успех переходил от одной армии к другой, и французский главнокомандующий решил запросить помощь. В знаменитой сцене, часто описываемой в рассказах о Марне, Жоффр проковылял к штабу своих британских союзников, представленных на тот момент относительно небольшими силами, и лично умолял их присоединиться к нему, говоря с несвойственной горячностью о том, что на карту поставлено существование Франции. Со слезами на глазах обычно суровый британский фельдмаршал сэр Джон Френч дал своё согласие. Британский экспедиционный корпус присоединился к контрнаступлению.

Немецкое командование было застигнуто врасплох.

«До них наконец дошло, что союзники не потерпели поражение, они не были разбиты и сломлены», — писала в 1987 году Лин МакДональд в своей книге о 1914 годе, первом годе войны.

Более того, с помощью подкрепления, срочно брошенного на передовую (следует отметить, что большинство участников сражения прибыли на поезде), Жоффр и его британские союзники отразили наступление немцев в сражении, которое сейчас называют «Марнское чудо». Чудо, возможно, потому, что сами союзники были удивлены своей победе над несокрушимой силой немцев.

«Победа, победа», — написал один британский офицер, «тогда, когда мы меньше всего этого ожидали!»

Победа стало возможной за счёт потери 263 000 военных альянса. Согласно подсчётам, у немцев потери были такими же.

Такси почти мгновенно стали частью этого Чуда, хотя они и не участвовали в нем напрямую. «Уникальный по своим масштабам и быстроте, — пишет Арно Бертонне, парижский историк из Сорбонны, — [эпизод с такси] оказал реальное влияние на моральный дух как военных, так и гражданского населения, а также и на немецкое командование. Эпопея под названием «Марнские такси» не была значимой военной операцией, она, скорее, оказала психологическое воздействие и стала символом французского единства и солидарности».

Причём, никто не обратил внимания на то, что некоторые таксисты жаловались, что их заставили работать сверхурочно или на то, что, вернувшись в Париж, водители сняли показания со счётчиков и отправили счета военным. Несмотря ни на что, образ величественных «рено», решительно катящихся в бой и сыгравших свою роль в защите Парижа и сохранении республики, наполнял французов гордостью.

Поскольку Париж был спасён, Марнское сражение стало началом конца Манёвренной войны. К концу 1914 года обе стороны окопались на фронте, который теперь простирался от швейцарской границы до Северного моря. Начался кошмар окопной войны, которая продлилась ещё четыре года. (Частично она закончилась после события 1918 года, которое часто называют Вторым Марнским сражением. Оно произошло в той же местности, и теперь уже американские пехотинцы сыграли важную роль в решающем контрнаступлении, сломав, наконец, хребет немецкого войска).

Руины деревень недалеко от Марны

Память о Марне и, особенно, о роли такси, жива. В 1957 году французский писатель Жан Дютур опубликовал книгу «Марнские такси», которая стала бестселлером во Франции, а также нашла множество читателей в Соединённых Штатах. Книга Дютур, однако, на самом деле была не о такси, не о битве и даже не о Первой мировой войне. Это было, скорее, сожаление о неудачах французов во Второй мировой войне и предположение о потере духа солидарности, который, казалось, связывал мирных жителей и солдат в 1914 году. Дютур, который 20-летним солдатом попал в плен к нацистам, захватившим Францию в 1940 году, хотел спровоцировать читателей. Поэтому он назвал Марнские такси «величайшим событием 20-го века… Пехота Жоффра на такси Галлиени прибыла на Марну… и они превратили её в новую Великую Китайскую стену».

Очевидно, историческая достоверность не была целью данной публикации. И, несмотря на факты, значимость марнского такси как символа сохранилась до нашего времени.

И столетие спустя, во Франции мало найдётся более долговечных и значимых символов, чем Марнские такси.

Оригинал

Если найдете какую-либо ошибку, то пишите в комментариях.

Также не забываем подписываться на наш паблик Вк и телеграм канал.

Поддержать группу можно на Boosty.