Судьба неизвестна. Рассказ №3
Руслана проснулась ночью, на мобильнике было 03:11, в комнате было душно, она открыла окно, прохладный ветерок немного поиграл с её длинными волосами и улетучился. Она включила фонарик и записала в блокноте: «Женька, Данька, судьба неизвестна».
Арлан вставал с рассветом, проводил в зале получасовую медитацию, затем принимал душ, после закрывался в своем кабинете до завтрака. Завтракали все вместе, дружной семьей. В столовой уже сидела младшая его дочь Диана она что-то дорисовывала, показывая двум кошкам маленьких котят в бантах и играющих с бабочками.
- А ну, брысь отсюда! – Строго сказал Арлан, увидев двух кошек на столе. Они живо соскочили со стола, прямо под стол, затихли, и убегать не стали.
- Папа не сердись на них, это я виновата, они мне помогли в композиции моего рисунка. Вот посмотри, какие они получились в своем детстве, правда, милые?
Арлан взял лист, поцеловал в лоб дочь, и прикрепил рисунок магнитами на холодильник.
- Я не сержусь на тебя, моя малышка, а котята и вправду вышли чудесные, как ты думаешь, маме понравится?
- Да, я уверенна, дай пять, папа! – Звонко сказала она.
Отец на просьбу ребенка не ответил, а подхватил её и подкинул к потолку, она начала громко смеяться. Из кухни вышли мама и Руслана.
- Осторожно мы несем добытую еду с большим трудом у разбойников с большой дороги, - сказала Руслана.
- Добытую еду у кого? - Спросил Арлан.
- У вас, разбойники вы наши, мойте руки и за стол! – Ответила мама и увидела рисунок.
- Какие хорошенькие! – Добавила она.
- Мы повинуемся, мы хорошенькие! – Вместе крикнули отец и дочь, отдали честь и промаршировали в ванну.
- Нет, они солдаты, а не разбойники, - заключила мама и улыбнулась, вытирая стол.
- Кстати о солдатах, - сказала Руслана.- Пап! Мне сегодня приснился сон про Великую Отечественную Войну, без единой смерти.
- Быть не может, это точно про войну?
- Да, папа, и он был очень яркий, вечером ты получишь письменный отчет о моем пребывании в царстве Морфея.
- Да? А почему в письменном виде, вы куда-то торопитесь в воскресное утро, милая леди?
- Нет, но мне очень хотелось бы вспомнить детали и ничего не упустить, так как он не просто обычный сон, мне так показалась, по крайне мере ночью.
- Но ночью все необычно? – Спросил Арлан.
- Да, пожалуй, ночью всё необычно, – ответила Руслана.
- Жду вечера, а теперь завтракать, - сказал Арлан.
Вечером ближе к восьми, Арлан увидел у себя на столе, исписанные три листа ровным почерком Русланы. Заглавие было таким: « Сон или явь».
Арлан сел в кресло, взял очки со стола и начал внимательно читать.
Сон или явь
Сержанту Даниилу Ивановичу Щербакову было поручено обыскать подвал дома почти, чудом уцелевшего после бомбардировок в немецком городе Эльбинг.
В подвале он обнаружил новенький велосипед, на раме было выбито 44, а подняв его на божий свет, Данька вспомнил даже название железного коня Truppenfahrrad M 42.
- Красавец, твой трофей? – Спросил капитан Мершиков, оглядывая велосипед.
- Так точно, капитан, был мною обнаружен в одном из подвалов близ лежащих домов, ему еще и года нет, фара работает, цепь на месте, только шины надо подкачать, - сказал Данька.
- Как опробуешь его в деле, дай знать, полюбуемся на тебя, - сказал капитан.
Шел февраль, повсюду были лужи, ямы, разрушенные дома, где тут можно раскрутиться с велосипедом, Данька не знал, пока качал шины, поразмыслил: « Надо будет развернуться на право, доехать до площади и дать крюк до наших танков, там дать ходу назад, будет почти пять километров».
Завязав крепко ушанку, он сел на своего железного друга и вспомнил, как в родном городе Перми проводил с Женькой весну и лето. Они ехали резво на велосипедах, и, не оглядываясь, не держась за руль, но держась за руки, вдыхая майский чистый воздух с запахом сирени, проносились как вольный ветер по набережной и лакомились иргой, показывая фиолетовые языки встречным ребятам.
«Как же это здорово, вновь сесть на велосипед и почувствовать себя ребенком», - задумался Данька, чуть не наехав на противотанкового ежа, обогнув его слева, заметил, как у соседнего полуразрушенного дома двое солдат собирают провизию. Весело смеялись они, крича кому-то в окно дома:
- Боевая подруга ты наша, выгляни в окошко, не будь злой кошкой!
В ответ с третьего этажа высунулась золотая грива волос, и девушка быстро проговорила:
- Ребята давайте живей, уха готова! – И засмеялась звонким, столь знакомым смехом, что остановившийся рядом Данька, бросил велосипед. Снял ушанку, вытер лицо и подумал: « Быть такого не может, здесь она, вот так встреча». Постоял не много в нерешительности и стремительно зашагал навстречу судьбе.
На лестничной площадке третьего этажа в центре был разведен костер, на костре был большой котелок, которому подошла девушка, набросившая на плечи телогрейку. Она стояла к нему спиной и, попробовав суп, произнесла:
- Уха вышла на славу, а запах, ребята, что я могу добавить? Ничего.
- А к нам гости, Женька, а ну пропусти голодного паренька, - сказал солдат Владимир, опуская автомат.
- Э, да это товарищ гвардии сержант Даниил Щербаков, - серьезно произнес его друг Михаил.
Девушка молча, сняла котелок с костра и принялась разливать в солдатские котелки горячий суп. Парни отдали честь и заулыбались.
- Вольно, вольно товарищи, спасибо за приглашение, я не откажусь, - сказал Данька и присел к костру погреть руки. Ощутив его пристальный взгляд Женька, на дела платок на волосы и сев на ящик начала неторопливо есть.
Данька встал, не снимая шинели, взял котелок и, отведав суп, молча, прошел к окну и больше не оборачивался.
Ребята, заметив что-то не ладное между ними, пошли курить на улицу.
Женька встала, достала пачку Казбека и закурила, прислонившись к стене, едва шевеля губами начала что-то считать. Данька не поворачивался. Тогда она начала громко кашлять, но он ноль внимания. Бросив сигарету в костер и сняв платок, она тихо подошла к нему и заглянула ему через плечо.
Данька плакал и пытался сквозь слёзы прочесть надпись на колонне Литфасса, которая гласила: «Glücksfall».
- Глюк, глюк, - заикаясь, повторял он.
- Глюксфаль, - шепнула ему на ухо Женька. – Это у тебя была пятерка по немецкому языку, эх ты товарищ гвардии сержант, - и тяжело вздохнула.
Данька наконец-то повернулся, не вытирая слёз, крепко обнял Женьку
и начал рыдать, сквозь пелену слёз повторяя: « Прости меня, Женька, прости меня». А Женька ласково прибавляла: « Эх ты, Данька, как баба ревешь, а еще товарищ гвардии сержант».
Конец
P.S.
Папа, я тут подумала наврядли это моя прошлая жизнь, хотя всё может быть, пусть сон остается сном. Я люблю тебя, папа. Твоя Руслана.