СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ (из цикла "Стокгольмский синдром")
Там, где я выросла, принято было страдать. Не знаю, право, почему. Просто таков был образ жизни тех людей, которые меня окружали. Как-то показывать свое счастье, радость, удачу было нельзя. Все вокруг меня страдали. И мне полагалось делать то же самое.
Бедные заморенные работой женщины не находили в себе сил улыбаться и радоваться хоть чему-то, - поводов не было. Уставшие изможденные мужчины едва доползали до дома, - какое уж тут тепло и счастье?.. Все было так тяжело, все так страдали… Многие пили от беспросветности…
Только спустя много лет я стала задумываться о том, а с чего это они все так уставали?.. Они работали, согласно закону, не более восьми часов в день, при сорокачасовой рабочей неделе и гарантированном почти месячном отпуске раз в год. Дети, по большому счету, были предоставлены сами себе и тоже не слишком напрягали родителей. Просто так было принято. По умолчанию подразумевалось, что все смертельно устают.
Не буду голословно говорить о мужчинах, - например, мой отец был водителем и часто ездил в командировки, - но я лично знаю, как работали очень многие женщины. Та же моя мама. Она сидела в чистом кабинетике и ничего тяжелее ручки в руках никогда не держала. Восемь часов. Потом домой, - где все уже вымыто, вычищено и приготовлено руками старшей дочери.
Да, ей было очень тяжело. Она безумно уставала. И страдала. И все вокруг страдали и были несчастны… Несчастные мужчины, которых не любят и не ценят их женщины. Несчастные женщины, которые мечтают о любви и ласке, но так и не получают их. И несчастные дети, которым рано приходилось стать взрослыми…
Я не просто так назвала эту серию "Стокгольмский синдром". Это был какой-то странный мир и странная жизнь. Как я теперь понимаю, ни у кого из нас, - по крайней мере, я имею в виду членов своей семьи, - не было оснований так страшно страдать. И в нашей жизни было немало радостных моментов. Можно было радоваться отдельной двухкомнатной квартире, хорошей стабильной работе с неплохой, кстати, зарплатой, непьющему работящему - как принято было говорить - мужу, здоровым детям, каким-то праздникам, домашним животным, вкусной еде, в конце концов.
Но в моей семье никто ничему не радовался. Мама почему-то вечно была несчастной и, типа, тайком плакала, - но так, чтобы мы все были в курсе, разумеется. Отцу и брату это было пофиг, а вот я всегда очень переживала и пыталась утешить ее… И сама не заметила, как оказалась главной причиной ее страданий. Выяснилось, что рыдала она обычно как раз из-за того, какая у нее отвратительная дочь. И я искренне верила в то, что хуже меня никого нет в этом мире, ведь не зря же моя несчастная мамочка так страдает из-за меня…
Я сама всегда была по натуре жизнерадостной дурочкой, что также очень бесило окружающих меня людей. Ну, не должна я была радоваться жизни, когда все вокруг страдают!.. Причем, даже страдать нужно было правильно. А я, своим скудным умишком, никак не могла постичь этого.
Внешне нужно было мужественно улыбаться и показывать, что у тебя все хорошо. Но необходимо было делать это так, чтобы все понимали, что на самом деле у тебя все совсем плохо, - но ты изо всех сил стараешься не показывать этого. Чтобы, не дай бог, не позавидовали в душе и не напакостили, а, напротив, посочувствовали. Все притворялись. И все об этом знали. Лишь одна я, как какая-то не очень умная девочка, не могла понять, что к чему, и вечно попадала впросак.
Я всегда была патологически честной и искренней. Если мне хотелось смеяться, я смеялась. Если мне было плохо, я плакала. Я не в силах была понять, чего хотят от меня окружающие люди, - в том числе, моя собственная горячо любимая мамочка. Я изо всех сил старалась соответствовать общепринятому образу, как бы тяжело мне это ни давалось, но я просто не понимала, для чего все это?.. Зачем?.. Кто придумал, что жить нужно именно так, а не иначе?..
Почему моя мама считала себя не вправе присесть хоть на минуту в вылизанной до стерильной чистоты квартире? Почему она внушала мне с пеленок, что хорошая хозяйка не должна отдыхать, пока в доме есть хоть какие-то не переделанные дела? Для чего терпеть и ублажать ненавистного мужа, - лишь бы не остаться одной, да еще и с детьми на руках? Почему женщина не должна иметь никаких интересов, кроме домашнего хозяйства?..
Терпи. Такова наша женская доля. Ты же женщина. Что же делать…
Я не хотела терпеть. Не желала страдать. Я пыталась радоваться жизни, несмотря ни на что; у меня было множество интересов; мне хотелось все посмотреть, все попробовать, все увидеть своими глазами… Я не желала заточать себя в стерильном доме и хоронить заживо в угоду мужу и детям. Я так хотела просто жить…
Что не заметила, как сломалась.
Это произошло не сразу, не в один миг. Но произошло.
Жертвы стокгольмского синдрома не винят своих обидчиков, сломавших им жизнь. Они счастливы быть обиженными, потому что искренне считают, что только этого и заслуживают. Все плохое, жестокое и даже страшное, что происходит с ними, они принимают с радостью и готовностью, потому что они сами - и только они сами - виноваты в том, что с ними происходит. Они благодарны людям, причиняющим им боль, - потому что никому другому они, в силу своих личностных качеств, никогда не будут нужны, и их ждет полное забвение и одиночество. Они слишком некрасивые, слишком глупые, слишком ничтожные, чтобы хоть кто-то в этом мире мог хорошо к ним относиться. Они сами во всем виноваты. И они должны радоваться тому, что есть хоть кто-то, кому они не совсем безразличны… Даже если этот кто-то издевается над ними, мучает их, оскорбляет, терзает… Лучше это вечное страдание от любимых рук, чем осознание того, что ты, такой никчемный и непутный, навсегда останешься один…
Человеку, который это не пережил, никогда этого не понять. В комментариях мне часто пишут: "Ну, и зачем было так долго терпеть? Почему было не послать всех в известном направлении? Почему было просто не уйти? Зачем было так безропотно выполнять чужие прихоти?"
Вот в этом-то и кроется весь ужас ситуации. Жертвы стокгольмского синдрома не знают о том, что можно уйти, - не терпеть, не подчиняться, не выполнять того, что не хочется делать, - а просто развернуться и пойти своей дорогой. Человек, - разумный, мыслящий, не сумасшедший, не забитый, не опустившийся, возможно, даже вполне успешный в какой-то своей сфере деятельности, - настолько морально подавлен другими людьми или обстоятельствами, настолько подчинен им и даже порабощен, что он просто не понимает, что может встать и в одночасье прекратить все это. Он не в клетке, не в цепях; он не болен физически и не изможден. На самом деле он вполне свободен и может сам распоряжаться своей жизнью, сам решать для себя, в каком направлении двигаться, с кем общаться, чем заниматься.
Но он не знает этого.