Сказ про дураков. 2 часть 1⁠⁠

Н. Сарыч

СКАЗ ПРО ДУРАКОВ, часть 2

РАССКАЗ

Не всякая водица для питья годится,

не всякая сказка людям указка.

Люди говорят: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». И это верно, начал сказку, так и до конца досказывай. Так я что, я и не против. Врать не устать, было бы кому слушать. Да только вот сказке сказочник не указ – она сама себя ведёт, только поспевай. Потому строго меня не судите, и ответов не спрашивайте прежде времени.

Одно только могу сказать – не дошли дураки до старшого брата, а почему – кому интересно, до конца дослушает. До старшого не дошли, а вот с меньшим познакомиться довелось. Да и как не познакомиться? Если леса не знаешь, все тропинки на болото ведут. Есть в народе поговорка: «Болото тихо, да жить на нём лихо». Ну, кому как!

Сколько времени шёл Толян в темноте, продираясь сквозь кусты и валежник, таща полу обезумевшего друга, я не знаю. Хорошо ещё, Вовец сам ногами перебирал, хоть и плохо, а всё не на себе волочь. Да только рано или поздно увидели дураки просвет между деревьев. На дурацкое счастье, Луна на небо вышла, да такая, какая бывает только в глуши. Лунный свет, хоть и холодный, но посередь ночи и ему рад будешь, особенно в лесу.

Вышли братаны на полянку перед местным озерцом. Берега заболоченные осокой да рогозом заросли, а с полянки берег чистый и пологий, к тихой заводи спускается. Усадил Толян Вовца на сухое место недалеко от озера, а сам к заводи побежал. Во рту пересохло то ли от дедова угощения, то ли по лесу блукать запыхался. Напился, умылся, отдышался, да на друга обернулся. Глядит, и понять не может, как же это так быстро всё получается-то, только он отвернулся…

Сидит Вовец, на лице улыбка глупая, а изо рта слюна капает. А около него три девки пристроились одна на ухо шепчет, вторая за руки берёт, а третья уже и за шею обнимает. Выпрямился Толян во весь свой немалый рост, и к компании направился. Девки тоже не дремлют, одна навстречу встала, а из зарослей камышовых и другие появились. Глаза у всех звёздами горят, руками манят и лепечут что-то. Только вот невдомёк нечисти, что чарами этими можно ум человеку заморочить, а если ума нет…

Подобрал Толян палку посучковатее, и встал наизготовку. Девки поджались, будто кошки спины выгнули, шипят, кикиморы, но не уходят. Скулы обострились, носы вытянулись, когти и зубы откуда ни возьмись появились. А у утопленниц плесень серо-зелёная на коже выступила. Глаза у всех, как чёрные дыры, а сами полукругом выстроились.

Эх, поднял Толян палку над головой, и с матом в самую середину ринулся. А девки видно тоже не большого ума были, не оценили противника, в бой ввязались. И понеслись клочки по закоулочкам. Клочья, визги, треск, шипение и мат. Всех птиц в лесу перебудили. Один Вовец посреди этой сечи сидел и лыбился блаженно.

Когда дурак угомонился, уже и шороха из зарослей слышно не было. Кому так удалось удрать, а кому и досталось на орехи. Бросил герой палку, да к Вовцу, взял того за шкибот, и давай головой в озеро кунать, пока тот кашлять и дёргаться не начал. Потом, конечно, дурак дурака встряхнул, и по спине постучал, по-доброму, как умел. После того, как Вовец прокашлялся да отплевался, Толян его на берегу оставил в себя приходить, а сам в камыши по малой нужде отошёл.

Вернулся глядь, а из воды только Вовцовы ноги торчат. Кинулся друг, еле успел бедолагу за щиколотки схватить. Тянет, а тот нейдёт. Рванул Толян со всей силы, да так рванул, что вместе с Вовцом из воды что-то большое вылетело, и на берегу забилось.

«Ах тыж, - думает дурак, - сом, да здоровый какой! Вот ведь зараза, под корягой отъелся – людей в воду утаскивать начал! Ну, погоди, ща с тобой разберёмся, нам как раз ужин не помешает».

Жаль, что палку Аника-воин далеко бросил, ну, да ничего, рыбину можно было подальше оттащить, а там уж и придумать, как её успокоить. Подошёл Толян к рыбе поближе. Что за чёрт? Головой, что ли, дурная тварь в тине запуталась? Схватил дурак рукой зеленоватую паклю, а рыбина то к нему человеческим лицом повернулась, и руки у неё есть, а между этих самых рук…

Загляделся Толян на сиськи, а тварь тем временем его за руку зубами цап! – и, недолго думая, в воду смылась. Плюнул дурак, почесал в затылке: «Не нырять же за ней, да и зачем, жрать-то её, наверное, всё равно нельзя». Постоял, поглядел на воду - в лунном свете хорошо круги расходящиеся видно было - и про друга вспомнил.

Хорошо, что Вовец ничком лежал, половина воды из него сама вытекла. Остальную Толян вытряс как смог, отволок Вовчика подальше от берега, и пригорюнился. Друг то его совсем никакенный – лежит, мокрый весь, кашляет, дрожит и сопли по лицу размазывает. Да и сам Толян промок, пока с ним валандался, а кругом комарья – рот открой – наешься. А есть-то хочется.

Решил горемыка в рюкзаке, матерью собранным (который дурак, между прочим, не забыл прихватить, удирая от лешего), поискать, да не нашёл. Откуда, они с другом ещё днём всё съели. Зато нашлись спички и одеялко «канёвое». Накинул Толян одеялко на плечи, всё не так погано, вот только опять про Вовца вспомнил. Видать, и дураку когда-никогда задумываться приходится.

Лежит Вовец синий весь, уже и кашлять перестал, только зубами стучит и икает. И подумал Толян, что у него, кроме Вовчика, никого на всём белом свете нет. Вздохнул и укрыл друга одеялом, а сам дрова пошёл собирать.

Говорят: «Дурак в воду камень кинет и десять умных не вынут». Так не так – не перетакивать стать.

Очень уж осердился водяной, осердился и опечалился. Как не опечалиться-то, посреди ночи, в своих же угодьях, двух дураков не одолеть! Стыда по всему лесу не оберёшься. И решил сам за дело взяться, раз уж лучшие его помощницы не справились. А задумал хозяин вод подпустить дуракам газа заветного, пусть глупые бошки ещё сильней затуманятся, тогда их и взять проще будет.

«На дурака была надежда, а дурак-то поумнел.»

Толян, безуспешно пытавшийся развести огонь, не заметил и не услышал поднявшихся на поверхность заболоченного края озера пузырей. И, в тот момент, когда волна бесцветного газа приблизилась на опасное расстояние, дурак во всю силу своих могучих лёгких выдул в ту сторону первые разгоревшиеся искры.

Когда последние ошмётки ила и тины с мелкими озёрными обитателями упали на землю, уже и зорька взошла. Толян ещё долго лежал ничком, прикрыв голову руками, рядом с мирно спящим Вовцом. Однако земля-то не печь, долго не пролежишь.

Пришлось дуракам дальше идти. Может, уже и Толяну бы гордость позволила обратно повернуть, да только не знал ни он, ни его друг, где это обратно. Поэтому шли они как в сказках – куда глаза глядят, или, в случае наших героев, - куда кривая выведет. И вывела ведь! А что, кто-то сомневался?

Уже вечером, когда почти стемнело, вышли дураки, уставшие и голодные, на поляну с костром. Поодаль от костерка палатки стояли, а у огня мужики бородатые, одетые по-походному сидели. Увидя двух пацанов, грязных и ободранных, мужики, естественно, спросили, мол откуда такое чудо? Да, понятно, дураки соврали больше. Дескать, заблудились, вроде на станцию шли, в город ехать учиться хотели, ну, в общем, отбоярились. Мужики взрослые были, серьёзные, пожалели пацанов, пригрели, покормили, да и место в палатке выделили.

На следующее утро стали судить да рядить, так и так выходило, что пацанов деть некуда. Слишком далеко было до ближайшего населённого пункта. Не бросать же их посреди леса. Вот и предложили бородатые геологи – которыми и оказались встреченные мужики – поработать с ними за еду и кров.

Заинтересовались дураки, ясно дело, геологоразведочная экспедиция по обнаружению полезных ископаемых в данном крае, это же наверняка золото и камни? Дух захватило у друганов, поживиться же можно, и, конечно, часть наживы – ихняя.

Да вот только не сладкая оказалась работёнка – целый день копай и пробы бери то воды, то грязи, то грязи с водой, никаких ценных ископаемых, по мнению дураков, не было. День-два копаешь, а потом на новое место пожитки тащишь. Нелегкое занятие, не о такой работе дураки мечтали.

Неделю они с геологами прожили, совсем носы повесили, да куда деться-то – лес кругом. Через полторы недели подошли они к первому населённому пункту – так себе селение, десятка два дворов и сельмаг. В этот, стало быть, сельмаг, и посылали дураков за продуктами. Толку то от них в работе всё равно мало было. Деньги доверяли, список покупок составляли, а друганы всё тщательно исполняли, - понимали, что не время ещё лыжи вострить. Населённый пункт был такошный, да и до другого невесть сколько, а главное, в какую сторону? Решили дураки повременить, потерпеть. Однако, когда проведали они, откуда геологи деньги достают, Вовец сразу предложил деньги эти изъять. Да только Толян, уже много в чём поднаторевший, сказал – нет, не время ещё, надо узнать, как и где геологи деньги на свои поиски получают, да и поближе к крупному городу подойти.

И, в скором времени, представилась дуракам эта возможность. Один раз, сидя у костра, услышали друганы разговор, не предназначенный для их ушей. Из разговора этого узнали они, где и когда должны бородатые получить денежный перевод. А так как событие это должно было произойти точно в большом районном центре, то и медлить дуракам было незачем.

Ночью залезли друзья в тайник, никем, впрочем, не охраняемый, и взяли все деньги, не на секунду не задумавшись, что потом будет с геологами. По темноте же добравшись до станции, купили себе билеты, и, в эту же ночь, укатили на поезде, следующем в очень большой город – столицу всего края. Во время пути шиковать не стали, рассудили, что не след им быть заметными. Перебивались пирожками, купленными на вокзале, да чаем, который проводница приносила.

И вот, в положенное время, вышли дураки на вокзальный перрон огромного города. По сравнению с этим, тот, куда они за семенами ездили - тьфу! Да вот только в городе места много, на любом посиди, да вперёд иди.

Думали друганы, что раз с деньгами, то кумы королю, потому что без денег сам чёрт бездельник, а при деньгах-то и дурак умный. А вот куда там, пол дня ходили дураки вокруг привокзальной площади. Два раза пыталась их ограбить местная криминальная публика, но, как говорится, «Били, били – едва вырвались». Остальной народ их не замечал, людей много, все бегут, толкаются, злые, как собаки. Приезжие сами ничего не знают, а местные и говорить не хотят, смотрят на дураков свысока.

В конце концов, одна старушка сердобольная пацанов пожалела, рассказала, что в гостиницу им лучше и не соваться, а вот на самой окраине города есть частный сектор, там углы приезжим и сдают такие же старушки, как она сама. Только посоветовала в посёлке дома победнее выбирать, к богатым то, мол, и близко не подпустят. И, хотя бабулька подробно объяснила, как до частного сектора добраться, всё равно намучились дураки в большом городе.

Это же надо, сколько транспорта, одних автобусов номеров триста. Пять раз пересаживались и всё в разные стороны ехали. По дороге, конечно, в магазины заходили, на цены дивились – неужто по такой дороговизне кто-то покупает? Есть захотелось, зашли в столовку поскромнее, её ещё тоже надо было найти. А после еды этой – общепитовской, животы прихватило. Словом, когда добрались друганы до посёлка, стемнело уже

.

Хорошо, что в секторе фонари везде горели – это тебе не деревня! Только вот дома рассматривать всё равно темновато, да и не любят люди незваных гостей в такое время пускать. Об этом дураки, конечно, не подумали, ходили-ходили по посёлку впотьмах, и заплутали вконец. Вынесло их на совсем тёмный проулок, первый фонарь на одном конце, второй на другом, и то за углом. Растерялись, встали на месте, по сторонам оглядываются, что делать не знают.

Вдруг, за спиной, шорох послышался, и, в тот же миг, кто-то ласково так друганам «клюшки» сзади по заламывал, а ещё один фонарём в глаза светит и спрашивает: «Вы ещё что за комы с горы, вас какого сюда притащило?».

Эх, собрался было Толян вырваться и проучить городского выскочку, но в это время ещё один голос из темноты раздался: «Оставь, Толян, они не помешают, я их ещё на вокзале приметил». Толян аж подпрыгнул, а голос продолжал, приближаясь: «Ну что, пацаны, на ловца и зверь бежит. Подзаработать хотите?».

Подзаработать и дурак не дурак, только, памятуя о геологах, Толян сразу спросил:

- Чё делать надо?

Мужик в темноте усмехнулся:

- Не бойся, работёнка не пыльная, тебе понравится, а уж деньгами не обидим. Встанете вот здесь на углу, и, если кто с той стороны побежит, остановите, а если не остановятся – под колени бейте и на землю складывайте.

А сам подошёл к типу с фонарём, и, хлопнув того по плечу, сказал:

- Ты, Толян, на тот край дуй, что делать – знаешь.

Вооо как!

Дали друганам палки, каких они прежде и не видали. Очень Толяну понравилась палка, крепкая, здоровая, держать удобно и сработана как будто специально для удара. Встали дураки куда сказано было, и стали ждать. Невидимые работодатели в темноте растворились, и снова тихо всё стало.

Ждут, горемыки, а ничего не происходит. Стало им уже казаться, что подшутили над ними городские умники, сидят где-нибудь за кустами и ржут, как дураки и сами когда-то. Но нет, где-то вдалеке звон стекла послышался, глухие удары, ругань, множество голосов, истошные визги и крики. А ещё через какое-то время голоса и топот стали в их сторону приближаться.

Сами то друганы в темноте стояли, а прытко бегущие мужики как раз в свет фонаря за углом вписались. Вот тут и гаркнул Толян своей лужёной глоткой: «Стоять!». Останавливаться никто не собирался, да друганы и не расстроились.

Тех, кто обойти пытался, просто роняли, а тех, кто в драку лез – с удовольствием. Один раз только Вовец растерялся, когда в свет фонаря девка выпрыгнула, но друг верный наготове был. Чего девку бить то, тряхнул разок хорошенько, и сказал, чтобы сидела тихо. Словом, только разошлись, как с другой стороны проулка снова топот послышался, и голос того, другого Толяна:

- Свои!

Очень у новых знакомых разговор был чудной, таких словечек дураки ещё не слышали – ёмкие, крепкие даже без мата. О чём толковали ночные приятели с теми, кто в канаве отдыхал, дураки тоже не поняли, очень уж сильно кровь дурацкая бурлила, столько чудес сразу.

А тут ещё вскоре шум моторов послышался, а вслед за ним и фары проулок осветили. Сколько было машин друганы не успели сообразить, но точно больше трёх. Сначала лежащих куда-то упаковали, а потом и дуракам скомандовали в машину прыгать, что они с радостью и сделали. В «девятке», кроме них, было ещё трое ребят, насколько можно было рассмотреть, все рослые и плечистые. Толян попробовал было завязать разговор, и спросил, не из милиции ли парни. В машине гыгыкнули, а сидящий рядом с водилой сказал коротко: «Лучше!».

Больше говорить никто не собирался, и остаток пути ехали молча. Надо сказать, дорога оказалась недолгой, в скором времени машина подъехала не к воротам – воротищам, которые были уже распахнуты. Во дворе стояла одна из машин, хотя, если это называлось двором, то центральная площадь в райцентре родной деревни смело могла считаться подворотней. Даже в темноте было видно, что не простое это место – у ворот с калиткой стояла будка то ли со сторожем, то ли с охраной. Сам дом тоже было не очень видно - из освещения во дворе горел только подвесной фонарь над воротами – но размеры здания произвели на дураков, мягко говоря, впечатление.

Пока Толян с Вовцом оглядывались, парни, которые их привезли, что-то с мужиком из будки перетирали. И, кажись, получив добро, повели друганов к дому.

Дверь открылась, и героям нашим представился вид, который знали они только по фильмам про буржуйское житьё. Если бы дураки интересовались музеями, то сейчас точно подумали бы, что как раз туда и попали. Комната, куда их провели сразу из прихожей, размером напоминала зал ожидания на вокзале, только убранство было иным.