Сага о призраках - 85
“Сколько верёвочке не вейся…, – уныло подумал Хейзозер, обернувшийся длинной и тонкой до почти полной незаметности верёвкой, – зато теперь у меня круговое зрение, как у стрекозы... И где этот певец обитается?”. И Бухвалы Мудрика нету. Хейзозер не встречал аптекаря с первого собрания, на котором Блюдин читал свои стишки. Логично предположить, что Мудрик “Синему рогу” предпочёл резиденцию кородента. Но и здесь его что-то не видать. Последнее время среди простых призраков упорно расползались слухи о том, что на острове стали пропадать призраки. То какой-то горшечник Слезь Криворукий куда-то запропастился, то какой-то почтальон Яндагуг Мыльный как в воду канул.
Провившись мимо знати и нескольких прозрачных зданий зеленоватых дымчатых стен, среди которых не оказалось ни одного храма, Хейзозер достиг скоплений разноцветного мха, укрывшего дюжину древних могил. Скопления охраняли двое лейб-гвардейцев. На древних могилах куполом выросло полупрозрачное небольшое зелёное здание. Оно смутно напомнило Хейзозеру нечто более масштабное. “А ведь Зенниспар прав, – подумал Краснощёк. – На охрану этого места выделили лучших из лучших. Здесь находится что-то интересное”. Хейзозер-верёвочка попытался просочиться под землю. Но не тут-то было. Совершенно неожиданно для себя он ткнулся в твердь. Хейзозер даже как-то растерялся, до того он привык к своей вседозволенности по отношению ко всему материальному. Он повторил попытку чуть правее, чуть левее, ещё и ещё. Проник сквозь зелёную стену. Но везде упирался в непреодолимую твердь.
– Что за чудеса! – пробормотал Хейзозер.
– Кто здесь?! – встрепенулись лейб-гвардейцы и беззвучно выхватили мечи из ножен. Стражники переглянулись.
– Наверное, показалось… – неуверенно произнёс один.
– Наверное, мы слишком долго молчали, и наши мозги ради развлечения создали общую слуховую галлюцинацию, чтобы не спятить от скуки, – высказался напарник.
– Общую? А такое бывает?
Хейзозера так и подмывало погромче брякнуть: “Ещё как бывает!”.
– Как видишь, бывает.
– Тогда уж “как слышишь”.
– Ну вот, как видишь, как слышишь, бывает. Поэтому люди и сходят с ума. От однообразия, – подвёл неутешительный итог стражник. – Вполне возможно, ещё чуть-чуть, и я бы начал подозревать в тебе шпиона Гуебоса, а потом бы и вовсе убедился в этом. Мне пришлось бы тут же обезглавить тебя, напав со спины ради своей же безопасности. Извини, ничего личного. Это мой долг.
– Твой долг напасть на меня со спины и обезглавить меня?! Хм… Знаешь, я, пожалуй, попрошу командора больше не ставить нас вместе.
– А ничего не выйдет, – с холодной издевкой ответил напарник. – Народу мало. Ты обречён. Смирись, это твоя судьба.
– Да пошёл ты. И вообще, я никак не привыкну к тому, что теперь оружие не лязгает и ничего не весит. От этого я чувствую себя не очень уверенно. Всё чудится, что я выхватываю из воздушных ножен воздух, и выгляжу как болван.
– Болван на службе его короденства, то есть кородентский болван гвардейской пробы.
– Да пошёл ты.
Затея проникнуть под разноцветный мох провалилась, но стража и удивительное свойство земли не пускать сквозь себя призрака доказывали наличие чего-то важного и необычного. Посмотрим, что скажет Зенниспар. Теперь можно вернуться к нашим баранам, точнее, к барану, к Кикосецу.
Бард нашёлся случайно. Хейзозер долго не мог его разыскать и принялся проверять другие места на сквозное прохождение. Хейзозер проверил несколько деревьев и холмов, в одном из которых и обнаружился народный бард Кикосец Ветрокрылый, спрятавший себя от быстро надоевшей славы. А ведь он так долго стремился к ней... Отыскался певец по остервенелому бормотанию.
– Свиньи! Скоты! Простофили! Педобиры проклятые! Копрофаги ненасытные! Хотя нет, это уже перебор, – с ненавистью и наслаждением выплёвывал Кикосец, схоронившийся в темноте и уединении холма. – А я идиот. Какой же я идиот! Да, я идиот! Вместо того, чтобы стать величайшим бардом среди живущих, я стал величайшим идиотом среди мёртвых. Так долго мечтал о том, чтобы стать кородентским бардом, и что же?! Я им стал! И я сочиняю храмовую музыку! На кой ляд мне сдалась эта храмовая музыка, я не понимаю! Скучнейший жанр из всех музыкальных жанров. Наизануднейший! Наипофаснейший! Боги, словно посмеявшись надо мной, дали мне благословение сочинить величайший из величайших шедевров нашего времени, а может, и всех времён и народов. И когда? А после смерти! Лично меня этот шедевр уже настоебал в край. Меня от него винтом воротит, как от своей же блевотины.
– Здравствуй, Кикосец, – просто сказал Хейзозер, не видя в земле самого барда.
– А! – завопил невидимый бард. – Кто здесь?! А… эээ…. Изволите, чтобы я сыграл вам “Мы тоскуем”? – вдруг спросил он тоненьким подхалимским голосочком.
На мгновение Хейзозер уверился, что Ветрокрылый, столь резко переменивший тон, страдает раздвоением личности.
– Это я, Хейзозер Краснощёк. Знаешь, в тебе есть зачатки стражника. Они тоже, чуть что, кричат "кто здесь?!".
– А, это ты… – небрежно протянул Кикосец и покосился на голос. – Надеюсь, припёрся не затем, чтобы я сыграл тебе “Мы тоскуем”?
– Нет, совсем не за этим. Я при…
– Погоди, а что ты тут делаешь?
– Я пришёл поговорить с тобой по очень важному делу. Меня отправил Зенниспар.
– Ты же в курсе, что находиться здесь простолюдинам строжайше запрещено? – забеспокоился Кикосец. – Я обязан доложить о тебе страже.
– Но ты же… не будешь этого делать? – похолодел и без того не тёплый Хейзозер.
После ощутимо долгих колебаний Кикосец несколько чванливо произнёс:
– Только из-за Зенниспара, моего учителя, я умолчу о тебе, хотя очень рискую. Цени это, Краснощёк.
– Большое тебе спасибо, Кикосец, – искренне поблагодарил Хейзозер. – Послушай, ты ничего не знаешь о могилах, покрытых разноцветным мхом?
– О каких ещё могилах? – натужным басом злобно переспросил Кикосец.
Хейзозер заподозрил, что у Кикосеца не раздвоение личности, а растроение личности. И все три личности не самые лучшие варианты Кикосеца, но, вероятно, единственные.
– Ну, покрытых разноцветным мхом.
– А, ты об этих могилах... Нет, ничего не знаю, – отрезал невидимый в земле Кикосец.
Весь текст романа здесь: https://author.today/reader/168329/1375477