Психиатр, пациент и девять дверей⁠⁠

Дверь первая

Море

Стены, обитого мягким поролоном, изолятора, давили, несмотря на отсутствие всяческих фобий. Григорий Алексеевич сидел напротив своего, закутанного в смирительную рубашку пациента, по имени Немо.

Для начала психиатр решил использовать гипнотерапию. Результат был поразительным, Немо ничего не помнящий ни о себе, ни об окружающем его мире, буквально преобразился. Стоило только ввести его в гипноз и попросить открыть одну из дверей его подсознания, за которыми он прятал свои тайны.

Немо изменился не только личностно, но и физически. На лысой голове выросли русые кудри, лицо стало молодым как у тринадцатилетнего мальчика. Мещеряков едва смог подавить возглас рвущийся изнутри.

Парень выглядел так будто провел в воде, по меньшей мере сутки. Опухшее, с синим оттенком лицо, глаза навыкате и сильно сморщенная кожа.

Сиплым голосом, Немо рассказал жуткую историю.

* * *

Я родился и вырос на берегу прекрасного Черного моря. Еще в детстве отец научил меня плавать. Как подобает, всякому уважающему себя отцу, он скинул меня с буны, а рядом кинул надувной круг на веревочке.

«Вот же круг, плыви!» - крикнул тогда он. И я поплыл. Как мог. Барахтаясь и плескаясь, я пытался достичь круга. Отец просто шел по буне и тянул круг за веревочку. Я, забыв обо всем, даже и не заметил, как оказался у берега.

«Жестоко!» - скажите вы. «Батя» - отвечу я вам.

С того дня, я не просто перестал бояться глубины, но и старался заплыть как можно дальше. Конечно же, зимой, я пошел на «плавание». За полгода, «первый юношеский». Потом, бросил. Я ж, в натуре, пацан был.

Теперь, навык плавания, чувствовался естественно. На воде я держался непринужденно, как и полагается жителю прибрежного города.

Это длилось до тех пор, пока, на сцене не появилось типичное - «в жизни пригодится». И пригодилось-таки.

Помнится, был пасмурный июльский денек. Лет мне тогда было тринадцать – четырнадцать. Набегавшись в футбол, мы по обыкновению двинули на пляж. Не забыв, затупиться газировкой и сигаретами.

(Да! Тринадцатилетние дети курят, тем более в конце 90х, и не надо мне тут ля-ля.)

Так вот, дул довольно сильный ветерок, и море волновалось балла два-три, что не могло нас не радовать. В «заказного», прыгая с буны, конечно не поиграть, но на волнах покататься, это, пожалуйста.

Народу была тьма, как в воде, так и на буне. И в какой-то момент я вдруг заметил, как неподалеку, барахтаясь и захлебываясь, тонет мальчуган.

Что есть мочи я рванул в его сторону. Как только я подплыл, не знакомый с правилами поведения при спасении, парень стал брыкаться, хватаясь за все, что попадалось под руку. Ей богу, в какой-то момент мне показалось, что мы вместе пойдем ко дну.

Набрав как можно больше воздуха, в еще не прокуренные легкие, я поплыл, таща за собой мальчика. Тот, схватив меня за шею, отчаянно ее сжимал, да так, что у меня темнело в глазах.

Превозмогая тяжкие муки, мы все-таки доплыли до буны. С нее, ошалелым взглядом на нас смотрел мужичок. «Наверное, отец мальчугана» - мелькнула мысль.

Я уже предвкушал, слова благодарности, слез на глазах родителей спасенного мной пацана. Может даже денег перепадет. Но, в тот день этому было не суждено случиться. В тот день…

Я утонул.

Передав мальчика в руки отца, я наконец-то выдохнул. И только я собрался сделать вдох, меня накрыла волна. Я вдохнул воды, не хлебнул, а именно вдохнул. Легкие тут же обожгло. Боль тараном ворвалась в мозг. Мое в момент онемевшее от шока тело, топором пошло на дно.

Я отчетливо почувствовал удар о камни. Мышцы скрутила судорога. Сознание стремительно угасало.

Отец мальчика, естественно не запомнивший моего лица, не придавая этому особого значения, поблагодарил кого-то другого. Друзья обидевшись, что я ушел не попрощавшись, даже не обратили внимания на то, что на пляже остались мои шлепанцы и майка.

Меня нашли лишь к вечеру, когда мое тело течением вынесло в нескольких километрах от того злосчастного пляжа.

Так меня и не стало.

* * *

Мещеряков сидел без движения. Что это было? Ему казалось, что во время рассказа, он стоял там, на пляже. Кожей, ощущая морской ветер, чувствовал запах йода, который возникает во время цветения водорослей.

Как будто не только Немо, но и сам Григорий Алексеевич впал в гипнотический транс. За все время изучения феномена "диссоциативного расстройства личности", он впервые встретил личность человека, который умер десять лет назад.

Онемевший от шока, врач покинул палату.

Пролог - https://pikabu.ru/story/psikhiatr_patsient_i_devyat_dverey_6...