Приручение Смигола (не Голлума) 1⁠⁠

По времени действие возвращается назад, прошло всего три дня с событий у Рауроса. Всё это время после бегства от отряда, оказывается, Фродо и Сэм плутают в горах.

Раньше к этим записям у меня был эпиграф - цитата из этой главы. Это фраза Сэма в переводе ГриГру, и я даже не представляю, как можно перевести её лучше.

`That's the one place in all the lands we've ever heard of that we don't want to see any closer; and that's the one place we're trying to get to! And that's just where we can't get, nohow.

ГриГру: Мало того, что нам надо туда, куда не надо, так мы ещё никак не можем туда попасть!

Четвёртую книгу открывает Сэм Гэмджи. Он же будет её и завершать. И первое, что бросается в глаза – его непривычное поведение. Он в унынии. Не сильно радостен и Фродо.
В этой главе произойдёт судьбоносная встреча с неясными перспективами. По факту, это встреча лицом к лицу с собственным, персонифицированным страхом Фродо и Сэма. Мордор пока ещё далёк и абстрактен, а вот тварь, тенью следующая за тобой по пятам, чтобы любой ценой завладеть Кольцом, абсолютно реальна и угрожает не только жизни, но и миссии. А встреча со страхами как лакмусовая бумажка выявляет всё глубоко скрытое в душе. Вся четвёртая книга это испытание героев на моральную прочность и выворачивание души каждого персонажа наизнанку. Но самый главный вопрос этой книги озвучивает Фродо:

'It's my doom, I think, to go to that Shadow yonder, so that a way will be found. But will good or evil show it to me?

Полагаю, это моя судьба идти туда, во Тьму, так что путь найдётся. Но добро или зло укажет мне его?

Кто такой и кем станет Голлум, добром или злом для Фродо, обратится ли его душа к свету или останется во тьме? Мы знаем, что Толкин не исключал другого пути развития истории в конце четвёртой книги и в Мордоре, и этот путь был гораздо более милосерден к Фродо. Условием этого пути был выбор Смиголом (я лучше буду называть его так, как его реально зовут) Света. А Свет, как мы вскоре выясним, причинял ему боль.
В четвёртой книге будет идти война за потерянную, заблудшую и, кажется, никому не нужную душу. От исхода этой войны зависит судьба как максимум Средиземья, и как минимум Фродо.

В начале четвёртой книги Фродо и Сэм спускаются с Эмин Муйла, в конце поднимаются на перевал Кирит Унгол. Они в каком-то смысле спускаются за Голлумом (хоть он спустился за ними, но встретились они внизу), а потом пытаются снова подняться все трое вверх, как будто тянут его за собой. Кому здесь повезло кого встретить, кто кому будет проводник и куда – всё запутано и необычно. Фродо нужно, чтобы Голлум вёл его в Мордор. Голлуму нужно Кольцо и оказаться чем дальше от Мордора, тем лучше, (он там уже был, ему не понравилось) соответственно, его бы очень устроила гибель Фродо. Но что вышло из их встречи в этой и следующих главах – это самое интересное, то, о чём вся четвёртая часть.

Фродо настроен не очень типично для героев ВК. Он говорит о том, что попасть в Мордор ему предопределено. Нечасто обычные жители Средиземья вот так смотрят на вещи (я не имею в виду всяких там волшебников). И это интересный момент. Если это предопределено, то что зависит от его решений и выбора? Зачем ты костеришь себя на чём свет стоит за промедление и плутание в горах, как Арагорн на Парт Галене корил себя за свои ошибки? Вот такой оценкой собственных действий Арагорна начиналась третья книга. Открываем четвёртую – здесь Фродо в красках живописует, какой он лузер. Но если направление и конечная точка маршрута предопределены, то что зависит от выбора героев? А, собственно, немного. Знак, плюс или минус. Как мы увидим из последующих глав, каждый шаг любого героя в ту или другую сторону (в сторону Добра или Зла в первую очередь, которые будут принимать разные обличья) будет либо давать надежду на благополучный исход миссии, либо играть на руку Саурону в частности и Злу вообще.
Даже если предопределено оказаться в Мордоре – большое значение имеет когда, как и в каком качестве ты там окажешься. И что ты там будешь делать. Так что Фродо прав, что он торопится. Не только потому, что дело срочное и война уже идёт повсюду. Война идёт в душе Фродо. И в этой главе мы это увидим. Надо успеть не только до того, как Саурон перебьёт полсредиземья, а ещё и до того, пока Кольцо не сделало своё чёрное дело с Фродо. Иначе он просто уже ничего не сможет сделать. Ему вообще куда ни кинь, всюду клин.

Фродо тяжело находиться на Эмин Муйле ещё и потому, что он там открыт взгляду Ока – того, которое он очень ясно видел в Зеркале, а начал видеть ещё в Ривенделле. И ощущал его постоянно. Око – это его ощущение воли Саурона. А не огромный глаз на башне. Фродо, поносив Кольцо, да ещё получив ранение моргульским кинжалом, стал очень чувствительным к проявлениям потустороннего, то есть духовного мира. И насколько же Саурон был в этом мире силён и страшен, Фродо стал чувствовать гораздо острее других. И в этом он очень хорошо поймёт Голлума – тот владел Кольцом очень долго, и так же чувствителен к таким вещам – он не выносит горящих глаз эльфов, света Солнца и Луны (они у Толкина не просто небесные тела), он тоже, как и Фродо, чувствует Око. То есть вИдение это – оно не из физического мира. Это вИдение духовным зрением.

Фродо принял свою судьбу в той части, что ему в Мордор, но не ждёт, когда случится так, что он там окажется, а активно ищет туда дорогу. «Судьбы ведут того, кто хочет, и влачат того, кто не хочет».
Фродо, конечно, не знает конкретно, что может включать в себя «evil». Вероятно он предполагал, что может попасть в плен. Там всё, что угодно, можно было предполагать. А Кольцо, без сомнения, эти предположения усиливало.

Что меня еще при первом прочтении этой главы зацепило – это живость и эмоциональность диалогов Фродо и Сэма и вообще повышенный эмоциональный градус происходящего. Любая фраза Фродо столько говорит о его внутреннем мире, состоянии и образе мыслей, так много об этом больше нигде не будет. Он здесь очень открыт и откровенен с Сэмом. Видно, что доверяет ему всецело и без лишних ушей может себе позволить сказать, что у него на душе. И разговоры с Сэмом очень психологически верные. Фродо от испуга за Сэма, который первый решил лезть со скал, чтобы не свалиться Фродо на голову, орёт на него и называет старым ослом – в реальной похожей жизненной ситуации именно так и будешь ругаться на кого-то. А Сэм здесь потихоньку пробует брать инициативу в свои руки.

Но сам Фродо не может ждать и сразу предпринимает попытку спуститься. Он считает, что воля Чёрной башни задерживает их. Как задерживала воля Сарумана троих охотников. И когда он начинает спуск, сверкает молния, раздаётся гром, налетает порыв ветра, а после грома слышится крик назгула. Фродо срывается и его «wailing cry» «жалобный крик» как будто эхом отвечает на этот крик.

Фродо ничего не видит – похоже на то, как тьма застилала ему глаза после ранения – его как будто выбросило, он провалился на какой-то момент в призрачный мир или он ощутил тьму, исходящую от назгула. Эта его обострённая чувствительность – она здесь почти как у Глорфинделя, только гораздо менее осознанная, и дальше она будет только расти.
А Сэм ему кричит: «Вернись!» И возвращение Фродо в привычный мир происходит с помощью Сэма и эльфийской верёвки. Но и сам он, как любой нормальный хоббит, даже оказавшись где-то по ту сторону, быстро берёт себя в руки и уже общается с Сэмом в своей ироничной манере.

`Stop chattering!' cried Frodo, now recovered enough to feel both amused and annoyed. 'Never mind your Gaffer! Are you trying to tell yourself you've got some rope in your pocket? If so, out with it!
`Yes, Mr. Frodo, in my pack and all. Carried it hundreds of miles and I'd clean forgotten it!'
`Then get busy and let an end down!'

«Замолчи сейчас же», - крикнул Фродо, уже пришедший в себя настолько, чтобы одновременно обрадоваться и рассердиться. «Забудь про Старикана! У тебя есть верёвка, об этом ты сейчас себе толкуешь? Если так, доставай её живо!»
«Да, мистер Фродо, в мешке она, как есть. Сотни миль тащил и не вспомнил даже!»
«Ну займись уже делом, спускай её ко мне!»

Серебряное свечение эльфийской верёвки отогнало темные чары и Фродо смог выбраться и из тьмы и с опасного уступа.
Эльфийская верёвка помогает Фродо и Сэму спуститься вниз (Фродо не желает ждать ни минуты). И кроме того, она возвращается к Сэму, как тот уверяет, когда он её «позвал». А перед этим он упомянул имя Галадриэль. Здесь видна разница в отношении Фродо и Сэма ко всему эльфийскому. Сэм доверяет эльфам безоговорочно, Фродо более скептичен, даже несмотря на очевидные, казалось бы, чудеса. Можно предположить, что дело уже немного в Кольце, (Голлум всё эльфийское вообще на дух не переносил) но скорее просто в характере Фродо и жизненном опыте.

Характер этот в этом диалоге про эльфийскую верёвку здесь проявляется сполна. Фродо вполне себе язва, он предлагает Сэму два объяснения возвращения верёвки на выбор – либо Сэм плохо завязал узел, либо верёвка перетёрлась. И наблюдает, как Сэм возмущён и тем и другим. Он искренне верит в то, что верёвка отозвалась на его зов. Фродо быстро сворачивает спор и говорит:

'It certainly came,' said Frodo, `and that's the chief thing. But now we've got to think of our next move. Night will be on us soon. How beautiful the stars are, and the Moon!'

«Без сомнения, она вернулась», - ответил Фродо, - «И это главное. Но нам нужно обдумать наш следующий шаг. Скоро наступит ночь. Как прекрасны звёзды и Луна!»

А всего где-то через две примерно недели будет: «no image of moon or star are left to me» - «…ни памяти о луне и звёздах не осталось мне».

Продолжение следует.