Предания, искажённые временем⁠⁠

Я знаю всё о сжигании на костре.
Звучит ужасно, не спорю. Ещё я в курсе, как долго человек может продержаться в ледяной воде — меньше, чем вы думали, — и как работает Железная Дева.
Я не ненормальная. Просто изучаю этнографию.

Самая интересная часть нашей работы — это выезды в поле. Последний год в магистратуре порадовал меня командировкой на Балканы. Получить визы и финансирование было непросто, но университет справился. Нас ждали деревни, леса, свежий воздух и — пытки.

Тема моей диссертации лежит на пересечении истории и этнографии. Я изучаю позднее Средневековье, пытаюсь узнать, как эхо инквизиции отразилось на местных жителях.
Звучит непросто, а на деле — ещё сложнее.

Живых свидетельниц борьбы с ересью уже, конечно, не осталось. Искать источники тоже трудно: не все женщины в те годы вообще умели писать. А любые дневники, письма и заметки, оставленные потенциальной ведьмой, тоже отправлялись в костёр.
Я надеялась разузнать местные предания, пусть и искажённые временем. Но материал набирается болезненно медленно.
Зато у Веры нет никаких проблем.

Она пишет о женщинах-сказочницах. Тех, кто странствовал от поселения к поселению, рассказывая истории, передавая знания: от старшей и мудрой — к молодым. Ещё один устный след, который, «недостойный» быть записанным, теряется в глубине веков.
Вот только Вере это не мешает. Она каждый день возвращается в комнатку, которую мы делим, с новыми заметками. По ночам сидит над ноутбуком, работая над диссером.

Научник часто намекает, что моя тема — более глубокая, и я, вероятно, получу баллы повыше. Больше шансов занять место в аспирантуре или отправиться в очередную командировку.
Если, конечно, Вера меня не обойдёт.
Она своими секретами не делится. А я держу при себе всю информацию о местных сказительницах, которая попадается во время исследований. Помогать конкурентам? Ну уж нет!

Утро я провожу у очередной бабушки, пытаясь выведать хоть что-то интересное. Не получив ни капли информации, иду домой коротким путём. Старое кладбище, которое нужно пересечь, меня совсем не пугает.
Скорее наоборот.
Одна из тихих аллей ведёт к мраморному ангелу, склонившему голову — мемориалу безымянным жертвам инквизиции. Я часто останавливаюсь в паре шагов от памятника, пытаясь заглянуть ангелу в глаза.
Не сохранилось ни одной записи о десятках женщин, лежащих в этой земле. Мы бы ничего не узнали, если бы их не матери, подруги и сёстры, которые рассказали о жертвах своим дочерям.
Если бы мы не сохранили нашу историю — все вместе.

Я возвращаюсь в комнату, а Вера уже там, снова сидит за ноутбуком. Ставлю чайник. Делаю глубокий вдох. Более высокая оценка. Больше уважения от научника.
Стоит ли оно того?
— Я тут нашла пару документов... — она оборачивается ко мне. — Про сказочниц. Тебе будет интересно.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, настороженно и напряжённо. Наконец она улыбается, неуверенно, будто делая это в первый раз.
— Правда? Спасибо.
— Не за что, — выдыхаю я. Задать вопрос ещё сложнее. — Слушай, где ты берёшь так много информации? Я с кем не заговорю, ничего полезного.
Вера оглядывается, будто нас может кто-то подслушать. Наклоняется ко мне. В шуме чайника едва разбираю её шёпот:
— Если хочешь узнать, пошли со мной ночью на кладбище.

301/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день - для писательской практики и создания контента.

Соцсети с моими текстами - если вам интересно~