Посмертные злоключения генерала Корнилова⁠⁠

Автор: Кирилл Захаренко.

- Ты кто?

- Граната красных.

- Ну и что?

- Ну и всё.

Такой перефразировкой известного анекдота можно было бы описать незавидную судьбу генерала Корнилова. Он командовал Добровольческой армией с её основания и до своей гибели в 1918 году во время штурма Екатеринодара (с 1920го - Краснодара). Конечно, есть и «НО» и именно об этом «НО» я и хотел бы рассказать читателям.

Началось всё, как водится, с малого. Добровольческая армия с боями двигалась на юг, порой приходилось брать каждую станицу, а винтовочных патронов и снарядов для орудий становилось все меньше и меньше, и число раненых только росло. С Дона было пройдено уже довольно большое расстояние, и предстояло пройти ещё. Целью всего Кубанского похода была организация достаточно мощной базы, где могли бы базироваться войска Добрармии. В качестве будущего центра был выбран Екатеринодар. Если город выстоит, то добровольцы останутся в окружении войск противника и неминуемо погибнут. Кроме того, к армии Корнилова присоединилось до трёх тысяч штыков кубанских казаков, что стимулировало главнокомандующего действовать сейчас же. Отоварившись на пригородных складах снарядами для орудий (от полутысячи до тысячи штук), 27 марта 1918 года Добровольческая армия начала штурм города.

Вначале всё складывалось благополучно - войска Корнилова теснили красных и заняли южные предместья города. Многие солдаты и офицеры ранены и убиты, засвидетельствовано достаточно примеров героизма солдат Добрармии, но шрапнельному снаряду весьма параллелен героизм противника. Потери для армии Корнилова были по-настоящему тяжёлыми. Бой продолжался.

План Екатеринодара

Фатальным оказался выбор главнокомандующим расположения штаба. Корнилов командовал действиями добровольцев из здания фермы, находившегося на берегу Кубани. Стоит ли говорить, что расположено оно было слишком близко к фронту. 31 марта ранним утром командующий Добрармии прощался с погибшим полковником Неженцевым, поднявшего в атаку казацкие цепи Корниловского полка и убитого там же попаданием в голову. После этого предводитель армии добровольцев вернулся на ферму и продолжил работать до половины восьмого утра. В этот момент стену здания пробила граната, пущенная с другого берега. Раздался глухой взрыв. Через несколько минут к сидевшему на берегу Кубани Деникину подбежал адъютант Корнилова Долинский, доложивший о попадании гранаты. Сам он в роковой момент как раз входил в здание и был откинут взрывом прочь. Из мемуаров Деникина: «...Когда затем Казанович и Долинский вошли первыми в комнату, она была наполнена дымом, а на полу лежал генерал Корнилов... [...] Он ещё дышал... Кровь сочилась из небольшой ранки в виске и текла из пробитого правого бедра». Через несколько минут сердце главнокомандующего перестало биться, он умер на руках своих боевых товарищей.

Панихида по Корнилову

Итак, Корнилов мёртв. Армия, понесшая невероятные потери, утомлённая, оставшаяся вовсе без пушечных снарядов, деморализованная гибелью своего вождя, физически не могла наступать на превосходящие красные силы, не терпевшие недостатка ни в снабжении, ни в резервах войск. Существует мнение, что штурм Екатеринодара был обречён с самого начала, и что гибель Корнилова в какой-то мере спасла остатки Добровольческой армии. Ведь будь генерал жив, солдаты неминуемо бы продолжили сражаться на берегах Кубани, и армия погибла бы вся.

Главнокомандующим назначен Деникин, который тотчас же отменяет запланированное на 1 апреля бесперспективное наступление и уводит войска от Екатеринодара, стараясь выйти из окружения. Армия отступает. Вернее, не армия уже, скорее огромный госпиталь с охранением – на три тысячи раненых приходилось около тысячи сражавшихся. В это время приближённые погибшего главкома тайно проводят скромные похороны. Как ни старались добровольцы скрыть местоположение могилы, местные жители из немецкого поселения Гначбау приметили их. Уже 3 апреля на свежих могилах Корнилова и похороненного там же Неженцева оказались большевики. Они искали «зарытые кадетами кассы и драгоценности», но обнаружили лишь два тела с погонами полного генерала и полковника. Справедливо рассудив, что нашли убитого вождя «контры», красноармейцы вновь похоронили Неженцева и на повозке отправили тело генерала в Екатеринодар.

Там победившая сторона уже предалась возлияниям в честь крупной победы. Командиры оборонявшихся большевиков Сорокин и Золотарёв приказали сделать фотографии тела. То, что было учинено далее, даже в советской историографии упомянуто и названо «глумлением», что говорит о том, что событие было из ряда вон выходящее. Так или иначе, согласно делам и материалам «Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков», по окончанию фотографирования с генерала был сорван китель. Те немногие, кто просил не тревожить мёртвого и похоронить его, были заглушены толпой. Далее труп был повешен и бит шашкой до практической потери человеческого облика. Толпа солдат и местных жителей осмеивала труп Лавра, ему плевали в лицо и кидали в него камнями. После подобного истязания тело забрали и увезли на городские бойни, где оно было в течение двух дней сожжено. Прах генерала развеяли по ветру.

То самое фото

Добровольцы не сразу узнали, что случилось с их предводителем. Лишь во время Второго кубанского похода, когда всё-таки был взят Екатеринодар, армия узнала о случившемся. Это особенно сильный удар был для супруги Лавра Георгиевича, которая позже обвиняла добровольцев в том, что они оставили тело её мужа на поругание большевикам.

В заключение я хотел бы сказать, что не считаю, впрочем, равно как и многие, что в гражданских войнах, да в истории вообще, есть «хорошие» и «плохие». Однако отношение к той или иной стороне конфликта формируется за счёт собственной оценки её действий, решений и поступков её героев. Я не знаю, да и никто не знает, «хорошо» поступили красноармейцы и их командиры или «плохо». Известно лишь то, что больше никогда добровольцы своих командиров на территории врага не оставляли.

Автор: Кирилл Захаренко.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_252815

Живой список постов, разбитый по эпохам