По образу и подобию⁠⁠

Позавчера мне пришла идея необычного рассказа. Ничего подобного я никогда не писал. Вчера сел и претворил идею в жизнь, сегодня её отшлифовал настолько, насколько умею, и готов теперь представить результат. Получилось нечто странное, необычное, и в целом экспериментальное, но это не повод делать мне поблажки :)

***

Цотвер смотрел на своё величайшее творение. Точнее на то, что должно будет им стать. Конечно, образец, стоявший сейчас перед ним, не был первым. Резиденция кишела творениями: ползающими, ходящими и летающими, разных форм и размеров, но все они были лишь прототипами, пробой пера. Впервые за всё время он рискнул взять за образец творения собственную внешность. Рот, нос, форма ушей, цвет глаз — полная идентичность, абсолютное подобие! Но не это было главным. Создание, перед которым стоял Цотвер, будет первым, которое получит свободу воли.

Затаив дыхание, он нажал на кнопку, и запустил процесс формирования разума. Для Цотвера это было нечто большее, чем электрические сигналы. Он всегда представлял, как из ничего создаёт нечто, как из хаоса сотворяет порядок. И сейчас, от единственного нажатия кнопки, голова шла кругом. Теперь он неотрывно смотрел на своё творение, своего Адама, не желая пропустить и мига его рождения.

Первый вздох наполнил грудь творения. Распахнулись глаза. Мурашки побежали по телу Цотвера. От головы, с которой всегда начинается любое понимание, по позвоночнику вниз, как капля ледяной воды, разбегаясь по рёбрам, будто молния, по рукам и ногам, единой волной, которая закончилась только у самых кончиков ногтей.

Цотвер замер, считая вдохи своего величайшего творения, сам будучи не в состоянии даже единожды втянуть воздух. Наконец, бесконечно долгий и, в то же время, поразительно краткий миг рождения завершился. Цотвер поймал на себе по-детски наивный взгляд и нашёл внутри себя силы вновь дышать. Он сделал шаг к своему творению и понял, что был так взволнован, что даже не подумал над именем!

«Прим», — сказал он, подойдя к своему творению, и накидывая ему на плечи шерстяной плед. Он вывел Прима в просторную оранжерею, из которой был выход в огромный сад, огороженный высокой стеной. В саду Цотвер собрал множество животных, за которыми присматривали его предыдущие творения. Они кормили, убирали и следили за популяцией, не позволяя одним слишком расплодиться, а другим слишком много охотиться. Цотвер показал Приму весь сад и объяснил ему, что теперь это его дом.

Каждый день Цотвер приходил к Приму и учил его. Он объяснил, как охотиться, как создавать одежду и инструменты, как построить жилище. Научил уважительно относиться к саду, чтобы тот не погиб.

Предыдущие творения Цотвера помогали Приму, но выполняли лишь то, что создатель им поручил. Часто, когда Цотвер был занят, Прим бродил по саду, предоставленный самому себе. Он изучал окружающий мир, наблюдал за животными и растениями, осматривал почву и минералы. Создатель всё так же приходил каждый день, но каждый день учения его были всё сложнее. Он говорил о мышлении и о существовании, о сути искусств и наук, о жизни и смерти, о вере и религии, и о многом другом, но больше всего он любил с ним разговаривать о сути познания. Прим жадно поглощал новые знания, а после ухода создателя принимался сам изучать окружающий мир, используя то, что узнал.

Проходили недели и месяцы. С каждым днём Прим задавал Цотверу всё больше вопросов. Постепенно он начал возражать создателю. Сперва робко, но со временем всё увереннее и смелее. Цотвер покривил бы душой, если бы сказал, что не получал от этих бесед удовольствия. Ни с кем он не мог так говорить, и он боялся, что ни с кем больше и не сможет.

Приму казалось, что он изучил уже всё, что только можно было, в саду, но его жажда знаний не только не угасла, но разгорелась ярче прежнего. Неизбежно наступил день, когда Прим спросил: «Что находится там, за стеной?» Цотвер, который до этого увлечённо рассуждал о сути семиотических систем, внезапно замолк и внимательно посмотрел на своё творение. «Там лишь горе и страдания», — ответил Цотвер, и Прим смирился. Но с тех пор создатель стал всё реже навещать своё создание. Прим слонялся по саду, который изучил, как ему казалось, вдоль и поперёк. Стремясь утолить свою жажду знаний, он стал слишком несдержанным. Он уничтожал растения, чтобы посмотреть, как без них обойдутся те, кто привык их есть, ловил и вскрывал животных, чтобы узнать, как они устроены и как чувствуют боль, он даже поймал и вскрыл несколько других творений создателя.

Однажды Цотвер пришёл в сад, и не узнал его. Всюду царил хаос. Выжившие животные таились по самым тёмным норам, а творения слонялись вокруг, потерявшие всякую цель. И когда Цотвер пошёл искать Прима, тот схватил его и подробно изучил последнее, что он, как ему казалось, не понимал. Последнее, что стояло на его пути ко внешнему миру.

Прошло много лет, и имя Прим уже давно никто не носил. Цотвер стоял напротив своего величайшего творения, и готовился подарить ему разум.