Отель Хазбин. Байки из Бездны 1: Зачем вообще что-то делается?⁠⁠

Глава 1: Все началось с музыки

Начало здесь: Отель Хазбин. Байки из Бездны 1: Зачем вообще что-то делается?

* * *

Волосы Принцессы укоротились, а брючный костюм превратился в платье. Весёлая шляпка набекрень. Когда Радиодемон подбросил Принцессу и поймал её уже на лестнице, помещение осветилось неоном, как бутылки в баре. Всё поменялось, у кого что. Истинное веселье. Психоделия во всей красе. А мы двое стояли как вкопанные у бара и слышали совсем не то. Это другая песня и не совсем радостная. Аластор вызвал своих теней в качестве оркестра и заодно для исследования этого здания, а сам пытался нас развеселить. Что здесь находится? Наверное, что-то реально важное и нужное и ему, и Эсиди Корроди. Брат без слов понял, о чём я подумал. Но веселье прервалось взрывом и разбитым окном, а дверь разломалась на две части о Руби. Ниффти не унесло из-за крепкой хватки за поварские рога. Что за ботва? Мы выглянули в оконный проём, затем высыпали на улицу. Так-так, ботва предстала перед нами в виде латанного-перелатанного дирижабля, чей владелец, высунувшись из кабины, даже не удосужился представиться и сразу перешёл в наступление.

— Так, так, так. Посмотрите-ка, целая шайка уродцев собралась! И Аластор, ну надо же. Вот мы и встретились! — змей в шляпе явно настроен накидать нам.

Ал заработал нового врага?

— А вы, собственно, кто? Я вас не знаю, — нет, Радиодемон искренне удивлён.

Значит, не его работа. Тогда чья? Мы уставились на происходящее с пресными лицами, но я успел заметить, как Паук ухмыльнулся и спалил контору. Интересно.

Змей стух сначала, но затем разозлился и выпалил:

— Ну да, конечно!

И исчез в недрах своей махины, из которой выдвинулась турбина по-любому для нашего сожжения. Ал щелкнул пальцами, и в земле отворился портал. Взметнувшиеся черные щупальца оторвали только-только разогревшуюся турбину и выбросили её в соседний портал в земле, и продолжили плющить дирижабль снаружи и изнутри. Не каждый день мы видели такую магию, чтобы не удивиться и не офигеть. А когда махина в клубке щупалец взорвалась, похлопали командиру все, кроме Агаты и Принцессы. Чарли, верно? Да, Чарли, Шарлотта, если полностью. Ступор прервал опять же он.

— Эх, аппетит разыгрался! Ну что зависли? Кто хочет джамбалайи? Моя мама знала отличный рецепт. По факту, это блюдо её чуть не убило, поэтому его готовлю только я. А с голоду сдохнуть можно, чего нам не нужно. Ха! — Радиодемон двинулся в здание. — А я в ударе! Нас ждут обещанные большие перемены. Игра началась!

В тот же момент в сознании пронеслось: «Поэтому начнем с вас обоих, пожалуй. Вы не хотели ее здесь увидеть, но так получилось. Вы справитесь».

Когда мы посмотрели на здание снаружи, я понял, что это отель, а его вывеска изменилась с «Отель Счастья» на «Отель Днища». А он прав — мы все сейчас на дне в прямом смысле. И не поспоришь, главное. Как и с тем, что с Агатой состоится разговор, от которого будет зависеть многое.

Когда Вэгги ушла на кухню за Аластором и Рубеусом, нас окликнул Хаск:

— Рами, Луми, сядьте хотя бы, на вас так больно смотреть. Чарли, ты тоже, и не боись так. Ал не хер с горы и слово держит железно.

Мы сели у стойки, пытаясь придумать что вменяемое. Ниффти где-то бегала и наводила чистоту, Энджел рядом грел уши. Бармен достал виски и стукнул бутылками о стол.

— Вы ведь правда те самые ведущие из «Музыки Вечности», да? — Спросила Принцесса, сев рядом.

Луми тупо посмотрел на стакан с неоном и произнес:

— Да, десять лет на нём, но до этого пять лет работы на свалке Бомжовского разлома. Чарли, мы плохо друг друга знаем, но ты знаешь нашу племянницу. Это из-за нас она здесь. Мы работали как умели, а в итоге не досмотрели, не уберегли, предали. Дерьмовые из нас родственники, верно? Теперь вот сидим здесь, надеясь на прощение. Что думаешь, Принцесса?

* * *

В это же время в столовой Вэгги сидела напротив тени Радиодемона, продолжая сжимать копьё в руках.

— Ну что, дорогуша, каково видеть третью сторону монеты между развлечением и философией? Мне интересно давать выбор и наблюдать за изменениями. Других, себя, не важно. Кто-то действительно скатывается, а кто-то, наоборот, поднимается. Кто-то идёт за мной по собственной воле даже без сделки, а кто-то боится. Разве абсолютное зло, каким ты посчитала меня в начале, на это способно? — тень перестукивала по столу, будто по клавишам пианино.

— Не знаю. — нетвёрдо ответила Мотылёк.

— Зато я знаю, что у тебя теперь есть протез Истины. Поставишь его и всё узнаешь. Ты же хочешь защитить Принцессу и перестать держать меня за врага? Хочешь. Прояснить отношения с дядями и перестать таскать в себе прижизненные проблемы? Да! Но запомни раз и навсегда. Истина, как это ваше Искупление — перегиб в одну сторону.

— А не много ли ты на себя берешь, считая себя этой самой Истиной?

— Нет, дорогуша, я совсем не она, а всего лишь её скромный проводник, и не жалею о том, что взял и понёс столько, сколько дали.

— Да, странный из тебя повелитель. Ни на кого не похожий, — заметила Вэгги.

— Да все мы здесь странные. Даже Энджел Даст, который сам себе наврал, что может предложить другим только… — тут тень покоробило, — …секс. Ну так что?

Вэгги поняла и достала из кармашка платья ракушку, сразу же раскрывшуюся, и приставила к пустой левой глазнице. Вспышка сапфирового света — и пространство изменилось, пронизанное серебряными нитями и волнами, а тень замерцала.

— Позже расскажу вам про Жгучую и Стылую воду, а пока привыкай. Если что, не отстраняй меня и обращайся. Всё-таки мы теперь один отряд.

Да, Аластор всё-таки странный. А Вэгги… Или уже всё же Агги? Как ты поступишь со своими дядями? Что ты сделаешь? Это из-за них и их безответственности ты здесь и ненавидишь весь мужской род. Подумай! У тебя же в руках ангельское копье и, вдобавок, Истина. Месть или изменение? Это ли не повод измениться? Ты же понимаешь, что выберешь? Им уже досталось. Разве ты не видишь? Тебе нет смысла мучить их и себя. Это ничего не даст. Может, хватит уже?

* * *

— Что бы кто ни подумал, любая душа заслужила разрешение своих проблем. И, если честно, раз так всё повернулось, я бы тоже хотела вашего примирения. Это станет частью Искупления, и вообще ссоры родных всегда угнетают, — произнесла Чарли, затем, пристально вглядевшись в наши лица, спросила: — А вы в него верите?

— Мы верим в Истину, а она сама уже решит, что приведет к Искуплению. — ответил я.

— Снова Истина! Что же всё-таки это такое? — осведомилась Чарли. — Это как-то связано с вашими глазными ракушками?

— Напрямую связано, но это с наскока не объяснить, только почувствовать. Впрочем до этого не так уж далеко. Командир объяснит всё, что спросишь.

Чарли вспомнила все встречи Аластора с подчинёнными. Нет, они для него больше, чем подчинённые, да. Надо обязательно их расспросить о нём. Кто же он всё-таки такой?

— Кстати, как звать нашего женственного чувака, который сейчас приуныл? — спросил Хаск.

— Это Энджел Даст. Ладненько, давайте позже поговорим, а то уже Вэгги идет, — Принцесса все же замялась. — С тобой всё в порядке? На кухне ничего не случилось?

— Извини, Чарли, случился разговор с Радиодемоном, и я поняла, что изменится, — Мотылёк подмигнула нам серебряным протезом. — Не Вэгги я больше, забудь. Агги я, Агата, если полностью. И не уходи, пожалуйста, пока мы говорим. Дядя Рам, дядя Лум, вы же поняли, что поговорим мы именно сейчас?

— Да, — мы упали перед ней на колени. — Скажи, почему ты здесь, а не там, на Земле? Что мы сделали не так? Что нам сделать, чтобы ты нас простила?

* * *

Когда их похоронили, всё пошло наперекосяк. Сначала копы забрали все счета, чтобы не открывать дело об укрывательстве и пособничестве криминалу. Затем отца сбила машина, и всё списали на несчастный случай. Танцы пришлось бросить. Когда у матери случился инсульт и отказали ноги, херня понеслась сильнее. Так Агата и опустилась до торговли собой. Все закончилось убийством троицы уебков, один из которых в порыве ненависти выколол ей глаз. Охранник убитой шишки, приехавший забрать её, понял, что проблемы ему светят большие, и застрелил её в уже пустую глазницу.

* * *

Побывать в разуме друг друга и увидеть её рассказ. Как больно. Внутри зажгло так, как жгло только перед падением и во время установки Истины. Даже заплакать не получилось. Наплевать на себя и свои хотелки. Наша маленькая дороже собственных жизней. У неё должно было быть всё, несмотря ни на что. Даже на наши чёрные дела и кривую дорожку после службы в армии. А теперь Агги хлебнула грязи и очутилась здесь. Почему ей пришлось отвечать за их ошибки? Племяшка посмотрела на нас сверху вниз, и её лицо тоже изменилось столько же раз, сколько у нас полыхнул огонь боли. Нет, хватит! Ей нужны дяди, пусть всё такие же охламоны, а не выжженные оболочки с тупыми взглядами.

— Прости нас, маленькая. Делай с нами, что хочешь. Мы заслужили.

— Дядя Рам, дядя Лум, я вас прощаю, — Агги обняла нас обоих, забыв про окружение. — Вы нужны мне. Не могу смотреть, как вы мучитесь. Это так больно.

Пространство крутанулось на месте, показав нас друг другу со стороны. Стало легче. Когда Агата нас отпустила, стали заметны взгляды со всех сторон. Безуспешно пытавшийся спрятать чувства Хаск наклонился под стойку будто в поисках чего-то упавшего. Энджел с повисшими руками странным выражением лица так глупо усмехнулся, что заметить его офигение можно было только через серебряный протез. Чарли же не отвернулась, хотя её тоже не отпускала дрожь. Не всегда просит прощения тот, кто виноват. Просит прощения тот, кто дорожит отношениями. А Аластор всё-таки странный. Разве абсолютное зло станет заботиться о своих… Нет, они всё же не подчиненные, а равные, соратники. Хаск высунулся из-под стойки и, нарушив тишину момента, стукнул стаканами о дерево. Мы вздрогнули от неожиданности.

— Чуваки, раз уж нас такое событие… Может быть, всё-таки выпьем за него? А план уже сварганим на трезвую голову. Чарли, всё же правильно говорю?

— Да, точно, почему бы нет. Особенно про голову, — и Чарли вытерла слёзы радости за троицу и обернулась на голос.

— Ну что, я же обещал, что со мной не заскучаете? А после любой деятельности надо подкрепиться! — Аластор и Руби в поварской форме и с подносами джамбалайи. — Налетай, пока есть на что. Отравы нет, гарантирую. И вперёд к цели, только вперёд.

Им обоим впору было бы вести кулинарное шоу, когда один хохмит, а другой всё делает с пресным лицом. Когда Руби раскладывал порции в появившиеся на столе тарелки, он надеялся, что нам понравится еда. И он порадовался, но улыбнуться не смог, даже глядя на нас. Энджел попробовал их творение и сделал одобрительный жест. Его до сих пор не отпустило то зрелище, разбередившее старые раны. А мы бахнули по стакану, но поняв, что маловато будет, вскарабкались на барную стойку, подняли на неё Хаска и, побросав всем по бутылке, гаркнули:

— За командование, за нас, за отель!

Это те, ради кого ничего не жалко, даже жизни.

And we all lift, and we're all adrift together, together.

Through the cold mist, 'till we're lifeless together, together(4)

Агата маленько отхлебнула и поставила бутылку на стол: алкоголь никогда не был её сильной стороной и не должен стать ей. Не она ли недавно была против бара? У неё другая сильная сторона — умение делать выводы. Шаблоны стали рушиться. Появился повод измениться.

Её дяди здесь и снова с ней, Чарли с теперешней компанией за каменной стеной, а значит, они всё смогут. А родители… Вдруг они в раю, в отличие от неё. Аластор знает, что делает, и верит в Чарли, но по-своему. Агги прищурила здоровый глаз и щёлкнула по початой бутылке, отозвавшейся несвойственным звоном, видимым через серебряный глаз. Они снова встретились взглядами. Радиодемон подмигнул ей и продолжил трапезу.

«Я знаю, дорогуша, знаю. Только не отстраняй меня. Всё-таки мы теперь один отряд.»

Агата последовала его примеру. А джамбалайя на удивление зашибенная, да. Как и все здесь собравшиеся.