Ограбить мёртвого еврея.
Предисловие. Рассказ не несёт целью себе цель разжигание межнациональной вражды. Всё построено на примитивных предрассудках и стереотипов, вроде: евреи жадные, русские всегда пьют, украинцы едят каждый день сало, а Рим погубил разврат. Чушь полная. Возьмём, к примеру, упомянутый мной Рим, и то, что его погубил разврат. Представите себе: на Рим напали враги, а вместо того, чтобы обороняться, местные граждане занимались сексом прям на улице. Враг идёт по улицам Рима, убивая всех подряд, а римляне предпочитают умереть, чем хотя бы на время перестать заниматься развратом и взять в руки мечи для самообороны.
Патефон, портсигар, зажигалку, часы, коверкотовое пальто, костюм, шляпу, все, что нажил непосильными трудами, все погибло!..
Михаил Булгаков. «Иван Васильевич меняет профессию».
Той зимой я долго не мог найти работу. Примерно полтора месяца, что на тот момент было весьма продолжительно. Одним днём пришел ко мне приятель и предложил работу на стройке недалеко от моего места жительства. Изнурённый от безделья, я рад был любому поприщу.
Не смотря, на то, что это была стройка на открытом воздухе в начале февраля, работа доставляла мне удовольствие. В виду метеорологических условий прораб нас сильно не гонял. Что в свою очередь позволило согреваться крепкими дешевыми спиртными напитками. Прораб сидел в тёплой строительной будке, изредка высовывая нос наружу и давая ценные указания.
Мы в свою очередь согревались по-своему: приняв на грудь, сидели на тёплых трубах водоснабжения, курили сигареты, травили анекдоты и байки. В ход шли все приколы, которые кто-то мог вспомнить. Как самые ходовые проходили анекдоты на тему: разврата, гомосеков, педофилии, женских, всякого рода, выделениях. Народ на стройке был суровый и прожжённый, что такую публику, казалось, уже не чем не удивишь.Грязный и похабный юмор заходил на ура. Такое чувство, что Джимми Карр там работал какое-то время и после решил стать комиком.
Но однажды… однажды зашла тема про вечную еврейскую щедрость. Один из парней заряжает анекдот:
Купил, значит, еврей новую шапку на рынке. Заходит в квартиру бледный, испуганный, в тоже время какой-то неестественно гордый, и говорит междометиями:
- Хек! Шапку хотели снять!.. Шапку… Снять… Хе-хе.
Его жёнушка встречает его на пороге и не понимает, что он пытается сказать.
- Что случилось?
- Это самой! Шапку хотели снять! Шапку, - запыхавшись пытается объяснить еврейский мужчина.
- Да ты можешь сказать толком, что произошло?! Я не понимаю.
- Купил я новую шапку на рынке. Вот эту, вот. Пришел домой, зашел в подъезд. А там шесть хулиганов. Окружили меня и говорят: либо ты нам шапку отдаёшь, либо мы тебя прям здесь шестеро во все щели изнасилуем.
- А ты чего? – выпучив глаза, спросила его жена.
- Шапку с меня хотели снять!..
Компания разразилась громким смехом.
- Неужели шапка дороже чести? – спросил один из толпы с явным недоумением. – Не проще было отдать шапку?
- Нет, не проще, - утвердительно сказал дядя Витя. – Ограбить еврея практически невозможно. Пусть даже мёртвого. Затея заведомо бесперспективная.
- Как это так? – почти хором спросила толпа. – Может у тебя конкретные примеры есть?
- Разумеется, - ответил дядя Витя. Погладил слегка седую бороду, задумчиво закурил очередную сигарету, начал:
Во времена австрийского художника, то есть во время Второй Мировой Войны жила на краю соседней деревне еврейская семейка. Муж, которого звали Иосиф; жена, которую звали Сара; а также две дочери лет пятнадцати-шестнадцати. По странному стечению обстоятельств, она была состоятельна.
Отец семейства одним днём умирает. Мать нанимает троих могильщиков, чтобы выкопать яму и соответственно похоронить. Как там звали на самом деле никто не помнит, но, чтобы не путаться дадим им имена: Ваня, Вася, Петя.
На похоронах помимо пиджака и брюк (что в то время являлось уже большой роскошью по тем временам), могильщики приметили золотое обручальное кольцо и часы. Зачем мёртвому часы и всё остальное на том свете? Вечность что ли мерить? Кто их в гробу там заводить-то станет? А нам в хозяйстве нам они ой как пригодятся.
В общем, посмотрели на усопшего; посмотрели на плачущую безутешно вдову и на детей; заколотили слегка ржавыми гвоздями гроб; засыпали землёй яму; установили деревянный крест. Похороны прошли, а наши могильщики в тем временем стали уже организованной преступной группировкой. Намокнув по кружке самогона, ночью пошли выкапывать.
Раскопав и вскрыв гроб, ими же закопанный, могильщики осуществили задуманное. Награбленное подели сразу на месте. Ване достался пиджак, рубашка, брюки; Васе карманные часы; Петя обзавёлся кольцом.
Ваня вылез из ямы в новом пиджаке, и Вася уже хотел последовать за ним, как Петя заметил золотую коронку. Петя стал со всех сил тянуть золотой зуб, как вдруг покойник открыл глаза. В двадцатом веке клиническая смерть случалась довольно часто. При эксгумации много гробов того времени были исцарапаны изнутри. Людям приходилось умирать дважды. Покойник, будто находясь в стоматологическом кресле с медицинскими инструментами, будто с набитым ртом сказал:
- Что ты делаешь?
Петя умер от разрыва сердца на месте. Двое остальных подельников видят всё это и их волосы вскочили дыбом от жути. Петя свалился с ног, а покойник встал. Вася пытался выпрыгнуть из могилы, но не смог… Он сошел с ума. Спятил, и так же сидел в углу, дрожа и молившись до утра. Ваня из-за всех ног побежал и мгновенно растворился в темноте. Больше его никто никогда не видел... ЕГО НИКТО, НИКОГДА, БОЛЬШЕ, НЕ ВИДЕЛ!
Иосиф, встав на ноги, стал оценивать ситуацию. От мёртвого и спятившего добиться каких-то внятных комментариев добиться невозможно. Он взял крышку гроба, используя её как трап, вышел из могилы. Пиджака нет. В могилу спускаться, чтобы раздеть покойника страшно. Поплёлся домой в одном нижнем белье.
Пройдя два с половиной километра с кладбища до деревни, еврей постучался в дверь. В окне загорелась свеча.
- Кто там? – раздался тихий женский голос.
- Сара, это я, Иосиф.
- Мужик, ты чего, с дуба рухнул? Иосиф умер. Сегодня его похоронили только.
- Да нет же… Это я Иосиф. И я-таки воскрес.
- Ты пьяница, иди от суда!
- Я правду говорю. Открой.
Иосиф постучал сильно в деревянную дверь. Внутри дома раздались сильные женские вопли и вой. Они отказывались верить…
Некогда покойник извинился и пошел на середину двора. Он сел на сырую землю в своих пыльных трусах, которые были день тому назад белыми. Стал дожидаться рассвета. С лучами солнца, вышедшего из-за горизонта, семья сумела разглядеть своего члена семьи.
Сара открыла дверь. Выйдя на крыльцо, мелкими осторожными шагами пошла на встречу мужу. Иосиф медленно приподнялся и сказал:
- Сара, у меня костюм украли!
Раздался дружный громкий смех:
- Это надо же! Он умер, воскрес, а у него костюм украли!
- Раньше смотрел фильмы и не понимал, - вмешался я. – Двадцать хорошо вооруженных солдат против одного Джона Рэмбо. На что они надеются? Это же Рэмбо и у него нож!Они что телевизор не смотрят и не знают с кем имеют дело?!
- Кхе-кхе! – раздался кашель за спиной. Бригада разнорабочих обернулась. В паре метров стоял прораб. В воздухе повисла неудобная пауза.
- Так, - перебив молчание, сказал прораб. – А ну, млядь, быстро работать! Иначе, буй вам, а не зарплата!
Абсолютно все, бросив сигареты, схватились за совковые лопаты и стали расчищать снег. Прилежно работала бригада, пока прораб снова не зашел обратно в будку. Минут так двадцать, или даже пол часа.
Послесловие. Надеюсь, что, ты, мой дорогой читатель, прочитал эту забавную и милую историю, ложишься уже спать. А ещё я надеюсь, что ты ничего в течение прошедшего дня ничего не украл. Иначе мёртвый еврей придёт за тобой именно сегодня. Обернись! Он уже видит свет в твоём окне. Выключай свет и жди стука в дверь.