Очень дикий книжный отзыв⁠⁠

Шерил Стрэйд «Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя»

«Это был мир, в котором я прежде никогда не бывала, однако всегда знала, что он есть. Мир, к которому я брела, спотыкаясь, в скорби, растерянности, страхе и надежде. Этот мир, думала я, сделает меня той женщиной, которой я могла бы стать, и одновременно снова превратит меня в ту девчонку, которой я когда-то была. Мир размером 60 сантиметров в ширину и 4285 километров в длину.»

О Шерил Стрэйд я узнала только после выхода одноименного фильма с Риз Уизерспун в главной роли (кстати, картина была номинирована на Оскар). Книгу «Дикая» одновременно можно назвать автобиографией, записками путешественника и дневником прощения.

Вы когда-нибудь задумывались о том, как потеря родного человека может перевернуть вашу жизнь? В своей книге Стрэйд абсолютно откровенно рассказывает о пережитом ею горе после смерти матери, о том, как она впоследствии погрязла и продолжала идти к самому дну до момента принятия одного из самых трудных решений- пройти в одиночестве по маршруту Тихоокеанского хребта протяженностью 1800 км.

Книга насквозь пропитана скорбью, отчаянием, чувством вины и самыми теплыми воспоминаниями о маме. Шаг за шагом вы будете погружаться в горе автора, но, оставляя позади пройденные километры, увидите, как груз вины постепенно спадает с плеч. Шэрил Стрэйд решилась на столь сложный маршрут не потому что хотела сбежать от проблем, а потому что не могла простить себя. Простить за разрушенный брак, многочисленные измены мужу, наркотическую зависимость, полное отрицание мира вокруг.

«Дикая» стала для меня книгой, с первой строк которой я рыдала навзрыд. Потрясающая история, показывающая читателю, что горе не должно нами овладевать всецело, разрушая жизни людей вокруг нас. Пеший поход по МТХ стал не просто проверкой стойкости, но и путем духовного очищения Шэрил Стрэйд, подтолкнувший ее начать жизнь с чистой страницы, храня внутри самые светлые воспоминания о маме.

«Это и есть моя жизнь – как и все жизни, таинственная, невозвратная и священная. Такая близкая, такая настоящая, такая моя. И как это потрясающе – позволить ей быть.»