Ни шагу назад! (часть 7)⁠⁠

часть 1 (Ни шагу назад!)

(Ни шагу назад! (часть 2))

(Ни шагу назад ! (часть 3))

(Ни шагу назад! (часть 4))

(Ни шагу назад! (часть 5))

(Ни шагу назад! (часть 6))

***

Внутренние часы разбудили Семёна около четырех часов утра. Звезды только начали меркнуть освобождая путь новому дню. Новому дню войны. Сержант посмотрел на свой автомат, как бы проверяя его наличие, потом не вставая потер двумя руками лицо, выпрямил ноги и несколько раз напряг их. Он встал, посмотрел на нового молодого постового, молча кивнул ему, тот ответил тоже кивком. Рядом по траншее он увидел спящего в обнимку с винтовкой длинноногого Жору. Отойдя на несколько шагов разгрёб ботинком землю, помочился. Перестегнул ремень, поправил гимнастерку, заправил бинокль запазуху, взял автомат и пошел в сторону обрыва, где лежали раненные.

Подойдя к открытому простреливаемому участку он увидел спящего Марченко. Тот лежал в начатой траншее к лазарету в полный рост, раскинув ноги в огромных сапогах. Разведчик присел рядом рассматривая грязное лицо спящего. В уголке губ он заметил прилипшие крошки сухаря, подумал: «Жрет по ночам личные запасы». Он встал, еще раз посмотрел на Марченко. Беззвучно пройдя рядом с ним и не разбудив солдата он осторожно выглянул из траншеи. Было тихо. Прижимаясь к земле быстро прополз открытый участок. Уже спускаясь в низину он еще раз осмотрел немецкие позиции. Встал и уверенно пошел к краю обрыва, к тому месту, где лежали добытчики воды.

- Ну как рыбалка? – тихо спросил он подойдя.

- Добре! – послышалось в ответ. – Сколько дней мучились, а теперь грамм по пятьсот на брата.

- На вас надежда, славяне … - подбодрил Семён. – Аккуратно, не наглейте, а то немец закроет эту лавочку.

Повернувшись он пошел к Лиде. Семён издали осмотрел её, стараясь понять спит она или нет - ему нужно было взять фляжку воды. Лида полулежала, полусидела накрыв плечи солдатской гимнастеркой. Прижав руки к животу она оперла их на поджатые ноги и казалось, что она рассматривает что-то интересное лежащее на коленях. Прядь светлых волос из челки шевелил легкий, еле заметный ветерок. Девичья хрупкость была особенно заметна, как и человеческая хрупкость, когда рядом лежали израненные, изуродованные мужские тела. Одно мгновение могло изменить, разрушить, перевернуть всё, превратить человека в искалеченный кусок плоти сжимаемый и одновременно разрываемый болью.

Он беззвучно подсел рядом, несколько минут смотрел на девушку. Как она изменилась! Он запомнил её перед переправой, хоть и видел мельком, лишь одну или две минуты. Прошло всего двое суток, а это была в изорванной, покрытой засохшими пятнами крови форменной одежде, девушка. Пот и пыль выделили и подчеркнули морщинки на лбу, в уголках глаз. Удивительно чистыми были только её руки, с коротко обрезанными ногтями на пальцах. Семён даже подумал, что не может сейчас точно определить её возраст, казалось, что она стала старше на двадцать, а может и на тридцать лет.

Разведчик услышал сзади шаги. Повернувшись он поднес палец к губам: «Ц-с!» и тут же услышал голос Лиды.

- Я не сплю … - и уже обращаясь к подошедшему солдату с фляжками. – Ставьте сюда. Здесь не обработанные.

- Лидочка, прости. – Семён приложил руку к груди. – Мне только фляжку воды выдай. Собрался я с одним танцором погулять, так вот воды с собой надо …

Лида встала и подошла к рядку закрытых фляжек, выстроенных рядком вертикально, что бы не пролилась, хотя бы случайно, ни одна капля. Взяла одну, еще раз взболтала и вернувшись отдала Семёну.

- Вот эта с марганцовкой и экспозиция хорошая. – потом осознав что-то, спросила. – Танцором? А танцора не Георгием зовут?

- Так точно! Известная личность у вас? – улыбнулся Семён. – Хороший парень, только веселый очень.

- Куда вы идёте? – с тревогой спросила Лида.

- Здесь рядом.

- Мне и дать вам нечего. Ни бинтов нет, ни ваты, за два дня всё что было извела …– виновато сказала Лида прямо смотря своими серыми глазами на разведчика. – Осталась только марганцовка, йод и спирт …

- А нам и не надо, мы помирать не собираемся. – весело ответил разведчик. – Жди, будем после первой атаки!

Семён встал, посмотрел на грустную Лиду, подмигнул ей и пошел к началу подъема из ложбинки. Перебравшись в начатую траншею он не увидел там Марченко. На земле осталась лежать только его саперная лопатка и вещмешок.

Разведчик побежал в траншею первой линии обороны. Время было самое подходящее для незаметного захода в здание.

Жора уже не спал, когда пришел Семён. Сидя на земле он перематывал портянки.

- Ну где вы ходите? Таки можно всё пропустить! – Жора показал пальцем на небо, намекая на наступающий рассвет.

- На, глоток воды пред началом. – Семён протянул фляжку. – Сказали выдержка, как у коньяка.

Парень живо протянул руку к фляжке. Открыл и сделав глоток сморщился. Потом понюхал и еще больше сморщился.

- Что вы наговариваете на этот напиток! – Жора стал и затряс головой. – Это не коньяк, это настоящие лечебные минеральные воды. И пахнут так же …

- Скажи спасибо и за это!

- Ничего вкуснее я не пил! – парень стал смотреть на разведчика своим самым честным взглядом, подкрепив его белозубой улыбкой.

Разведчик махнул рукой подзывая парня подойти к брустверу траншеи. Когда они вдвоем осторожно выглянули из-за битого кирпича разведчик начал говорить:

- Ну хватит шуток – дело серьёзное. Ждем ближайшую же ракету, как только гаснет - вылезаем, … и в правый угол ворот, дальше ползком по стенке до лестницы. Там встаешь спиной к стенке, руки в замок … вот так … да вперед не нагибайся, а наоборот выгнись … рот закрой, а не то ненароком ботинком задену – язык откусишь. Дальше ждешь … я опущу за ремень автомат … аккуратно берёшься за автомат и … ногами не дрыгать, висишь как груша … поднимаю до первой ступеньки, там перехватываешься за ступеньку и просто висишь, чтоб никакого движения … потом я тебя за ремень подниму на ступеньки, сидишь там неподвижно пока я не позову. Пистолет в карман! Нужду справил? Готов?

- Так точно, товарищ командир! – Жора уже не шутил, предчувствуя опасность. Ему не было страшно, но волнение от предстоящего дела всё-таки будоражила кровь. Он впервые на войне шел в разведку, шел ближе к врагу и теперь пули будут направленны именного в него, именно он станет мишенью. Он не мог представить, что его могут убить. Ну только что ранят - не больше, и он вернется с перевязанной головой или рукой, как герой. Враг казался ему не страшным, глупым, каким он видел в кино. Но веселья не было, не было и страха. Кровь в висках била и пульсировала от ожидания события, ожидания успеха, он не мог даже подумать, что возможен провал или даже гибель. Это просто пустяк для него проползти сто пятьдесят метров и встать у стены. Он вспомнил, как в детстве висел вниз головой на ветке дерева что бы украсть у сторожа фруктового сада кусок сыра и хлеб. Тогда он был в полуметре от сторожа и даже чувствовал терпкий запах пота и табака, но был абсолютно не виден и не слышен. Тогда было даже страшнее, стоило сторожу только повернуться, что бы увидеть висящего вниз головой мальчишку.

Взлетела ракета освещая торец лесопилки и уже клонилась, что бы упасть и потухнуть, как тут же взлетела еще одна, потом еще одна, потом еще и еще.

- Они что там … ждут нас? – чертыхнулся разведчик. – Зачастили …

Ракета упала окунув на мгновение в оставшуюся угольную темноту ночи. Ноги разведчика мгновенно распрямились беззвучно вытолкнув его из траншеи на открытое пространство перед зияющим проемом ворот здания. Пока еще была временная слепота от химического света ракеты он успел сделать несколько движений ползком и замер, пережидая взлетевшую ракету. Сзади никого не было. Жора не успел выскочить из траншеи и остался там. Дождавшись когда погасла следующая ракета он продвинулся еще на несколько метров. Так он прополз больше половины пути до здания, когда почувствовал наконец сзади движение. Жора полз практически бесшумно. Нырнув в тень внутренности задания Семён стал наблюдать за молодым солдатом и мысленно похвалил за аккуратные, без лишней суеты движения, позволяющие ползти без шума и не поднимая кирпичной пыли.

Наконец и Жора добрался в тень здания. Семён коротко махнул ладонью и они поползли к лестнице. Проползли к лестнице не замеченные. Семён лежа на спине долго рассматривал путь на верх, потом кивнул Жоре, мол, готовься. Перевернулся на живот, еще раз кивнул. Жора прижимаясь к стене встал, собрал руки в замок, приготовился, кивнул. В туже секунду разведчик быстро приподнялся и уже оттуда вставил ногу в подставленные руки, легко, пружинисто шагнул дальше на верх. Жора только почувствовал, как он больно оттолкнулся ботинком от его головы и исчез в темноте лестницы. Жора продолжал стоять прижавшись к стене. Через некоторое время он услышал поскрипывание песка под обувью разведчика и поднял голову на верх. Из темноты вниз опускался автомат. Жора поднял руки вверх, но не доставал до автомата. Он тянулся изо всех сил встав на носки сапог. Почувствовав кончиками пальцев он не мог надежно ухватиться за автомат, нужно еще ниже, еще, хотя бы пять сантиметров ниже. Борьба с высотой продолжалась уже минуту, больше нельзя было рисковать. Жоре все-таки удалось повиснуть на согнутых первых фалангах пальцев и уже поднимаясь на верх, как на лебёдке, поклялся себе, если сейчас на ногах повиснут немцы он не разогнет пальцы. Потом он увидел металлическую гнутую ступеньку и перехватился за неё ближе к стене. Тут же его подхватили за ремень и поставили на колени уже на ступеньку. Оба тяжело дышали.

- Со стороны посмотришь – дылда, а тут двух сантиметров не хватает. – прошептал разведчик.

- Таки мама говорила, шо я еще расту … - ответил сглатывая пересохшее горло парень. – Давайте через год еще раз попробуем … я вас уверя …

- Сиди здесь! – оборвал его шёпотом разведчик. – И не двигайся!

Жора кивнул, а разведчик бесшумно поднялся выше. Жора стал рассматривать сверху в наступающем рассвете открывшийся вид лесопилки. От сюда ему не было видно своей линии обороны, видны были провалы в полу, раскиданный ломанный кирпич, какие-то тряпки, даже несколько русских и немецких касок. Именно на этом полу, именно здесь лилась кровь и сотнями умирали солдаты. Об этом говорили большие бурые пятна на бетонном полу, покрытые коркой осевшей пыли.

«Пс», услышал сверху Жора и стал медленно на четвереньках подниматься по ступенькам. Поднявшись на этаж он хотел выпрямиться, но разведчик прижал его к полу.

- Ложись, где сидишь – ждем солнца. – прошептал Семён. – Можно спать минут сорок-пятьдесят.

- Сема, а когда тебе труднее всего было заснуть? – начал шептать Жора, вытянув ноги.

- У меня совесть чистая – всегда хорошо. – не задумываясь ответил разведчик.

- На морозе? – спросил парень.

- Нет.

- Под дождем?

- Нет. Спи.

- На ветру? – предположил и тут же поправился Жора. – Не, не то …

- И в воде, и стоя, и на ветру … и под дождем приходилось … - тихо перечислил разведчик, но все же задумался. – Голодным, не так что бы сразу …

- Вот! Это же ясно, как божий день! – загорячился шёпотом Жора. – Сёма, теперь понятно почему я плохо сплю!

Семён полез в карман и достал оттуда черный сухарь, потряс, подул на него и протянул Жоре.

- Покушай, братик. – голос разведчика был абсолютно серьезным.

Жора взял замусоленный сухарь и с аппетитом начал грызть его. Он смотрел в выбитые окна на светлеющее небо, на редкие облачка с подбеленными боками с восточной стороны. Сейчас он был совершенно спокоен и уверен, что разведка пройдет успешно - рядом был опытный разведчик, ловкий солдат, да и он сам парень не промах. Жора повернулся к разведчику, что бы поделиться дальнейшими грандиозными планами, но тот уже спал.

Догрызя сухарь Жора полез в карман достал пистолет и продул его от пыли, хотел проверить как взводится курок, но остановил себя, побоявшись неосторожного выстрела. Проверил на месте ли карандаш, нащупав его в нагрудном кармане. Полежав на боку, неожиданно для себя уснул.

Проснулся он от осторожного потряхивание за плечо. Открыв глаза он увидел Семёна прижавшего палец к губам и показавшего на ближайшие к ним окна. Солнце уже встало и красило в нежно розовый цвет стены и проемы окон. Стены были оштукатурены и когда-то побелены известью. Кое-где штукатурка отпала от стен и обнажала крепкую кирпичную кладку.

Из окон доносилась немецкая речь, команды, звуки окопной жизни: шуршала пила, стучал топор, где то коротко пиликнула губная гармошка.

- Рядом они, завтракать готовятся. – Семён сидел на коленях. – Ты полежи здесь, я проверю, может растяжки стоят.

Семён уполз, а Жора развернулся головой в сторону окна, что бы лучше было слышно врага, пока неизвестного и непонятного для него врага. Он слышал обрывки непонятных слов и фраз. Хотелось доползти до окна и посмотреть на них, но он лежал на месте, ожидая разведчика.

Рядом с ногой упал маленький смолистый сучок и отскочив от пола он прокатился некоторое расстояние, а потом увяз в слое пыли. Жора посмотрел на разведчика - тот лежал около огромного шкафа и призывно махал ладонью. Когда Жора пополз к нему, разведчик стал рукой показывать, что бы полз по оставленному в пыли следу.

Жора полз и рассматривал помещение. Это тоже было большое производственное помещение уставленное столярными верстаками, были видны места от стоявших когда то станков и ленточных пил. Они были чуть выше деревянного пола и залиты бетоном. Проползая мимо них он видел поржавевшие металлические уголки ограждающие бетонную стяжку. Пол был засыпан мелкой щепой и стружкой. В одном из промежутков между столами лежали половинки от гробов, сломанные тонкие доски и короткие бруски. Жора пополз дальше и расцарапал ладонь об застрявший между досками пола гвоздь. Чертыхнувшись он пополз дальше мимо маленькой конторки сколоченной из вагонки с разбитыми стеклами окон. Он вытянул шею, что бы заглянуть в распахнутую дверь. Увидел на полу ворох бумаг и газет, два стола с вывернутыми ящиками, на стене висящая на одном гвозде полка.

Он засмотрелся на конторку – хотелось заползти туда и всё рассмотреть, разведать там. В этот момент ему в висок ударил маленький кусочек дерева. Жора повернулся, Семён призывно коротко махнул рукой, мол, давай быстрее.

- Сёма, вы видели эти деревянные макинтоши? – подползая шёпотом спросил Жора. – Таки хорошая вещь, нужно сосватать их эти гадам.

Жора хотел продолжить дальше, что немцев даже не нужно глубоко закапывать в таких красивых гробах, пускай ноги убитых немного выглядывают из земли.

- Смотри сюда! – разведчик показывал на запыленные спутанные верёвки перед дверцами шкафа.

- Семен, это сильно даже для меня! Вы хотите вначале повесить убитых гадов, а уже потом закапывать? – парень протянул руку к веревкам.

Разведчик придавил её к полу и отрицательно поводил указательным пальцем перед лицом Жоры.

- Не, браток. Это трогать нельзя. – шёпотом сказал он. – Я такое уже видел. Сам делал так, ставил.

Он начал осторожно сдувать лежащий сверху слой пыли. Потом достал нож и осторожно приподнял спутанные веревки открыв тонкую деревянную коробку. Он протянул руку снизу и прижал скобу удерживающую взрыватель. Уже потом отложил в сторону нож и взялся второй рукой за коробку.

- Наша. Очень чувствительная. – с любовью прошептал разведчик. – Может даже от падающего снега сработать. Чуть накопится снежок на крышке и готово! Взрыв.

- Сема, таки вредно держать рядом с лицом такую штуку. – парень с опаской смотрел на мину. – Может разболеться голова.

- Значит не было здесь немцев, и никого не было. Значит опасно здесь. – Семён посмотрел на парня. – Двигаться только там, где были. Могли и под пол мину поставить, на скрытое действие.

- Это как?

- Мину под доски пола, взрыватель к гвоздю, гвоздь торчит между досок. – разведчик шёпотом обыденно рассказывал знакомый приём. – Кто-нибудь заденет гвоздь, тот потянет взрыватель и … всё! Это как здесь со шкафом. Что бы открыть дверь шкафа нужно наступить на верёвки или отодвинуть.

- Вот … - Жора с широко раскрытыми глазами показал расцарапанную ладонь, а потом пальцем в сторону конторки. - Таки там …

Семён молча уполз смотреть. Быстро нашел место с торчащим гвоздем и так же быстро вернулся.

- На, на память. – Семён сунул в руку парню гвоздь. – Хорошо, что солнышко подымается, видно всё, так бы дольше ковырялся, осторожничал. Нет там мины, просто когда то гвозди просыпали ...

Разведчик пополз дальше к проёму двери на торце здания выходящем на линию обороны красноармейцев. Уже оттуда он позвал и парня. Жора осторожно пополз к нему осматривая каждый не понятный, подозрительный мусор на полу. Добравшись к нему привалился к стене. Ему хотелось выглянуть в проем двери посмотреть на линию обороны, траншеи и конечно на открытый лазарет, где были раненные и Лида. Он хотел увидеть её от сюда, что бы потом рассказать об этом самой Лиде.

- Сёма, разрешите посмотреть, как там поживает старшина Вашкевич. – парень потянулся к проему. – Не поверите. Даже немного соскучился …

- Нет! Сейчас твой номер – второй. Лежи отдыхай. – строго одернул сержант солдата. – Ждать. Воды хочешь?

- Хочу. Давай. – солдат кивнул головой и тут же добавил. – Товарищ командир, разрешите мне на тот край здания, буду наблюдать за противником.

Разведчик отстегнул фляжку и протянул парню. Стал смотреть как он пьет воду, как размазывает оставшуюся воду с губ по лицу, как бы умываясь.

- Похож ты на моего братишку. – грустно сказал Семён. – Такой же был … беспокойный …

- Я, товарищ командир - с вашего разрешения, а не просто так, самовольно. - Жора хитро посмотрел на сержанта и вернул открытую фляжку. – Вот вы кадровый или призванный?

- Кадровый, орловский. – сержант опустил глаза. – Уговорили после срочной остаться. У матери трое нас было и все пацаны. Ротный уговорил, нам такие сержанты в РККА нужны и матери выплата будет на сыновей, до совершеннолетия. Вот и остался. А через год и война началась.

- В Орле служили?

- В Белоруссии. – задумчиво ответил сержант. – В Белоруссии ...

- Как же вы здесь оказались? – солдат расширил глаза в удивлении. – Там же немец с первых дней!

- Долго рассказывать. – сержант встряхнулся как от прошлых воспоминаний, отпил воды и закрыл фляжку. – Слушай боевой приказ. Вести наблюдение за противником на другой стороне здания. Наблюдение вести скрытно. Любая демаскировка будет считаться предательством.

- Есть, скрытно. – ответил солдат и достал из кармана карандаш. – Вот, для фиксации.

- Возьми воду с собой. – сержант протянул фляжку.

Парень улыбнулся белозубой улыбкой и отрицательно выставил ладонь. Развернувшись на спине в сторону движения и перевернувшись обратно на живот он пополз в противоположный угол здания.

Семён провожал его взглядом пока тот не добрался к крайнему простенку между окнами. Уже оттуда Жора посмотрел на сержанта и коротко махнул рукой. Семён кивнул головой и отвернулся к своему проему, достал из запазухи гимнастерки бинокль, протер линзы и стал устраиваться для длительного наблюдения.

Солнце неумолимо поднималось нагревая камни и землю. Оно уже выжгло маленькие ночные облачка освободив голубое небо. Семён посмотрел на небесный простор ища хоть какую-то защиту от палящего светила. «Хоть бы гроза прошла …сколько дней – ни капли …» подумал он.

Бинокль медленно двигался по линии обороны немцев направляемый Семеном. Были видны стволы орудий, минометные площадки, пулемётные гнёзда, всё это Семён заносил в небольшой мятый листочек обозначениями, которые будут понятны даже без объяснения любому офицеру. В случае его гибели будет достаточно доставить капитану или на тот берег, что бы всё стало ясно. На сколько хватило взгляду его шестикратному биноклю всё было записано. Семён стал рассматривать реку вниз по течению и почти сразу заметил светлое пятно под водой, около середины реки, но всё же ближе к этому берегу. Он долго рассматривал его и всё больше убеждался, что это человек. Что-то удерживало утопленника на одном месте. Глубина там должна быть достаточно большой, а держать утопленника у поверхности воды могла только верёвка с грузом на конце. Грузом мог быть только боекомплект или пулемёт. Патроны были все в деревянных ящиках и связывались за верёвочные ручки простым продеванием веревки сквозь них, а значит коротким отрезком можно было связать много ящиков и в случае затопления длинны связывающей веревки не хватит до поверхности воды. Длинными веревками крепили к поплавкам только пулемет. Это был второй пулемет ДШК и скорее всего то светлое пятно под поверхностью воды, это был комбат или кто то из солдат плывших с ним.

Разведчик с горечью вспомнил разгром второй переправы, этот ужасный минометный обстрел с беспощадным пулеметным ливнем обрушившимся на них. Семён помнил, как абсолютная тишина, когда он уходил под воду, сменялась на грохот взрывов и треск пулеметов, когда он вновь показывался над поверхностью воды. Обида провала гнала вперед, к берегу, скорее выйти под обрыв, скрыться от пуль и мин, не дать убить себя и он кричал себе плывя в воде: «Быстрей! … Быстрей!».

Но надо дальше жить, надо дальше воевать, надо побеждать. Семён задумался о солдатской судьбе на войне. Разве думал комбат уходя на переправу, что станет маяком и этим, только этим, сможет помочь в битве с врагом здесь на маленьком кусочке русской земли. Если бы ему рассказали, что он погибнет на этой переправе, что он станет точкой, указателем и только этим внести маленький вклад в победу, наверное он и на это согласился бы, даже на эту цену, даже на эту роль. Ведь победа была одна для всех, а значит и для него тоже. Семён подумал о себе, если бы ему пришлось стать маяком, решил: «Пускай! Я бы дал силу другим, спас другие жизни! Пускай и такой ценой.».